В некотором царстве, в некотором государстве…
Короче, стояло жаркое июльское утро.
Нестихаемый гудеж многочисленных насекомых, монотонно висел над гладью лимана, оставшегося, после весеннего разлива. Солнце изводило зноем, а прогретый, несмотря на ранний час, воздух напоминал о лете и располагал к безделью особо восприимчивых.
А между тем, среди прочей живности, населяющей водоем, две лягушки, загорали в теплой воде у самого берега.
Упомянутые земноводные маялись от безделья, лениво перекусывали комарами, бултыхались в воде и периодически нарушали тихую благодать водоема, переквакиваясь о том, о сем.
Лягушки, как лягушки, человечьему глазу разницы не определить, однако не все так просто, как казалось на первый взгляд!
Одна из них некогда провозгласила себя невообразимо красивой, упорно придерживаясь этой версии, а вторая довольствовалась тем, что осталось - ролью непостижимо умной. Это и было темой их ежедневной болтовни, впрочем, не единственной.
- А, знаешь, подруга, для меня принцип мужской красоты, так это, чтобы брови были погуще и уши полапушистее! – проквакала та, что была умной, и чтобы не быть голословной, легким движением лапы накинула себе на выпученные глаза свежевыловленный ошметок тины, имитируя брови - Вот как-то так.
Ее товарка в этот момент меланхолично жевала один конец длинной водоросли. Увидев наскоро слепленное воплощение неслыханной мужской красоты, она попыталась изобразить должное ситуации удивление: закатила глаза от восторга, не переставая при этом жевать. Предательская водоросль натянулась и в следующую секунду со звуком «бдыщ» пребольно щелкнула по зеленой физиономии, от чего квакуха мгновенно ушла под воду, отчаянно булькая.
- Эй, ты чего? Ты меня слышишь, нет? – недоверчиво поинтересовалась у едва всплывшей подружки «умная», не убирая тину с глаз.
- Да красотишша неземная! Это я так поразилась твоему вкусу, что прямо земля из под ног!
- А-а, ну да! – с пониманием проквакала «умная».
Тишина на короткое мгновение воцарилась над водой, но квакушек она явно тяготила, и поэтому «красивая», завела новую тему для беседы:
- Знаешь, я такая красивая, что прямо неудобно становится перед теми, кому не так повезло.
- Ну, да, - лениво отозвалась «умная» лягушка, которая в этот момент, спасаясь от зноя, начала погружаться в воду. Свою нехитрую реплику она завершила протяжным бульканьем
- Что-то я тебя не пОняла, - с легкой обидой в голосе квакнула «красивая»
- Буль-буль-буль, - прозвучало в ответ из воды, квакуха окончательно погрузилась.
- Нелегкое это бремя – красивой быть, - в полголоса, произнесла оставшаяся на поверхности лягушка, - даже подруги – и те завидуют!
Зеленая тоска, царившая в этой нехитрой компании, вновь породила недолгую тишину. Пока «умная» квакша плескалась, «красивая» вяло ловила и поедала комаров. Это занятие ей скоро наскучило и она рассеянно уронила протяжное «ква-а-а».
- Поешь? – поинтересовалась освободившаяся от водных процедур «умная» подруга и тут же решив внести в беседу интеллектуальную изюминку, добавила, - Это наша территориальная особенность!
- Чего? – недоверчиво нахмурилась «красивая», - Ну… то, что ты сказала.
- Территориальная особенность, говорю, - отмахнулась «интеллектуалка».
На самом деле значение данных слов ей было неведомо, но уж больно хотелось блеснуть словарным запасом и подтвердить свой статус умницы.
- А-а, поняла, территориальная, - поддакнула невпопад «красавица», слово «особенность» ей было незнакомо, да она его и не запомнила, - А что это значит?
Признаться, «умная» лягушка не ожидала подобной любознательности от подруги, впрочем, она быстро нашла, что ответить и даже уверовала в глубину собственного разума:
- Ну мы же с тобой особенные, так? Ты – особенно красивая, а я особенно умная.
- Ну, да…
- Находимся мы на данной территории, так? Поэтому мы такие особенные! Ну, территориально…
- А-а, понятно… - абсолютно непонимающе подквакнула «красивая» и тут же сменила тему. - Скажи, а точно два в одном не бывает?
- В смысле?
- Ну, чтобы и красивая и умная.
- Нет! Здесь только «или – или»! – прозвучал категоричный ответ. –Вот послушай меня, - вновь начала, было, «умница», но вовремя исправилась, - нет, в смысле, посмотри на себя, ты ОСОБЕННО красивая.
От похвалы лягушка зарделась и жеманно приложила лапу к зеленой физиономии:
- Ну, да. Я знаю.
- Значит второго не дано.
В этот миг рядом с ними плеснул хвостиком крохотный карасик, и умная лягушка, увидев в нем новую тему вялотекущей беседы, переключилась:
- О, рыба, смотри! Что-то я не пОняла, чЁ она здесь булькает? Не видит, что ли, что тут приличные дамы отдыхают!
- О, точно! Вот дура! - оживленно поддержала ее товарка.
- А ты знаешь, подруга, что мы, лягушки, стоим на более высокой ступени развития, чем эти, ну… которые здесь булькают. Мы вообще очень развитые, почти, как люди. Нет, даже выше!
- Ну да, - по обыкновению подквакнула «красавица».
Добрая половина «возвышенного» монолога собеседницы осталась за гранью ее понимания, переспрашивать, признаться, не хотелось, все равно непонятно, она демонстративно словила комара и замерла. Ее товарка выплыла на широкий лист кувшинки и неуклюжей переваливающейся походкой подковыляла к ней. Теперь лягухи сидели рядом. У красивой лягушки в этот момент зажужжал во рту еще не почивший комар, она вздрогнула и начала медленно его жевать, похлопывая глазами. Покончив с трапезой, она глянула на свое отражение в воде и не удержалась:
- Ой, не могу, ну, дал же Бог красоту!
