Победитель моста

Деревенские хроники.

- Есть у нас в деревне старичок один, - говорит Айгуль. - Странный. Поехал недавно на открытие Крымского моста. Завел свою "оку"...

Я даже ушам не поверил.

- Серьезно? Я их сто лет уже не видел.

- Да-а! "Ока" у него. Везде на ней ездит. Жена говорит ему, куда ты дурень собрался на своей "оке". Вон, езжай в Уфу, покупай билет, садись на самолет и лети. А тот уперся. Нет. Поеду сам. И поехал. Доехал сначала до Самары... там сломался, но его починили.

- Доехал в итоге?

- Подожди, - Айгуль поднимает палец. - Все расскажу. Два или три месяца он жил в Крыму.

- Это как? На какие деньги?

- Да у него там братья живут. У них и остался.

- Так он крымский татарин?

- Ну да.

- А как сюда попал? - спрашивает Лариса.

- Он раньше в Уфе жил с женой, она из нашей деревни. Потом сюда переехали. А познакомились в Крыму, на пляже.

- Вон она, судьба.

Я задумываюсь. На "оке" даже до Самары -- это тяжело.

- Хорошо ездит, наверное?

- Да нет, куда там. Он права-то года два назад получил. Сел сразу на "оку" и поехал в Ульяновск. Ехал-ехал и остановили его гаишники. Оказалось, по просьбе дальнобойщиков.

Это настолько неожиданно, что мы хохочем.

- Серьезно?

- Да! Туда же фуры идут. "Мы же, говорят, его раздавим". Он так ездит. Ночь, темно, машинка маленькая.

- Подожди. А с Крымом что?

- Сейчас расскажу. Через три месяца возвращается старичок в деревню. И отмалчивается. Жена спрашивает: в Крыму был? Был. "А машину-то куда дел?" Он молчит.

Айгуль таинственно понижает голос.

- Разбил что ли? - говорю я.

- Да хуже! Влепился во что-то и не признается. В общем, "машины нет, жена".

Мы смеемся.

- Ну все, зато дальнобои могут вздохнуть свободно, - говорю.

- Куда там! У него вторая "ока" есть.

Вот это номер. У меня отвисает челюсть.

- Да! Стоит у него во дворе. Старичок этот ушлый, деловой. Как-то давай вторую "оку" продавать Ильназару...

Я не сразу понимаю.

- Твоему Ильназару?

Сыну Айгуль девять лет.

- Да! В том-то и дело. Две "оки" у старичка тогда еще было. Одну он затеял продавать. Я, говорит, тебе дешево отдам. Всего за двадцать пять тысяч. Ильназар загорелся. Начал думать, где денег взять.

Мы смеемся.

- Ильназар как-то пошел смотреть "оку" к тому старичку во двор. А тот как раз открыл капот и зачем-то там ковыряется. Ильназар развернулся и домой пошел. Идет и ругается. "Так он мне сломанную машину продать хотел?!"

- Словно уже деньги собрал и покупать шел. Серьезный парень.

- Точно, точно, - говорит Айгуль. - Идет и весь кипит. Ругается, руками машет. Вылитый мой Талгат, когда сердится.

Представив Ильназара, который идет и ругается, как его отец, я смеюсь. Ильназар хороший мальчишка, настоящий, как из моего детства. Все время что-то мастерит, режет копья, стрелы, делает силки на лисицу (правда, еще не испытанные). А еще он черный от солнца, как негритенок, и серьезно хмурит выгоревшие брови.

- Не, конечно, старичок молодец, - говорит Айгуль. - Ему семьдесят лет, но на вид не дашь. За собой следит, за здоровьем очень. Бодрый, зарядку делает. Обливается каждый день холодной водой.

- Ничего себе.

