АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ ИСАЕВ. КОСМИЧЕСКИЕ ДВИГАТЕЛИ. ЧАСТЬ II

АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ ИСАЕВ. КОСМИЧЕСКИЕ ДВИГАТЕЛИ. ЧАСТЬ II

"Главным был он. Значит, принимал

На себя удары, неудачи.

Чтобы в нас не отсырел запал,

Брался он за трудные задачи."

М.С.Ефимов-Сякин

В 1943 г. ОКБ Болховитинова вернулось из эвакуации на завод в Химках. Экспериментальная база по своим техническим параметрам, по измерительным системам была чрезвычайно примитивна, а по технике безопасности, санитарно-гигиеническим условиям и огнеопасности совершенно недопустима с современной точки зрения.

Связи с Глушко и Душкиным не было, и всё приходилось постигать на собственном опыте. Главными недостатками двигателя, которые необходимо было устранить, являлись ненадёжность запуска и малый ресурс. Это и определило направление работы отдела Исаева.

Двигатель с индексом РД–1 в октябре 1944 г. был предъявлен на государственные стендовые испытания, которые отлично выдержал. Он безотказно запускался, позволял плавно регулировать тягу, а при его выключении факел пламени словно обрезало. Камера сгорания оставалась сухой, ресурс (время надёжной работы) увеличился настолько, что для выполнения полной программы стендовых испытаний оказалось достаточно всего лишь двух двигателей.

Это была безусловная победа Исаева как конструктора. Коллектив был премирован крупной денежной премией, а через год весь его состав был награждён за эту работу орденами и медалями.

РД–1 был поставлен на один из построенных после полётов Бахчиванджи самолётов БИ и отработан в полётах. Однако если прежде двигатель не соответствовал самолёту, то теперь самолёт не соответствовал двигателю. Все 8 истребителей БИ, которые успели построить в военные годы, были утилизированы.

Исаев за два года прошёл огромный путь; его успехи множились.

В конце войны конструктор высказался против копирования трофейного двигателя ракеты "Фау–2" тотчас же после доставки его из Польши. Впоследствии он написал об этом так: "Конструкторы нашего ОКБ были знакомы с некоторыми образцами немецкой ракетной техники. Мы не пошли по пути воспроизведения этих образцов. Ужасно тяжёлая камера, чудовищный турбонасосный агрегат — нам были не по душе эти трофеи". "Фау–2" воспроизвели, исследовали и через год заменили новой, гораздо более совершенной ракетой Р–1 С.П. Королёва.

Вслед за двигателем РД–1 был создан модернизированный РД–1М, отличавшийся от своего предшественника настолько, что это был фактически новый жидкостно-ракетный двигатель оригинальной конструкции.

Если на других известных двигателях того времени применялась форсуночная головка конической формы ("шатровая"), то Исаев впервые применил плоскую форсуночную головку, обеспечивающую более равномерное распределение расхода топлива по сечению камеры сгорания и лучшее смешение компонентов топлива. Второе качество двигателя было улучшено ещё и благодаря применению более рациональной схемы расположения форсунок на головке ("шахматное", или "сотовое", расположение форсунок). Всё вместе позволило существенно повысить удельную тягу двигателя.

Однако сам Исаев важнейшим этапом своей работы считал двигатель У–1250 (буква "У" в индексе означала "упрощённый") с цельносварной камерой сгорания.

Следующей ступенью в жизни Исаева и руководимого им коллектива был двигатель У-1250, созданный в 1945 году и определивший, по сути дела, основные принципы построения ЖРД современного уровня, ставшие азбукой двигателестроения. Это — плоские головки камер сгорания с множеством центробежных форсунок, обеспечивающих высокое качество смешения жидких окислителя и горючего; создание более холодного пристеночного слоя за счет обогащения периферийной зоны горючим; тонкие, жестко связанные между собой сваркой оболочки, образующие конструкцию камеры сгорания и сопла, и полностью сварная конструкция двигателя. Такие новшества позволили разработчикам не только резко уменьшить вес ЖРД, но и перейти к высоким давлениям и широкому использованию для этого турбонасосных систем подачи, а технологам — создать новые технологические процессы и способы связи оболочек.

Вооруженный этими знаниями и опытом, Исаев в 1946 году, возглавляя одну из групп советских специалистов по изучению трофейных образцов ракетной техники, смог по достоинству оценить достижения немецких конструкторов. Он понял, что наступило время применять ЖРД именно на ракетах. Тем не менее, после возвращения из Германии Исаев руководил созданием двигателя и двигательной установки четырехметрового сверхзвукового самолета-модели для исследовании в области аэродинамики сверхзвука (они, кстати, прояснили причину катастрофы БИ), а также стартового ускорителя многократного использования СУ-1500 для тяжелых бомбардировщиков. Эти работы закончились к 1948 году.

В то время страна крайне нуждалась в таком перспективном оружии обороны, как зенитные управляемые ракеты (ЗУР). Именно здесь, несмотря на прилагаемые усилия, не было никаких успехов: ни по самой ракете, ни по системе управления, ни по двигателю. Положение надо было срочно исправлять.

СКБ НИИ–88

Создав У–1250, Исаев и его подчинённые обратились с письмом к министру авиапромышленности Хруничеву М.В. (17 июля 1946 г.), в котором просили оказать помощь в строительстве стендов и производственной базы для ОКБ. Какой-либо реакции не последовало.

Филиал НИИ — бывший завод Болховитинова, где базировалось ОКБ, — был передан другому ОКБ. Болховитинов ушёл заведовать кафедрой конструкций самолётов в Военно-воздушную академию им. Н.Е. Жуковского. Директором НИИ стал М.В. Келдыш, будущий президент Академии наук СССР. Институт всё более развивал научную работу в области газодинамики, внутрикамерных процессов в ЖРД.

Опытно-конструкторская работа в институте не имела перспектив. НИИ не мог оказать ОКБ поддержки, в которой оно нуждалось. Келдыш ценил Исаева, и по его представлению в начале 1948 г. конструктор получил Государственную премию третьей степени за разработку и внедрение в эксплуатацию ЖРД. Это была первая Госпремия за жидкостную ракетную технику в СССР. Однако вопрос о перспективах нахождения ОКБ в составе НИИ стоял по-прежнему остро.

