Средневековая осадная война. Как это было.

Всем доброго времени суток!

В свете дискуссии о монголо-татарском иге оказалось, что многие читатели и комментаторы КОНТа очень превратно представляют себе средневековые реалии. Особенно это касается способов ведения боевых действий. Непонятки вызывают очень многие вещи: численность армий, скорость их передвижения, система командования, вооружение и т.д. Один из самых главных косяков – фактическое игнорирование оппонентами исторических источников в качестве серьезных аргументов.

Исходя из этой печальной ситуации, вашему покорному слуге показалось полезным разместить некоторые материалы, проливающие свет на отдельные аспекты средневековой войны. Это будут отрывки из западноевропейских хроник и документы, касающиеся первых кампаний Столетней войны 1339-1340 гг. Выбор периода обусловлен несколькими факторами: наличием интересных источников в хорошем русском переводе (хотя он и не без огрехов); желанием автора показать читателям ценность средневековых хроник и документов, как исторических источников; а также личными предпочтениями вашего покорного слуги.

Материалы планируется выкладывать отдельными статьями и, по возможности, снабжать их соответствующими картами, увы, на английском языке. Сами статьи получатся достаточно объемными, поэтому читателям придется запастись терпением.

Начать хотелось бы с описания осады города Турне войсками короля Англии Эдуарда III  1 августа – 27 сентября 1340 г. Турне принадлежал к домену короля Франции и находился на границе Фландрии и графства Эно. В то время это был довольно крупный город с населением, по всей видимости, около 10-12 тыс. человек. В начале августе 1340 г. город был осажден объединенной англо-фландро-имперской армией. Соответственно оборону держали горожане, нанятые магистратом наемники и довольно большой отряд французов, присланный королем Филлипом VI Валуа. Осада велась крайне неудачно в течение почти двух месяцев. Город взять так и не удалось. На карте внизу показана карта осады Турне. Источник карты: http://erenow.com/postclassica...

Автор представленного фрагмента, несомненно, был жителем Турне и очевидцем описываемых событий. Его подробный рассказ в виде дневника содержит массу интересных деталей и позволяет с очень большой точностью восстановить весь ход осады. Материалы взяты из издания: Хроники и документы времен Столетней войны / Пер., сост., предисл., прим., указат., генеал. табл., карты М. В. Аникиева; Под ред. Ю. П. Малинина. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2005. – 425 с.

Текст источника дается в кавычках. Комментарии и замечания автора статьи – либо в круглых скобках внутри текста источника, либо обычным текстом без кавычек. Текст в виду его большого объема приведен с изъятиями. 

«В год 1340, в канун дня Святого Петра (1 августа), в начале августа, в понедельник утром, пришли под город Турне, чтобы подвергнуть его осаде, король Английский, граф Эно и ополчение всей Фландрии, верховным правителем которой был в ту пору Якоб ван Артевельде. Названный король Англии расположился тогда перед городом, ближе к Ле-Валю, а фламандцы разбили лагерь поблизости от аббатства През-а-Нонэн и на поле возле башни Бланшенуаз. Граф же Эно расположился на берегу Л'Эско, близ Ле-Марви.

В тот же день, когда враги осадили Турне, они сожгли особняк Ле-Валь, Паруэнский сад, городские предместья и дом в Рамежи, принадлежавший Жакмару Турнейскому.

Затем англичане, фламандцы, граф Эно, герцог Брабантский и прочие их союзники и сторонники провели под Турне восемь недель и два дня. В Шене же и Эспьере они находились 12 дней. Итого выходит ровно 10 недель.

Далее, пока шла осада, в гарнизоне города от имени короля Франции находились: граф Фуа со своим братом, коннетабль Франции, два маршала, Бертран и Луи де Пуатье, старый граф Нарбоннский, мессир Годмар дю Фэ, сеньор де Лез, который был маршалом войска коннетабля, мессир Жан де Байе и большое количество других рыцарей и латников.

Далее, под началом графа Фуа в Турне находилось 500 латников и прочие воины.

Далее, под началом коннетабля и двух маршалов было 3000 латников.

Далее, в гарнизоне Турне тогда числилось 4000 латников, не считая еще пехоты. Коней же тогда в Турне насчитывалось целых девять тысяч, и все они были как на подбор».

