Условная "Тартария" с точки зрения современной науки

Как мне представляется, современные исторические дисциплины вплотную приблизились к описанию ряда явлений, которые пока не имеют названия, и даже не должны изучаться.

То есть то, что я, за неимением более подходящего слова, называю условной Тартарией.

- Это государство без государства.

- Это объединение людей, которое управляется совершенно по иным законам, чем в государствах - механизмах насилия меньшинства над большинством.

- Это то, что было до появления первых государств в четвертом тыс до. н.э. и в последующую историю на варварский периферии государств, на землях непокорённых вольных племён.

- Это то, что планомерно уничтожалось без следа в остальном мире и, как последний рубеж обороны свободы, осталось только на севере Евразии - в том, что зафиксировано под названием Великая Тартария.

Пусть будет условная Тартария.

Пусть даже происходящая от древнегреческого тартара, то есть глубочайшей пропасти, куда боги-олимпийцы загнали предшествующее поколение богов - титанов. Во-первых, тартар слово не эллинское, то есть явно заимствовано от предшествующего населения Балкан (пеласгов?), во-вторых, может служить аллегорией того, как рабовладельческое государство расправилось с вольными племенами, в третьих, соотношение Тартарии с тартаром нервирует официальных историков. Последнее нечеловеколюбиво, но доставляет удовольствие…

Многочисленные ипостаси Тартарии в остальных частях Земли могли иметь другие имена, вполне возможно - знакомые историкам.

Джеймс Скотт в своих книгах ("Искусство быть свободными: анархистская история нагорной Юго-Восточной Азии" (2008 г), "Против зерна: глубокая история первых аграрных государств" (2017 г)) обозначил предел, до которого официальная антропология может приблизиться к понимаю феномена условной Тартарии.

Разрешите познакомить: мой благосклонный читатель - Скотт. Джеймс Скотт.

Если и второе имя, начинающееся на русское К, но я пока его нигде не встретил.

Что немного странно… Об учёном с мировым именем в руснете сведений практически нет, а я не настолько басурманю по-ихнему, по-аглицки, чтобы отделять фейки от фактов. Например, информацию, что мистер Скотт работал на ЦРУ в конце 50-х-начале 60-х. Причем в самом пекле тогдашнего отнюдь не благостного мира: в Юго-Восточной Азии. Не разведчиком, а этнографом и аналитиком. А потом в Париже. До 1967. После чего там тоже стало жарковато… Случайность, конечно.

Впрочем, если это правда, то дальнейший зигзаг его профессиональной деятельности как антрополога выглядит крайне неожиданным - в конечном итоге "тихий американец" мистер Скотт эволюционирует в товарища Джеймса, который в Йеле !!! занимается вопросами сопротивления традиционных обществ доминированию со стороны современных государств. Предположим, тема как раз в перечне актуальных для ЦРУ, но вот выводы, которые делает учёный, вряд ли обрадуют его спонсоров: такое сопротивление низов непобедимо и неискоренимо. Да ещё он осмеливается высказывать идеи, за которые "партбилет", как в советском анекдоте, положено "положить на стол".

Например, что всю свою историю человечество бегало от "прогресса" и "цивилизации" как чёрт от ладана, и что загнать людей в стойло - задача архисложная, а уж при первой же возможности людишки разбегаются, как тараканы от дихлофоса, от желающих облагодетельствовать их. Такой голимый анархизм был недопустим даже для советских учёных, которым по идее надо было всячески развенчивать якобы притягательность цивилизации=классового общества, но они почему-то этого не делали.

Итак, Джеймс родился в 1936 году (многая лета, как говорится), учился на этнографа, какое-то время был им (см.выше), специализировался на Восточной Азии, но как-то незаметно идейно перешёл на сторону объекта изучения.

Попробую весьма упрощённо изложить концепций Скотта, заранее извиняясь, что не знаком с его трудами полностью и многое могу трактовать не так, как автор.

1. Понятия прогресс и цивилизация не имеют основания в настоящей истории. Не той истории, с которой знакомо большинство населения и которая основана на письменных источниках, а другой, более реальной, которая собирается по крупинкам из других дисциплин вроде археологии, палеоботанике, палеогеографии и т.д. и т.п.

Собранные факты из прошлого противоречат утвердившейся в мире концепции, что человечество исторически обоснованно и неуклонно двигалось от примитивных человеческих стад к племенам, от бродяжничества и подножного корма к оседлым поселениям и земледелию, от племён - к государства, Короче, по накатанной: каменный век - медный век-бронзовый век-железный век-эпоха пара - эпоха нефти - современность. Или: первобытно-общинный строй-рабовладение-феодализм-капитализм - коммунизм (и снова капитализм). Раз вступив на путь "прогресса", человечество уже не сворачивало с него. Все человеческие общества можно соотнести с предложенной шкалой, после чего сделать вывод о степени их "прогрессивности" - после чего, в зависимости от политических взглядов совершить дальнейшие действия. Например, уничтожить "отсталое" общество, чтобы отдать его ресурсы "передовому", или, наоборот, насильственно поднять "отсталых" до уровня "передовых". Короче, "прогресс" обошёлся человечеству в сотни миллионов убитых и в тысячи уничтоженных культур, но, поскольку, это делалось ради "прогресса", то это было правильно.