- Да-а, не обидел! – протяжно согласилась соседка, и они обе на мгновение утихли, любуясь собственным отражением.
- А тебе ума дал! – продолжила «красавица».
- Да-а, хоть отбавляй! – залихватски согласилась «умница».
- В смысле? – последовал нелепый вопрос.
- Да, это я так… Образно. В общем-то отбавлять и не надо. А красота вот – скоропортящийся продукт!
- Да-а, продукт, - бестолково согласилась «красавица».
Обе квакши вновь умолкли и застыли, вглядываясь в отражение, молчание прервала «умница», сокрушенно вздохнув:
- Ох, ну и где же этот суженый?
- Наверно… А тебе какой нужен, что совсем узкий? - невозмутимо предположила «красивая» лягушка.
- Да я не в этом смысле!
- А в каком?
- Ты чё, дура что ли?! Суженый – это жених, тот, который по судьбе тебе положен, потому и суженый.
«Красавице», не обнаружившей никакой связи между «суженый» и «жених», оставалось только поддакнуть столь же сокрушенно:
- Да… и где этот суженый?
Обе они начали отчаянно крутить головами по сторонам в поисках суженого, при этом механически поглощая комаров. Чуть поодаль от них, на речушке возводил плотину бобер, полностью поглощенный своим важным делом. Первой на него обратила внимание лягушка, та, что называлась «красивой»:
- Опа! Смотри, бобер!
- Да уж, хозяйственный парень, - скептически отозвалась ее подруга.
- О-о! – мечтательно закатила глазища «красавица», - Боже, как он красив, у меня просто мурашки по коже!
Услышав эту реплику, «умная» лягушка внимательно посмотрела на бобра, потом на подругу, не тронулась ли та, часом, и проквакала:
- Да ну нафиг! Не в моем вкусе. У него ж одна стройка на уме.
- Хозяйственный зато! – упрямо отстаивала свой интерес «красавица», - Эй, бобер!
Речной труженик этой парочкой был уже сыт по горло, а их «интеллектуальные» беседы у него давным-давно в печенках сидели, к тому же бобер органически не переваривал бездельников и, не задумываясь, ответил:
- Пошли в ж...(непереводимый бобриный сленг) дуры!
- Тьфу ты, хам! – брезгливо резюмировала «умная» квакша, окончательно убедившись, что этот тип неспроста ей не нравился.
- Ну, точно, хамло, - разочарованно проквакала «красавица», - зато, с недвижимостью! Вон какой забор отгрохал.
- Ой, да ладно, чё тут этой недвижимости? Главное, ведь – удобства, ну, там туалет, ванна…
- Слушай, а чё это он нам все время подмигивает? Смотри-ка! – «красивая» лягушка вновь оживилась и кокетливо обратилась уже непосредственно к объекту своих воздыханий, - Эй, бобер, ты чего подмигиваешь? Мы – не таки-и-е!
Бобер над ответом думал недолго:
- Я сказал, идите в ж…(непереводимый бобриный сленг)! Мне опилки в глаз попали, дуры!
- Во, хамло! – вновь не удержалась «умница».
- Точно, грубиян! – вторила ей «красавица».
- И наверняка никакого образования, - не унималась «умная» квакша.
- Конечно! – поддакнула «красивая», - Лесной колледж да Строительный институт – разве это образование? Так, скопище мужланов.
Квакухи вновь ненадолго утихли. Та, что «умная», задним числом понимала, что образование-то у бобра очень даже ничего. А роль интеллектуалки обязывала общаться с умными личностями, поэтому, немного поразмыслив, она вновь обратилась к подруге с темой бобра:
- Прямо не знаю, может, стоит, все-таки к нему приглядеться? Возможно, что-то в нем и есть?
- Ну не знаю, может, и есть, - рассеянно подквакнула «красавица».
- А эта… Какой толк в его хвосте?
- О, его хвост, - вновь мечтательно закатила глаза «красивая» собеседница, - ну, представь себе, как обнимет, укроет, - наверняка тепло будет!
- Надо узнать его получше, - решительно заявила «умная» лягушка.
- Ну и как же это сделать? Сама видишь, у него на все один ответ, и тот непечатный!
- Да просто надо начать разговор с неожиданной стороны! – сделала уверенный вывод «умница» и сразу же кокетливо и по-деловому обратилась к бобру:
- Эй, бобер, а это… наш водоем не пострадает от твоей стройки?
Бобер, как строитель с большим стажем, прекрасно знал об исключительной пользе своего сооружения. Но объяснять этим двум поганкам, которые изрядно достали его за последнее время, тонкости своего дела он справедливо считал напрасной тратой времени, поэтому ответил, не задумываясь:
- А мне пофиг!
- Во хамло! Тьфу ты, слов нет! Бобер, мы ведь с подругой, как «зеленые»… Ну, это… GREEN PEAS, что ли. За экологию, за окружающую среду, и все такое.
- Да хоть за вторник, вот пристали, дуры зеленые!
- Какой-то ты безграмотный: вторник, среда… Четверг еще скажи! Я про среду говорю, про окружающую.
- Да не говоришь ты, а квакаешь! – пуще прежнего обозлился бобер, в первую очередь на себя, за то, что позволил втянуть себя в этот бессмысленный диалог.
- Смотри-ка, - жеманно подмигнула «умная» лягушка «красивой», - пошел на контакт. Вот что значит начать разговор с неожиданной стороны!
Воодушевленная «успехом» подруги «красавица» тоже захотела принять участие в беседе:
- Бобрик, дорогой, хочу тебя спросить, а на кой тебе такой шикарный хвост? Для красоты?