По старой доброй средневековой традиции численность осажденной армии несколько преувеличена. Однако, ясно, что гарнизон Турне был весьма силен и хорошо подготовлен.

«Далее, когда англичане и эннюерцы (подданные графства Эно), спалив Орши, вернулись в осадный лагерь, Жерар Мехельнский, оруженосец мессира Годмара дю Фэ, вышел из Турне через ворота Святого Источника с пешими и конными воинами. Они напали на вышеназванных врагов и, отбив у них скотину и добычу, доставили ее в город. В этой стычке они убили многих своих врагов и взяли пленных, которых увели с собой в Турне. Жерар Мехельнский вел себя тогда очень отважно.

Далее, ворота Святого Источника пришлось запереть, поскольку только так можно было удержать людей, желавших завязать стычку с фламандцами, располагавшимися возле Нонэна. Городские главы были решительно против того, чтобы они рисковали своими жизнями столь безрассудно.

Далее, в день Святого Петра, в начале августа, отплыли из города на пароме через малые Бордельские ворота пять товарищей, а именно Жан д'Арсель, лучник мессира Годмара дю Фэ, Менар, тоже лучник, Робен Каре и Грюо, перевозчики вина. Они прибыли сражаться с врагами в Мерр, возле През-а-Нонэна, и, убив двух людей, раздели одного из них между воротами Святого Источника и Бордельскими воротами, рядом со рвом.

Далее, на следующий день из ворот Святого Источника вышли охранявшие их арбалетчики и, наступая на врага, продвинулись слишком далеко вперед. Поэтому средь них был убит Жакмар Армелетр, а Жакмар Гринар был ранен стрелой в ногу.

Далее, через Брюильские ворота вышли бидали графа Фуа и городские ополченцы, все пешие. Дойдя до самого лагеря графа Эно, они обрубили там веревки шатров, поубивали людей и захватили трех коней. Когда они отступали, враги преследовали их до самых палисадов, защищавших названные ворота.

Далее, названные фламандцы весь день и всю ночь несли удивительно большую стражу в През-а-Нонэне, опасаясь нападения воинов из Турне.

Далее, защитники Турне воздвигли одну большую машину в Бегинском аббатстве и опробовали ее ночью. Первый же камень, пущенный ею, попал в монастырь През-а-Нонэн, где фламандцы несли свой дозор. Все фламандцы всполошились и тотчас побежали вооружаться и строиться. Думая, что защитники Турне устроили вылазку, фламандцы зажгли множество факелов и долгое время пребывали в тревоге … ».

« … Далее, примерно в день Святого Лаврентия (10 августа), вышли ночью из Турне через ворота Святого Мартина Жакмар Кузинар и Жан Давелин. Посланные городскими советниками, они отправились к королю Франции и не встретили никаких препятствий на своем пути (т.е. осада велась в классическом безалаберном средневековом стиле, без всяких циркум- и контрвалационных линий).

Далее, в канун дня Святого Лаврентия англичане разрушили и разнесли по камням башню с виселицей и тем самым причинили городу большой ущерб (Виселица была зримым свидетельством того, что муниципальный суд имеет право выносить независимые постановления по самым тяжким уголовным преступлениям и приговаривать подсудимых к смерти. По этой причине хронист расценивает разрушение виселицы не только как материальный ущерб для городской казны, но и как прямое покушение на вольности и привилегии Турне).

Далее, к воротам Святого Источника подъехал какой-то всадник и стал ездить вдоль валов и рвов, выкрикивая оскорбления и насмешки. Наконец, сраженный стрелой, он рухнул с коня и был унесен своими людьми в лагерь. Защитники Турне решили, что он убит … ».

« … Далее, защитники Турне воздвигли машину возле ворот Святого Мартина и стали стрелять по фламандцам, которые стояли в строю на дороге, ведущей к О-Куртье. Один камень угодил прямо в середину их строя и многих убил и ранил … ».

« … Далее, в ту субботу, когда сеньор де Лез покинул Турне, утром, примерно в полуденный час, большой отряд англичан подступил к воротам Святого Мартина и начал стрелять по их защитникам, ибо ворота в ту пору были распахнуты, а мост – опущен. Жан де Сен-Женуа был там сражен стрелою насмерть, Жан де Энен был ранен стрелою в руку, а Тассар де Булленуа – в ногу. Кроме того, англичане схватили и убили бедных людей, которые шли в город, неся снопы пшеницы.