2. Например, выяснилось, что оседлые поселения до нескольких тысяч - а то и десятков тысяч обитателей, появились у охотников-собирателей. Которые знали основы земледелия - но не пользовались им, потому что им всего хватало и так. И было это за несколько тысяч лет до появления первых государств. Еще раз: основы земледелия, инвентарь многие общества имели задолго - за тысячелетия до того момента, как появились "настоящие" государства, которые были основаны на зерновом земледелии. Чем объяснить этот хронологический разрыв и какие причины в конечном итоге привели к образованию первых государств - официальная история ответить не может.

3. Настоящие государства не были "прогрессом" по сравнению с предшествующим этапом, потому что реально намного ухудшали жизнь подавляющего числа их обитателей. Их существование было неустойчивым, периоды формирования государств сменялись их разрушением - точнее, исчезала надстройка в виде царей и чиновников, а все остальные продолжали жить своей привычной жизнью. Иначе - никакого непрерывного "прогресса" не было, была цепь попыток бОльшей или меньшей степени удачности. И не ради "прогресса", поскольку это фикция, дешёвка для лохов, а для конкретных людей, которых интересовали только богатство и власть.

4. Традиционный образ жизни - вплоть до русского крестьянина девятнадцатого века - не предусматривает работу ради "прибыли" или накопления излишков, которые можно использовать в каких-то целях. Семья, род обеспечивает себе привычный образ жизни и минимальный аварийный запас - и баста. Чтобы заставить такой контингент создавать прибавочный продукт для содержания царя, чиновников, армии, обеспечения престижного образа жизни и т.д. и т.п. - людей надо "одомашнить", как скот, то есть поставить в безвыходные условия, в которых им остаётся только работать из-под палки.

Это и есть суть государства - слом коллективной "нормальной" психологии человека, превращение его в рабочую скотину.

5. Неудивительно, что "огосударствление" шло медленно, этому отчаянно сопротивлялись как сами "подданные", так и варварская периферия. Плюс к этому на естественный процесса распада государств закономерно работали эпидемии, неудачи в земледелии, экологические провалы, неизбежные управленческие просчёты. Джеймс Скотт считает, что окончательный раздел мира между государствами, тот момент когда практически всё население Земли оказалось в зависимости от правительств, завершился к 1600 году. Как можно видеть - спустя пять тысячелетий после появления первых государств, что как-то странно, если воспринимать всерьёз клише о неизбежности и благотворности "прогресса" - слишком он уж затянулся.

6. Наряду с процессом образования государств не меняя сильным был обратный - развал государств и бегство подданных.

7. Далее формулируется понятие Зомии, то есть этнографо-географического региона в Восточной Азии, гор и плоскогорий, куда стекались беглецы и жили там своей жизнью. Мы неправильно понимаем "дикость" - это не изначальное состояние обществ, не знакомых с "прогрессом", это сознательный выбор людей, которые с "прогрессом" и государством уже ознакомились, после чего решили - бежать. Бежать, теряя в комфорте и культуре, принимая малоэффективные хозяйственные уклады, но лишь бы подальше от благодетелей.

Иначе говоря, Джеймс Скотт методом умолчания доказал возможность существования антигосударственное государство.

Джеймс Скотт пишет о необъяснимом ( с точки зрения официальной истории) разрыве в несколько тысячелетий между появлением многочисленных оседлых поселений, освоением навыков земледелия и скотоводства - и появлением первых государств в четвертом тыс. до н. э. Если исходить из концепции "прогресса", то создание цивилизации должно было следовать сразу же после создания предпосылок, и мы бы вступили в эпоху классовых государств раньше на тысячелетия.

Что происходило в это время, как и чем управлялись на протяжении многих поколений эти общности из многих тысяч людей?

Ведь это были не человеческие стада, а сложно устроенные общества с неизбежной дифференциацией по занятиям, по овладению передовыми ремёслами, с необходимостью мобилизации на общественно-полезные работы, перераспределению добычи, организацией обмена и торговли с далёкими источниками ресурсов, планированию коллективных действий в течение года и в течении жизни поколений, с обязательной обороной от соседей, с развитыми верованиями, общими праздниками, инициациями, и т.д. и т.п.

