Пара слов об Александре Васильевиче Суворове. ч.III

Революция во Франции явилась событием эпохальным и, фактически, перевернувшим мир. В полной мере это станет ясным только со временем, но уже в последние десятилетия 18 века Европа вступала раскаленной, с полыхающими конфликтами, одновременно и националистическими, и социальными. Для России таким в высшей степени опасным конфликтом явилось восстание в Польше, возглавляемое Тадеушем Костюшко.

Собственно, восстание-то было весьма специфическим. Ведь в сущности, Польша становилась, даже уже стала, 2-й революционной Францией, 2-м якобинским очагом в Европе. И при чем непосредственно у границ России. Польша, а восстание явилось агрессивно-националистическим движением, в котором участвовали без исключения все польские сословия, вся страна, восставала и против миропорядка в Европе, как она это делает и сейчас, и против доминирования своих соседей, т.е. Австрии, Пруссии, и, прежде всего, России, и по итогам этого восстания, должна была произойти реанимация Речи Посполитой, но уже как революционной республики, с восточными границами по Днепру и Даугаве, с поглощением Украины, Новороссии, Белоруссии, Литвы, Курляндии и Крыма.

Таким образом война с польскими конфедератами становилась борьбой за собственное существование. Русским войскам под командованием князя Репнина, Ферзена, Салтыкова, Дерфельдена и иных генералов удалось локализировать польские военные действия. Но не сломить.

В мае 1794 года Екатерина II направила в Подолию Суворова, корпус которого должен был действовать в составе армии князя Репнина, но Суворов, тем более находясь в одном звании с князем, т.е. в звании генерал-аншефа, сразу начал действовать самостоятельно, парализовав поляков стремительными ударами и быстротой маневра, и после ряда побед корпус Суворова вышел к Варшаве.

Правобережное предместье польской столицы – Прага, имело мощные укрепления. И здесь сосредотачивались все оставшиеся силы инсургентов. Уже на следующий день 3 ноября Суворов начал штурм Варшавы. Город был взят в результате сражения редкой ожесточенности, причем ожесточенности, проявляемой и со стороны поляков, и со стороны русских.

Европейская пропаганда именно после этого стала представлять Суворова злодеем и чудовищем, ну а для поляков по сию пору Суворов символ душителя свободы и кровавого тирана. Конечно, у каждого народа своя историческая правда, однако следует все же помнить, просто ради объективности, что, с одной стороны, именно "цивилизованные" поляки, используя внезапность нападения, вырезали не только безоружных солдат и офицеров, но и членов их семей, беззащитных женщин и детей. Это и предопределило жёсткость наших войск, при штурме Праги поляков старались в плен не брать. А, с другой стороны, именно Суворов предотвратил разрушение Варшавы, именно Суворов предотвратил резню в городе, именно он не допустил расстрелов и именно он вылечил польских пленных и отпустил их по домам, а магистрат польской столицы благодарил Суворова как избавителя от гибели, преподнеся ему золотую надписью "Спасителю Варшавы".

 Ну, а сам Суворов отправил в Петербург самое короткое из своих посланий – «Ура! Варшава наша!» И получил незамедлительно от Екатерины II столь же короткий ответ – «Ура! Фельдмаршал!»

Усмиритель польских инсургентов весь 1795 год оставался главнокомандующим русскими войсками в Польше. И занимался, между прочим, избавлением края от последствий войны. А затем, перенеся ставку в Тульчин, возглавил войска в южной России. Именно в этот период им была написана его знаменитая книга «Наука побеждать». Сочинение лаконичное до афористичности, глубоко продуманное в каждом тезисе и, как ни парадоксально это в военном труде, сочинение поразительно гуманное.

А между тем, 17 ноября 1796 года умерла столь благоволившая Суворову императрица Екатерина II. И завершился век екатерининских блистательных побед. На престол вступил её сын Павел I, Павел Петрович. Отношения с которым у фельдмаршала не заладились как-то сразу. Конечно, Павел I имел против Суворова предубеждения, и весьма основательные. Суворов был любимцем матери, и был противником прусской военной системы, а об увлечениях этой системой Великим князем Павлом Петровичем неоднократно и публично высказывался с жестким сарказмом, а язык у Суворова был острым.