Далее, названные англичане захватили и увели в свой лагерь отару овец, которых вывели из города на выпас; и были эти овцы захвачены очень близко от барьеров, защищавших ворота Святого Мартина. Как раз в ту пору за пределами города находилось много каменщиков, но они спаслись от англичан, попрыгав во рвы.

Далее, главными начальниками над воротами Святого Мартина были Гильом дю Парк, Венсент Дорр, Госвен дю Мортье, Жан Жергат и Марескьель. У них были ключи от ворот, от моста и от барьеров, и они могли по своему усмотрению их открывать и впускать и выпускать тех, кого пожелают.

Далее, именитые горожане Турне хранили у себя ключи от всех ворот, мостов и барьеров Турне. У каждых ворот было четыре замка, отличных один от другого, и ключи от них хранили четыре горожанина, которые были уроженцами Турне, самыми именитыми и достойными наибольшего доверия.

Далее, коннетабль Франции, маршалы, граф Фуа и все остальные сеньоры, находившиеся тогда в Турне от имени короля, никогда не имели в своем распоряжении ключей от города. Кроме того, члены магистрата решили на совете с именитыми горожанами, что если королевские воины захотят послать какое-нибудь письмо из Турне, то перед тем, как его запечатать, они должны будут его показать в раскрытом виде городскому магистрату. Равным образом, если им доставят какое-нибудь письмо снаружи, то оно тоже должно быть представлено названным горожанам на проверку.

Далее, враги вооружились и построились перед городом, надеясь, что им удастся взять его штурмом. Особенно большое их количество построилось перед воротами Святого Мартина, поскольку они тогда были распахнуты, а мост – опущен. Горожане, на которых лежала обязанность охранять ворота, стояли там полностью вооруженные и готовые к битве; и было в этом отряде 120 человек.

Тогда многие рыцари из гарнизона прибыли к воротам полностью вооруженные и с надетыми шпорами и пожелали пройти вперед, к барьерам, дабы сражаться. Однако горожане им сказали, чтобы они шли себе обратно и сняли свои шпоры. Поскольку рыцари не желали уходить, горожане, весьма недовольные, оттеснили их назад с помощью угрожающих жестов и грубой силы. Так что волей-неволей им пришлось уйти. Вскоре туда явился мессир Годмар дю Фэ. Он был разгневан на горожан из-за того, что они нанесли рыцарям столь сильное оскорбление, заставив их так уйти. Но горожане ему ответили, что они могут хорошо охранять город и без всяких чужаков, как они уже делали это прежде. Мессир Годмар не смог добиться от них никакого иного ответа … ».

Предыдущий абзац вообще фееричный. Какие-то там горожане самым наглым образом сначала хамят, а потом строят дворян как хотят и ничего им за это не стало. Пришел начальник, поругался и ушел ни с чем.

« … Далее, на крепостной стене возле высокой башни Марви стоял один ребенок, и взрослые показывали ему лагерь и шатры противника. И был он сражен стрелой и умер …

… Далее, Котар Сарретьель стоял за зубцами Валансьеннских ворот и разглядывал вражеский лагерь, когда в шею ему вонзилась стрела. Однако он выжил …

… Далее, на следующий день, то есть в день Успения Богородицы (15 августа), в середине августа, очень многие люди графа Фуа вышли из города через Брюильские и Морельские ворота и совершили набег до самых вражеских шатров. Захватив пленников, они благополучно доставили их в город. Враги же преследовали и гнали их до самых ворот Святого Николая. Там они сразились врукопашную. Многие люди, которые не могли войти в ворота, сошли в ров и притаились под мостом. Тем временем один эннюерец въехал верхом на мост, и Гильом Ле-Пикар сбросил его вниз с коня и забрал себе седло, поскольку конь уже не мог подняться. Многие из людей графа Фуа были там ранены и убиты. Затем брабантцы в боевом строю, с развернутыми знаменами, подступили к воротам Святого Николая и к Морельским воротам. Во время этого штурма были ранены воины Брюильского отряда: Жакмар Ансо, Жан Ле-Фрюитье и Лотарь Ле-Фоссар … ».

