Ведьмин дар

Жанна, навалившись всей грудью на подоконник и отклячив толстый зад, смотрела в окно. Закурила снова, прошлась по кухне, поставила чайник на плиту и вернулась к наблюдательному посту.

За окном был обычный зимний вечер. Уличный фонарь, кривой, сгорбленный, как дед Матвей, что живёт в угловой квартире, лениво освещал крохотную часть дороги. Пушистыми хлопьями шёл снег.

У подъезда время от времени останавливались машины. Люди поодиночке, оглядываясь по сторонам, мелькали в подъездную разбитую дверь словно тени.

-С**а! – вслух выругалась Жанна и подняла голову к потолку. От ненависти к соседке её бросило в жар. Ишь, курва старая, пристроилась. Сидела бы в своей деревне, не отсвечивала, не мешала бы своим существованием добрым людям. Нет, видите ли, ей в деревне зимой сложно, из колодца водицы не испить.

Жанна сняла чайник с плиты и рассержено плеснула кипяток в кружку. Насыпала растворимый кофе, от злости не заметила, как вместо сахара жахнула в кружку соли.

Хлебнула солёную жижу, сплюнула и разразилась тирадой:

- Тьфу, старуха проклятая, ей на том свете прогулы рисуют, а она всё небо коптит, - Жанна вылила из кружки кофе и налила кипяток снова.

По стене весело пробежали широкие лучи света. Жанна экономила на освещении и без надобности свет в квартире не включала. Да и наблюдать за входящими так удобнее. Ты всех видишь, а тебя никто.

-О, кто-то на нехилой машинке пожаловал, - произнесла вслух Жанка и метнулась к наблюдательному пункту.

Из подъехавшего внедорожника вышел широкоплечий, высокий мужчина. Он обошёл машину и помог выйти из неё изящной барышне в шикарной шубке.

В руках у молодой женщины был огромный букет белых роз.

Пара вошла в подъезд, Жанка метнулась к входной двери квартиры, приоткрыла её и приложилась ухом.

-Александра Петровна, душа моя, - радостно, но со слезами в голосе, произнесла посетительница. – Спасибо Вам огромное! Если бы не Вы!

-Ну, что ты, дитя моё, встань сейчас же! Удумала чего! – ворчливо, по - доброму отозвалась соседка сверху. – Проходите, проходите.

Дверь сверху лязгнула и захлопнулась. Больше Жанка ничего не услышала.

- У, ведьма проклятая, - погрозила Жанка кулаком в потолок. – Чтоб тебя черти на том свете живьём на костре жарили.

Она вернулась было в кухню, хлебнула остывший кипяток из кружки, чертыхнулась, вылила воду в раковину.

Поставила чайник на плиту, закурила. Пристроилась у окна, ей хотелось посмотреть на ту пару, когда они будут выходить от старухи.

Как вдруг она почуяла запах гари. Оглянулась, а прихватка, которой чайник брала, сползла к краю плиты и дымит. Жанка потянулась, открыла форточку, чтобы проветрить комнату от удушливого дыма, который быстро распространялся по всей кухне.

Морозный воздух ворвался в квартиру. Тлеющая ткань резко вспыхнула огнём.

Жанка голыми руками схватила чайник, сбросила крышку и залила огонь водой. Скинула прихватку на пол, затоптала ногами.

Пока она расправилась с огнём, пары и след простыл. Кривой фонарь освещал пустую дорогу, а снег успел запорошить следы от стоявшего тут ещё недавно внедорожника. Будто ничего и не было.

Жанка закрыла форточку, отправилась в ванную и тут увидела своё отражение в зеркале. Взмокшая, на красном лице чёрные полосы от горелой тряпки, волосы торчком, страсть да и только.

Женщина стиснула зубы, открыла кран и с остервенением принялась смывать с себя грязь.

Ворочаясь в постели, долго не могла уснуть. Её терзала сама мысль о том, что к бабке люди ходят, как к идолу на поклон. Да не просто так ходят, а носят этой старой курве и сырым, и варёным.

Сверху раздался легкий мерный стук. Бабка бродила по квартире, опираясь на клюку. И хоть наконечник у клюки был резиновый, Жанка слышала каждый шаг старухи, он отдавался у неё в ушах гулким эхом.

Она прикрыла голову подушкой.

-Нет, это невозможно, - произнесла она со злобой. – Надо что-то делать…

Дошлёпала до кухни, открыла навесной шкафчик, вытащила из него пузырек с успокаивающей микстурой, отхлебнула прямо из горлышка.

