ПРОДУКТ ТРУДА И РЫНОЧНЫЙ ПРОДУКТ

Парадокс в том, что рыночный продукт – это не продукт труда, а как раз наоборот, продукт, в который его потребитель никакого труда не вкладывал. В простейшей схеме, в которой масло меняют на овощи, производитель масла не вложил в овощи никакого труда. Свой труд он вкладывал в масло, которое отдал. А зачем? Чтобы получить овощи, в которые своего труда не вкладывал.

Рыночный продукт является продуктом ЧУЖОГО труда, и возникает в процессе обмена. Таким образом, рыночный продукт создаёт не тот, кто создаёт продукты труда, а тот, кто регулирует их обмен. Один и тот же продукт одного и того же труда может стать рыночным продуктом, а может и не стать. Став – может быть дёшев или дорог. И тут очень мало что зависит от количества и качества вложенного в него труда.

Получение продукта чужого труда не всегда связано с обменом (и тем более не всегда с эквивалентным). Продукт чужого труда можно получить насилием, шантажом, обманом или ещё более экзотическими способами.

При этом продукт чужого труда становится рыночным продуктом в любом случае, независимо от способов, которыми был получен.

+++

Возникает интересный экономический закон: по мере РОСТА производительности труда снижается ЦЕННОСТЬ труда, как слагающего стоимость элемента. Максимально близки между собой продукт труда и рыночный продукт при максимальном дефиците. Хотя и в этом случае есть нюансы, но велика вероятность высокой оценки вложенного в производство продукта труда.

При повышении производительности собственно-производственные вопросы отходят на второй план (и вообще превращаются в ничтожные), и на первый план выдвигаются вопросы сбыта. То есть при формировании цены, при формировании рыночного продукта контроль за механизмами распределения становится ВСЕМ, а сам по себе производительный труд – НИЧЕМ.

Есть очень много специалистов, готовых произвести любое количество продуктов наивысшего качества, но они не знают, куда потом это девать. И тот, кто поможет им со сбытом (за деньги) – уверенно забирает себе львиную долю от выручки за реализацию продукта.

Чтобы не только экономисты, но и простые люди понимали, как это работает, зададимся простейшим бытовым вопросом: СКОЛЬКО СТОИТ ВОДА?

Всякому понятно, что в условиях катастрофической нехватки воды (основы жизни) цена глотка воды может подниматься до гомерических величин. Это относится и к труду по её добыче: водоискатели, те, кто умеют найти и извлечь воду с глубин – становятся самыми богатыми людьми в обществе.

Но если дефицит воды снижается, то снижается и благосостояние водоискателей. Если раньше люди готовы принимать их на любых условиях, то теперь на первый план выступает вопрос – на каких условиях им позволят осуществлять профессиональную деятельность?

В какой-то момент (когда у общества совсем нет проблем с водой) – они могут превратиться в нищих и бесправных рабов, с которых общество очень много требует, и очень мало даёт.

По такой же схеме работает и ценообразование любого продукта, если мы говорим о рыночном продукте.

Например, пачка масла – это продукт труда, но не рыночный продукт! Если её вовремя не продать, то масло прогоркнет, превратится в отходы, в чистый убыток, потерявший не только вложенную в его производство себестоимость, но ещё и требующий каких-то копеек на утилизацию. 

Потому что общество не потерпит гниющих вонючих складов, и накажет человека труда, произведшего масло, «штрафом» в виде принуждения к оплате утилизации мусора.

Чем больше масла производится, тем ужаснее положение технических производителей масла. Изобилие масла в буквальном смысле обнуляет оплату труда конкретно взятого его производителя. 

Люди, которые никакого отношения к производству масла не имеют, решают, каких производителей масла оплатить, а каких выбросить в помойку. Те, которых отобрали на оплату – оказываются в буквальном смысле слова в рабском положении перед распределительной системой: она оказала милость, взяв тебя, она же в любой момент может и отказать в милости. И тогда тебе «аллес капут» - сколько бы масла и какого качества ты бы ни сделал!

+++

Всякий, кто включал компьютер или смотрит телевизор – знает на бытовом уровне, что по мере усложнения техники упрощается управление ею. Сложнее всего управляться с самой примитивной техникой (как ни странно звучит, на первый взгляд). Сами посудите: вот лопата, а вот робот-копатель. Роботу достаточно кнопку «вкл» надавить, а дальше он всё сам, ибо запрограммирован.

Поэтому запишем: одним из свойств усложнения техники является органично присущее этому процессу упрощение пользования ею со стороны конечных пользователей.

Это относится и ко всей техносфере, которая, суть есть – одна большая машина, состоящая из множества машин, взаимосвязанных друг с другом по целям и функциям.

И потому, хотя любая экономика всегда зависела от распределительного механизма (и тех, кто захватил его в свои руки) – именно высокотехнологичная экономика доводит эту зависимость до невообразимых масштабов.

