Продолжение с окончанием. Начало см. тут — https://cont.ws/@bohun1/293425... .
Источниками другого вида, давшими материал для сообщений о далеких западных странах (куда дошли монголы) являются упомянутые ранее мемориальные тексты, созданные юаньскими историографами. Таковых мне удалось найти шесть — то есть шесть текстов с более менее крупными данными по теме. Почти все они (5 из 6) использовались авторами Юань ши для написания жизнеописаний в разделе Лечжуань ("Жизнеописания"). При этом они, как правило, подвергались некоторым сокращениям и перекомпоновкам их частей.
В ряде случаев это пошло на пользу современным исследователям, поскольку авторы Юань ши заменяли цветистые литературные обороты юаньских писателей на более простые и понятные выражения. Но нередко происходила и потеря тех деталей, которые казались авторам Юань ши несущественными. К сожалению, чаще всего ими сокращались какие-то не очень понятные им сообщения касательно далеких стран и народов, а также и нюансы внутренней политики чингизидов и некоторые детали их экспансии на запад. Поэтому введение в научный оборот этих первоисточников имеет важное значение, поскольку это помогает дополнить и восстановить упущенное в сообщениях Юань ши.
Авторами этих шести текстов были пять юаньских историографов, некоторые из которых упоминались выше как поставщики первоисточников для авторов Юань ши — Яо Суй (2 из 6 текстов принадлежат его кисти), Ван Юнь (1227 - 1304), Юй Цзи (1272 - 1348) и Янь Фу (1236 – 1312) с Чэн Цзюй-фу (1249 – 1318)[1]. Все они, помимо их службы в историческом департаменте были также действительными членами академии Ханьлинь, а некоторые даже и советниками императоров Юань. Все шесть привлекаемых текстов относились к разряду официальных, сделанных по приказу императоров и высших властей Юань. Поэтому их авторы были допущены к пользованию архивами Приказов и других высших государственных учреждений (Верховного тайного совета, Цензората etc). В этом отношении такие тексты близки к чжэнши, поскольку создавались официальными историографами с использованием архивов, закрытых для всех остальных, и на основании указов императоров.
[1] Собственно, его имя Чэн Вэнь-хай, а Цзюй-фу – это его почетное прозвище, которое стало его именем в литературе и китайской истории. Его жизнеописание находится в цз. 172 Юань ши. В юности он попал в т.н. «сыновья-заложники» в гвардии Хубилая и дослужился там до тысячника. Позднее он стал доверенным советником Хубилая, перешел на гражданскую службу и вошел в состав академии Ханьлинь.
Построение таких мемориальных текстов имело свой шаблон, в полном варианте он имел такой вид: в преамбуле сообщалась история создания текста, затем давались сведения о генеалогии номинального героя/героев (если текст был посвящен целому роду) текста, сведения о деяниях и карьерах его/их предков, основная часть с описанием жизни и деятельности главного лица/лиц, а в заключительной части — сведения о его/их женах и потомках; все это завершалось ритмическим или стихотворным парафразом основных тезисов и сообщений в предыдущих частях текста. В переводе текста Ван Юня его преамбула переведена полностью, поскольку она наглядно показывает как происходило создание подобных текстов, начиная с подачи прошений императору потомков главного героя об увековечивании памяти их предка (в данном случае — знаменитого полководца Субэдэя).
При использовании сведений этих источников немаловажным является вопрос их аутентичности и достоверности в передаче сведений, отстоящих от времени написания данных текстов на 50-80 лет. Специально проведенные автором исследования по данной теме, как раз на материале юаньских сведений о походах монголов на Русь и Восточную Европу в первой половине XIII в., дают положительный ответ на поставленный вопрос, поскольку выявлены механизмы сохранения в архивах монгольской каанской канцелярии и в исторической памяти монгольской элиты сведений от их предков, т.е. тех монголов, которые участвовали в этих походах, а также способов их передачи к юаньским историографам и их сохранения в различного рода памятниках.
