Семнадцать лет назад З. Бжезинский писал, что «глобальное первенство Америки непосредственно зависит от того, насколько долго и эффективно будет сохраняться ее превосходство на Евразийском континенте». В то же время он признавал, что «это условие временное».
Предвидение американского геополитического гуру о временном характере американского превосходства в Евразии, похоже, начинает сбываться. При всей политической, экономической и военной мощи США, государство, на которое приходится лишь 3% населения Земли, не способно соединить разнородные компоненты Евразии в некий единый сплав по американскому стандарту. И сегодня единое евразийское пространство —Китай с Юго-Восточной Азией и Россия с Евразийским союзом, к которым тяготеют Индия, Ближний Восток и Африка, экономически все больше теснит всесильную прежде тройку США — Европа — Япония.
Такое развитие событий встречает ожесточенное сопротивление Соединенных Штатов, которые стремятся всеми способами сохранить свое верховенство в Евразии, а, следовательно, в глобальной политике и экономике. Американцы предпринимают шаги по трем направлениям. Первое — нагнетание кризиса на Украине и вступление в открытую конфронтацию с Россией, проводящей активную независимую линию в международных делах. Второе — установление жесткого контроля над союзниками в Европе и Японией: под предлогом «российской угрозы» предпринимаются попытки воссоздать единый сплоченный Запад, каким он был в годы холодной войны. Основой такого Запада должны стать обновленный и усиленный Североатлантический альянс и мощные экономические блоки под эгидой США — Транстихоокеанское и Трансатлантическое торговые и инвестиционные партнерства. Третье направление — противодействие возвышению Китая, глобального противника Соединенных Штатов.
Американо-китайское противостояние
Нынешнее американо-китайское противостояние нередко сравнивают с советско-американским противостоянием времен холодной войны. Вместе с тем между этими двумя явлениями есть глубинное различие. Советско-американское противостояние было жестко идеологизированным с обеих сторон: в нем участвовали не просто две сверхдержавы, а две системы, мирное сосуществование которых представлялось и Москве, и Вашингтону чем-то вроде затишья перед «последним и решительным боем».
Современные американо-китайские отношения — это, если использовать китайскую терминологию, конкурентное взаимодействие, в котором США экономически зависят от конкурента Китая в значительно большей степени, чем от любого из своих союзников. Возвышение Китая в существующей мировой системе обусловливает его незаинтересованность в том, чтобы эту систему ломать. Пекин намерен переформатировать ее под себя.
Однако Вашингтон не желает уступать кому-либо или делить с кем-либо роль дирижера в евразийском и мировом «концерте наций». Этим и продиктовано выдвижение Соединенными Штатами концепции «поворота к Азии». Американский «поворот к Азии» нацелен, прежде всего, на создание реальной угрозы морским транспортным путям, по которым осуществляется около 90% китайской внешней торговли. При этом главная ставка делается на наращивание военного присутствия американцев в Индо-Тихоокеанском регионе, укрепление отношений с союзниками, наведение мостов военного сотрудничества с новыми партнерами. Об антикитайском характере этой деятельности свидетельствуют активное вмешательство США в территориальные споры КНР с государствами АСЕАН в Южно-Китайском море и усилия по противопоставлению Китаю Транстихоокеанского партнерства.
Дисциплинированность, проявленная странами Евросоюза при присоединении к антироссийским санкциям, показала Пекину, что они остаются под контролем Соединенных Штатов и будут действовать в угоду американцам даже вопреки собственным экономическим интересам. Пекин хорошо понимает, чем создание Трансатлантической зоны свободной торговли может обернуться для китайской торговли. Вместе с Транстихоокеанской зоной свободной торговли эта зона призвана образовать сферу глобальной торговли, свободную от нежелательных Вашингтону экономик.