В 1948 г. Исаев вместе со своим отделом из Химок перевёлся в СКБ НИИ–88. Уже через 10 лет из него выросло крупнейшее двигательное КБ, а ещё через 10 лет, в 1967 г., оно получило название КБ химического машиностроения.

Видимо, поэтому, еще до того как И.В. Сталин в июне 1950 года принял решение о строительстве системы противовоздушной обороны Москвы, министр вооружений Д.Ф. Устинов пригласил Исаева в институт своего ведомства — НИИ-88 (теперь ЦНИИмаш) начальником 9-го отдела и главным конструктором ЗУР. Там уже работал начальником 3-го отдела и главным конструктором С. Королев.

Приглашение было принято, и Исаев с «костяком» своего КБ переместился из Химок в Калининград Московской области. За переездом последовало строительство испытательной базы, организация опытного цеха, обустройство помещений для конструкторов. Исаевцы получили в свое распоряжение двухэтажное ветхое здание, оставшееся еще с довоенных времен от КБ П.О. Сухого. Рядом — молодой сосновый лесок, где и развернулось интенсивное строительство испытательных стендов. Работа велась так быстро, что к моменту получения задания на разработку двигателя для ЗУР, главным конструктором которой был назначен С.А. Лавочкин, испытательные стенды были готовы.

Для ракеты требовался двигатель с тягой, регулируемой от 8 до 2,5 т. Решение задачи начали с попытки создать двигатель в однокамерном варианте, обещавшем наивысшие параметры для ракеты. Однако здесь впервые столкнулись с совершенно неизведанным тогда явлением — разрушением камер сгорания в первые секунды работы. Поначалу никакие конструктивные изменения не приводили к положительному результату. Потом стало понятно, что причиной взрывов являлась высокочастотная неустойчивость, присущая относительно большим камерам с высокими смесительными характеристиками. В то время задачу удалось решить путем перехода к четырехкамерному двигателю с тягой каждой 2 т. Ракета с ним прошла всесторонние испытания и была принята на вооружение в конце 1952 года. С тех пор долгие годы небо Москвы находилось под охраной ракет комплекса С-25 «Беркут», двигатели для которой разработал А.М. Исаев.

Однако проблему, с которой тогда столкнулось КБ, требовалось преодолеть. Исаев нашел решение путем введения в зону головки однокамерного восьмитонника «креста» — перегородок, разделяющих ее объем на четыре отсека. Прием оказался настолько эффективным, что впоследствии применялся во всех исаевских конструкциях.

Успех в создании такого двигателя немедленно вызвал интерес Королева. Он предложил разрабатывать баллистическую ракету, работающую на высококипящих компонентах, хранимую и транспортируемую в заправленном состоянии, будущею Р-11. А затем на ее основе — Р-11ФМ — первую советскую ракету морского базирования. Здесь, помимо однокамерного двигателя, к соплу которого непосредственно крепились газовые рули, была разработана облегченная система подачи компонентов, основанная на получении горячих газов для вытеснения окислителя и горючего из баков, нейтральных к соответствующему компоненту. Такая система, по сути дела, завершила все работы по вытеснительным системам подачи и дала неоценимый опыт для последующих, связанных с созданием полностью двухкомпонентных двигателей с турбонасосными системами подачи.

Таким образом, в НИИ–88 коллектив Исаева стал работать по нескольким направлениям, список которых всё более и более расширялся.

ЖРД создавались для:

• зенитных ракет (КБ С.А. Лавочкина и КБ П.Д. Грушина);

• ракет-носителей подводных лодок с надводным и подводным стартом (вначале для КБ С.П. Королёва, позднее для КБ В.П. Макеева);

• ракет-носителей с наземным стартом (КБ М.К. Янгеля);

• крылатых ракет (КБ С.А. Лавочкина).

Помимо этого, разрабатывались:

• ЖРД и ЖРДУ (жидкостные ракетные двигательные установки) для пилотируемых космических кораблей и станций (КБ С.П. Королёва);

• ЖРД и ЖРДУ автоматических космических аппаратов и станций для околоземных и межпланетных полётов (КБ С.П. Королёва, КБ Д.И. Козлова, КБ М.Ф. Решетнёва, КБ Д.А. Полухина, КБ С.А. Лавочкина);

• кислородно-водородные ЖРД для разгонных блоков ракет-носителей (КБ С.П. Королёва, КБ С.А. Лавочкина) и т.д.

Быстрое освоение особенностей проектирования и испытаний быстроходных насосов и турбин позволило А. Исаеву объявить 1954 год — годом турбонасосных агрегатов (ТНА) и принять к разработке новые двигатели уже с ТНА: для второй ступени новой зенитной ракеты В-75 с подвижным наклонным стартом, а четырехкамерный — для первой (ускорительной) ступени межконтинентальной крылатой ракеты «Буря».

Следующий год он объявил годом замкнутых гидравлических систем регулирования. Причем успех в создании агрегатов регулирования позволил начать разработку новых двигателей для крылатых и баллистических ракет, у которых при регулировании тяги и различных воздействиях на ракету при ее полете сохранялись требуемые соотношения компонентов топлива.

Алексеи Михайлович всегда формулировал основополагающие положения — такова была его натура лидера. Наверное, поэтому он стал передавать накопленный опыт другим. Он инициировал создание ОКБ С. Косберга, появление тематики по ЖРД в ОКБ С. Туманского и С. Изотова, передал проектную и конструкторскую документацию по новым разработкам в ОКБ В. Глушко. Такой альтруизм и такая щедрость вызывают уважение.

Шли годы, росла квалификация сотрудников, и рос авторитет ОКБ Исаева. Сам он неизменно брал на себя руководство главными направлениями, выдвигал ключевые идеи. Так, он предложил запускать двигатель ракеты морского базирования непосредственно в шахте подводной лодки; его компоновочные решения позволили почти на 100 процентов использовать объем шахтного пространства. Это касалось и создания автономных двигательных установок для космических объектов.