И после коронации Павла I фельдмаршал ведь не умерил своих критических высказываний, а, пожалуй, даже наоборот эти высказывания стали более злыми, более демонстративными. И демонстративно же фельдмаршал игнорировал во вверенных ему частях буквально все распоряжения императора. И в общем-то, ситуация становилась невыносимой. У Павла I вполне могла и даже должна была возникнуть мысль о заговоре, центральной фигурой которого был столь любимый в войсках фельдмаршал.

И в контексте этого дальнейшие действия Павла I вполне объяснимы, более того, даже странно, что оскорбительные для суверена чудачества терпелись более года, и в отставку Суворова отправили только в феврале 1797 года. Причем, без права ношения военной формы. А вместе с отставкой пришла и ссылка, правда не в Сибирь, сначала в белорусское имение под Кобриным, а спустя 3 месяца в новгородское имение Кончанское.

Разворот Павла I в характере правления, изменения в армии, в иных сферах жизни, этот разворот был столь решителен, что Павел I имел, наверное, все основания опасаться заговора. И Суворов какое-то время продолжал рассматриваться, как возможная лидирующая личность в этом заговоре. Опасения Павла I по поводу заговора, как показал трагический финал его жизни, были абсолютно оправданы. Но менее всего следовало подозревать и опасаться как раз именно Суворова, который при всем своем тщеславии, неуправляемости, эксцентричности характера всегда неизменно оставался слугой царю и государству Российскому. Как говорил Гаутама Шакьямуни «следует бояться змею в высокой траве, а не тигра на ровном поле», а заговорщиками и цареубийцами оказались как раз люди, которым Павел Петрович доверял и которых благодетельствовал. Впрочем, император Павел I вскоре убедился, что если и можно в чем упрекать старого фельдмаршала, то только лишь в скверном характере и не сдержанном остром языке.

В декабре 1798 года А.В. Суворов принял решение стать монахом. В прошении Государю Павлу Петровичу он писал из Кончанского: "Державнейший Великий Монарх! Вашего Императорского Величества всеподданнейше прошу позволить мне отбыть в Нилову Новгородскую пустынь, где я намерен окончить мои краткие дни в службе Богу. Спаситель наш один безгрешен. Неумышленности моей прости, милосердный Государь. Всеподданнейший богомолец Божий раб Граф Александр Суворов-Рымникский". 

Но Богу угодно было другое служение фельдмаршала.

В феврале 1799 г. племянник Суворова князь Горчаков прибыл в Кончанское с высочайшим известием – фельдмаршалу можно вернуться в Петербург. Через неделю прибыл императорский флигель-адъютант полковник Толбухин, привез письмо. В письме было и такое «Граф Александр Васильевич, теперь нам не время рассчитываться. Виноватого Бог простит. Римский император требует Вас в начальники своей армии и вручает судьбу Австрии и Италии».

Россия вступила в войну с Францией в составе 2-й коалиции. Правительства Англии и Австрии обратились к российскому Императору с тем, чтобы общее командование на главном фронте – это Италия, было поручено прославленному своими победами русскому фельдмаршалу.

И Суворов отправился на свою последнюю войну.

Об этой войне, как впрочем, и о иных военных кампаниях и сражениях Суворова написано много, но вот смысл того, ради чего шли сражения в Северной Италии, Швейцарии, в альпийских горах, ради чего тратил свои последние силы старый фельдмаршал, ради чего гибли русские солдаты – этот смысл чаще всего ускользает. Обычны утверждения – русские во главе с Суворовым сражались, надо полагать ошибочно, на стороне европейской консервативной реакции. Это если считать, что войны, которые вела французская буржуазная директория, были во имя социальной справедливости, а не войнами завоевательными. Но они-то были именно войнами завоевательными.

Гибли русские солдаты и тратили свои последние силы ради того, чтобы война не пришла на порог России. Чтобы солдаты новой Европы не уничтожали русские села и города, не жгли Смоленск и Москву. Так и было бы, если бы план Суворова был реализован во всей полноте и до конца.

Но грандиозный успех Суворова и его армии, за 3 месяца взявших десятки городов и крепостей, одержавших десятки побед в полевых сражениях, сокрушивших армии Моро, Рубера, Макдональда и готовых далее идти на Париж, эти победы, этот успех очень перепугали наших лукавых союзников. Столь быстрые и грандиозные победы русского оружия, особенно если Суворов окончит своё победоносное шествие в Париже, это сделало бы Россию слишком сильной в мире, а это в планы Лондона и Вены не входило ни при каких условиях. Увенчав Суворова за победы над французами при Треббии, Арде, Нови и ряде иных сражений княжескими титулами и орденами, союзники сорвали наступление в пределы Франции.

