Экономический рост в России будет затухать во втором полугодии. В ближайший год в России ожидается одновременное ужесточение фискальной и монетарной политики по объективным обстоятельствам.
За последние 12 месяцев дефицит федерального бюджета РФ составил 7.4 трлн (в мае был исторический максимум – 7.9 трлн). Опережающий инфляцию рост расходов государства стал одним из главных триггеров роста российской экономики и фактором устойчивости.
Разница между ростом расходов в 2020 и 2022-2023 заключается в том, что на этот раз госрасходы прошли на инфраструктуру, госзаказы, в том числе ВПК, что напрямую повлияло на объем выпуска, ограничивая рост инфляции.
По собственным оценкам, учитывая эффект трансмиссии госрасходов в реальную экономику, накопленный эффект от рекордного дефицита бюджета составил 7.3-7.7% от ВВП с учетом мультипликатора. Помимо прямых госзаказов росли смежные отрасли, подрядчики и малый бизнес, обслуживающий госэкономику.
Чтобы поддерживать текущий импульс роста экономики (в среднем 0.5-0.6% роста ВВП кв/кв с сезонным сглаживанием) дефицит бюджета по итогам 2023 должен составить не менее 9 трлн, а скорее ближе к 10 трлн, учитывая разгон инфляции и рост стоимости импорта в 1.3-1.5 раза. Это некая программа минимум.
Для перехода на более высокие темпы роста необходим дефицит в 12-14 трлн руб в год (до 8.5% от ВВП), но нет – этого не будет, т.к. с июня Минфин и правительство приняли политическое решении о консолидации бюджета.
До плановых 3 трлн не дотянут по итогам 2023, но 5-6 трлн с очень большим усилием оформить могут, что будет стоить экономике до 3% импульса в годовом выражении или до 1.5% во втором полугодии от потенциального тренда. С учетом мультипликатора среднесрочный эффект может иметь более масштабный негативный эффект.
Минфин обещал фронтальное сокращение расходов по незащищенным статьям до 10% по номиналу, что с учетом инфляции может стоить 1/5 части, относящиеся к национальной экономике и инфраструктуре. Минфин оценивает эту часть бюджета, как минимум в 4.5 трлн руб (расходы на строительство школ, больниц, прочей социальной инфраструктуры, ремонт и обслуживание зданий, строительство дорог и т.д.).
Сокращение дефицита бюджета неизбежно. Причина банальна – нет стабилизирующих ресурсов.
Ликвидная часть ФНБ оценивается в 6.8 трлн руб с учетом инвестиций в золото. Депозиты федерального правительства и региональных бюджетов в российских банках составляют 5.8 трлн руб и еще 3.4 трлн в схемах РЕПО.
Реальный объем располагаемых ресурсов под финансирование дефицита оценивается не более 7 трлн на счетах коммерческих банков, т.е. в совокупности почти 14 трлн с учетом ФНБ.
Есть еще вариант размещать ОФЗ, но опытным путем выяснено, что условная предельная емкость рынка – это 3 трлн руб чистой эмиссии в год, где банки и брокеры могут перехватить 2.5 трлн. При бюджетных проблемах энтузиазм понижается.
Если бы Минфин финансировал экономику в темпах 10 трлн в год (столько, чтобы держать рост экономики в пределах 2% в год), к 4 кв 2024 все ликвидные ресурсы были бы исчерпаны. И это еще без новых шоков.
Все накопленные резервы за 20 лет могли бы вылететь за пару лет и все, дальше боль…
Например, финансирование дефицита за счет эмиссии ЦБ, либо выпускать «народные ОФЗ» с принудительным выкупом населением на уровне законодательства, принудительный выкуп ОФЗ крупным бизнесом и прочие нерыночные шалости.
У Минфина просто нет другого выбора, кроме как сокращать расходы, иначе через год все ресурсы будут истощены под ноль – стоит понять положение, в котором находится Минфин. Но это прямой удар по экономике, учитывая критическую зависимость текущего экономического восстановления от участия государства.