Прокашлялась. И тут на неё словно озарение сошло – в голове мелькнула удивительная мысль. Сон, как рукой сняло.

Жанка закурила, села за стол, задумалась, собирая всё увиденное, услышанное в единую картину.

***

В этом забытом богом районе города, на выселках, в старом двухэтажном доме с деревянными лестницами она жила с самого рождения. Мать родила девочку от заезжего командировочного, который растворился на просторах родины, даже не зная, что успел наследить.

Мать назвала дочь Снежаной, ей очень хотелось, чтобы у девочки было красивое, необычное имя. Только вот с фамилией Подкорытова имя плохо сочеталось.

Девочка имени своего стеснялась, оно вызывало у неё неприязнь, отвращение. Да и какая из неё Снежана? Редкие непослушные волосы, которые вечно торчали в разные стороны, опухшие веки с белёсыми ресницами, покрасневшие глаза и сопливый нос (особенно по весне) – у девочки выявили аллергию на пыльцу растений.

Изяществом и манерами Жанна ( так она представлялась с некоторых пор) тоже не отличалась.

Мать старалась угодить дочери, растила её, свою кровиночку, не отказывая ни в чём. И дочь выросла эгоистичной, наглой, грубой, не умеющей сочувствовать, сопереживать, кому бы то ни было.

После школы, которую она закончила с трудом, Жанна поступила в училище, но бросила, проучившись пару месяцев.

Мать через знакомых устроила Жанку в солидную контору уборщицей.

Работа была не пыльной. Жанна приходила в семь часов вечера, брала ключи на вахте, громыхала вёдрами и размазывала влажной тряпкой пыль по полу. Вытряхивала бумаги из мусорных корзин, протирала подоконники.

К цветам в кабинетах Жанка не прикасалась. Она оставляла разбрызгиватель с водой у окна. Нервные работники конторы то и дело брызгали цветы, пытаясь успокоиться – полив цветов вечером уже не требовался.

За час управлялась со всеми кабинетами и шла домой. Иногда она приносила из конторы старые газеты. Зачитывалась, как любовным романом, рекламой магических услуг. Даже карты купила себе, пробовала гадать, но разобраться в значениях обычной колоды так и не смогла.

Как кукушонок, подкинутый в чужое гнездо, выталкивает других птенцов, достигшая совершеннолетия дочь, выдавила из квартиры мать, заявив, что вместе им не ужиться.

Мать поплакала, собрала вещи и, не смея перечить дочери, уехала в деревню к дальним родственникам, переписав перед отъездом квартиру на дочь. Не вынеся тоски и позора, мать умерла через полгода.

Жанка на похороны не приехала, разорвала отношения со всеми родственниками, вычеркнув их из своей жизни.

От матери Жанне досталась не только квартира, но и скромный счёт в банке. Мать, работая на всю жизнь на трёх работах, умудрилась скопить небольшую сумму на чёрный день. Снимая проценты раз в полгода, Жанка могла себе позволить жить, особо себя работой не утруждая.

Людей Жанка ненавидела. Они казались ей глупыми, никчёмными существами, не умеющими жить правильно.

Так она и жила в полном одиночестве, размеренно и несуетливо.

Вставала часов в десять утра, долго пила кофе, сидя у окна, наблюдая за жизнью соседей. Днём смотрела телевизор или снова сидела у окна. Вечером шла на работу, возвращалась через магазин, закупив сигареты, сладости к кофе и кусок колбасы.

Каждый день был похож на предыдущий, но Жанну такой ход жизни устраивал.

До той поры, пока в квартире над ней не поселилась эта бабка.

Александра Петровна ей сразу не понравилась. Уже хотя бы потому, что к ней беспрестанно шли люди.

Они не толпились во дворе, каждый прибывал к определённому времени, из чего Жанка сделала вывод, что люди предварительно созваниваются со старухой.

Хозяйка квартиры, которой Жанка позвонила, чтобы высказать претензии по поводу квартирантки, радостно заявила:

-Жаночка, ты не представляешь, какой это человек. Это счастье, что она согласилась провести зиму в нашей квартире. Она наш почётный гость. Ты увидишь, от неё не будет неудобств. Александра Петровна волшебница, коих ещё поискать…

Жанка бросила трубку.

Ей не давало покоя то, что какая-то старуха пользуется таким вниманием. И Жанна начала подсматривать, подслушивать. Через некоторое время она сделала вывод – бабка разводит людей на деньги. На бешеные деньги.

Попыталась под благовидным предлогом пробраться к квартирантке в квартиру. Намочила половую тряпку под краном, провела мокрой рукой по волосам и решительно поднялась на этаж выше.