Трудяга на мгновение остановился, мученически закатил глаза, вскинул голову к небу с протяжным «о-о-о», после чего резко и грубо оборвал:
- Пошли в ж...(непереводимый бобриный сленг)!
- Не угадала, - пожала плечами «умница» и продолжила уже доверительным полушепотом, приложив лапу ко рту, - а, знаешь, мне один раз сбоку показалось, что это у него вовсе и не хвост!..
- О-о-о!.. – искренне изумилась «красивая» лягушка, изрядно выпучив и без того немаленькие глазища.
- Да, говорю же: по-ка-за-лось, - махнула лапой «умница».
- Знаешь, что, подруга, пора тебе жениться. Тьфу! Замуж, то есть, тебе пора! – задумчиво почесала затылок «красавица»
- В смысле?!
- В прямом! Мне кажется, ну… тебе же кажется, я про хвост, короче. В общем, мне пора замуж. Тьфу ты! Тебе, короче, пора замуж!
- М-да… - столь сложный монолог в конец запутал «умницу», - тебе, наверно, пора, - согласилась она.
- Да не мне, дура! Тебе пора! – вышла из себя «красивая» лягушка, что с ней нечасто случалось.
Кардинальная смена лексики подруги и манера ее подачи изрядно впечатлили «умницу», и потому, после секундного замешательства она оторопело поправила:
- Вообще-то я – не дура!.. А замуж, на самом деле, пора сходить. В этом ты права.
* * *
А в это время, не далеко от здешних мест…
Иван возвращался домой, с трудом передвигая ноги. Две телеги дров давали о себе знать. Причем, заготовка оных происходили в один день, который начался с раннего утра: солнце еще не встало, когда крестьянский сын уже суетился, запрягая лошадей. Одна из телег предназначалась одинокой бабульке, живущей в доме напротив, в их деревушке, затерявшейся где-то в краю лесов, болот и петляющих рек.
Взрослый парень изрядно устал и вспотел. Душа его несказанно жаждала баньки, а тело наотрез отказывалось таскать с колодца воду и топить печь: сил не было напрочь. Оставалась робкая надежда, что баньку растопили старшие братья, которые помочь в заготовке дров на зиму отказались, сославшись на то, что времени до зимы еще уйма, успеется! Возможно, они додумаются приготовить баньку брату, который не стал-таки ждать зимы, а заодно помог соседке-старушке.
Впрочем, уповать довелось недолго: ведро, оставленное с утра на краю колодца, стояло на том же месте, стало быть, воду никто не таскал, да и печку вряд ли топил.
Зато в доме дым стоял коромыслом!
Во всю свою мощь, а точнее в крайнюю немощь, из последних сил надрывался старенький магнитофон, разнося по округе лирические мотивы. Умирающий раритет музыкальной техники глухо выплевывал дребезжащие звуки.
«И где они его нашли?» - искренне удивился Иван, который успел забыть, как вообще следует пользоваться упомянутым музыкальным аппаратом.
То, что в доме можно топор вешать, младший разобрал уже с порога. Судя по всему, братья гуляли давненько, и в настоящий момент горячо обсуждали какой-то жизненно важный вопрос.
- О! Явился, не запылился наш Иванушка, - с серьезной укоризной в голосе изрек старший брат – Алексей, высокий и худой брюнет, усердно изображавший из себя горожанина-интеллигента, случайно оказавшегося в глухой провинции. Этой позиции он придерживался уже три года, с тех самых пор, как был отчислен из университета и вернулся в отчий дом. Свое рабоче-крестьянское происхождение он признавать не желал и к любой хозяйственной деятельности относился с глубочайшим презрением. Не пристало, мол, образованному человеку, дрова рубить, в земле копошиться, пусть этим занимаются те, кто «грамоте не обучен». Они, ведь, по большому счету, кроме этого ничего и не умеют, а он, Алексей, возможно, в настоящий момент совершает какое-нибудь открытие…
- Да-да, вторил старшему средний – Федька, широкоплечий и упитанный детина, главным достижением в жизни которого, по настоящий момент была служба в ВДВ.
С тех пор уже четыре года минуло, а Федор все не взрослел. Поначалу, вернувшись с армии, он горячо обсуждал, что приехал поднимать отчий дом, который, к слову, и на самом деле нуждался в ремонте. Но время шло, а дело дальше слов не двигалось, к тому же Федька пристрастился к выпивке, а в собутыльниках в деревне дефицита не было.
За компанию с ним, с зеленым змием сдружился и Алексей, неожиданно обнаружив в Федоре «интересного собеседника». Старший и средний братья с удовольствием проводили время в компании друг друга, иной раз, правда, напиваясь до ругани. Но по обыкновению, опохмел их крайне сближал: это был проверенный способ, во-первых, помириться, а, во-вторых, продолжить так нелепо закончившуюся вчерашнюю беседу, щедро сдобренную традиционным: «Ты меня уважаешь?». К суетливой деятельности младшего брата они относились, как к должному - мол, это его хозяйство, вот пусть он сам в нем и хозяйствует.
На младшем держался весь дом: дрова, скотина, пропитание, все приходилось тянуть одному. Братья Ивану совсем не помогали, зато на «ценные указания» не скупились. Иногда, получалось уговорить Федора перекопать огород или еще что по мелочи. Но обычно младший все делал сам, по существу рассчитывать ему было не на кого.
Старшие же проводили день за днем в праздном однообразии: пили, иногда в компании молодых вульгарных девиц, крайне сомнительного поведения. Без конца слушали музыку и завывали под куцо брякающую гитару, с которой Федька вернулся из армии.
- Что опять за повод? – вздохнул Иван, шагнув в комнату.
- Во-от! – укоризненно протянул Алексей, небрежно развалившийся на диване со стаканом в руке, - Вот, что делает тупая работа с человеком! Он забыл, какой сегодня день!