«Подбрюшье» Евразии
Китай ответил на политику США концепциями Экономического пояса Шелкового пути и морского Шелкового пути XXI века. Последний должен пройти по региону Индийского и Тихого океанов — по так называемому подбрюшью Евразии, контроль над которым позволяет в дальнейшем установить контроль над собственно Евразией. Сегодня это зона повышенной турбулентности. Здесь процессы глобализации сочетаются с обострением борьбы за лидерство и сферы влияния, растущее богатство одних государств с растущей нищетой других, напряженность в сфере финансов с территориальными спорами. На Индо-Тихоокеанский регион приходятся семь из десяти крупнейших по численности армий мира, шесть стран, уже обладающих ядерным оружием, и три, способные обзавестись им в любой момент. По этому региону проходит самый оживленный торговый маршрут в мире, связывающий основные районы мировой нефте- и газодобычи с главными мировыми потребителями энергоресурсов. Здесь расположены Афганистан и Ирак, представляющие собой зоны двух наиболее крупных вооруженных конфликтов, Йемен, быстро превращающийся в арену еще одного такого конфликта, Иран, который на протяжении более трех десятилетий служит объектом нападок со стороны Запада.
К миру и стабильности через экономическое взаимодействие
Новая холодная война, объявленная Соединенными Штатами и Западом России, и антикитайский «поворот США к Азии» неизбежно способствуют росту заинтересованности России и Китая в укреплении взаимодействия в евразийских делах. В настоящее время, как для Китая, так и для России тактически выгодно, чтобы инициатива морского Шелкового пути не сопровождалась предложениями политического или институционального порядка, которые априори были бы отрицательно встречены американскими союзниками. Речь идет лишь в общем плане о том, чтобы дополнить строительство портов и развитие транспортной инфраструктуры по маршруту морского Шелкового пути созданием зон свободной торговли, координацией таможенных процедур, согласованием стандартов инспекции качества, продвижением электронной торговли и т.д. Эти предложения применительно к государствам северного побережья Индийского океана, по сути, во многом совпадают с тем, чем занимаются в своем регионе участники форума АТЭС, и принципиальных возражений с чьей-либо стороны вызвать не могут.
Соседи Китая, похоже, не особо боятся китайской гегемонии. Индонезийский эксперт Умар Джуоро полагает, что «морская магистраль на практике не представляет собой ничего нового»: «Эта идея очень напоминает прошлую историю Индонезии, которая до XV века была перекрестком морских торговых путей между Индией, Китаем, Африкой и арабскими странами». По мнению экономиста из Сингапура Цзень Чжоньяна, гегемония Китая в экономическом плане в этом проекте не вызывает ни страха, ни удивления: «Китай накопил большой опыт в создании инфраструктуры и большие капиталы. Он может вложить их в развивающиеся страны по линии Морского шелкового пути, что, в свою очередь, мощно простимулирует их экономический потенциал. Китайский капитал зачастую отвергается западными странами из соображений "национальной безопасности", и эта ситуация едва ли сильно изменится в обозримом будущем, поэтому Китаю необходимо искать новые торговые и инвестиционные территории, и запуск Морского шелкового пути сильно подтолкнет эти усилия, а тогда и Запад подумает, разумно ли отказываться от китайских денег».
Нет сомнений в том, что совместное осуществление долгосрочных хозяйственных проектов — лучшее средство укрепления взаимного доверия и снижения напряженности между государствами-соседями. Европа приобрела такой опыт в конце 1960-х — начале 1970-х годов. Прокладка трубопроводов из Советского Союза в Западную Европу и участие западноевропейских компаний в строительстве крупных промышленных предприятий в СССР помогли приглушить взаимное недоверие периода холодной войны. В результате был открыт путь к политической разрядке в Европе, вершиной которой стали созыв Общеевропейского совещания в Хельсинки в 1975 г. и создание Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. Сегодня слепое копирование в Индо-Тихоокеанском регионе европейского опыта сорокалетней давности вряд ли разумно, но кое-что из этого опыта, несомненно, можно и нужно использовать.
Структурная нехватка финансирования инфраструктуры в развивающихся азиатских странах — главное препятствие для экономического роста Индо-Тихоокеанского региона. Поэтому инициатива Китая об учреждении Азиатского Банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ) была весьма положительно встречена в международных кругах. Если в октябре 2014 г. меморандум о создании АБИИ Китай подписал с 21 азиатским государством, то на сегодня о присоединении к проекту заявили уже более 50 стран, в том числе Россия, ведущие государства Европейского союза, Южная Корея, Бразилия, Южная Африка, Австралия, Саудовская Аравия, Оман, Катар и Египет. Из экономически влиятельных государств мира за рамками соглашения о АБИИ остаются лишь США и Япония. На Западе не исключают, что АБИИ может составить серьезную конкуренцию в азиатском регионе Всемирному банку и Международному валютному фонду, а также Азиатскому банку развития, которые находятся под контролем Вашингтона и Токио.