Если кратко описать эти механизмы, то процесс их применения выглядит следующим образом: «юаньские историографы, служившие в историографическом департаменте Центрального имперского секретариата (шигуань), писали докладные записки императорам о необходимости тех или иных видов увековечивания заслуг деятелей прошлого (или в виде присвоения им посмертных рангов и титулов, или разрешения на создание мемориальных стел различных видов — это обычно делалось по прошениям их сыновей/внуков, ставших крупными чинами в Юань), для чего они собирали из архива монгольской канцелярии сведения о них (с последующим переводом на китайский язык)[2] и писали справки (наверх — или императору или какому-либо иному высшему органу управления Юань) об их карьерах и послужных списках (в качестве мотивировочной части для принятия решения или самим императором или Центральным имперским секретариатом etc); такие справки потом хранились в архивах как самих историографов , так и историографического департамента, а затем, при необходимости, поднимались для создания тех или иных видов новых мемориальных надписей (например, уже для следующего поколения потомков указанных лиц — ведь в Юань существовала система наследования должностей и военных чинов); в результате таких процедур, сведения монгольских первоисточников первой половины XIII в. сохранялись в новых записях, которые затем оказывались доступными и другим юаньским авторам (т.е. достаточно широко тиражировались и так сохранялись)».
[2] Например есть свидетельство юаньского автора Юй Цзи о регулярной записи деяний Чингисхана и его преемников, которые затем тщательно сохранялись в защищенных архивах империи: «Совершались при этом официальные записи [деяний] под знаменами дракона и стягами солнца с луной (т.е. под знаменами монгольского каана – Р.Х.), делались собрания [записей об] его [т.е. императора] подвигах и свершениях, которые [хранились] в золотых сундуках в каменных палатах. Меры секретности [по отношению к ним] были чрезвычайно жесткими, посторонним императорскому дому было нельзя ни получить, ни даже увидеть или узнать [их содержание]».
Кроме вышеперечисленных источников, для данных целей используются еще два памятника, не относящихся ни к одному из тех видов источников, что упомянуты выше. Первый из них — это южносунское сочинение «Хэй-да шилюэ (Краткие известия о черных татарах)» (1237 г.). Оно было составлено на основе записок («дневников посольств») нескольких южносунских дипломатических миссий к монголам в 1233 – 1236 гг. Его составил Сюй Тин (был участником посольства 1235 – 1236 гг.) на основе записок Пэн Да-я (секретарь миссии 1233 г.), которые он прокомментировал и снабдил своими дополнениями на основе собственных записок о путешествии в Каракорум. В этом сочинении есть сообщения о кипчаках Восточной Европы, событий войн с ними монголов и наблюдения за военной машиной монголов, занятой походом чингизидов во главе с Бату на запад именно в период 1235 – 1236 г. (т.е. когда миссия южносунцев с Сюй Тином прибыла в Монголию). Второй же памятник — это «Юань-чао би-ши», который занимает особое положение среди всех использованных в данной книге источников (о нем подробно рассказано в первой части).
О наличии собственно монгольских сообщений и знаний о Руси и Восточной Европе было уже сказано в описании ЮЧБШ. А то, как данные из монгольской каанской канцелярии переходили в архивы и сочинения китайских юаньских авторов, также было описано выше. Следует еще отметить, что их сочинения изначально были скорее монголо-китайскими (юаньскими) — раз речь тут в первую очередь идет о мемориальных текстах в честь монголов и других людей, находившихся в монгольских войсках, что побывали на Руси и в Восточной Европе, причем записи о которых делались именно монгольской канцелярией. Кроме того, в мемориальном тексте Яо Суя, посвященного тангуту, чей предок был участником похода Батыя, упоминается, что по приказу последнего были записаны его подвиги в ходе войны против Руси, что прямо указывает на существование практики ведения своего рода послужных списков, т.е. первоисточников середины XIII в.