- Что же вы, а ещё пожилая женщина,- начала было она свою тираду, когда Александра Петровна едва приоткрыла дверь, - заливаете!

Назвать старухой соседку у Жанны язык не повернулся. На пороге стояла очень стройная женщина. Да, она была немолода, но её возраст невозможно было определить точно. Строгое чёрное платье подчёркивало изящную фигуру, волосы, хоть и седые, уложены и заколоты на японский манер тонкой серебряной заколкой. На груди старинный амулет с тусклым чёрным камнем по центру круга.

Жанка даже попыталась заглянуть в квартиру, вдруг там есть кто-то ещё. Потому что вид женщины, открывшей двери, никак не вязался с тем образом старухи, которую Жанка видела из окна своей квартиры, когда та заезжала со своими баулами месяц назад.

Женщина внимательно смотрела на Жанну.

- Вы что-то хотели? – улыбаясь, спросила Александра Петровна. Улыбаться-то она улыбалась, только вот глаза её стали похожи на две чёрные молнии.

Жанну словно языка лишили.

- А, ммм, - промычала она, – махнув тряпкой в сторону своего этажа.

-Чудесно, что ситуация разрешилась, не правда ли? – проговорила Александра Петровна, всё также вперив взгляд.

-Да! – выдавила против воли Жанка.

-Замечательно, - ответила соседка. – Всего доброго.

И захлопнула дверь.

Жанка какое-то время стояла перед закрытой дверью, потом осторожно, наступая на каждую ступеньку обеими ногами, спустилась к себе и легла спать, зачем-то прижимая к себе мокрую половую тряпку.

Несколько дней спустя она подслушала, стоя у мусорного контейнера, как одна из посетительниц, выходя из подъезда, кому-то звонила:

-Да, Серёж, приняла. Ты не поверишь, она мне сказала, что у нас всё получится, и я смогу родить, не надо ЭКО. Я сама смогу! Мы сможем. Нет у неё таксы, сколько дашь, сколько посчитаешь нужным. Да, ты же знаешь, что я готова любые деньги… Тем более, что Александра Петровна уже настолько стара и немощна, практически не берется за такие случаи. Так что нам повезло!

Заметив внимательный взгляд незнакомки, посетительница осеклась и продолжила:

-Дома всё подробно расскажу. Скоро буду!

Жанка проводила долгим взглядом посетительницу.

- Да, уж. Конечно, немощная она, - проворчала Жанка вполголоса. – А может, не сама старуха двери открывала тогда? - пожала она плечами.

Вечером того же дня, Жанка, сидя на табуретке у своего наблюдательного пункта, увидела, как из подъезда медленно, опираясь на клюку, боясь поскользнуться, вышла сгорбленная старуха. В руке её была самошитая сумка. Бабка осторожно шла по тропинке в сторону магазинчика.

Через некоторое время она появилась на дорожке снова. Завёрнутая в пуховый платок, как в кокон, старуха едва перебирала ногами, то и дело останавливалась, чтобы собраться с силами. В сумке, что болталась на руке, угадывалась булка хлеба.

Жанка с удовлетворением произнесла вслух:

-Что, силёнок не стало? Еле кости таскаешь? И когда тебя только черти заберут? Бееедная, - умильно складывая лапки на широкой груди, пропела Жанка. - Даже за хлебушком сходить некому.

В этот момент старуха, словно услышав слова соседки, подняла голову и внимательно посмотрела на неё. Жанка ойкнула, ножка табурета подломилась, и женщина упала на пол.

-С**а старая! – прошипела она, потирая ушибленное место. - Чтоб тебе ни дна, ни покрышки!

***

Собирая все сведения воедино, Жанка пришла к мысли, что старуха сегодня точно получила неплохую сумму денег. Одним букетом сегодня парочка явно не обошлась. А зачем старухе деньги? Детей у неё своих нет, родни тоже, зря, что ли Жанка справки у деда Матвея навела? Целых две бутылки водки за инфу отвалила. Тот и рад –радешенек, что собеседник ему молчаливый попался, рассупонился:

-Ой, Женечка, - старый хрыч никак не мог запомнить, что соседку зовут Жанной, называл её по-своему, - ты не представляешь, какая это вед… Ведающая женщина. Я её давно знаю, было дело, как-то раз обращался к ней за помощью. Отбрила она меня с порога, как пса шелудивого метлой выгнала.

- А ты? Дал ей в ухо? – усмехнулась Жанна, зная буянистый нрав деда Матвея.