Австрийская армия эрцгерцога Карла покинула Швейцарию оставив один на один с французами русский корпус Римского-Корсакова, и Суворову было предложено идти на соединение с этим корпусом, а для этого следовало пробираться из Северной Италии, из Ломбардии в Швейцарию. Как? Либо обогнув Альпы, для чего нужно было возвращаться в Австрию, либо форсировать горную гряду, подобно карфагенской армии Ганнибала. И, естественно, австрийцы догадывались, что Суворов выберет 2-й вариант. На это и был расчет, и здесь, что и говорить, союзники психологически переиграли фельдмаршала, заманивая его в смертельную ловушку.

Сделано было всё, чтобы корпус Римского-Корсакова был разбит (он и будет разбит), а корпус Суворова, оказавшись в горах без карт, без провожатых, без резервов, без провианта был окружен и так же уничтожен. И вот это должно было поставить на место Россию. В жертву европейским амбициям приносилась слава русского оружия и её военного вождя. Приносились в жертву и жизни тысяч солдат и офицеров, честно исполнявших союзнический долг.

Но это политика. Переход через Альпы начался 11 сентября 1799 года и продолжался до спуска с горы Паникс, т.е. до 26 сентября. А это 2 недели. Преданные австрийцами русские оказались блокированными в горных теснинах превосходящими силами французских специалистов в горной войне генералов Массена и Лекурба. Положение русских было, по общему мнению, безнадежным.

Однако, не пав духом, ведомая Суворовым, армия, разбив французов при Сен-Готарде, в Мутенской долине, при Клёнтале, при Муотатале и ряде других сражений прорвала блокаду и вышла на стратегический простор. Правда сил для наступления на Париж уже не оставалось. Да и обстановка изменилась. Возмущенный предательством союзников Павел I вышел из коалиции, и русские войска отправились в Россию.

Это предательство дорого обойдется союзникам. А дело, начатое Суворовым, будет довершено Кутузовым, Барклаем-де-Толли и другими. И русские войска весной 1814 года промаршируют-таки по мостовым Парижа.

Военная компания 1899 года поразительна и восхитительна своей стремительностью и победной мощью русской армии, которая под началом Суворова оказалась способной совершать невероятные подвиги и со славой выходить из ситуаций совершенно безвыходных.

Александр Васильевич Суворов удостоен был звания генералиссимуса, т.е. он достиг вершины славы. Он был мировой известностью, он был звездой, как бы сказали сегодня. Куда было идти дальше? Далее было только безсмертие.

Вернувшись в Петербург весной 1800 г. тяжело больным, великий полководец, ставший при жизни легендой, успел вновь испытать капризы Павла I, но какое это уже имело значение?

Суворов ушел в вечность во 2-м часу дня 18 мая 1800 года в доме графа Хвостова на Крюковом канале. И зажатый 24 мая толпой на Невском проспекте у Малой Садовой, император Павел I со своими адьютантами стал свидетелем всенародной любви к великому полководцу во время его похорон. Погребение состоялось в Благовещенской церкви Александро-Невской Лавры. Полководец хотел, чтобы на его могильной плите было высечено только три слова «Здесь лежит Суворов». Желание его было выполнено спустя полвека стараниями внука Александра Аркадьевича Суворова.

А в истории России А.В.Суворов является носителем идеалов патриотизма, бескорыстного жертвенного служения Отечеству, преданности долгу. Этот образ состоит из множества правд - правда о том, как скорбный здоровьем хилый отрок стал лучшим солдатом России, так, что и в 70 лет мог совершить с армией невероятный по тяжести поход через Альпийские горы, правда о том, как можно достичь вершин в карьере не лукавя, не льстя, не интригуя, а говоря только то, что думаешь, в чем уверен, полагаясь только на свое призвание. Правда о том, что Суворов твердо хранил глубокую православную веру наших предков, на которую он опирался и которая определяла его поступки в самые критические моменты его жизни.

Это правда о том, что благодарность народа безмерна, когда он видит пример беззаветного, истового служения во имя величия и славы Отечества. И именно тот, кто удостоен такой высшей благодарности становится символом своего Отечества.