В этом типе источников, таким образом, сообщения о Руси и Восточной Европе были связаны с жизнью и деятельностью описываемых в них лиц. Особенно ценными являются тексты о жизни монгольского полководца Субэдэя (1176 – 1248), значительная часть жизни которого была связана с боевыми действиями на Руси и в Восточной Европе. В остальных жизнеописаниях этого типа общий объем известий о Руси и Восточной Европе относительно небольшой — обычно говорится только об участии того или иного их героя в походе на кипчаков, алан, русских, булгар или немцев, изредка приводятся даты и упоминаются какие-то географические названия или некоторые подробности боевых действий.
Таким образом, главная информационная ценность их сообщений состоит в хронологических и географических ориентирах, а также в возможности набрать ту или иную статистику (например, о родовом или национальном составе участников похода Бату). Из всех них выделяются жизнеописания Мэнгусара и Терэла, которые лично участвовали в различных политических интригах и тайных посольствах, связанных с ханами улуса Джучи — Бату и Мэнгу-Тэмуром. А в жизнеописаниях позднейшего времени (т.е. периода конца 1320-х – второй половины 1330-х гг.) есть интереснейшие сведения об участии гвардейцев из кипчакских, аланских и русских полков личных охранных гвардий юаньских императоров в дворцовых переворотах и интригах.
Другим типом источников из числа мемориальных текстов Юань были такие, где описывались предки юаньских сановников (а также военачальников, гвардейцев или чиновников), которые сами происходили из стран и народов Восточной Европы. Оригинальные юаньские тексты такого рода сохранились только про деятелей из кипчаков (например таких как Тутук и его потомки), но содержания других подобных текстов юаньского периода доступно в их пересказах в составе раздела Лечжуань в Юань ши (часто весьма близких к текстам оригиналов). Поэтому из Юань ши нам доступен целый ряд юаньских жизнеописаний аланов, кипчаков, канглов-кангар (печенегов), где присутствуют сведения о жизни и событиях на их родине (или их предков, или их самих — если они сами являются титульными героями жизнеописаний). Из этой группы источников можно, в частности, почерпнуть информацию об обстоятельствах перехода на сторону монголов части кипчакской и аланской знати, ее включения в состав господствующего слоя Монгольской империи (а потом Юань), а также данные хронологического, генеалогического и географического порядка. Наиболее важными из них являются тексты о кипчаке Тутуке (1236 – 1297) и его роде, где приводятся данные его шежере (родословное сказание по-тюркски), доведенного до его предков середины XI в., прибывших в Волго-Уральское междуречье в этом столетии.
Кроме юаньских мемориальных текстов и жизнеописаний в ЮШ, сведения о странах и народах Восточной Европы и Руси XIII – начала XIV в. находятся еще в разделах «Основные записи» и «Трактаты» в составе Юань ши. В «Основных записях» такие сведения содержатся в трех основных местах: 1). в анналах правления Угэдэя за 1236 – 1241 гг. — в связи с событиями похода Батыя и других чингизидов на кипчаков, Булгар, Русь и страны Восточной Европы; 2). в анналах правления Мэнгу-каана, где приводятся сведения о переписи населения на Руси и у алан, а также сообщения о взаимоотношениях с Бату и Берке, ханами Золотой Орды; 3). в различных записях в анналах за 1320-е и 1330-е годы, где говорится о посольствах из Золотой Орды и о приказах императоров Юань по созданию гвардейских частей из кипчаков, русских и алан. В описании войск и гвардий в разделе «Трактатов» также приводятся сведения об этих частях гвардии, значительно дополняющие сообщения о них из «Основных записей» (в частности позволяющие лучше понять как появлялись и пополнялись такие полки). Еще в разделе «Трактатов» ЮШ имеется географическое описание улуса Джучи (Золотой Орды», озаглавленное как «Земли Узбека». Следует также упомянуть о существовании юаньской карты 1331 г., которая, в частности, дает сведения о владениях Золотой Орды. Все вместе это дает представление о комплексе историко-географических знаний властей Юань касательно земель улуса Джучи.
Фрагмент Каталанского атласа 1375 г. с изображением Золотой Орды
Оценили 7 человек
16 кармы