Для Исаева и его ОКБ «пришествие» в космическую технику произошло в конце ноября 1958 года, когда Королев предложил разработать для пилотируемого спутника «Восток» тормозную двигательную установку (ТДУ). Она понадобилась, чтобы возвратить космонавта на Землю за счет уменьшения орбитальной скорости примерно на 150 м/с. Задача была исключительно ответственной и содержала множество неизвестных. Но предложение было принято, и менее чем через полтора года ТДУ была готова к полету и испытана на объекте 1КП (1-й конструкторский «пустой») в середине мая 1960 года.

Если успешный полёт Гагарина 12 апреля 1961 года — победа коллектива С.П. Королёва, то не менее успешное возвращение космонавта на Землю — победа коллектива А.М. Исаева.

Тормозная двигательная установка работала в космосе затем более 70–ти раз. В свой срок появились и корректирующие двигательные установки, обеспечивающие маневрирование космических кораблей, корректировку орбит аппаратов при полётах к Луне, Венере, Марсу и другим планетам.

Ещё в 1943 г. А.М. Исаев выдвинул идею силовой связи огневой стенки с наружной рубашкой камеры сгорания и сопла, разработал конструкцию этой связи и впервые осуществил её в 1946 г. на двигателях типа У–1250.

До этого конструкторы ЖРД не скрепляли между собой указанные элементы. Они не представляли себе иного технического решения, так как полагали, что при нагреве огневой стенки и наличии сравнительно холодной внешней оболочки возникшее огромное термическое напряжение неизбежно вызовет разрушение связанной конструкции оболочек.

Исаев пошёл против существовавших представлений о классической прочности, сумел доказать неопровержимость своей идеи и работоспособность созданной конструкции.

Этот смелый шаг вызвал крупный скачок в развитии конструкции ЖРД: значительно снизился вес камеры сгорания, улучшилось охлаждение огневой стенки, ставшей тонкой. Решение проблемы прочности и устойчивости оболочек камеры сгорания и сопла стало фундаментальным вкладом А.М. Исаева в развитие ЖРД.

Создание Исаевым цельносварного ЖРД позволило существенно повысить эксплуатационные характеристики двигателя. ЖРД без разъёмных соединений его агрегатов и трубопроводов был впервые практически применён в 1956 г. Необходимость профилактических работ по обеспечению герметичности стыков и какого-либо контроля в процессе использования двигателя отпала, и опять-таки увеличилась надёжность и снизился вес.

Другим заметным вкладом Исаева явилось применение в 1949 г. на двигателях антипульсационной перегородки ("креста"), с помощью которой получилось заметно снизить склонность камеры сгорания к высокочастотным пульсациям давления внутри неё. В настоящее время такие перегородки широко распространены как в России, так и за рубежом.

Не все идеи Исаева были реализованы им или членами его коллектива. Так, например, его предложение создать ЖРД с замкнутой схемой было претворено в жизнь другими организациями. Неревнивый к чужим успехам, Исаев всегда щедро делился своими идеями и достижениями с коллегами из других КБ, и искренне радовался, когда его мысли принимались и находили применение в работе других специалистов.

Первые двигатели Исаева стали фундаментом, на котором руководимый им коллектив добился больших успехов в создании ракетных и космических двигателей.

Итак, если в начале своей работы Исаевский коллектив внёс весомый вклад в решение общих проблем ЖРД, то впоследствии его работы были ориентированы, главным образом, на решение специфических задач по характерным направлениям разработки подобных двигателей.

В отдельных областях — таких, как ЖРД для зенитных управляемых ракет, ракет воздух-земля, ракет с подводным стартом, а также ЖРД для пилотируемых космических кораблей и аппаратов и кислородно-водородных двигателей — КБ Исаева стало первопроходцем в решении практического проектирования и технологии.

Отдельным направлением работы КБ Исаева (с 1958 г. ОКБ–2 НИИ–88) стало создание ТДУ (тормозной двигательной установки) для спуска космического корабля с орбиты.

Если успешный полёт Гагарина 12 апреля 1961 года — победа коллектива С.П. Королёва, то не менее успешное возвращение космонавта на Землю — победа коллектива А.М. Исаева.

Тормозная двигательная установка работала в космосе затем более 70–ти раз. В свой срок появились и корректирующие двигательные установки, обеспечивающие маневрирование космических кораблей, корректировку орбит аппаратов при полётах к Луне, Венере, Марсу и другим планетам.

После этого ТДУ работала в космосе более 75 раз, включая исторические полеты Юрия Гагарина, Германа Титова и других наших космонавтов. И ни разу не было из-за нее каких-либо аварий. Тут надо сказать, что отработку ее провели всего-то на двенадцати ТДУ. В этом нашли воплощение идеи и методы многофункциональных испытаний, когда отработка комплексов ведется ступенчато: узлы, агрегаты, отдельные системы двигателей, двигатели, двигательные установки. Такой подход уже на стадии первых испытаний комплексов обеспечивал очень высокую исходную надежность — порядка 0,99.

Второй по времени и значимости «космической работой» исаевцев была корректирующая и тормозная двигательная установка (КТДУ) для посадки автоматической лунной станции. Лунная эпопея продолжалась три года с большими трудностями и завершился успехом лишь 3 февраля 1966 года уже после смерти Королева.

В шестидесятые годы ОКБ Исаева создало несколько поколений корректирующих двигательных установок (КДУ) космических аппаратов, предназначенных для полета к Марсу и Венере, новое поколение корректирующих, сближающих и тормозных двигательных установок (КС ТДУ) примененных на «Союзах», «Прогрессах», «Салютах», «Мире», МКС и межпланетных космических аппаратах «Луна», «Марс», «Венера», «Зонд».

Ни одно двигательное КБ не могло сравниться по производительности с КБ Исаева. До 1990 г. КБ Химмаш выпустило 120 различных типов двигателей, в то время как все остальные двигательные КБ вместе взятые — 80. И этот успех во многом объясняется личностными качествами Алексея Михайловича Исаева.

Ещё на "Магнитострое" Исаев был потрясён готовностью простого рабочего человека работать сколь угодно много, лишь бы не пострадало производство: "По всему строительству ежедневно совершаются тысячи случаев подлинного героизма. Это факт. Газеты этого не выдумывают. Я сам такие случаи наблюдаю всё время. Рабочий — это всё. Это центр, хозяин" — писал он тогда в одном из писем.