-Что ты, девка, радовался, что ноги унёс. И ты с ней не связывайся, мой тебе совет! Хоть и старая она, а силы, знаешь, сколько в ней! Интересно только, кому передавать будет, родни-то у неё нет.

-В смысле? - удивлённо хлопнула редкими ресницами Жанка.

-Ну как, - дед Матвей после выпитой стопки стал весьма словоохотлив, - она же помереть не сможет, пока свою силу не передаст. Кому-нибудь из молодых, так сказать, чтобы дело продолжили. Вот и мается, сердешная, знать, не нашла ещё последователя.

Жанка задумалась. А что если старуха ей силу передаст? Жанка можно сказать, полезное дело сотворит, отправит бабку по адресу, на том свете её уж давно, поди, поджидают. А Жанка бабку тут заменит. Это же какие деньжищи можно грести, ничуть не напрягаясь?

Правда, людей Жанка ненавидит, но ради таких денег… Это тебе не полы в сранном офисе мыть.

Жанка представила себе картину, как она подъезжает к дому на чёрном внедорожнике, а вышколенный широкоплечий шофер открывает дверцу и опускается на колени, подставляя ей свою спину. Она, в шикарной белой шубе выходит из машины, наступает одной ногой на спину мужчины, как на ступеньку и только потом спускается на землю.

А у подъезда толпы страждущих. Все падают ниц, прямо в грязь, плачут, просят, чтобы снизошла спасительница. И деньги, обязательно крупными купюрами, новенькими её осыпают с головы до ног. А кто вздумает слово против сказать, сразу замертво падает от одного только гневного взгляда Жанны.

От сладких грёз её отвлёк мерный стук – бабке явно не спалось.

Жанка завернулась в халат, посмотрела на часы: те показывали полночь.

Женщина криво усмехнулась. Огляделась, взяла в руку молоток для отбивки мяса, сунула его в карман халата, резко поднялась с места и пошла.

У входных дверей она немного помешкала, держась за ручку, заглянула в ванную, сдёрнула с сушилки тонкой махровое полотенце и вышла на лестничную площадку.

Прислушалась, осторожно поднялась по скрипучей деревянной лестнице, и решительно нажала на звонок.

Соседка открыла дверь сразу, будто только Жанку и ждала.

Это была тощая изможденная старуха. Она с трудом дышала, каждый вдох сопровождался страшным хрипом.

Старуха опиралась на клюку. Простоволосая, седая, длинный выцветший халат, ноги в коричневых старушечьих чулках – Жанка едва узнавала в соседке ту эффектную женщину, которая открывала ей дверь месяц назад. Вот только глаза… Глаза были по-прежнему живыми, с искорками- всполохами.

Жанка усмехнулась, толкнула соседку и прошла в квартиру.

Старуха едва удержалась на ногах.

-Что вы хотите? – просипела она, закашлявшись. Приложила к губам кружевной платочек, который сразу пропитался кровью.

Жанка подошла к соседке вплотную, взяла её за плечи и протащила волоком от входных дверей до комнаты. С силой втолкнула её в кресло, нависла.

-Слышь, ты, сука в ботах, делиться пора.

-Чем? - хрипела старуха. – Деньги вон там, в шкафу, возьмите. Золота нет, других драгоценностей тоже.

-Что так плохо –то? – с нескрываемой ненавистью проговорила Жанка. Она сунулась к шкафу, предварительно сунув сложенное в несколько раз полотенце бабке в рот, чтобы та не вздумала крик поднять.

Денег в шкафу было немного, Жанка насчитала всего-то пару тысячных да несколько сотенных купюр. Она огляделась по сторонам: обстановка в квартире была очень скромной – диванчик, круглый стол, накрытый бархатной тяжёлой скатертью с кистями по краям, шкаф, пара стульев.

- Не ври мне! – Жанна вытащила полотенце. Его край пропитался кровью. – Фу, курва, ты меня зарази ещё! Тебе сегодня баба с цветами деньги приносила, где они?

-Не было никого, дочка!

-Как это не было, я сама видела! Баба с белыми розами, щебетала тут. Где все деньги? – с остервенением шипела Жанна.

-Деньги на карточке, - старуха дрожащими руками вынула из кармана халата банковскую карту.

-Хм, какая продуманная, - хмыкнула Жанна. – А пин-код?

-Там, на столике, на кухне, - старуха закашлялась. Каждый вдох давался ей с невероятным трудом.

Жанка пнула бабку по ноге:

-Это чтобы ты не вздумала меня обмануть, сука!