- Не сидится нашему Ваньке на месте, - с деланной горечью в голосе вторил старшему брату Федька, - сказали же, подожди чуток, далеко до зимы, авось вместе дров заготовим, так и легче, и веселей! Но нет же, тебе припёрло, прямо сегодня, именно сегодня! И это в такой-то день!..
- Да какой день-то? – отмахнулся Иван, - У вас, что ни день, то – повод.
- Ага, - словно, не слыша его, продолжал Алексей, - а еще наш с тобой брат нарубил и привез целую телегу дров бабе Шуре. А еще огород ей по весне с какого-то перепуга перекопал, забор выправил. Просто супергерой какой-то: и все успевает, и соседям помогает… и денег за это не берет . Тьфу! – скривился старший, сделав особый акцент на слове «деньги».
- Ну помогаю, и что? Старенькая она, тяжело ей, а печь топить – каждый день надо. Хорошая бабка, за нами в детстве приглядывала! Кто ей поможет?
- Конечно, наш Иванушка всех спасет, прямо, как в сказке, - спаясничал Федор.
- Воистину Иван-дурак! Все, как в сказке, - подхватил Алексей, и добавил: - Дурака работа любит…
- А дурак работе рад! – завершил Федька известную поговорку, и оба громко заржали.
Иван стоял и ждал, пока братья утихнут. Такое их поведение было привычным, и он давно уже не обращал внимания на подколы и недобрые шуточки. А потом спокойно и незлобливо произнес:
- Ну да, я – дурак, кто-то же должен им быть. Но с чего ты, Леха, решил, что ты-то самый умный?
Старший поперхнулся от удивления. Да неужели кто-то не знает столь очевидных вещей:
- Вообще-то у меня справка о неполном высшем образовании имеется, - сообщил он таким тоном, которым впору оповещать, как минимум, о защите докторской диссертации, - И безграничный внутренний потенциал, разбуженный голосом науки! – патетически добавил он, искренне веря, что дела на самом деле так и обстоят.
- Да ладно! – делано изумился Иван, - И во что же ты его вкладываешь, наш «неполно высокообразованный», свой безграничный потенциал? В бутылку? Ну и какая цена тогда ему, потенциалу твоему?
- Ой, да что ты можешь понять, - лениво отмахнулся Алексей, такое он уже слышал не впервой, - ты же не читал Ницше и Кафку, не представляешь, с какими внутренними конфликтами я борюсь в настоящий момент, каким поиском истины озадачен! И, между прочим, умственный труд оплачивается значительно выше, чем физический!
- Какая разница, - пожал плечами младший, - Ты ж не трудишься…
- Хватит спорить о пустом! – вмешался Федька, который порядком устал от затянувшегося диалога, - Давайте-ка, наконец, уже выпьем! Тем более, у нас такой существенный повод!
- Что за повод-то? – равнодушно поинтересовался Иван, даже не думая прикасаться к наполненному для него стакану.
- Это ты от работы все забыл, - вставил вновь Алексей, - сегодня у наших родителей Рубиновая свадьба!
- Точно! – грустно вспомнил младший…
Теперь стало понятно, почему на столе красуется родительский портрет. Братья видать, отмечают с самого утра, раз даже за водой не сходили.
- За родителей наших – выпью! – горячо выдохнул Иван и добавил, - Святые люди были!
Федька с Алексеем перемигнулись: они знали, чем можно пронять младшего. Иван родителей очень любил, вспоминал всегда с теплом и благодарностью. Ему пришлось в одиночку хоронить сначала маму, а затем – отца, пока братья один учился, другой - служил. И по родителям он очень скучал. Он и братьев-то своих терпел и заботился о них лишь потому, что мама просила не ссориться и жить в мире, дескать, дороже близких нет никого, сынок. Вот он и мирился со всем происходящим, не жаловался: молодо, сил много – на все хватит!
Девицы, периодически приводимые братьями для «интеллектуально разбавления холостяцкой компании», как сам об этом изъяснялся недообразованный Алексей, интереса у Ивана не вызывали. Он твердо считал, что любовь должна быть одна и на всю жизнь, как у мамы с папой. Хотя сам зачастую ловил на себе жадные взгляды спутниц своих братьев. Бабы-то они завсегда острее видят, какой мужик скорей в хозяйстве пригодится. Да и ростом, и лицом наш «Иванушка-дурачок» удался, спасибо родителям!
Братья оживились тем, что наконец-то смогли втянуть младшего в попойку, разливали уже по второй.
- Это же надо, 40 лет вместе прожить, и как прожить - душа в душу! – соловьем заливался Федор.
- А какие у них умные дети получились! – всей интонацией намекая на себя любимого, вторил ему Алексей.
- Да, давайте выпьем за наших родителей, - растерянно кивнул Иван. Он погрузился в воспоминания детства и юности, того счастливого времени, когда мама и папа были рядом. Воспоминания эти неизменно наполняли теплом.
Чтобы захмелеть младшему много и не требовалось – пил он редко, да и денек сегодня выдался не из простых. Взбудораженному спиртным сознанию стало легче слушать пустую болтовню старших.
- А давайте-ка, братцы, в этот праздник, в день свадьбы наших родителей выпустим по стреле! – внезапно предложил Федька. - Вон, старый отцовский лук до сих пор в кладовке висит. А что? Как в сказке – куда полетит стрела, туда и пойдем, возможно, найдем себе невест!
За окном уже сгущались сумерки, но прохлады вечер не принес – уж больно жаркий день выдался. Братья вышли во двор, прихватив с собой лук и стрелы. Первым тетиву неуклюже натянул старший Алексей. Неизвестно, случайно ли, специально, но стрела улетела недалеко, но, судя по довольному выражению физиономии Алексея, ее маршрут для него сюрпризом не стал. Она со звонким дребезжанием вонзилась в деревянную стену расположенного неподалеку бара.