Понимание Исаевым того, что в центре любой, даже маленькой работы, стоит человек, очень скоро превратилось в одно из главных качеств этого конструктора как руководителя — исключительное внимание к подчинённому. Любого сотрудника он принимал не по расписанию и согласованию, а во всякий день во всякое время.

Исаева не просто уважали или боялись, его любили и им гордились. В юности мечтавший о славе и признании (о чём опять же свидетельствуют его письма), в зрелые годы Исаев не был честолюбив, наград не просто не искал, но и отказывался от них. Ему как главному конструктору без защиты диссертации присвоили учёную степень доктора наук, но он никогда даже не упоминал об этом.

А. М. Исаев был правдивым и ответственным, целеустремленным и решительным, активным и энергичным. Он был неразделим со своими соратниками. Алексей Михайлович был постоянно с людьми, такой же, как все, хотя и являлся в ОКБ признанным лидером.

Органический демократизм коллектива КБ А. М. Исаева не всегда был понятен его руководителям. Например, в одной из характеристик Алексея Михайловича директор института, в который тогда входило КБ, отметил: "Как руководитель, тов. Исаев А. М. имеет целый ряд недостатков: лично сам недостаточно организован, недооценивает важность работы, проводимой с кадрами, слабо борется за укрепление трудовой дисциплины, в обращении с подчиненными допускает панибратство". Характеристика эта написана человеком, явно предпочитающим жесткие, давящие, силовые методы руководства, отрицающим и не понимающим существование, жизнеспособность и правомерность иного, исаевского, скажем так, руководящего стиля.

Сотрудник ОКБ С. А. Косберга Г. И. Чурсин вспоминает о встречах с Алексеем Михайловичем: "Поразил нас Исаев своей простотой в обращении, искренностью и сердечностью. Он сразу стал нам близким человеком, старшим товарищем и другом". Г. И. Чурсин пишет далее о А. М. Исаеве как о выдающемся конструкторе, инженере, руководителе, но главные и первые его впечатления, запавшие ему наиболее сильно в душу, все-таки о человеческих чертах А. М. Исаева.

Об этом же вспоминает А. А. Толстов.

"Думается, что все, кому доводилось иметь дело с Алексеем Михайловичем, уважали и любили его за светлый ум, талант конструктора, за особый, исаевский, дар уважать людей, его чуткую человеческую душу, доброту, благородство, добрый ободряющий юмор, оптимизм. Его плодовитость на идеи, органическая потребность творчества просто поражали.

Алексей Михайлович всегда был готов оказать любую помощь - материальную или моральную. Вспоминается такой эпизод, характерный для Алексея Михайловича. В 1943 году, когда питались только по продуктовым карточкам, уборщица его отдела, бабушка Василиса, как мы ее звали, потеряла свои продуктовые карточки. Алексей Михайлович, не задумываясь, отдал ей свою, хотя другого источника питания, кроме как по карточке, у него с семьей не было".

Только те, кто пережил войну, могут оценить в полной мере всю значительность сделанного. Ведь потеря продуктовых карточек, которые выдавались на целый месяц и при их утере не восстанавливались, была в равной степени трагедией и для того, кто потерял такую карточку, и для того, кто ее кому-либо передал. Но в данном случае человеколюбие А. М. Исаева оказалось выше личной беды, выше личного благополучия. Теперь это воспринимается зачастую по-другому, не ощущается вся острота факта. Более того, для некоторых в наши дни поголодать неделю, а то и месяц даже весьма полезно. Но тогда... Вглядитесь в лица людей, которых показывают в кадрах военной кинохроники. Они изможденные, осунувшиеся, тронутые постоянным недоеданием... Потеря продуктовых карточек на целый месяц могла быть равнозначна смертному приговору. В данном случае человеколюбие А. М. Исаева, его способность войти в положение другого, готовность снять с кого-то тяжесть беды, переложив часть ее на свои плечи, проявились наиболее ярко и зримо. Это был ПОСТУПОК!

Способность А. М. Исаева входить в положение других иногда проявлялась необычно и также требовала еще одной грани смелости. Смелости и веры в своих товарищей по работе.

Об одном из случаев вспоминает С. С. Алиманов: "Я хочу привести эпизод из жизни отдела. Один наш инженер (не буду называть его фамилию) был несправедливо осужден и взят под стражу. Когда я обратился к Алексею Михайловичу с просьбой как-то помочь инженеру, изложил суть дела и сказал, что мы исчерпали все свои возможности для пересмотра дела и отмены решения суда, он сказал: "Что ж, поедем к Генеральному прокурору". Была вызвана машина. Заехали на квартиру, где Алексей Михайлович облачился в новый костюм (кстати, как не любил он парадных костюмов!), приколол ордена, Золотую Звезду, лауреатские медали, и мы отправились к тов. Руденко. Вскоре инженер был освобожден и до сих пор работает в нашем отделе".

И снова воспоминания Г. И. Чурсина: "Алексей Михайлович был обязательным человеком. Если его о чем-то просили, он не забывал и старался выполнить вашу просьбу. А если он не мог это сделать, то извинялся, говоря о невыполненной просьбе. Мы много раз были свидетелями того, как он отдавал свою служебную машину кому-либо из сотрудников или командированным, а сам ехал домой на городском транспорте.

В столовой самообслуживания он скромно стоял в очереди. Это всегда нас поражало. Сочетание огромных заслуг и огромной скромности - в этом весь Исаев. 

Ещё в 1950-х годах А. М. Исаеву без защиты была присвоена учёная степень доктора технических наук. Исаев возражал: «Мне это звание не по плечу. Я мыслю металлом». С большим трудом удалось преодолеть его упрямство. Сообщение об избрании его академиком Алексей Михайлович получил по телеграфу, находясь в отпуске, и тотчас отправил ответную телеграмму: «Оскорблён незаслуженным доверием». Главный аргумент: «Я конструктор и хочу им оставаться».

Алексей Михайлович Исаев был не только одним из немногих в мире лидеров практической космонавтики, но и ярким, неординарным человеком. Поэтому в рассказ о нем мы включили отзывы людей работавших с ним и знавших его многие годы.