Далее хронист рассказывает об осадных машинах, артиллерийских обстрелах и контрбатарейной борьбе.

« … Далее, граф Эно велел воздвигнуть рядом с Мот-Шатлен три машины, чтобы обстреливать город. Они стояли все в один ряд и одновременно метали камни в ворота Марви.

Далее, фламандцы соорудили одну машину в аббатстве През-а-Нонэн, стали обстреливать камнями ворота Святого Источника и Бегинский монастырь и часто попадали в названные ворота.

Далее, фламандцы воздвигли еще одну машину возле дороги, ведущей к Франуа, перед шатром Якоба ван Артевельде.

Далее, англичане воздвигли одну большую машину на улице Ле-Валь, прямо на месте Дома Слепых, и стали забрасывать камнями Кокерельские ворота; и часто в них попадали, но не причиняли никакого вреда.

Далее, они воздвигли еще одну машину возле Л'Эскорс-Кеваль, на дороге, ведущей к Бланшенуа. Таким образом, англичане, фламандцы и эннюерцы воздвигли всего семь машин напротив Турне.

Далее, защитники Турне воздвигли одну машину в Бегинском монастыре, а затем стали забрасывать камнями машину фламандцев, находившуюся в аббатстве През-а-Нонэн и сломали ее. Однако накануне Крестного Хода фламандцы ее вновь починили. Тогда камень, пущенный машиной из Бегинского монастыря, вновь сломал рычажную балку этой фламандской машины, и больше после этого она уже не стреляла.

Далее, защитники Турне соорудили одну машину на Кастелянской улице и начали обстреливать три машины графа Эно.

Далее, защитники Турне воздвигли еще одну машину возле Бордельских ворот, в одном саду; и в канун дня Святого Варфоломея (23 августа) пущенный ею камень убил и разметал во все стороны мастера-канонира из Эно. Его голову потом так и не удалось отыскать.

Далее, в одном палисаднике, рядом с Бланшенскими воротами, защитники Турне воздвигли еще одну машину, и она своим выстрелом сломала машину, которая стояла перед шатром Якоба ван Артевельде. Фламандцы ее починили, но она была сломана снова и больше уже не стреляла.

Далее, защитниками Турне была установлена еще одна машина на Маркье-о-Век, перед церковью Святой Маргариты. Она стреляла по машине, находившейся в Ле-Вале.

Далее, еще одна машина была воздвигнута близ ворот Святого Мартина. Итого у защитников Турне было восемь машин, мечущих камни, не считая пушек, которых в городе тоже было достаточно.

Далее, одна вражеская машина убила сукновала-подмастерье Жана Катэна и одну монахиню Бегинского монастыря. Кроме того, в отхожих местах Бордельских ворот тоже были убитые и раненые; и еще там была убита одна женщина. В общем же вражеские машины убили в Турне на протяжении всей осады только 6 человек.

Далее, машина англичан сломала рычажную балку машины, стоявшей на Маркье-о-Век, но ее починили. Затем машина, расположенная в Ле-Вале, снова обстреляла машину на Марьке-о-Век, и пущенный ею камень попал в короб-противовес этой машины, но не причинил ей иного вреда. Другой камень, пущенный машиной из Ле-Валя, угодил в рычаг натяжного ворота, но не вывел машину из строя. А еще один камень, пущенный названной машиной, убил в Кокерельских воротах слугу одного пришлого солдата.

Далее, в канун дня Святого Варфоломея с последним ударом колокола враги подступили к барьерам, защищавшим ворота Святого Источника, и, набросав возле них хворост, подожгли его; и разрушили один из барьеров, который не был окован железом. Из Турне по ним стреляли спрингалды, и все воины пошли на свои посты на ворота, к бойницам, туда, куда было приказано.

Далее, в следующую субботу (26 августа) враги снова подступили к названным воротам, начали стрелять по ним из спрингалд и устроили большой штурм. В свою очередь осажденные тоже стали стрелять из спрингалд и других машин и убили многих фламандцев. Те отступили, бросив свои спрингалды на насыпной дороге перед Ле-Круа-а-Нонэн.