Иначе говоря – высокотехнологичная экономика делает разрыв между продуктом труда и рыночным продуктом пропастью. Продукт труда (и человек труда) оказывается беспомощным и безвольным заложником политических игрищ и стратегических замыслов распределительных инстанций.

Приведу пример: вот есть РФ, и в ней есть определённый платежеспособный спрос на автомобили. Он может быть больше или меньше, но он, как вы понимаете, нигде и никогда не бесконечный. Всегда есть «штучная величина отсечения», на которой платежеспособный спрос исчерпывается.

При современных технологиях ЛЮБОЙ из автомобильных концернов в мире может (и довольно быстро!) заполнить весь платежеспособный спрос РФ на автомобили. Для этого достаточно сделать ему предложение и гарантировать отсечение конкурентов. Отдать ему авторынок – и весь спрос авторынка переключится на продукцию этого концерна.

Кто это может сделать? Только политическая власть, например, либеральная власть предателей России, которая стремится уничтожить отечественное автомобилестроение. И его существование, и его исчезновение – не экономический, а политический вопрос.

Или мы блокируем ввоз иномарок – и тогда все автолюбители, сколько их ни будь, ездят на отечественных авто (нравится им это или не нравится). Так, кстати, и было до 1991 года, посмотрите старые советские фильмы, в которых если и найдёшь иномарку – то только как редчайшую аномалию.

Откуда же потом появился такой поток иномарок на наших дорогах?
Ответ – предательство.

Западу (или Японии) очень нравится вывозить из РФ невосполнимое природное сырьё, чьи запасы объективно ограничены, обменивая его на продукты технологического передела, чьё количество (при наличии сырья) никакой верхней планки не имеет.

Перспективы производства ширпотреба – в буквальном смысле слова НЕИСЧЕРПАЕМЫ. Вопрос – «сколько хлебопечек может сделать «Мулинекс» - глупый. Сколько нужно – столько и сделает. Может быть, «Мулинекс» не сможет резко увеличить объём производства хлебопечек за день, но за несколько лет – фирма легко (при наличии оплаты) увеличит этот объём в несколько раз. Развернёт технологические линии, которые растут гораздо быстрее деревьев, как трава: была б земля, на которой семена рассыпали!

Только ограниченность запасов нефти, из которой делают пластиковый корпус, и руд, из которых делают начинку кухонных комбайнов ограничивает вал их производства. Если теоретически представить себе доступ производителя к бесконечным запасам сырья и энергии, то и выпуск продукции трудового передела тоже, в потенциале, развернётся в бесконечность.

+++

Вывод: рыночный продукт производит не тот, кто производит продукт труда. Иногда производитель физического (материального) продукта участвует в производстве рыночного продукта в качестве вспомогательного подмастерья. А иногда и вовсе нет!

Огромное множество рыночных продуктов (т.е. доступа к продуктам чужого труда) сегодня не имеет вообще никакого материального, вещественного наполнения. И первый среди них (нет, не «обязательное страхование» - принудиловка, как вы подумали) – доллар США.

Те, кто его бесконтрольно печатают – всё же чуть-чуть труд используют (это труд полиграфической промышленности, за печатным станком). Но те, кто его формируют в компьютерных сетях, добавляя нолики к электронному числу (!!!) – не имеют даже и такой (прямо скажем, жалкой!) «отмазки».

Сидят люди, которые сами ничего (даже «грязных зелёных бумажек», как говорил про доллар Жириновский) не производят, но при этом они распределяют по едокам ВСЁ, в мире производимое (или лежащее в недрах, в качестве сырья).

Таким образом, КАЖДЫЙ ДОЛЖЕН ПОНЯТЬ: сегодня, в современном мире, рыночный продукт производит не фабрика, а таможня!

Вы можете взять мою старую книжку «Техномика», и с её помощью резко в 10 раз поднять производство масла (хоть сливочного, хоть растительного – продукт труда един в экономическом смысле).

Но что вам это даст?

Увеличение производства масла (как продукта труда) в 10 раз даст вам увеличение убытков в 10 раз, и только. Это масло затоварит склады, и там скончается. И те же грузовики, которые его туда завозили – будут его оттуда вывозить на свалку, портя стране экологию.

Наращивать производство продуктов труда имеет смысл лишь в том случае, когда под рукой распределительная система, превращающая продукты труда в рыночные продукты.

А рыночный продукт маслозавода – не масло, а деньги, вырученные за продажу масла. Чтобы вам было понятнее, скажу грубо: мусорщики, как вы знаете, получают зарплату. Поскольку их труд непрестижный, грязный и вонючий – их зарплата обычно выше, чем в среднем на производстве. Но зарплату мусорщики, работающие с мусором, получают не мусором, а деньгами, правда?

И если ты идёшь в мусорщики, то тебе не важно, много ли там мусора или мало, а важно – много или мало заплатят за его вывоз.