«Ох, не до невест, видать сегодня, осечка вышла, - изобразил искреннее удивление Алексей, - но потренироваться не помешает!», - не объясняя что имел в виду, старший, прямиком направился к кабаку - якобы за стрелой. А там его и след простыл.
Следующим удачу пытал Федька. Звонко зажужжала тетива, и стрела прямиком направилась по тому же маршруту, что и у старшего. Средний брат даже не собирался скрывать своих незамысловатых намерений. Самодовольно убедившись в собственной меткости, он откланялся и смылся в ту же сторону.
Иван остался один посреди дороги с луком и последней стрелой. От двух стаканов выпитого его слегка штормило, а мысли путались. Он не был уверен в необходимости выпускать стрелу: пример братьев, его, мягко говоря, разочаровал. Однако, выбраться на улицу, предварительно откопав покрытый пылью лук, найти к нему стрелы и не выстрелить – казалось совсем глупо. Да день такой, особенный… Вдруг все это что-нибудь да значит?
Младший умело взвел тетиву, направил лук в противоположную от домов сторону и плавно отпустил. Стрела взвилась далеко ввысь и вскоре ее окончательно поглотила тьма, но направление, заданное ею, Иван запомнил.
Оставив ненужный более лук за калиткой, он уверено направился туда, куда указала судьба. В сторону застывших на фоне звездного неба невысоких гор. Для продолжительных прогулок было поздновато, но проветриться не мешало. Да и словно тянула его туда неведомая сила. Поэтому Иван прогнал прочь неудобные размышления и уверенно продолжил свой путь, который в настоящий момент упирался в сторону леса.
Деревня осталась далеко позади, впереди – дремучий лес – настоящая сказочная чаща. Иван не раз бывал здесь в детстве, но, конечно, не ночью. Взгляд его скользнул вверх по мощным стволам вековых деревьев, а потом – сместился на черное небо, усыпанное ярким жемчугом звезд. «А не так уж и темно», - подумал он и, не веря, что совершает это, шагнул в чащу леса.
Частый бурелом поначалу умилял, но уже спустя полчаса Ивану порядком надоело беспрестанно задирать ноги и пристально вглядываться. К тому же, сказывалась насыщенность сегодняшнего дня. Домой приполз, валясь с ног от усталости, выпил – и поперся, среди ночи! И ведь силы откуда-то взялись.
Деревья стали попадаться все реже, и по громкому чавканью под ногами Иван догадался, что это – Марьина топь. Дело принимало серьезный оборот. Не сгинуть бы здесь! К тому же стоит ли рисковать силами и заслуженным сном ради весьма призрачной цели. Может, пошутили и хватит?
Аргументы были справедливыми, однако неведомое доселе предчувствие не давало остановиться, наоборот – словно подгоняло и давало сил! И Иван продолжал двигаться дальше, увязая в болоте, спотыкаясь и падая, борясь со сном и усталостью, а зачем – он и сам не знал.
Луна уже подтянулась к горизонту и, озаряемая светом первых пробивающихся солнечных лучей, стала исчезать. Иван, даже удивился, почему светает так рано. Набирающее силу солнце било прямо в глаза. Путешественник остановился и искренне залюбовался зрелищем.
Алый горизонт высвечивал очертания верхушек деревьев, сплошь покрывающих контур невысоких гор. Зарево рассвета облачило их в магические цвета: от вишневого до темно-лилового. Это был тот час, когда даже птицы утихают в безмолвном почитании начинающегося дня. Свистящая в ушах тишина намекала на торжественность момента, подчеркивая детали раскинувшегося перед глазами великолепия.
«Надо же, как красиво! – вслух подумал он, - Что-то или кто-то не хотел, чтобы я пропустил такую красоту. Иван закрылся от солнца рукой, сделал два шага вперед и на следующем, не ощутив под ногами земли - полетел вниз…
Все произошло так стремительно, что он даже не успел испугаться. Летел по склону, кувыркаясь, и, в конце, приземлившись, почувствовал тупую боль в затылке.
Как оказалось, рассвет застал его на краю обрыва, и последний шаг был явно лишним. К счастью, высота обрыва для жизни была не опасна, а вот нервишки пощекотало!
Это была низина у лимана, неподалеку от скромной речушки. Он упал на самый берег, причем у самой воды. Мужчина попытался приподняться, но похмелье от двух злосчастных стаканов, идеально дополненное ударом об землю, дало о себе знать. «Все. Пора отдохнуть», - решил Иван и плавно отключился.
Окутанный дремотой он сладко спал. Во сне мелькали картинки беззаботного детства, родители, идущие по лугу за руку, улыбка мамы, отец…
Сколько пролежал – неизвестно, из дремоты, младшего вывело восходящее солнце. Лучи проказливо щекотали ресницы, Иван открыл глаза и ощутил острое дежавю: рассвет он вроде бы сегодня встречал - но до низины, где он лежал, солнце добралось толь сейчас.
Иван, щурясь, приоткрыл глаза. Мать честная! Он распластался на берегу, весь грязный, облепленный тиной - в общем, так себе картина. От слабости, он никак не мог себя заставить отползти от воды, благо, хоть тепло - вода не ледяная! Пытаясь понять, явь все это или сон, он начал осматриваться по сторонам. Этому занятию крайне препятствовало поднимающееся солнце, но даже оно не помешало оценить красоту и великолепие. Первое, что увидел мужчина – переливающаяся за счет мелкой ряби сказочными бликами солнечная дорожка на глади воды. Свечение, исходящее от нее, волшебной пеленой облачало и само озеро и ее песчаные берега, которые в красках рассвета казались янтарными. Идеально дополняло картину антрацитовое небо с потускневшими в свете солнца, но все еще заметными пятнами звезд.