- Что ты хочешь? Деньги все на карте, больше у меня ничего нет. Смилуйся, силы на исходе, больно мне.

- А вот о силе мы и поговорим. Давай, силой делись. Чтобы вся мне перешла, - снова нависла Жанка над старухой. – Слышишь? - она размахнулась и отвесила старухе пощёчину. – Я хочу всю твою силу! И распоряжусь ею правильно, не то, что ты.

- Силу говоришь? – голос старухи приобрёл было металлический оттенок, но тут стал скрипучим. – А справишься?

- Ха, - поднялась и скрестила руки на груди Жанна. – Они у меня все вот где будут! – она махнула перед лицом старухи огромным кулаком и выдохнула, - давай, как у вас там, у ведьм, всё это дело происходит. И смотри мне, - она быстро вытащила молоток из кармана и замахнулась на бабку, - не вздумай обмануть.

Старуха вдруг судорожно дёрнулась, захрипела, схватила Жанку за руку.

Та попыталась вырваться, но старуха впилась пальцами, словно клещ.

Её губы что-то шептали, но Жанка не смогла уловить ни слова. Резкий вдох, кровавая пена изо рта - старуха обмякла в кресле и разжала пальцы.

Ноги у Жанки подкосились. Она осторожно прощупала запястье соседки. Пульс не прослушивался.

Краем халата протёрла всё, к чему прикасалась. Забрала деньги из шкафа, дошла уже до входной двери, но перед глазами вдруг всплыла картинка – амулет на шее соседки!

Она вернулась к мёртвой старухе, с отвращением раздвинула ворот халата, увидела тонкую серебряную цепочку. Сдёргивать не стала, чтобы на шее жертвы не осталось следов. Аккуратно расстегнула - в руку соскользнул тёмный круг с камнем посередине.

Тихонечко открыла дверь, тенью выскользнула в подъезд и вернулась к себе.

Её сердце бешено колотилось.

Она долго намыливала руки, только странный запах её преследовал. Жанна принюхалась к себе, поводила носом, закинула халат в стиральную машину, залезла под душ.

Доползла до кровати и моментально уснула, зажав в руке старинный амулет.

****

Проснулась Жанка от голода. Есть хотелось так, что тошнило.

Она повернулась с боку на бок и ойкнула - что-то царапнуло ладонь. Разжала пальцы, а это амулет процарапал зазубринами неровного края ладонь. Даже выступила кровь.

-Тварь, - ругнулась по привычке Жанка, швырнула амулет на пол. Встала с кровати, сгребла мобильник и поплелась на кухню. Странно, но телефон не работал, хотя батарейки должно было хватить на ночь. Жанка включила телевизор, поставила чайник на плиту.

-Сегодня, пятница, тринадцатое, - бодрым голосом вещал диктор развлекательного канала, - а это значит…

Жанка поперхнулась, закашлялась. Как так пятница? Вчера же вторник был! Она подключила к телефону зарядное устройство. Телефон пискнул, и экран осветился слабым светом. Столько пропущенных вызовов! Все с работы. Это что, она столько спала? И ничего не слышала? Да как же так?

И тут послышались голоса. Жанка метнулась к входной двери, приоткрыла ее. По лестнице два дюжих санитара выносили на носилках тело соседки, прикрытое простынёй. Странного вида старикашка в белом халате, тощий и высокий, с небольшим чемоданчиком в руке, суетился больше всех:

-Осторожнее, мальчики, не уроните, очень вас прошу.

«Будто ей что-то сделается?» - хмыкнула про себя Жанка и закрыла дверь.

Торопливо переместилась к окошку. У подъезда стояла полицейская машина, участковый о чём-то беседовал со старикашкой, а санитары грузили носилки в «Скорую помощь».

И тут старик вдруг посмотрел на Жанну и подмигнул ей!

Жанна оскалила зубы и фыркнула. Задёрнула штору и отошла от окна.

Вернулась в спальню, подняла с пола амулет, подошла к зеркалу.

Все эти действия она производила будто по чьей-то команде.

Приложила амулет к груди, и, стоя перед зеркалом, застегнула цепочку на шее.

Поверхность зеркала колыхнулась и запотела. Жанна провела рукой по зеркалу и тут же вскрикнула.

Из зеркала на неё смотрела соседка. Она нехорошо улыбалась.

Жанна приблизила лицо, стараясь разглядеть отражение, как вдруг из зеркала вылезла рука и влепила женщине звонкую пощёчину.

Жанна охнула, схватилась за щеку – лицо горело.