Далее, турнейцы выстрелили из спрингалд по толпе фламандцев, стоявшей на дороге, ведущей к Френуа, и был там убит один эшевен из Гента.

Далее, слуга Гильома Гаргата беспечно разгуливал по крепостной стене и был сражен стрелой, отчего и скончался …» .

А вот отрывок про обычные трудовые будни: « … Далее, не было такого дня, чтобы защитники Турне не делали вылазок. Чаще всего они ходили сражаться со своими врагами в През-а-Нонэн, а враги каждый день приходили к воротам кричать, чтобы они сдавались, и что, дескать, их предали сеньоры, находившиеся тогда в Турне. И они любили приговаривать: «Поешьте сегодня вдоволь, ибо завтра вам есть уже не придется!». Они говорили все это, чтобы вызвать драку средь воинов, охранявших стены. Но, слава Богу, там ни разу не было никаких споров и драк, и все воины держались с большим самообладанием … ».

Про соблюдение дисциплины: « … Далее, из Брюильских ворот вышли 20 воинов и совершили набег на врагов. Все они были убиты или ранены, и лишь один из них вернулся в Турне под вечер. Тогда у отряда, охранявшего Брюильские ворота, отняли ключи, поскольку его воины совершали вылазки слишком часто и подвергали себя слишком большой опасности … ».

Про хулиганство: « … Далее, Пету и Карле, охранявшие ворота Святого Источника, вышли из города через калитку и убили одного фламандца в През-а-Нонэне. Затем они притащили его к барьерам, защищавшим ворота, раздели и выставили задом в сторону фламандского лагеря …».

Подготовка к наступлению для поддержки действий деблокирующей королевской армии: « … Далее, в Турне поговаривали, что король Франции скоро даст битву своим врагам. Поэтому предводители латников, граф Фуа, коннетабль и его брат, явились в ратушу, где заседал магистрат Турне, и попросили, чтобы им позволили выйти из города в тот день, когда король решит дать сражение. Магистрат дал такое разрешение всем желающим при условии, что после битвы все уцелевшие королевские воины вернутся в Турне и уедут из него только с дозволения горожан, то есть после того, как они выплатят городу 4000 ливров, которые они заняли для своих нужд, как продовольственных, так и прочих.

Далее, магистратом Турне было постановлено, что в тот день, когда король Франции даст сражение, город пришлет ему за свой счет 2000 пехотинцев, хорошо вооруженных и снаряженных и одетых в одинаковые ливреи. Этих пехотинцев было решено вооружить за счет богатых людей и купцов. Уже вскоре все эти воины были снаряжены и готовы к бою, и некоторые даже успели исповедаться. Они избрали себе предводителей. То были Гильом дю Парк, Гильом д'Эльмин, Жакмон Мутон, сын сеньора Жийона, Жан Пруво, Жан Гаргат и Жакмар Гаргат.

И было тогда объявлено, что все желающие отправиться на битву верхом будут обеспечены для этого и деньгами и лошадьми за счет городской казны. И еще было объявлено, чтобы все, кто был наемным воином в Бюиронфоссе, под Тен-Л'Эвеком, в Мортане и Сент-Амане, подготовились и снарядились, дабы выйти из города на битву, и чтобы никто не отказывался от этого под страхом стать врагом города. Всем таким воинам было обещано жалованье: арбалетчикам – 10 турских су в день, а копейщикам – 8 турских су в день.

Затем граф Фуа попросил, чтобы жители Турне позволили ему присоединиться к их компании и полку, и тогда, мол, он не будет кричать иного клича, кроме «Турне!». И сказал он, что хочет быть с ними ради великого добра, которое видит в них …».

Пассаж про вражескую пропаганду: « … Далее, враги ночью наметали со стрелами множество писем в разные места города. Утром в день Крестного Хода они были найдены горожанами. В этих письмах было написано, чтобы жители Турне сдавались и стали добрыми друзьями и союзниками осаждавших. В противном же случае город будет взят силой, а все его жители будут перебиты вместе с женами и детьми. Однако горожане лишь посмеивались и подшучивали над этим …» .