Россия, несомненно, выиграет от создания АБИИ. Экономическое вхождение России в Индо-Тихоокеанский регион невозможно без ее интеграции в инфраструктуру, прежде всего, в энергетику и транспорт, которые служат «козырными картами» нашей страны на индо-тихоокеанском пространстве. Инвестиции АБИИ могут быть использованы для прокладки газо- и нефтепроводов, линий электропередач из России в сопредельные страны, для модернизации Транссибирской и Байкало-Амурской магистралей, российских тихоокеанских портов, а также для освоения Северного морского пути.
Весомым вкладом в укрепление экономической интеграции индо-тихоокеанских стран, в развитие их торговых связей с государствами Западной Европы и Евразийского экономического союза может стать создание Международного транспортного коридора (МТК) «Север–Юг». Маршрут этого коридора следующий: от иранского порта Бендер-Аббас на берегу Индийского океана через территорию Ирана, Закавказье и Среднюю Азию по обеим сторонам Каспия с выходом на Россию, города Москва и Санкт-Петербург и далее в Северную Европу. Межправительственное соглашение о МТК «Север–Юг» было подписано в 2000 г. Россией, Ираном и Индией. На сегодня к соглашению присоединились Азербайджан, Армения, Белоруссия, Казахстан, Оман и Сирия. Перспективность развития данного коридора была отмечена участниками четвертого саммита глав прикаспийских государств, прошедшего 29 сентября 2014 г. в Астрахани.
По разным оценкам, перспективный грузопоток по МТК «Север–Юг» составит от 25 до 40 млн т в год, контейнерный грузопоток — около 1–1,5 млн TEU в год. Еще более разноречивы оценки возможных российских доходов от использования МТК — от 1,5–2 до 5–6 млрд долл. в год.
Развитие морского Шелкового пути призвано придать новый импульс региональным экономическим объединениям — Ассоциации регионального сотрудничества Южной Азии (СААРК), Организации экономического сотрудничества стран Средней Азии и Ближнего Востока (ОЭС), Инициативы стран Бенгальского залива в области многоотраслевого технического и экономического сотрудничества (БИМСТЕК) и др. Эти объединения, в свою очередь, могут послужить строительными блоками для более широкой индо-тихоокеанской архитектуры безопасности.
В связи с этим стоит особо выделить Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС), в которую входят в числе прочих Россия и Китай, а статус наблюдателей имеют такие страны бассейна Индийского океана, как Индия, Пакистан, Иран и Афганистан. ШОС могла бы стать своего рода связующим звеном между морским Шелковым путем и Экономическим поясом Шелкового пути.
* * *
Выдвигая инициативу морского Шелкового пути XXI века, Китай демонстративно дистанцируется от какой-либо конкуренции. Предлагаемый им проект не только обходит все остальные проекты интеграции на периферии Евразии, но и готов впитать их в себя, тем более что по масштабу ресурсов, которые Пекин способен предоставить, соперничать с ним не может ни одно государство. В отличие от США, которые действуют в регионе, прежде всего, военными и политическими методами, провоцируя рост противоречий, Китай предлагает живые деньги и политический нейтралитет.
Очевидно, что борьба за Евразию станет главным содержанием ближайших десятилетий. Для того чтобы остановить продвигаемый Вашингтоном проект сохранения «превосходства» США на Евразийском континенте, основанный на «свободном рынке» под присмотром американских финансовых институтов и авианосцев, важно не просто собрать вместе всех недовольных этим проектом, но и выстроить альтернативную международную архитектуру экономической, энергетической, инфраструктурной и иной безопасности.
Задача не в том, чтобы добиться изоляции США в мире. Задача в том, чтобы проложить путь от возглавляемого Соединенными Штатами западоцентричного мира к миру полицентричному. Такой мир должен предусматривать следующее: в политике — равенство и взаимное уважение интересов больших и малых государств Востока и Запада, в экономике — взаимную выгоду и общий выигрыш, в сфере культуры — совместимость и взаимное обогащение цивилизаций, в сфере безопасности — взаимное доверие и сотрудничество, в глобальных вопросах — общую ответственность. Морской Шелковый путь XXI века призван внести весомый вклад в решение этой задачи.
Источник: http://russiancouncil.ru/inner...
Оценили 8 человек
26 кармы