-Чудеса только начинаются, - услышала она скрипучий голос старухи. Александра Петровна наклонив голову, внимательно посмотрела на Жанну и исчезла.

Амулет раскалился докрасна. Жанна попыталась сдёрнуть цепочку, но та стальной змейкой вцепилась в кожу.

Камень засиял яркими всполохами, задрожал, и Жанна завопила в голос – амулет прожёг дыру на её груди. От болевого шока женщина упала в обморок.

Очнулась она в своей кровати. Что-то царапнуло пальцы. Разжала их и увидела зажатый в ладони амулет.

Соскочила с кровати, метнулась к зеркалу – на груди не было ни следа от ожога.

- Приснится же такое! – сказала она и умылась холодной водой.

В дверь позвонили.

-Кто? – спросила она.

-Откройте, полиция, - раздался за дверью требовательный голос.

Жанна открыла. В квартиру вошли двое полицейских в форме.

- Ваша соседка скончалась, вы ничего подозрительного не слышали? – спросил один из них, игриво помахивая связкой ключей.

- Я очень крепко сплю! – сердито ответила Жанна. – Молодой человек, вы что-то забыли? – окриком она остановила второго полицейского, пытавшегося заглянуть в ванную.

- Угу, так и запишем, видеть не видели, слышать не слышали. Да? – переспросил первый и неестественно дёрнул головой.

-Да, -кивнула Жанна и нахмурилась. Что-то в поведении этих полицейских было не совсем обычное. – Покажите документы, я что-то их не видела. Кто вы?

Молодые люди переглянулись и заржали в голос.

- Кто, кто! Оборотни в погонах! – на глазах ошеломлённой Жанны с полицейских форменная одежда сползла лохмотьями. Погоны, замешкавшись на плечах, дёрнулись, превратились в обычные игральные карты, и плавно кружась в воздухе, опустились на пол.

Перед Жанной стояли два молодых беса.

Щёлкнув копытами, как каблуками, первый наклонил голову, демонстрируя аккуратные, отшлифованные рожки, произнёс:

- Сударыня, позвольте, так сказать, позвольте засвидетельствовать свое почтение от регионального представительства охранного предприятия «Бес энд бес» и от себя лично. Покорнейше прошу завизировать сию охранную грамоту, - второй бес молча подал первому свиток, - дабы мы могли отчитаться вышестоящему руководству о надлежащем исполнении наших должностных инструкций.

- Чё? – только и смогла выдавить из себя Жанна.

Бесы снова заржали, демонстрируя стройный ряд белоснежных клыков.

-Чё, чё? Подпись свою ставь, дура. Ты же теперь вместо Александры Петровны работаешь? Изволь вступить в ряды профсоюза.

- А если я это… Не хочу, - заупрямилась Жанна.

-Гы, раньше надо было думать, - оскалился первый. Подошёл к Жанне, бесцеремонно взял её за руку, укусил за палец, надавил.

Маленькая капля крови капнула на свиток и зашипела.

-Не выйдет из жадины

Друга хорошего,

Даже приятелем

Не назовешь его, - процитировал бес. – Крови и то не допросишься. А я ещё не верил, что ты такая жадина. Ладно, бывай, - он щёлкнул Жанну по носу, - ежели чего, мы рядом.

И бесы растворились в воздухе.

-Мама! – вскрикнула пришедшая в себя Жанна. От страха она стояла, прижавшись к стене.

-Да, доченька, я здесь, - услышала Жанна. В комнате возник густой сгусток тумана. Вглядевшись, Жанна смогла различить в сгустке лицо матери.

-Доченька моя, кровиночка, Снежка! – мать тянула руки к Жанне.

Жанна с криком рванула к входной двери и выскочила из квартиры в чём была: в ночной рубашке и тапках на босу ногу.

Идти было некуда. Жанка потопталась минут десять, осторожно открыла дверь, нерешительно заглянула в квартиру.

Вроде тихо.

Она вошла, прислушиваясь к каждому шороху.

Нет никого.

С облегчением вздохнула, дошла до кухни, отдёрнула штору, и ахнула. Напротив окна стояла Александра Петровна.

Покойница приветствовала Жанку почтительным поклоном.

-Да что же это такое? – взвизгнула Жанка, отпрянув от окна. – А, ну конечно, - она хлопнула себя по лбу, - это всё от голода, я же двое суток не ела. Это мне мерещится.

Она решительно направилась к холодильнику, вытащила кусок «Докторской» колбасы, поднесла ко рту.

-Фу, чем она так воняет? – спросила Жанна вслух, принюхиваясь к колбасе. Продукт пах старым салом, лекарством и чем-то гнилым.