«Та-ак! – рассудил Иван, - Раз я все это вижу, значит, не все так и плохо!»
Тело не слушалось, голова кружилась и болела. Яркий свет солнца резал глаза. Путешественник смутным сознанием усердно силился понять, проснулся он или нет. А тут еще и лягушки разговаривают…
Да-да! Странно, конечно, но Иван и впрямь слышал, как разговаривают земноводные. Мужчина, не веря своим ушам, мотнул головой, пытаясь стряхнуть наваждение, но это не помогло, квакши продолжали свой диалог. И говорили они не о ком-нибудь, а именно о его скромной персоне. Это было абсолютно невероятно!
* * *
Обе лягушки, сперва неслыханно испугались того, что «свалилось с неба», а затем – несказанно обрадовались. Пока Иван лежал в забытьи они детально рассмотрели его: сомнений не было – их вчерашнее воззвание к небу услышано. И вот он – товар с доставкой на дом – суженый собственной персоной!
Тина, небрежно осевшая на его лбу, успешно имитировала густые брови цвета благородной оливы. Прямо, не просто суженый, а по заказу! Один в один, даже придраться не к чему.
- О, какой красавчик! – восторженно проквакала «умная» лягушка.
- Ага! – не менее восторженно вторила ей подруга, - Прямо с неба свалился!
- Да-а! Небеса послали. Эксклюзив!
- Нравится?
- А то! Только… что с ним теперь делать-то?
- Что-что…Ну как… Целовать, надо!
Иван слушал и не верил своим ушам! Тема беседы квакушек ему, мягко говоря, не понравилась. Но более того, ему не понравилось то, что он вообще понимает их болтовню – так и до дурки рукой подать – на деревне подобного шила точно в мешке не схоронишь. Ясность присутствовала только в одном: пить он больше не будет. Никогда!
«А вдруг все это сон?», - радостно озарило Ивана, ведь тогда все происходящее объяснимо: мало ли что привидится после тяжелого дня и удара головой. Мужчина крепко закрыл глаза, сосчитал до десяти и тихонько приподнял веки.
Солнце все также било в глаза, но картинка существенно изменилась: по кромке берега к нему шла… Нет, не шла, а летела, едва касаясь земли девушка в длинном белом платье. Лучи солнца, бьющие ей в спину, через полупрозрачную ткань выгодно подчеркивали идеальный силуэт незнакомки. Длинные белые волосы, небрежно тревожимые легким ветерком, струились до самого пояса. Девушка была волшебно хороша собой, и мало походила на реальность. Иван не в силах отвести глаза от такой красоты, жадно смотрел, впившись взглядом, и старался в деталях запомнить, как выглядит воплощенная мечта.
А между тем незнакомка приблизилась, с доброй улыбкой на лице. Она склонилась над Иваном, протянула к нему руку и ласково провела по волосам. Ну а после наш Иванушка совсем потерял связь с реальностью, поскольку то, что начало твориться дальше - никакой логикой не объяснить. Неведомая сила приподняла его над землей. Он подал незнакомке руку, и та ее приняла. После чего притянул девушку к себе и они закружились над землей в медленном танце под неизвестно откуда появившуюся музыку. Ее, вполне реальное звучание, окутывало их, унося в неизвестную, чарующую даль. Они кружились над тонкой гладью воды, разбрасывая по берегу искристые брызги, переливающиеся в лучах утреннего солнца пестрой радужной пеленой. И Иван искренне желал, чтобы этот танец не заканчивался никогда.
«В глубинных сумраках души», - звучало у него в голове.
«За пережитком лет»,
«Твоею ангельской искрой», - читал он в ее глазах.
«Зажегся этот свет»,
«Хотел, надеялся и ждал» - в унисон подпевала душа.
«Любви твоей ответ»
«Ты в жизнь мою вошла»
«В последний мой рассвет» - ликовало и утверждало все вокруг.
Все было так невероятно, так волшебно! Эйфории счастья не было предела. Душа порхала, унося за собой сознание.
Все было так невероятно и так волшебно, что не могло быть правдой…
Как только Иван об этом подумал, музыка мгновенно оборвалась, а он оказался все там же, на берегу. Мужчина широко раскрыл глаза, однако прекрасная незнакомка и не думала исчезать. Она сидел на корточках возле него и что-то говорила, но он не смог разобрать ни слова: моргал глазами, не понимая ничего, а в голове звучала гармония музыки. Девушка улыбнулась ему, и, судя по вопросу в глазах, чем-то поинтересовалась. Иван расплылся в ответной улыбке и, не в силах выдавить из себя хоть слово, поспешно закивал: чего бы ни просила эта красавица, он не смог бы ей отказать. Его ответ, по-видимому, вполне устроил незнакомку, потому что она понимающе улыбнулась, встала и медленно пошла. Нет, полетела над гладью воды, удаляясь. Мужчина смотрел ей вслед до тех пор, пока она не скрылась, а в ушах продолжала отчетливо звучать все та же музыка.
Иван прикрыл глаза, чтобы досмотреть удивительный сон. Образ прекрасной незнакомки никак не уходил из головы. Однако поменялся звук… Она, почему-то, отринув всяческие приличия, проквакала: «Поцелуй меня, красавчик!»…
Это несколько смутило Ивана: и голос, и текст не соответствовали мечте. Он протер глаза…
На его груди сидела лягушка и тянула к нему свои надутые губы, а он - батюшки святы! Тянулся к ней. Иван на мгновение задумался: лук, стрелы еще и лягушки…
А вдруг это она и есть, та самая незнакомка? Да нет же, не может такая неземная красота быть осквернена столь скудным словарным запасом и пошлыми выражениями.