Среди главных конструкторов ракетных двигателей А. М. Исаев по праву стоит сразу после академика В. П. Глушко, основоположника отечественной школы ЖРД. Академик Б. Е. Черток в своей книге «Ракеты и люди» писал, что Алексей Исаев в высшей степени обладал качествами, обязательными для двигателиста: интуицией и инженерным здравым смыслом, мужеством в признании собственных ошибок, неутомимостью в проведении сотен и сотен испытаний. «Он перепробовал много профессий и специальностей, пока не влюбился в ЖРД, и это осталось его увлечением до конца дней».

В 1952 году фронт работ по ЖРД был расширен. В НИИ-88 появилось два конструкторских бюро: ОКБ-2 (главный конструктор A. M. Исаев) и ОКБ-3 (главный конструктор Д. Д. Севрук). «Докосмический» период работы своего ОКБ Исаев в шутку называл «каменным веком ракетной техники». Тем не менее, именно тогда им были выдвинуты фундаментальные идеи, позволившие совершить переворот в сфере реактивного двигателестроения как у нас в стране, так и за рубежом. Одна из них – знаменитый «исаевский крест». При разработке в 1946 году 8-тонного двигателя для зенитной управляемой ракеты «исаевцы» впервые столкнулись с явлением высокочастотных колебаний давления в камере сгорания, в считанные секунды после запуска разрушавших изделие. Исаев предложил, по общему признанию, гениальное решение – крестообразно установить антипульсационные перегородки на форсуночную головку, после чего на высокочастотных колебаниях, как шутили сотрудники, «навсегда был поставлен крест – в прямом и переносном смысле». 

Как видим, рассказывая об Исаеве, нередко приходится употреблять слово «шутка». Да, Алексей Михайлович любил и умел шутить. К примеру, созданное им целое семейство упрощённых ракетных одноразовых двигателей, широко применявшихся в 1940-1950-х годах, он так и назвал: УРОД. Или «канальская схема». Идея этой схемы, которая никак не вырисовывалась, родилась на канале имени Москвы, куда Исаев, ещё работая в Химках, отправился со всем отделом (опять же, по его выражению) «топиться с горя». Исаевский юмор действовал на сотрудников намного эффективнее разносов, в которых те, впрочем, и не нуждались. Сам Генеральный обладал феноменальной работоспособностью. Целыми днями находился в КБ. Всех конструкторов знал по именам. Если появлялась свежая идея – толпой шли в кабинет начальника и начинали обсуждать. Шумели и спорили допоздна. Исаев – не за своим рабочим столом, а в гуще спорящей братии верхом на стуле (любимая поза). Но вот пора расходиться. И Алексей Михайлович выдаёт решение – как делать, кому и в какие сроки. На следующий день в отделах закипает работа. Исаев – тут же. Когда нужно – сам садится за кульман. Расслабиться не давал ни себе, ни другим. На обеденный перерыв затрачивал не более получаса. Смахнёт крошки со стола и, улыбаясь, скажет: «Ну, давай посмотрим твои чертежи, что получилось». Табличка с расписанием приёма по личным вопросам на двери кабинета Алексея Михайловича отсутствовала. К нему можно было прийти в любой день и час. 

Однажды его личный секретарь попыталась было пресечь эту «анархию» – и получила выговор. Когда один из руководителей отдела пожаловался Исаеву, что присланный к нему недавно молодой специалист, как конструктор пока ничем себя не проявил, Генеральный пригласил парня к себе и в присутствии начальника, а также заместителя по кадрам спокойно, дружелюбно стал расспрашивать, нравится ли ему работа, а если нет – чем бы он хотел заняться. В заключение сказал: «Будут какие-либо пожелания – обращайтесь ко мне». Вскоре этот инженер попросился в испытательный отдел, где впоследствии успешно трудился. Такое отношение к молодёжи не прошло незамеченным. В ректоратах вузов ракетно-космического профиля пачками лежали заявления выпускников с просьбой направить их в КБ A. M. Исаева.

Ветеран ОКБ-2 Алексей Ананьевич Леонов вспоминает о нашумевшей истории с премией: «Исаев получил большую премию. Конструкторам, принимавшим участие в работе, министерство распорядилось выделить небольшую часть, можно сказать, крохи. Никому и в голову не приходило возражать: идеи были исаевские, руководство – тоже. Но Алексей Михайлович думал иначе. Он пригласил к себе замов, парторга и заявил, что половину своей премии решил отдать тем, кто трудился с полной отдачей. Обратившись к заместителям, добавил: «Прошу вас сделать то же самое». Те сразу же согласились. Возражал парторг: – Вы, Алексей Михайлович, эту премию заслужили, она Ваша. Думаю, в министерстве правильно решили. Исаев стоял на своём: – Премию должны получить все, а не я один. В разгар спора на пороге кабинета появился директор института А. С. Спиридонов. Он был категоричен: – Премия Исаеву определена не нами, а Правительством. Никто не имеет права здесь что-то перераспределять. Исаев спокойно и твёрдо отвечал: – Если премию получу я один, мне стыдно будет показаться коллективу на глаза. Допустить подобное я не могу. Так продолжалось, пока директор окончательно не выдохся. Наконец спросил: – Сколько тебе надо денег для сотрудников? – Сто тысяч. Пауза была долгой. – Хорошо, деньги будут.»

О том, как Алексей Михайлович боролся с бюрократизмом и бумаготворчеством, ходили легенды. В один прекрасный день в ОКБ прислали из министерства бумагу с требованием составить на каждую инженерно-техническую должность подробную инструкцию – кто чем должен заниматься в течение дня. Времени и сил это отняло бы немало. Алексей Михайлович на полученном документе написал: «Начальнику отдела кадров тов. Леонову А. А. По этому приказу ничего не делать». (Впрочем, вопреки указанию Генерального, задание министерства все же было выполнено – сработали бюрократические инстинкты. В итоге получилась толстенная и, как оказалось, никому не нужная книга). В другой раз А. В. Флеров, начальник отдела, получил письмо со следующей исаевской резолюцией: «Тов. Флерову. Развести руками и пожать плечами». Флеров письмо прочитал и убедился, что никакой важности оно не представляет. Больше того, совершенно невозможно было понять, чего хотел автор. Подумал-подумал и написал: «Руками развёл, плечами пожал. В дело». Так письмо и осталось пылиться в архиве.