-И не говори, подруга, - услышала Жанка в ответ и обмерла. За столом сидела, прихлёбывая кофе из Жанкиной кружки, полуразложившаяся баба. Голая, она сидела, закинув ногу на ногу. Кофе струилось по гниющему телу и растекалось лужей на полу.

-Я при жизни ту колбасу есть не могла, а сейчас, как увижу, из чего её готовит, аж плохо делается, - с умным видом проговорил труп.

- Ты кто? - заверещала Жанка.

- Дак я ж Светка–Остуда, не узнала что ли? Из дома напротив. Меня мужик порешил два месяца назад, а хоронить некому было. В общей могиле, как собаку… Земелькой прикрыли и баста. Наши говорят, что ты помочь можешь. Мне бы платье какое. Холодно а то так лежать.

-Воооон, - закричала во весь голос Жанна. – Изыди!

-О, лошадь нервная, - с усмешкой произнесла Светка, поднимаясь с табуретки. – Как же ты работать собралась, с такими нервами-то. Спокойнее надо быть, уравновешенней.

Призрак исчез. Жанка выбросила колбасу, метнулась в комнату, быстро оделась.

-Надо на свежий воздух, подышать, - сказала она сама себе и зажмурилась. Нервно огляделась, с облегчением выдохнула – никого.

Вытащила из кармана халата банковскую карту старухи, клочок бумаги с пин-кодом и вышла из дома.

***

От дома до магазина с банковским терминалом минут десять ходьбы. Но Жанна шла медленно, вдыхая морозный воздух всей грудью.

Какой-то подросток, пытаясь обойти её на узкой тропинке, нечаянно задел плечом.

-Извините, тётя, - радостно крикнул он.

- Чтоб тебя, - сквозь зубы прошептала Жанна.

Мальчишка охнул и растянулся на ровном месте, больно подвернув ногу.

-Будешь знать, - удовлетворённо произнесла Жанна и прошла мимо.

В магазине посетителей было немного. Жанна подошла к банкомату, вставила карту, набрала пин-код.

-Сука! – стукнула кулаком по банкомату. Обманула старуха, пин-код неверный.

Вытащила карту, убрала в карман.

-Что-то не так? – к Жанне направлялся охранник.

-Всё так, - огрызнулась Жанна и сердито уставилась на охранника. Тот поморщился и схватился за сердце.

К нему бросилась молоденькая продавщица, с которой охранник любезничал минуту назад.

- «Скорую», позвоните кто-нибудь, человеку плохо, - закричала девушка.

Довольная донельзя Жанна вышла из магазина, хлопнув, что есть силы, входной дверью.

В магазине погас свет.

- А ведь работает, - удовлетворённо хмыкнула она. – Дар просыпается!

Жанна постояла у дороги, сконцентрировалась, уставилась немигающим взглядом на проезжающую мимо машину.

Водитель не справился с управлением, и машина на полной скорости врезалась в придорожный столб.

- Есть! - ликующе хмыкнула Жанка. – Вы теперь у меня вот где! – и она оскалилась, грозя кулаком в пустоту.

***

Подходя к дверям квартиры, женщина прислушалась. Из –за дверей раздавались голоса.

Осторожно повернула ключ, крадучись вошла.

- О, наша девочка стала совсем взрослой, - приветствовал её бес. Он отхлёбывал из запотевшей бутылки пиво. – «Десперадос», будешь? С текилой, рекомендую.

- Я не пью, - брезгливо дёрнулась, пятясь к выходу, Жанка.

- А зря, - пожал плечами бес. – Многим помогает. Кто-то ищет истину в вине. А кто-то находит. Мы тут на днях с таким человеком за жизнь беседовали, - бес прикрыл глаза от удовольствия и процитировал:

"Пить вино хорошо, если в сердце весна,

Если гурия рядом, нежна и страстна.

В этом призрачном мире, где тлен и руины,

Для забвенья заветная чаша дана". Это Омар Хайям, - сказал бес. - Читала?

- Что вам от меня надо? - замахнулась на беса Жанна.

- Ребят, пати отменяется, - крикнул кому-то бес, заглядывая в комнату. – Хозяйка не в духе.

Жанка вошла в комнату и похолодела от ужаса. Нечисть от мала до велика заполонила её квартиру. Бесенята раскачивались на старой люстре, на подоконнике сидели старые черти и играли в карты. За столом пили пиво из разномастных бутылок важные сущности.

Откуда-то с потолка гремела музыка, и мерцали разноцветные огоньки.