Сомнения терзали недолго - тишину расколол оглушительный треск. Это бобер доделал, наконец, свою плотину, уложив последнее дерево. Именно его и не хватало для качественной запруды. Результаты кропотливого труда грызуна не заставили себя долго ждать: вода стала прибывать немедленно. Спустя несколько секунд прохладная влага омыла путешественника, мгновенно вернув забытое ощущение реальности. «Что-то я лишку хватанул… Пора домой возвращаться!», - подумал Иван, брезгливо смахнул с себя, вытянувшуюся в ожидании поцелуя квакуху, окончательно похоронив ее романтические надежды. После – поднялся на ноги и поплелся обратно в сторону дома, с сумбурными мыслями в голове.
•
Что и говорить – более бодрящего средства, чем холодный душ, еще не придумали. Несмотря на насыщенные сутки и весьма непродолжительный сон, Иван чувствовал себя «бодрячком» и «при памяти». Вода стекала отовсюду, хлюпала в ботинках, но мужчина этого не замечал: белокурая красавица никак не шла из головы. Иван усердно вспоминал малейшие детали своего видения и тщетно силился понять, явь это или сон. Он еще раз обернулся на берег, туда, где она шла. Это место уже было затоплено водой, но ему показалось, что он видит исчезающие следы на размытом песке.
- Нет, - покачал он головой, - не может этого всего быть. Что забыла такая красавица в этой непроходимой глуши? Показалось, наверняка показалось…
Последнее слово наполнило его невыразимой тоской, ему так хотелось верить, что все это было реально, что все это было с ним! На мгновение он представил ехидные рожи братьев, для которых его рассказ непременно станет аргументом из области «белая горячка». Сам-то он не раз стращал старших братишек «белочкой» и что? Сам вот с ней встретился!
«Все! Надо выкинуть эту дурь из головы! Сказочки все это, выдумки. Стрела, лягушки, девушка и спиртное - до добра не доведут!», - твердо подумал он и двинулся в сторону дома.
Легко, конечно, сказать «выкинуть из головы», однако бывают ситуации, что иной раз легче выкинуть голову, чем кого-то из нее! Белокурая незнакомка ни в какую не желала покидать уютную обитель. Иван понял, что влюбился с первого взгляда и, что называется, по уши, но радости от этого было мало. Влюбился в кого? В призрак? В фантом? О лягушке он старательно не думал – до сих пор передергивало. Он шел, не разбирая дороги, не видя пути, раз за разом вспоминая гибкий стан красавицы, шикарные волосы, нежную улыбку.
Погруженный в собственные романтично-печальные размышления он даже не заметил, как миновал Марьину топь и вышел к озеру. С недавних пор, а именно, с сегодняшнего утра, водоемы стали вызывать в нем теплые чувства, Иван с надеждой осмотрел берег, ища глазами, конечно же, ее, а в ушах вновь зазвучала мелодия любви.
А вдруг она русалка? Может, ее можно встретить на берегу любого озера? Тогда и карьера утопленника совсем не страшна…
- А вдруг у тебя белка? – вслух спросил Иван себя самого, пытаясь прийти в чувство, - Точно белка! Вот они – загулы, пьянки-гулянки. Получи и распишись! Надо срочно найти себе полезное занятие: воды натаскать, баньку затопить… Банька-то, глядишь, всю дурь вышибет.
Приободрять самого себя – труд неблагодарный: вроде и аргументы весомые, а не помогает ни капли. Иван уверенно двигался дальше через чащу, с молодецкой легкостью преодолевая бурелом. Но прекрасная незнакомка была, куда быстрее и проворнее!
Она мерещилась влюбленному Иванушке за каждым деревом, ни в какую не желая покидать его сознание. И он смирился с тем, что она навсегда поселилась в его душе. Окончательно и бесповоротно.
* * *
В деревню Иван вернулся далеко за полдень. Одежда частично просохла, но ботинки все также чавкали. Видок у него был тот еще!
Братья сидели во дворе, Алексей – на лавочке возле крыльца, Федор – на чурбаке. Судя по валяющемуся рядом топору и неумело криво нарубленным полешкам, Федька накануне решил прихвастнуть перед братом, что он – знатный рубщик дров. Однако благое намерение захлебнулось: об этом красноречиво свидетельствовала картина – коллекция бутылок и прочие остатки разнузданного пьянства.
Вид у них, кстати, был еще хуже, чем у младшего: у Федьки была разбита губа и ярко-лиловые фонари украшали оба глаза. Алексей тоже был разукрашен, но несколько иначе: его левый глаз не открывался, опух и заплыл, а расцветка была ближе к черной. В общем – картина маслом, Иван, на мгновение забыв о свежеиспеченной неизбывной тоске, аж присвистнул:
- Ого! Кто это вас так?
- Да быдло какое то, - фыркнул Алексей, - пошел я, значит, ну эта… стрелу, в общем, свою забирать. А там такая краля встретилась! Ну и давай мне глазки строить. Сама ведь зазывала, домогалась, пить предлагала, наливала! А охрана на выходе заладила: «Деньги плати, давай деньги!». Да где ж это видано, что за все, да по любви, деньги платить?!
- Ну да, - скептически хмыкнул Иван, - в кабаках, да борделях она завсегда дармовая.
- Много ты в любви понимаешь, сопляк, - огрызнулся старший, - Федька вон вообще два зуба потерял из-за этой дурацкой затеи со стрелами.
Иван обратил вопрошающий взор к Федору. Оказывается, разбитая губа скрывала, куда больший ущерб. А тот, хлопая яркими, как у филина, глазами, начал лепетать сквозь оставшиеся зубы:
- А я сё? Я нисё! Посол я, знацит, за стрелой этой поганой, дай, думаю, загляну, пивка холодного за свадебку родителей оплокину. Только один глоток и успел сделать, а там длака насялась. А а зэ ВДВсник, а насы на войне своих не бросают! Вот и поуцяствовал… До сих пор целюсть болит!