А. М. Исаев в своей работе исходил из высших государственных интересов. На этом, в частности, строились его отношения с заказчиками. Он всегда интересовался, не собираются ли они вносить по ходу дела изменения в свои изделия. Если предполагал, что изменения будут, не дожидался официальных извещений и останавливал работы. В результате экономились огромные средства. Другие главные конструкторы в подобных случаях чаще всего поступали наоборот: никаких изменений, пока заказ не будет выполнен. Получите то, что требовали. Если вас не устраивает – делайте новый заказ! Последние годы Алексей Михайлович, как и многие сотрудники КБ Химмаша и королёвского ОКБ, жил в Москве. 

Ему нравилось ездить на работу на мотоцикле, против чего категорически протестовала жена. В конце концов, партком вынужден был принять по данному поводу специальное решение, и Исаеву пришлось пересесть на закреплённую за ним легковую машину, в которую по пути набивалось народу, что называется, «под завязку»: «исаевцы» и здесь не упускали случая обсудить с начальником свои проблемы. До сих пор помнят калининградцы байдарочные походы Исаева. О том, как все начиналось, любят рассказывать их участники – уже известный нам А. В. Флеров и сотрудник КБ П. П. Андреев.

 В один из летних дней они попробовали пройти на донной байдарке по Химкинскому водохранилищу и получили такое удовольствие, что не смогли удержаться от обсуждения своих дальнейших «байдарочных» планов прямо на техническом совете у Исаева. Алексей Михайлович сначала сделал им замечание, а затем вдруг поинтересовался, что же столь сильно их занимает, не давая покоя даже на совете. «К этому времени совещание закончилось, и я стал рассказывать о нашем плавании на Химкинском водохранилище, – вспоминает П. П. Андреев. — Кончилось тем, что решили разработать байдарку собственной конструкции. «Главным конструктором» утвердили Флерова. Материалы на собранные деньги взялся приобрести Исаев. Проектировать договорились в неурочное время в кабинете Алексея Михайловича. К весне 1954 года десять байдарок было изготовлено. В мае их опробовали на Клязьме. И в последующие годы байдарочные походы под руководством А. В. Флерова и с участием A. M. Исаева стали традицией КБ Химмаша». В походах Алексей Михайлович готовил еду на костре, драил посуду, таскал свою часть общей ноши – короче говоря, не пользовался никакими привилегиями.

КБ ХИММАШ

В январе 1959 года ОКБ-2 выделилось из НИИ-88 и стало самостоятельной организацией. Первый «космический» заказ поступил от С. П. Королёва. Заказ чрезвычайно ответственный – тормозные двигательные установки (ТДУ) для спуска космического корабля с орбиты. Как вспоминают разработчики ТДУ Ф. В. Цейтлин и B. C. Варенников, Королев на собранном по этому поводу совещании сказал: «Так вот, Алексей Михайлович, мы собираемся запустить в космос корабль с человеком на борту. Но не вечно же ему находиться на орбите. Он должен быть возвращён на землю! Надёжно и безопасно! Нам необходим тормозной двигатель, причём срочно». В ОКБ-2 немедленно приступили к делу. Путь от разработки технической документации до готового изделия был пройден всего за год. Такой высокой производительности не достигало ни одно двигательное КБ в стране. Старт Юрия Гагарина 12 апреля 1961 года, как известно, прошёл успешно. Но те два часа, в течение которых корабль находился в космосе, были, по словам Исаева, до предела насыщены «прелестью инфарктной обстановки». Создатели ТДУ не имели права на ошибку. В случае отказа тормозной установки космонавт становился пленником орбиты. На праздничном вечере в честь гагаринского полёта С. П. Королёв так представил собравшимся Алексея Михайловича: «Это тот человек, который надёжно тормозит всё моё дело».

 Юрий Гагарин при встрече выразил создателю ТДУ благодарность и подписал ему свою фотографию. В музее КБ Химмаша имени A. M. Исаева хранятся фотографии и многих других космонавтов с их автографами: «Спасибо за ТДУ — отлично работает! В. Терешкова», «С благодарностью за «импульс» и с пожеланием новых импульсов в жизни и работе! В. Быковский», «Большое спасибо коллективу ОКБ за посадку! К. Феоктистов, В. Комаров, Б. Егоров». Исаевская установка работала в космосе 75 раз – на кораблях «Восток» и «Восход», орбитальных станциях «Салют», космических аппаратах «Зонд», «Молния», «Полет», «Космос», автоматических межпланетных станциях «Луна», «Венера», «Марс». Этими двигателями были оснащены базовый блок станции «Мир» и все её модули.

12 июня 1971 года в конференц-зале КБ состоялся митинг по случаю награждения группы сотрудников орденами и медалями. Исаеву вручили орден Октябрьской Революции. 

А. М. Исаев и его ОКБ оставили огромный вклад в развитие ракетного двигателестроения. Назовём только наиболее значимые научно-технические достижения и разработки А. М. Исаева и его школы:

1. создание плоских головок камер сгорания с шахматным расположением однокомпонентных форсунок;

2. применение завесного охлаждения огневой стенки камеры сгорания с помощью специального периферийного ряда форсунок;

3. создание камер сгорания со связанными оболочками;

4. применение антипульсационных перегородок («креста») для устранения высокочастотных колебаний;

5. разработка принципов и реализация конструкции цельносварного неразборного ЖРД;

6. создание ЖРД, запускаемого под водой;

7. разработка идеи заводской заправки баков ракеты топливом (ампулизация);

8. разработка идей, принципов, конструкции и технологии ЖРД, «утопленных» в компонентах топлива;

9. разработка химического жидкотопливного аккумулятора давления для вытеснения топлива из ракетных баков;

10. внедрение в конструкцию камер сгорания двухкомпонентных центробежных форсунок;

11. разработка и создание многократно включающихся жидкостных ракетных двигателей для космических аппаратов, космических кораблей и станций, работающих в условиях длительного пребывания в космическом пространстве как на околоземной орбите, так и на межпланетных орбитах космических аппаратов;

12. разработка и создание небольших (тягой до 6000 Н) КС c абляционным охлаждением;