Когда то же самое выполняет элита древних государств, то мы отлично представляем себе царей, облечённых божественной властью, знать из приближённых, богатых торговцев, чиновников и жрецов, то есть весьма многочисленную элиту. Плюс стражников, воинов, надсмотрщиков, отличием которых принято считать длинное клинковое оружие - только оно является стопроцентно предназначенным только для убийства людей. На содержание этого правящего слоя уходила львиная доля прибавочного продукта, который производили зависимые простолюдины.

Но в случае так называемых прото-государств или сложных вождеств, как принято называть общности, предшествующие настоящим государствам, археологических свидетельств существования такого слоя не обнаруживается. Жилища людей обычно стандартны, погребения не отличаются инвентарём, в планировке поселений нет следов дворцов, укреплений в центре, кладовых для ценностей или амбаров принудительного собранных припасов.

Механизм образования и функционирования настоящих государств нам в общем понятен - это насилие, освящённое религией. Но если нет следов, свидетельствующих о насилии над низшими, с целью их эксплуатации, то наука оказывается в тупике - такого просто не может быть. С точки зрения официальной истории период, предшествующий образованию первых государств, невозможен и поэтому не изучается.

Современная буржуазная наука не может признать, что многочисленные и сложные общности могли ( и могут!!!) управляться без насилия. Потому что тогда аннулируется сверх-идея самой исторической науки, то есть внедрение в подсознание человечества мысли, что "прогресс", то есть планомерное достижение всё более высшей степени комфорта, может быть достигнуто только классовым обществом, прямым насилием (как при рабовладении и феодализме), так и экономическим принуждением (как при капитализме). А то, что свободные люди, с помощью добровольного и всеобщего согласия способны на достижение аналогичных результатов - есть ересь, достойная аутодафе.

Заказчики истории убивали и за меньшее.

Пусть это было тысячелетия назад - но кто докажет, что нечто подобное возможно в наше время? Или в будущем? Уровень сложности проблем, стоящих перед нашими предками десять тысяч лет, ничуть не меньше чем в наше время. И ведь тогда справлялись, чисто интуитивно, по традиция. В наше время из-под завалов дезинформации и пустопорожнего наукообразного бреда вполне могут быть извлечены алгоритмы такого эффективного управления.

С той же точки зрения может быть рассмотрена еще одна теория Джеймса Скотта: о варварской периферии, которая окружает государства - и даже порождается ими, потому что беглецы от эксплуатации сами образуют такое окружение возле цивилизации.

Правда, Джеймс Скотт оценивает Зомию скорее в негативном ключе, как сознательную деградацию беглецов в социальном и технологическом плане.

Но если представить, что параллельно с государствами насилия всю их историю сосуществуют анти-государства, условные Тартарии, то становится понятна стойкость Зомий, столь долгое их существование.

Условные Тартарии поддерживали Зомии, рассматривая их как естественных союзников, как первый рубеж обороны от завоеваний, как несчастных братьев, вырвавшихся из плена на свободу. Беглецы были заражены всеми пороками цивилизации, но они же были самыми яростными борцами с государствами. Ненависть к порядкам, при которых их предки и они сами были животными, была смыслом их существования.

Периодические контрудары союзов Зомий и условных Тартарий регулярно сокрушали государства.

Скотт (по крайней мере в прочитанных мною книгах) не касался темы "варварских" псевдо-государств, которые располагались на удалении от настоящих государств.

Он отмечает своеобразный характер взаимоотношений, ссылаясь на мнение более компетентных учёных: "враждебные близнецы". Государства и варвары, по определению, не могли существовать друг без друга, без выделения чуждого мира в своём мировоззрении, культурные люди не могли ощутить свою культурность и избранность.

Экономически оседлые настоящие государства не могли существовать без варваров, в основном кочевых - варвары дополняли дефицит необходимых товаров, к тому же они обеспечивали доставку товаров из других государств, или же обеспечивали безопасность торговли купцами из государств.

Варвары попадали в поле зрения культурных народов изредка, в случае торговых контактов или взаимных военных действий. В первом случае они выступали как зажравшиеся спекулянты, во-втором как просто враги, поэтому обнаружить объективность и глубокий анализ в первоисточниках не получится.

Сегодня официальная наука относится снисходительно к варварам, не видя в них ни настоящего управления, ни высокой культуры, ни вообще чего-то, заслуживающего внимания. В лучшем случае они притягивают исследователей тем, если среди варваров можно обнаружить предков знаменитых народов. Потому в варварской Европе античного периода, к примеру, изучаются кельты и германцы как предки французов и немцев, но полузабыты венды-венеты, имеющие отношение к славянам. Варвары в исключительных случаях, в качестве награды, получают этнонимы из хроник цивилизованных народов, а чаще всего проходят как безымянные археологические культуры, в которых разбираются только специалисты.

При этом, как мне представляется, современники полноценных варварских анти-государств, условных Тартарий, вполне ощущали настоящую угрозу и верно оценивали её масштабы.