У Ивана просто не было слов: вроде старшие братья, а как дети малые - одних оставить нельзя, а Федька тем временем поинтересовался:
- А сам-то ты цё? Насол девуску?
Ох, как некстати средний брат проявил любопытство! Его вопрос мгновенно вернул Ивана в гущу горько-сладких воспоминаний об ускользнувшем счастье. Он грустно кивнул:
- Да, нашел…
- Во гонит! – захохотал Алексей, - Какие же в лесу девушки?
- Да погодь ты! – перебил старшего средний и обратился вновь к младшему: - Ну сё, красивая она была?
Иван на мгновение замолк, размышляя, стоит ли рассказывать братьям всю историю, в частности, тот эпизод, где он чуть не поцеловал лягушку. Однозначно не стоит!
- Очень красивая, - выдохнул Иван, и в его памяти вновь всплыл гибкий девичий стан, роскошные белые локоны, легкая походка.
Братья недоверчиво переглянулись: врать их младший не любил, но то, что он говорил, как-то слабо вязалось с действительностью.
- Что, прямо и фигурой хороша? – аккуратно спросил Алексей.
- Не то слово, братцы! - горестно вздохнул Иван и направился в дом. Это ж надо! Почти в руках держал свое счастье и упустил.
Вслед ему донеслась язвительная реплика старшего:
- Да гонит Ванька все! Какие в лесу девушки? И видок у него – краше в гроб кладут. Упал, наверно, где-то в болото. Привиделось, поди, с перепою, с непривычки-то и не такое случается!
- Какой перепой? Сё он там выпил-то? – засомневался Федька.
- Да ему на пробку наступить достаточно, чтобы девки мерещились! – нашелся Алексей, и оба родственника в голос захохотали.
Ивану было все равно: отступившая на пару мгновений тоска вновь завладела всем его существом. Он зашел в дом, - порядок, царивший там, был на грани фантастики. Разумеется, эти два поросенка и не думали за собой прибирать. Стол был заставлен грязной посудой, бутылками и объедками. В другой раз Иван принялся бы сразу убирать, но сейчас все это не имело значения. Он пренебрежительно смахнул рукой со стола, сел на лавку и обхватил руками голову. Затем устремил свой взгляд в открытое окно, в ту даль, из которой он только что вернулся, в ту даль, в которой встретил ее. И упустил… Вот болван! Иван-дурак, не иначе!
Из состояния тоски и забвения его вывел резкий и довольно громкий сигнал автомобиля, остановившегося возле дома напротив. Иван взглянул и не смог поверить своим глазам… Из-за руля вышла и подошла к забору… Та самая незнакомка... Не может быть!
Она улыбалась и махала рукой. Все было словно во сне. Иванушка вновь усомнился в своем психическом здоровье, но руку - в ответном приветствии медленно поднял и робко улыбнулся. Он был не одинок в этом жесте: его братья, сидевшие во дворе, тоже начали махать девушке, глупо при этом улыбаясь, а кое-кто вообще беззубым ртом.
Красавица, казалось, братьев и не заметила, она махала, приглашая к себе Ивана, а эти два дуралея подскочили, было, вместо него. Младший же продолжал сидеть, не отрывая глаз от явившегося к нему чуда. Мог ли он представить, что эта девушка, эта мечта еще раз встретится ему? Ведь так бывает лишь в сказках… Мечта, которая на глазах превращается в реальность.
И Иван поверил! Ну и пусть его посчитают дураком – не привыкать. Ну и пусть его упекут в дурку за галлюцинации, зато он будет с ней! Мужчина решительно вскочил и бросился на улицу навстречу мечте.
Девушка не прекращала улыбаться и не думала исчезать. Иван взял ее за руку, она оказалась очень даже реальной. А красавица в следующий миг ласково произнесла:
- Вы, наверное, Иван. А меня зовут Марьяна, я – внучка бабы Нюры. Вы не представляете, как я Вам благодарна за то, что вы, столько времени, помогали моей бабушке! Я только сегодня приехала. Выехала засветло, а по дороге заблудилась и свернула не туда, оказалась у лимана, а там Вы. Я сначала подумала, что Вам плохо. Но Вы так активно закивали, когда я поинтересовалась, все ли хорошо, что я подумала, будто мешаю Вашему хм… своеобразному отдыху, поэтому не стала Вас дальше беспокоить и поехала искать дорогу сюда. А здесь рассказала бабушке о нашей встрече. Бабуля запричитала, заохала и отправила меня Вас найти, мол, простудится Ваня. А вы вот и сами нашлись…
Девушка улыбнулась, опустила глаза и продолжила:
- Я, наверное, слишком навязчивая, просто очень хотела выразить Вам свою признательность. Так редко теперь встречаешь настоящих мужчин ответственных и чутких, способных взять на себя заботу о близких, что хотелось познакомиться с Вами лично. Но вы не волнуйтесь, теперь опеку бабушки я с Ваших плеч сниму. Приехала, чтобы ей помогать.
Иван молча слушавший ее горячую сбивчивую речь, только к завершению монолога поверил, что все происходящее – реальность. Не отпуская руку красавицы, он заглянул ей в глаза с полным надежды взглядом и задал один-единственный вопрос:
- А давайте, мы будем заботиться о Вашей бабушке вместе?
Марьяна зарделась, вновь опустила глаза, улыбнулась и ответила:
- Может, тогда на «ты»?
И весь мир на мгновенье застыл. А восторженная волна радости, подхватила их и закружила в своих объятьях, обволакивая бесконечным счастьем…
А, в это время, братья – Алексей и Федор, жалкие жертвы легких решений, разинув рты, неотрывно наблюдали за происходящим и отчаянно сожалели о стрелах, выпущенных в неверную сторону.
Валерий Индюков, Ухта
Оценили 94 человека
103 кармы