13. разработка и внедрение метода огневых контрольно-технологических испытаний ЖРД без переборки;

14. создание первого отечественного космического ракетного двигателя на жидком кислороде и жидком водороде;

15. разработка и внедрение в ЖРД возможности останова после израсходования одного из компонентов топлива;

16. разработка и использование в составе двигательных установок космических аппаратов ЖРД с камерами из тугоплавких металлов;

17. разработка и практическое применение двигательных средств для минимизации времени неуправляемого полёта ракеты в период разделения ступеней ракеты;

18. разработка и практическое применение средств управления вектором тяги ЖРД и ЖРДУ для верхних ступеней баллистических ракет, запускаемых с подводных лодок (БРПЛ);

19. разработка и практическое применение насосной подачи в двигатель при изменении расхода жидкости в 7…20 раз для обеспечения соответствующих режимов работы двигательной установки верхних ступеней БРПЛ;

20. разработка и практическое применение центробежных насосов со сверхвысокой всасывающей способностью.

https://rocketengines.ru/histo...

 Он сделал бы еще больше, но по нелепой случайности ушёл из жизни, не прожив и 63 лет. 

Алексей Михайлович Исаев умер 25 июня 1971 года в Москве, после нелепой ситуации, когда Алексея Михайловича убедили не делать операцию аппендицита, которую при острой боли предложил делать молодой хирург в Калининграде. Предпочли дождаться московского хирурга с именем,  потеряли около суток... Время было потеряно. Развившийся перитонит лишил жизни блестящего конструктора и любимого руководителя ОКБ Химмаша.

Его провожали в последний путь в подмосковном Калининграде с подлинной скорбью: через улицы Терешковой и Пионерскую растянулась живая очередь. Гроб из Дворца культуры им. М.И. Калинина пришлось вынести на площадь — Дворец не мог вместить всех желающих проститься с главным конструктором. Для тех, кто работал с Исаевым, он навсегда остался личностью легендарной.

Исаева похоронили на Новодевичьем кладбище в Москве. Памятник, установленный на его могиле, был повторён и установлен затем на территории КБ Химмаш, которое с 1991 г. стало называться КБ Химмаш им. А.М. Исаева.

Имя конструктора увековечено в названии одного из лунных кратеров. На доме в Калининграде (Королёве), где он жил, была установлена мемориальная доска. Позднее в городе появилась улица Исаева. Ещё при жизни (в 1965 г.) Исаеву было присвоено звание Почётного гражданина города Калининграда (Королёва).

Он написал книгу "Первые шаги к космическим двигателям", в которой описана начальная стадия организации, формирования и становления исаевского коллектива двигателистов. В книге о себе он пишет в третьем лице: во-первых, в силу известной всем своей скромности, во-вторых, он рассматривал эту книгу как начало капитального труда по истории ОКБ, который он мечтал создать и который должен был писаться, по замыслу, всеми сотрудниками предприятия.

Огромное трудолюбие Алексея Михайловича общеизвестно. В детстве он мастерил различные поделки, на Урале и в Нижнем Тагиле работал в мастерских, чтобы освоить то, чем занимаются рабочие. Когда пришел на авиазавод, завел себе мотоцикл, ремонтировал который сам. Во время войны мотоцикл куда-то затерялся. В 60-е годы, уже будучи Главным конструктором ОКБ, снова купил себе мотоцикл и с огромным удовольствием гонял на работу и домой, снова лично занимаясь его обслуживанием (надо сказать, когда начальство А. М. Исаева узнало, что он ездит на мотоцикле, категорически запретило эти поездки).

Работа над авиационными двигателями требовала от всех, в том числе и от Алексея Михайловича, из-за крайне слабой экспериментальной и производственной базы очень и очень многое делать собственными руками, работая на самых различных станках и самым разнообразным инструментом. Будущий Главный конструктор был и слесарем, и токарем, и сверлильщиком - всем, кем придется. Так что он и не боялся, и но был "выше" так называемой черновой работы, и очень многое умел. Все это весьма способствовало ему в дальнейшем: в нем как бы уживались конструктор, технолог и производственник. Уживались и помогали друг другу.

Любил он мастерить и в зрелые годы. В квартире, где он жил до последних дней жизни, его руками в прихожей прекрасно, профессионально сделаны стенные шкафы. Впечатление от них - заводское изготовление. Его трудолюбивые руки соорудили садовый домик на выделенном ему участке (кстати, ничем не отличающемся от других участков, выделенных сотрудникам предприятия, и находящемся среди них) - это была его гордость. Вспомним народную мудрость: человек не зря прожил свою жизнь, если построил дом, посадил дерево, родил и воспитал ребенка. У Алексея Михайловича был дом (правда, садовый), построенный его руками, на участке растут деревья, им посаженные, у него остались сын и дочь. Уже это оправдывало жизнь А. М. Исаева. А ведь еще были его достижения, огромные, достижения инженера и конструктора.

В квартире, выделенной Алексею Михайловичу (новую квартиру он получил, но так и не пришлось ему в ней пожить) , живет ныне его вторая жена, Алевтина Дмитриевна, ставшая ему настоящим другом и помощником, родившая ему дочь (первая жена А. М. Исаева, мать его сына, умерла от болезни в 1957 г.). В квартире бережно хранятся вещи, письма, фотографии и документы Алексея Михайловича, многочисленные подарки, сделанные ему, приветственные адреса, преподнесенные по различным поводам, и среди всего - модели космических аппаратов, на которых стоят исаевские "движки".

Кажется, откроется дверь, и в квартиру неторопливо войдет Алексей Михайлович, крупный человек с доброй улыбкой и умными, внимательными глазами...

О некоторых других прекрасных человеческих чертах Алексея Михайловича рассказывал в своих воспоминаниях, опубликованных в печати, А. В. Флеров, которые автор озаглавил весьма и весьма красноречиво: "Работа с ним доставляла огромное удовольствие". Помимо целого ряда эпизодов производственного плана А. В. Флеровым описаны человеческие, личностные черты А. М. Исаева. Алексей Михайлович очень любил путешествия на байдарках, в которые он отправлялся вместе с сотрудниками, с которыми он предварительно сооружал эти байдарки, даже предоставив для этого свой кабинет в вечерние, нерабочие часы. Интересен следующий эпизод:

"Хаживал он с нами и в большие майские походы, Народу собиралось много, поэтому дисциплина была необходима строгая. Я, как начальник похода, написал шуточный свод законов: какой проступок чем карается. Кара - это либо уборка лагеря, либо чистка посуды. Как-то одного из участников похода я наказал чисткой досуды. А тот отказался ее чистить, счел себя обиженным, хотя "преступление" было налицо. Я громко объявил, что в таком случае подаю в отставку, и ушел на некоторое время из лагеря. А вернувшись, обнаружил посуду вычищенной.

