План поражения

Как мы знаем из истории, Тухачевский, будучи арестован и уже признав участие в троцкистском заговоре, написал в камере за несколько дней до расстрела «план поражения СССР в войне с Германией» — своего рода завещание-предупреждение советскому руководству, где в деталях расписал то, что произойдёт несколькими годами позже. Я пока ни в чем не признавался и тьфу-тьфу на свободе, но решил выступить в аналогичном амплуа.

Итак. Жанр документа — докладная записка, написанная своему руководству глубоко законспирированным «спящим» агентом западных спецслужб, внедрённым в российскую элиту и имеющим «вхожесть», «доступы» и мозги для анализа. Предмет — наброски к стратегии слома путинской модели управления в России в ходе текущего большого электорального цикла — в период 2021-2024. Пусть будет, я не знаю, Смит — Джонсу.

1. Анализ ситуации.

Главный фактор, определяющий характер существования российской системы госуправления по состоянию на конец 2019 года — тотальное преобладание индивидуальных и групповых стратегий выживания над общестрановыми приоритетами. Предметом борьбы групп является доступ к Путину, пулы вакансий в различных системах власти, бюджетные ресурсы, медиаактивы и, самое главное, так называемые «темы». Путинская модель управления основана на следующем принципе: есть набор тем и сопоставленный ему набор групп, каждая из которых отвечает за одну или несколько; именно через делегирование ответственности за темы поддерживается баланс групп и роль президента как верховного арбитра и монополиста в вопросе выстраивания связей тема=группа.

При этом временная перспектива каждой из групп понимается эсхатологически: паролем выступает модное в последнее время слово «транзит». Общим местом является понимание, что вся сложившаяся архитектура межгруппового баланса держится на личном решении и личных гарантиях президента, а значит, его будущий уход означает тотальное обнуление всех имеющихся статусов. Отсюда неизбежное сваливание логики действий всех групп в тактический горизонт планирования — сроком не более полугода. Даже выборы в Госдуму-2021, до которых осталось менее двух лет, понимаются как бесконечно далекая во времени дата, до которой еще много раз поменяются все расклады, и поэтому главное — выжить в аппаратном пространстве «здесь и сейчас», не дав себя съесть конкурирующим группам.

Долгосрочный тренд на снижение рейтингов, включая президентский, отражает другой, более глубинный процесс — постепенной эрозии медиакратической машины, отвечавшей с самого начала (с 1999 года) за их воспроизводство. Она постепенно теряет аудиторию, которая уходит в новые медиа, и вместе с ней теряет «проектную мощность» по разгону сигнала. В то же время объём нагрузки на неё постоянно растёт, как и количество претензий к качеству ее работы. Медиаменеджеры центрального ТВ разрываются между растущим потоком запросов и претензий от кремлевских кураторов и задачей удержать хоть какую-то часть аудитории, в том числе и в условиях падающих коммерческих доходов от рекламы. Немедиакратические механизмы формирования доверия к верховной власти тестируются внутриполитическим блоком АП в широком диапазоне от «волонтерства» до «кадровых лифтов», но их мощность пока критически недостаточна для решения поставленной задачи. Работа же в «новых медиа» проходит по сценариям коммерческих пиарщиков старой школы, и строится на контроле нескольких блогерских сеток, которые, однако, испытывают хронический дефицит содержательных инструкций для разгона, опять-таки постоянно сваливаясь в тактику ситуативной борьбы с «лидерами протеста».

Партийно-политический ландшафт (далее вырезано внутренней цензурой)

2. Предложения и тайминг

(Вырезано внутренней цензурой)

3. Выводы

Основная ошибка всех предшествующих стратегий борьбы с путинской системой — в том, что мы не учитываем сохраняющийся низовой запрос на сильное государство. Он не только остается, но и продолжает расти. В этом смысле протест начнёт набирать силу и социальную энергию тогда, когда ему удастся предъявить сегодняшнее путинское государство как слабое, лишь выдающее себя за сильное. А также предложить образ следующей России («прекрасной России будущего») как страны с действительно сильной и эффективной властью — более сильной и эффективной, чем нынешняя.

До тех пор, пока сигнал, исходящий от лидеров протестных групп, считывается как направленный на ослабление власти, у него нет сколь-нибудь существенных электоральных перспектив, а равно и шансов обрести явных или тайных союзников в элитах. «МыЗдесьВласть» — это запрос не на минимизацию государства, а наоборот — на повышение его дееспособности и эффективности, а также роли в основных процессах — от перераспределения благ до организации экономической жизни.

В России весьма популярен цикл Киплинга о Маугли. Новые протестные группы должны выходить с тезисом «Акела промахнулся» — имея в виду именно поколенческий аспект смены власти. Необходимо укреплять образ путинской системы как слабеющей геронтократии, неспособной найти в новом поколении сильных и энергичных сменщиков, и даже среди молодых отбирающей и продвигающей лишь наиболее лояльных, сервильных и безынициативных карьеристов-приспособленцев. Путин уже сейчас должен представать в образе «хромой утки», а его режим — как доживающий последние годы и неизбежно обреченный на слом в самое ближайшее время. «Будущее принадлежит нам и только нам» — именно с этим месседжем должны выходить лидеры протеста уже сейчас. Ключевой аспект борьбы за умы в России по состоянию на 2019 год — это борьба именно за бренд будущего, за долгосрочное видение и долгосрочный образ развития. Все необходимые условия начать и выиграть эту борьбу уже есть, вопрос лишь в том, сумеем ли мы ими воспользоваться.

(вырезано внутренней цензурой).

http://chadayev.ru/blog/ssyilk...