Хотя, при механическом сопоставлении цифр, цивилизованные государства в разы, а то и на порядок, превосходили своих вероятных противников в численности населения, в продовольственных запасах, в ремёслах, в личном составе армий, её выучке и в фортификации. И всё же пять тысяч лет взаимоотношений цивилизации и Тартарии часто приводил к победе последней. Свидетели Тартарий тех лет лучше понимали их природу, и насколько их суть опасна для классовых обществ.

Как ни парадоксально это звучит, возможно, "анархистские" Тартарии имели лучшее управление чем их соперники, обладающие полноценным бюрократическим аппаратом и чёткой вертикалью власти - то, что считается достоинством и признаком культуры. Современные специалисты по менеджменту справедливо указывают на многие недостатки государственной иерархичности, её чрезвычайно высокую стоимость для населения и неспособность действовать в экстремальных условиях. Официальная история представляет нашествия варваров как сброд, обуянный жаждой мести наживы, под временным руководством харизматичных лидеров. Возможно, это не вся правда, и наступления условных Тартарий совершалось людьми, привыкших подчиняться без принуждения, беспрекословно слушаться выборным вождям, и чётко в массе сознающими необходимость внутренней дисциплины ради общей победы. Тартарии могли иметь свои управленческие секреты, которые позволяли на равных конфликтовать с цивилизациями. На развитие их были тысячелетия…

Подданные государств не могли не знать о далёких странах, где люди живут на равных и вольно, хотя бы эти сведения доходили до них через десятые руки. Как бы ни уверяла религия цивилизованных людей, что "бог терпел и нам велел", человечество всегда было твёрдо уверено в существование золотого века в прошлом, а также чудесных стран свободы и изобилия в настоящем. К сожалению, наши современники лишены этой веры, после гибели условных Тартарий победители старательно зачистили историю и географию.

Кстати, тот исторический персонаж, который на кресте якобы велел терпеть муки в этой жизни ради награды в вечности, был типичным маргиналом, всю жизнь якшался то с зомийцами, то с инсургентами, да и страна, в которой он жил, имела долгую и славную историю сопротивления всем окрестным империям: начиная с бегства патриархов из Ура, позже - более известный массовый исход из Египта, да и потом предки евреев как-то не жаловали ни своих царей, ни окрестных. Ещё он угрожал карами всем, кто притеснял малых сих. Достаточно представить, как из типичного диссидента Иисуса сделали идеолога классового угнетения, чтобы представить, какие подмены производились в истории.

Кроме того, условные Тартарии имели более устойчивое хозяйство по сравнению с государствами, как ни выглядит это странно с нашей точки зрения.

Образование государств на первом этапе всегда сопровождается упрощением образа жизни. Племена, которые предшествовали государствам, имели для выживания целый комплекс разных укладов: охоты, рыболовства, собирательства, начальных земледелия и скотоводства. Если возникали проблемы на одном направлении, человек традиционной культуры переключался на другие.

Государство, для сбора населения и контроля за ним, обычно выбирало зерновую монокультуру. Да, она обеспечивала максимальный выход продукции с единицы площади, но оно делало монокультурную экономику весьма уязвимой: от погодных условий, от болезней растений, от нашествия крыс и мышей, от эпидемий в скученном обществе, от просчётов бюрократии, чья некомпетентность была проблемой во все эпохи. Масса зависимого населения в критической ситуации не имела возможности выбрать другую стратегию: вначале это препятствовали власти, потом, когда кризис становился явным, найти иные источника пропитания имели далеко не все, а в конце кризиса общество ввергалось в хаос взаимного истребления.

Если представить, что одновременно с типичными государствами сосуществовали условные Тартарии, ведущие комплексное хозяйство - им это позволяли низкая плотность населения и принципиальный отказ от монокультуры - то в этом экономическом соревновании варвары имели преимущество.

То, что я конспективно изложил в предыдущих абзацах, вполне определено официальной историей и не является какой-то тайной. Этим занимаются респектабельные учёные в респектабельных учреждениях на официальные гранты.

Только вот результаты погребены под завалами информационного шума и недоступны простым людям. Сейчас не время запретов на информацию, это слишком старомодно. Сейчас время более эффективной тактики сокрытия жизненно важных сведений - лист надо спрятать в лесу, чтобы никто его не увидел.

Так что даже в современной официальной науке условные Тартарии вполне себе здравствуют: приличные учёные стоят у их границ и, со слов свих цивилизованных предшественников, пишут о том, что Тартария была реальностью. При этом искренне продолжая считать её мифом. Впрочем, в наше время оруэлловское "двоемыслие" давно уже стало нормой мышления. 

Более подробно о теориях Джеймса Скотта и вольных интерпретациях оных вашего покорного слуги на 

http://samlib.ru/t/tkachenko_k...