- Вот представь. Мой Талгат как-то пошел к нему зимой. Дело у него было какое-то, не знаю. А у старичка ворота с крышей сверху, как у русских, видели? Талгат слышит, что во дворе кто-то есть, что-то делает. Талгат стучит, а из двора как закричат: "Подожди, не входи! Подожди!". Это старичок кричал. Талгат спрашивает: А что так? "Дело у меня". Какое дело, спрашивает Талгат. "А кто спрашивает?" Талгат. "Талгат? Тогда входи. Входи, Талгат". Мой Талгат зашел, а там... Мороз же! А тот старичок голый, снегом обтирается. Вот все, прям как есть. Представляете? Чего он голый, скажите? Не мог в трусах, что ли, обтираться?

Айгуль смеется и качает головой.

- А тогда мороз был сильный. Талгат с этим старичком пять минут разговаривал, сам замерз в тулупе стоять, а старичку хоть бы что. Потом еще два ведра воды на себя вылил. Талгат пришел домой и рассказывает. "Представляешь? И не холодно ему". Как он ничего себе не отморозил?

- Однако.

- Но старичок молодец. Хорошо выглядит, всегда хорошо одет. Вон он пошел, видите...

Мы выглядываем в окно кухни. Мимо бодро пробегает старичок в клетчатой рубахе, спортивных штанах с лампасами и в бейсболке козырьком назад. Икона стиля, без сомнения.

- А как его зовут? - спрашиваю.

- Его-то? Фатих, кажется. Да, Фатих.

- А прозвище у него есть?

- У кого?

- Ну, у старичка этого, покорителя Крыма.

- Откуда! Нет, нету. Он здесь недавно, лет шесть или семь всего живет. Приехал из Уфы с женой. Она местная. Живут в доме ее отца.

Так-то, он хороший. С ним поговорить всегда можно. И поможет, если что. Идет он как-то с "Дружбой" в лес. А я в это время на сеновал залезла, тюк спускаю...

- Тюк? - я не понимаю.

- Ну, сено. Для коровы. Видел, может, такие круглые?

- А! Да, у дяди Феликса. У него весь двор такими заставлен.

Тюк -- это круглый цилиндр сена. Перевязанный нитью плотно-плотно. Это машина делает.

- Ну, у Феликса и скотины побольше. Пять коров, лошадь, бычки. А у меня одна Цветочек. Так вот. Еле спускаю тюк, он двести пятьдесят килограмм весит, а его еще надо развязать. Больше всего это не люблю. Пока развяжешь, намучаешься. А тут старичок. "Давай, говорит, я тебе, Айгуль, помогу". Я ему: как ты мне поможешь? Тюк "Дружбой" разрежу, говорит старичок. Вот как он его разрежет?

Айгуль смеется. А мне почему-то представляется этот Фатих в образе Крутого Эша, с бензопилой вместо руки. И в штанах с лампасами. Старичок опускает руку и вокруг разлетаются обрывки сена. Старичок запрокидывает голову и смеется безумным смехом.

- Так он получается, исполнил свою мечту, - говорю я.

- Ну, по мосту же он не проехал. Он же по мосту хотел. Самолетом прилетел, скорее всего.

- Может, он позвонил брату в Крым, тот приехал за ним на машине?

- Может, - говорит Айгуль с сомнением.

Я почти вижу, как этот Фатих, раскинув руки, едет в открытой машине. А та мчится по огромному мосту. Вокруг солнце, огромное море и крики чаек. Фатих раскинул руки и ловит воздушный поток железно-золотозубым ртом. И улыбается.

- Крутой старичок, - говорю.

Айгуль задумывается.

- Не, он не крутой, - заключает наконец. - Он странный.

P.S. Кстати, Фатих -- в переводе с арабского, "победитель" :)

"Ока" (Ваз-1111). Советский автомобиль особо малого класса. Выпускался с 1988 по 2008. Выпущено 700 тысяч машин. Двигатель от 0.65 до 1.1 литров.

Старичок крут почти как Джеймс Бонд. Только у Коннери здесь не "Ока", а Остин-Мартин.

Вид с одной из арок Крымского моста.

А вообще, Башкирия нисколько не хуже Крыма...

А может, даже лучше :)