При появлении Жанки всё разом стихло.

Женщина закричала так, что задрожали окна.

-Помогите! Милиция!

- Да здесь мы, здесь, - ласково похлопал её по плечу всё тот же бес. На нём уже была форменная одежда. – И не за чем так орать. Кстати, ты бы взяла себя в руки. Тебе ещё практиковаться сегодня.

-Уйдите от меня все, - верещала, забившись в угол Жанка. Он зажмурилась, закрыла уши руками и громко завыла: - Ааааа.

Открыла глаза через минут десять.

Тихо. Никого в комнате.

Поднялась с пола, заплакала.

- Тётя, - кто-то дёрнул её за край юбки, - позвони моей маме.

Жанка взвизгнула и подпрыгнула на месте. Возле неё стояла молодая бледная девушка. Спутанные волосы закрывали лицо, а на голове зияла рана.

-Позвони моей маме, пожалуйста, - просила девушка. – Она меня ищет, а я в парке, у пруда.

Жанка замычала, замахала руками. Залезла в шкаф, выкинув из него одежду, и вцепилась руками в дверцу.

***

- Очень тяжёлый случай, доктор. Я надеюсь, что вы сможете помочь, - участковый взял под козырёк. – Если бы не Матвей Фёдорович, сосед этой несчастной, мы бы её живой и не нашли бы. Неделю в шкафу просидела.

-Мы сделаем всё, что в наших силах, - развёл руками тощий высокий старик. – Заводите.

Двое дюжих санитаров втащили в кабинет психиатра упирающуюся Жанну.

- Дитя моё, то с вами случилось? - ласковым голосом спросил старик, делая жест санитарам.

Те исчезли.

Жанна, бледная, растрепанная, осунувшаяся с ужасом озиралась по сторонам.

- Это всё они. Мёртвые. «Позвони моей маме!» - закричала она. Потом жалобным голосом доверительно прошептала: – Нет, это всё бабка старая, знаете, она ведьма была, -Жанна сползла на пол и, раскачиваясь всем корпусом, запричитала, - забери свой дар, забери свой дар.

- Дитя моё, я помогу тебе, - ласково произнёс психиатр. – Вставай с пола.

-А ещё бесы. Вон он, - взвизгнула Жанна и закрыла лицо руками, - за вашей спиной, рожи мне корчит.

Врач нажал кнопку вызова.

Два санитара надели на Жанну смирительную рубашку и увели её в палату.

Старик повернул голову:

-Голубчик, хватит уже, - сказал он бесу. – Перебор, тоже плохо.

Бес вздохнул и исчез.

- Сашенька, душа моя, ты выиграла, - произнёс старик в пустоту. Из потайной двери вышла Александра Петровна.

- Я же говорила, если душа гнилая, то сила и знания только усугубят её тлен. И нельзя на неподготовленного человека обрушивать знания сразу, одним махом. Всё-таки правильнее готовить кадры с детства, - отозвалась ведьма.

На ней было классическое чёрное платье, волосы заколоты тонкой серебряной заколкой. На груди женщины красовался старинный амулет с пульсирующим чёрным камнем в центре круга.

- Да, кстати, - доктор убрал со стола бумаги, и вплотную подошёл к женщине, - позвонили из кадетского училища. Благодарят за именную стипендию для тех мальчишек, которых ты выбрала, душа моя.

- Хорошо, вот и присмотрись к ним, - ответила Александра Петровна. – Дети эти пережили в своей маленькой жизни то, что не каждый взрослый осилит. Можно будет дозировано учить, отслеживать результат. А кто-то сейчас получит по наглой морде, - Александра Петровна сделал лёгкий взмах рукой, и с потолка навзничь рухнул бес. В руках его был зажат лук со стрелой.

-Голубчик, в Амура решил поиграть? – смеясь, спросила, наклоняясь над бесом, ведьма.

-Что Вы, сударыня! – потирая ушибленный зад, ответил бес. – Я так, мимо шёл, дай думаю, посмотрю, эти двое договорятся когда-нибудь или нет. Сто лет друг другу мозги пудрите. Может, уже пора и закрепить узы, так сказать?

- А мы не торопимся, не правда ли, Матвей Фёдорович? – лукаво улыбаясь, спросила Александра Петровна доктора.

-Нет, душа моя. До пятницы, я совершенно свободен. Прошу, нас ждёт шикарный ужин – он подал руку своей избраннице и они вышли из кабинета.

Бес покачал головой и исчез.

На бетонном полу больничного кабинета осталась лишь кучка белых перьев…

©Наталья Каблукова