Артефакты Петербурга. Часть I: До рождества Петрова

На самом ли деле Санкт-Петербург, а вместе с ним и Кронштадт с его каменными фортификационными сооружениями, были построены в незапамятные допотопные времена неведомой цивилизацией? Если так, то, разумеется, о городе должны были сохраниться более ранние упоминания. Ведь история освоения людьми Невского края началась задолго до 1703 года, а потому люди не могли не обнаружить всех многочисленных артефактов, находящихся на берегах  Невы.

Самое первое документально обозначенное в летописи поселение в устье Невы – новгородская военная застава. В 1240 г. в устье Невы на западной оконечности острова между двумя фарватерами размещалася новгородский сторожевой пост , которым руководил вождь «ижоры», новгородский боярин Пелгусий. В новгородской Первой летописи в  Нева и застава Пелгусия впервые упомянуты в связи с походом шведов на Неву, Ладогу и Новгород.

Первое упоминание острова Котлин, в восточной части которого ныне располагается город Кронштадт, мы находим в торговом договоре между Новгородом и Ганзой 1262 года:

<<А зимнии гость, оже не поиметь нашего посла, ни новгородцьскыхъ купець из Новагорода или съ Гъцького берега, а что ся учинить, ис Котлингъ до Новагорода или из Новагорода до Котлингъ немецкъму гости, оже бес посла поидуть, то Новугороду тяжя не надобе, въ старыи миръ>>

В 1300 году шведы, не найдя в устье Невы допотопного города и фортификационных сооружений на и близ острова Котлин, с помощью мастера из Италии в месте слияния р. Охты и Невы строят крепость Ландскрона, о чем указано как в Первой Новгородской летописи, так и шведской рифмованной хронике Эрика

Первая Новгородская летопись:

<<придоша из замория свеи в силе велице в Неву, приведоша из своей земли мастеры, из великого Рима от папы мастер приведоша нарочит, поставиша город над Невою на усть Охты рекы, и утвердиша твердостию несказаньною, поставиша в нем порокы, похвалившеся оканьнии, нарекоша его Венець земли: бе бо с ними наместник королев, именем Маскалка; и посадивше в нем мужи нарочитый с воеводою Стенем, и отъидоша; князю великому тогда не будущю в Новегороде>>

Хроника Эрика:

<<Жать на язычников конунг хотел, крепость Ландскруна построить велел. Воинов одиннадцать сотен собрали. Плыли из Швеции в дальние дали. Думаю я, по Неве никогда раньше не плыли такие суда. Скоро прекрасную гавань нашли, ставя по штевням свои корабли. Сверху мостки на борта привязали, волны и ветер чтоб их не угнали. Между Невою и Черной рекой крепости быть с неприступной стеной, в месте, где рек тех сливались пути (лучше для крепости им не найти). С юга к заливу Нева протекала, с севера Черная речка впадала>>

Однако укрепиться на берегах Невы у шведов не получилось, уже в 1301 году Новгород берет крепость штурмом и сжигает ее. И вновь античные руины остаются без внимания как со стороны шведов, так и со стороны русских.

В Писцовых книгах 1498-1501 гг. среди топонимов и гидронимов дельты Невы отмечены Васильев остров (современный Васильевский остров), Фомин остров (ныне - Петроградский остров), остров Сандуй (Сундуй). На Фомине и Васильевом островах находились крупные селения. Так, по переписи 1498-1501 гг. ("новое письмо") известно "Село на Фомине Острову на Неве у Моря" на 32 двора, 35 хозяев и 5 непашенных крестьян, в селе жил тиун - представитель княжеской власти. По приведенным там же данным "старого письма" (т.е. данным приблизительно 1470-1490-х гг.) это поселение в те годы было не столь большим, еще не имело административного статуса села, а записано "только" деревней.

Писцовая книга Водской пятины 1500 года:

<<Великого Князя волость, на рецы на Неве у моря [в устье Невы] Тимофеевская Грузова … село Кулза, деревня Корабленица нижний дворъ на Неве, деревня нижней же дворъ Ахкуево на Кулзее, сельцо на усть Охты на Неве, деревня Минкино на усть Охты... А по новому письму два сельца да три деревни, а дворов в них сорок и четыре, и с поземными съ четырнадцатью дворы, а людей в нихъ шестьдесятъ и одинъ человекъ>>

После Столбовского мирного договора 1617 года Невский край переходит под власть шведов. Шведы все так же упорно игнорируют такие лакомые куски, как форты Кронштадта и Санкт-Петербург. Вместо этого они тратят деньги и силы на строительство в устье Охты крепости Ниеншанц и небольшого города Ниен.

В материалах шведского времени поселения подразделены на города, господские усадьбы и мызы (hoff) крупные села с приходскими церквями и многофункциональным населением (Kyrkeby), средние и мелкие селения и хутора (by), специализированные поселения, сооружения и объекты (в том числе, кирпичные заводы, фортификационные сооружения, стрельбища, артиллерийские лаборатории, пороховые заводы, вдоль трактов - постоялые дворы с трактирами и т.д.). На интересующих нас территориях Приневья размещены города Нотеборг (бывший русский город Орешек), новый шведский город Ниен, а также около 400-500 мыз, сел, деревень, хуторов (работа по уточнению каталога поселений данного периода еще не завершена)

В архивах сохранилась шведская карта низовья Невы 1643 года, на которой обозначена сама крепость, а так же деревни (преимущественно с русскими названиями: Деревня Лахта Корельская, Церковное село Спасское, Купчинова деревня и тд.), лежащие на берегах Невы.

Примечательно, что шведский инженер-фортификатор Эрик Дальберг еще 1695 году «предсказал» появление Санкт-Петербурга. В своей записке шведскому королю, он, размышляя о попытках русских выйти к Балтике и создать там порт, отметил, что русским было бы наиболее целесообразно разместить его в устье Невы и что "Петр намерен рано или поздно „получить гавань“  на балтийском побережье". 17 февраля 1698 года начальник Нюландской и Тавагустской губерний полковник от фортификации барон Абраам Кронъйорт пишет королю: «Должно ли Ниен или Нотеборг принять за настоящую точку защиты, или же крепость должно построить при впадении Невы в Балтийское море?» 

Однако шведы,крайне неохотно выделяли средства на развитие и укрепление Ниеншанца, потому планы по выходу к устью Невы не пошли дальше бумаг и размышлений. Ведь единичная крепость в устье Невы не была в состоянии контролировать проход судов по всем рукавам невской дельты, а, значит, требовалось строительство других дополнительных укреплений, на что, как было отмечено выше, у шведов не было средств.

Нежелание шведов развивать фортификацию и городскую инфраструктуру близ устья Невы так же было вызвано  подверженностью данной территории разрушительному действию наводнений. Так, комендант Ниеншанца жаловался королю, что Нева в разлив подмывает часть укреплений его крепости. Напротив же,  данный недостаток нисколько не смутил Петра I, мечтавшего овладеть Балтикой и построить свой собственный Амстердам. Плененный швед Ю. Эренмальм писал, что в 1710 году во время сильного наводнения царь, нисколько не смущаясь, с удовольствием плавал на своей шлюпке среди затопленных домов Немецкой слободы. 

Т.о., территория Приневья до времени появления города Санкт-Петербурга была хорошо известна как русскому, так и иностранному (шведы, финны, немцы) населению. Что исключает возможность нахождения на данной территории некоего крупного города и фортификационных сооружений, которые неминуемо должны были быть найдены, описаны и освоены каким-либо из вышеперечисленных народов.