+++

В традиционной политэкономии давно известно, что заветная цель любой буржуазии – «получить источники дешёвого сырья и рынки сбыта». И понятно, что порознь эта задача не решается! Даже если у тебя сырьё вообще бесплатное, и его завались, а рынков сбыта нет – то зачем оно тебе?

Обратная ситуация не так безнадёжна. Если цепко держишь лакомый рынок сбыта, то сырьё… найдёшь!

Нет у тебя своего, хоть тресни (как у Японии). Ну, значит, найдёшь того, у кого есть – и он тебе продаст. Потому что он хочет доли с контролируемого тобой рынка сбыта. А ты не хочешь ему эту долю отдавать (самому пригодится) – и пытаешься его завоевать, свергнуть «цветной революцией», посадить на его место свою марионетку или прямого гауляйтера…

Это – от жадности.

Люди, контролирующие мировой сбыт (ФРС США) – не хотят делиться выручкой с людьми, контролирующими ключевые месторождения сырья. Они «презлым заплатили за предобрейшее – сами захотели править и всем владети». Соответственно – «повинны смерти», с нашей точки зрения, но не будем забывать, что и мы, с их точки зрения – тоже, и за то же самое…

Причина, по которой системы распределения материальных благ приобрели такую чудовищную силу и влияние в современном мире – рост производительности труда при изготовлении материальных благ.

В первобытном обществе, как мы помним из школьного курса, не было даже государств. А рабы там хоть и были – но были нафиг не нужны. Потому что, как правило, сами же съедали всё то, что в состоянии были произвести. Не давали прибавочного к своему выживанию продукта.

Продукт труда был (его съедали его же производители), а рыночного продукта не было (и рынка, соответственно, тоже).

Рыночный продукт появляется не там, где кто-то сделал масло, а там, где кто-то получил масло, которого не делал.

Наивные могут думать: и вот, масла стали делать всё больше и больше…

Формально это верно, но фактически иное, противоположное:

Масла стали НЕ ДЕЛАТЬ всё больше и больше.

НЕ СДЕЛАННОЕ своими руками масло стали потреблять сперва 10 человек, потом 100, потом 1000 и так далее.

Сегодня все мы едим масло, а какой процент населения задействован в его производстве – я даже боюсь сказать. И этот процент отнюдь не жирует (если взять непосредственных исполнителей работ), вовсе не катается «как сыр в масле»…

Помните шутку про «сапожника без сапог»? Так вот, это не шутка! Разделение нарастающей массы продуктов труда от статуса рыночных продуктов сделало практически всех производителей лишёнными продуктов собственного же производства!

Например, бывал я в общаге кирпичного завода, в которой ютятся семьи, десятилетиями производящие кирпичи для домостроительства… Они произвели невообразимое количество кирпичей, из которых построено невообразимое количество домов, но сами к этим домам не смогли даже приблизиться.

Потому что кирпич – продукт труда. А рыночным продуктом он станет только если за него заплатили. И у того, кому заплатили (а вовсе не у того, кто произвёл).

Развитие производительных сил приводит к вытеснению фактора труда из ценообразования рыночного продукта. Распределительная система работает по иным принципам, она оплачивает не труд, а ею же присвоенный статус. Этот статус в наши дни совсем отвязался от трудового участия в процессах производства.

Каждый из нас знает немало примеров, когда человек ничего не делает, а получает при этом очень много материальных благ.

Ещё больше примеров, когда человек работает с утра до вечера на тяжёлых работах, но именно тяжёлые работы оказываются самыми низкооплачиваемыми: ведь фавориты распределительной системы туда идти не хотят. Туда идут те, кто в другом месте остался невостребованным.

Именно вопрос распределительного регулирования, а не вопрос производства оказался роковым для любой страны.

Можно сделать так, чтобы Россия снабжала маслом весь мир. Это можно сделать быстро, и это даже нетрудно – если брать техническую сторону дела, при современных-то технологиях. Единственная (и непреодолимая) преграда – чтобы мир с этим согласился, принял бы такой расклад.

Через механизм доллара, как мировых денег США фактически снабжают весь мир не только маслом, но и вообще всей продуктовой линейкой, решая, чего и сколько куда и в чьи руки поедет после изготовления (или извлечения, когда речь о сырье).

В том и смертельная опасность ФРС США и доллара, что, хотя продукты труда делаются в разных местах, но рыночный продукт производят только производители мировых денег, раздавая по собственному произволу как подряды на изготовление, так и конечные блага, кому им заблагорассудится.

Этот порядок безумно выгоден ФРС США
Этот порядок безумно невыгоден другим странам.
Этот порядок просто безумен.

Ибо захват долларовой мафией мирового (глобального) рынка – в прямом смысле слова бритва, приставленная к вашему горлу. И моему тоже. Но ваше, наверное, вас волнует больше…

Вазген Авагян, экономист, ведущий экономической рубрики ЭиМ