Затухание роста будет более явно выражено с 4 кв 2023 (допускаю посадку на нулевые темпы или даже небольшой минус по ВВП), но в 3 кв 2023 по инерции рост должен сохраниться с признаками замедления по комплексу индикаторов потребительской и бизнес активности.
Сегодня будет повышена ставка Центробанка РФ, как минимум на 0.5 п.п в соответствии с рыночными ожиданиями и динамикой ставок ОФЗ, но может быть и выше.
Если пройти по тонкой грани стабилизации неизбежного инфляционного импульса во втором полугодии и поддержкой экономики, повышать ставку нужно не более, чем на 0.5 п.п, т.к. любое более существенное ужесточение может ограничить кредитный импульс.
За последний год было выдано 13.8 трлн кредитов юрлицам (9.7 трлн) и физлицам (4.1 трлн). Темпы выдачи кредитов юрлицам в 1.6 раза выше, чем на пике в 2021, а физлицам чуть ниже (максимум был 5 трлн за год в 2021). Общий объем выдачи в 1.3 раза превысил пиковые показатели 2021.
По юрлицам 40-50% могло прямо или косвенно пойти на рефинансирование внешних долгов, а по физлицам почти 2/3 от прироста кредитов – это ипотечное кредитование.
Потребительское и автокредитование преимущественно идет на импорт, усиливая отток капитала и оказывая деструктивное воздействие, как на балансы домохозяйств через сокращение долгосрочного потребления (часть из доходов отвлекается на погашение кредитов, взятых под импорт), так и на экономику (рост импорта в отсутствии сопоставимого прироста экспорта – это вычет из ВВП).
Но с бизнесом ситуация иная. В условиях геополитических условий (тотальное отсечение внешних источников фондирования и непрерывное давление на внешние рынки сбыта и повышение издержек) остается единственный источник фондирования – это внутренний рублевый рынок.
Долгосрочные займы сейчас дорогие – нет доверия контрагентов, нет экономической и политической определенности, что обуславливает премию к экономическому и политическому риску, т.к. горизонт планирования сужается, плюс участники рынка ожидают тренд роста ставок.
Сейчас спрэд между 10 летними ОФЗ и 3 летними ОФЗ балансирует около 3.6 п.п по сравнению с 1.3 п.п в среднем с 2019 по 2021. Долгосрочные займы дорогие и имеют ограничения по спросу. С кредитами ситуация примерно схожая, но менее выраженная, чем по облигациям.
Существенный рост ставок в перспективе следующего года однозначно ограничит кредитную активность, в том числе затрудняя процесс рефинансирования текущих долгов, повышая процентные расходы и понижая инвестиционный потенциал.
С другой стороны, если оценивать дифференциал ставок в рублевой зоне и в конкурирующих валютных зонах с учетом обостренных политических и экономических рисков в России, рублевая ставки должны быть 12% для стабилизации оттока капитала.
Высокие ставки на внешних рынках из-за политики ужесточения ДКП мировыми ЦБ сделали околонулевым спрэд к рублевым ставкам – всего 2 п.п по доллару, например. С учетом рисков в России норма минимум 7 п.п., но это если опираться на экономические мотивы и в условиях свободного движения капитала.
Однако, прошлая логика не действует. Во-первых, бегство капитала обусловлено преимущественно политическими и идеологическими соображениями, а не экономическими, а во-вторых, нет свободного движения капитала так, как до СВО (больше ограничений с внешней стороны, чем от ЦБ).
Поэтому рост ставок может не способствовать существенному ограничению под отток капитала.
Основным драйвером инфляции сейчас является коллапс рубля за последние полгода, но можно ли через рост ставки ограничить бегство капитала? Скорее нет, чем да, т.к. здесь более эффективен валютный контроль на который ЦБ категорически не хочет идти, но почему?
В принципе, если сбить кредитный импульс и зажать потребительский спрос – ограничить инфляционное давление можно через удушение экономики чисто технически (нет спроса – нет инфляции), но для этого ставки должны быть, как минимум, ближе к 10%.
Инфляционный выброс во втором полугодии может быть существенным и в декабре двузначная инфляция может стать реальностью в текущей конфигурации. Куда же зайдет ЦБ, чтобы сбить инфляцию?
Оценили 7 человек
9 кармы