Про предательство (история любопытная сама по себе): « … Далее. Однажды поздним вечером всем горожанам Турне, не считая лишь тех, кому было поручено объезжать город с дозором, пришлось спешно вооружиться и сидеть по домам в боевой готовности. Они это сделали, поскольку опасались пришлых латников из-за одного подозрительного происшествия, которое их очень встревожило. Поздним вечером мессир Годмар дю Фэ объезжал все ворота с большим отрядом рыцарей. При этом он говорил горожанам-дозорным: «Ступайте спать, вы напрасно утомляете себя несением стражи!». Однако во многих местах ему отвечали: «Ступайте спать сами, а мы не пойдем!». Наконец, он уехал, и его потом не видели всю ночь. Когда уже совсем стемнело, один рыцарь взял ярко пылающий факел и, высунувшись из бойницы, несколько раз и долго помахал им в сторону монастыря братьев-миноритов. Стражники, охранявшие стены, его схватили и едва не расправились с ним на месте. Однако в конце концов он был отведен в темницу с обещанием отрубить ему голову. Тогда коннетабль, маршал и граф Фуа срочно вмешались в это дело и поклялись своим рыцарским званием, что рыцарь не замышлял ничего худого, а факелом махал лишь для того, чтобы себе посветить. Уступая их просьбам, рыцаря выпустили из темницы …».

Про снабжение и форменное жлобство: « … Далее, из-за чрезмерного многолюдства в Турне была большая нехватка муки. Поэтому в квартале Сен-Мартен велели сделать мельницу, приводимую в движение конем, и стали молоть много муки. Все маслобойни переделали в мельницы и стали молоть муку вручную. И было велено по городу молоть одну меру муки за 8 турских денье.

Далее, фламандцы сожгли ограду и перекладины Турнейской виселицы (мелкая, но показательная пакость).

Далее, из лагеря французского короля к воротам Святого Мартина много раз по ночам приносили сыры и другие мелкие продукты; корзины, полные свежей сельди и гроздьев винограда.

Далее, продавали одну сельдь за 12 денье, один фунт сыра – за 6 турских су, один фунт масла – таково было время! – за 6 турских су, одно яйцо – за 3 турских денье, одну грушу – за 3 турских денье, одно яблоко – за 2 турских денье, одну головку чеснока – за 2 турских денье, три луковицы – за 2 турских денье, одну курицу – за 10 турских су, одну охапку сена – за 11 турских су, одну меру овса – за 30 турских су, одну меру муки – за 35 турских су, одну меру вина – за 18 турских су. Один хлеб продавали лишь за одно денье, а речная рыба была весьма дорога. Наконец, главы магистрата издали запрет на торговлю всеми вышеназванными продуктами. И никогда в них не было никакой нехватки.

Далее, пришлые воины приобретали по очень высокой цене все продукты, кроме вина и мяса. Горожане же были ими вдоволь снабжены, и им не приходилось ничего покупать (т.е. спекулянты специально задрали дикие цены на рынке, чтобы выудить из наемников как можно больше денег, которыми была оплачена служба; при этом особенно пострадали дворяне из отрядов коннетабля, графа де Фуа и др.) …».

Про примерное поведение осажденных: « … Далее, бедные люди вели себя хорошо и смирно в своих дозорах и вообще повсюду. Равным образом, и именитые горожане вели себя достойно и правильно. Каждый из них исправно ходил туда, куда ему было поручено. Совершая обход всех ворот, они говорили со стражами и узнавали, не требуется ли им чего-нибудь. Ходили они и на стены ночью, чтобы выяснить, все ли в порядке …».

А вот самый классный момент: " ... Затем граф Эно велел собрать в Каэнском монастыре всех кошек, каких только удастся найти. Дело в том, что один осадных дел мастер убедил его, что с помощью этих кошек можно сжечь весь Турне; надо только обработать их серой и паклей, а затем поджечь и забросить в город с помощью камнеметных машин. Мастер запросил у графа для этого дела сотню золотых, но стоило ему их получить — его больше уже не видели. И были кошки возвращены своим владельцам". 

Как уже отмечалось выше, в конце сентября в район осады подошел король Франции с большим войском. Однако сражения не произошло. Стороны договорились о годичном перемирии. Осада была снята, а войска распущены.

Прошу прощения у читателей за столь объемный материал. Однако, надеюсь, что он все же придется по вкусу.

Засим разрешите откланяться.

Искренне Ваш

Armagnac