Неужели "преступник" одумался? Нет, посуду за него вычистил Исаев. Я было предъявил ему претензию; мол, вы портите мне дисциплину! А он: "Пусть ему будет неудобно..."

И действительно, больше непослушания не повторялись.

Во время одного из походов он вдруг объявил, что в свое ближайшее дежурство накормит всех нас тортом, испеченным на костре. И правда, к вечернему чаю вдруг видим, дежурные несут что-то в коробках. На "столе" появились настоящие торты. Мы, конечно, ни на минуту не поверили, что они испечены на костре, но все же и в прибрежных лесах не заметили ни одного гастронома. Оказалось, что за три дня до этого, когда мы проезжали какой-то город, Исаев запасся там тортами, запихав их в нос и корму своей байдарки".

В туристские походы сотрудники исаевского ОКБ уходили до выходным дням, во время отпусков, причем в последних случаях организовывали дальние походы, доходили даже до Белого моря. Надо сказать, что Алексей Михайлович принимал участие в коллективном отдыхе такого рода не по служебным соображениям. Отдых вместе со своими сослуживцами приносил ему большое удовлетворение. Важно другое - отдых, поход, туристский маршрут вместе с руководителем ОКБ был в удовольствие для всех, кто участвовал в этом.

После таких "великих" походов на предприятии часто вывешивались фотоотчеты с места событий типа стенгазеты. В этом деле участвовал и Алексей Михайлович. Один из исаевских рассказов предлагаем вниманию читателя:

"По Заполярью"

Наше карельское путешествие, несмотря на вмешательство НКВД (мы заехали в пограничную полосу без пропусков), нужно считать, безусловно, удачным. Маршрут отличался разнообразием и дал нам массу художественных впечатлений. Не гонясь за километрами, мы хорошо отдохнули и вполне могли проникнуться сказочным гамсуновским ландшафтом. На трех разборных байдарках мы прошли Ковдозеро с его тремястами островами, озеро Имендра, обрамленное Хибинскими горами, тихое, неземной красоты Сайгозеро и по системе мелких озер и двух порожистых рек въехали в Кандалакшский залив - типичный фиорд - с чайками, отливами, открывающими плантации водорослей, многократным эхом, отражаемым скалистыми островами и тяжелым воздухом проплывающих белух. Не было недостатка и в сильных ощущениях: чего стоят, например, Колвецкие пороги, где рев воды покрывает хруст шпангоутов и вопли пассажиров, и байдарка, прошивая буруны, превращается в подводную лодку? Или катание на парусе при 8-балльном шторме на Ковдозере, окончившееся разгромом оснастки и не совсем произвольной попыткой разбить байдарками один из островов? Но все же тон путешествия был скорее идиллический. Заполярье оказалось богаче солнцем, чем Москва: мягкий его свет, тишина, зеркальная гладь воды располагали к лирике, из которой мы выходили только при виде ведра супа "кондер", приготовленного дежурным. Животы мы ублажали, действительно, изрядно: ведро супа, ведро пшенной каши с черникой, штук 10-12 уток и 3 буханки хлеба - наш обычный легкий завтрак на 6 человек. Не забывали мы и бога сна Морфея, который держал нас на мягких мхах столько, сколько кому хотелось.

Так прошел наш отпуск. Мы можем только пожалеть тех, которые зычному гласу, сзывающему к костру, предпочитают дребезжание санаторного звонка.

А. Исаев "

Одним из сильнейших качеств А. М. Исаева было его умение и желание быть в коллективе своим, одним из всех. Находиться все время среди людей - было естественным состоянием Алексея Михайловича. Более того, ему очень правилось, когда его окружали люди: на работе, на отдыхе, в путешествиях по стране... Вокруг А. М. Исаева всегда бурлила жизнь, он постоянно был в гуще событий. Естественно, что он знал обо всех, о взаимоотношениях, о запросах и нуждах своих товарищей, о трудностях и производственных, и бытовых, и личных. Алексей Михайлович помнил имя и отчество всех сотрудников предприятия - во всяком случае, в его ОКБ было твердое мнение на этот счет. Сам он также был на виду у всех, был открыт, доступен, дружелюбен. 

Об этом красноречиво говорят высказывания тех, кто знал А. М. Исаева. Приведем только некоторые из них: "Алексей Михайлович был удивительный, необыкновенный человек", "Исаев был предельно прост в обращении и скромен. У него не было ни тени надменности, высокомерия", "Алексей Михайлович был замечательным человеком нашего времени, замечательным во всех отношениях, к которому всегда тянулись все, кто хотел приобщиться к роднику самой свежей и оригинальной мысли", "Для меня лично самой большой наградой является память о великих людях, создателях ракетно-космической техники Сергее Павловиче Королеве и Алексее Михайловиче Исаеве, с которыми довелось в течение ряда лет трудиться и невольно перенимать их опыт и стратегию борьбы с трудностями любого плана", "Исаевский энтузиазм, энергия, жизнерадостность, принятие жизни во всех ее проявлениях заражали всех, кто с ним работал и срабатывался", "Он был необыкновенен, удивителен и как человек, и как специалист, и как руководитель", "Когда вспоминаешь Алексея Михайловича Исаева, перебираешь в памяти годы совместной работы, то из глубины лет в сознании возникает образ человека необыкновенного обаяния, простоты и одаренности", "Я счастлив, что мне пришлось, долгие годы работать с А. М. Исаевым", "Простой и человечный при всех своих заслугах перед Родиной, оптимист и жизнелюб, он был горячо любим... всеми, кому довелось с ним работать и встречаться". И таких воспоминаний много.

На заседании научно-технического совета ОКБ, посвященном памяти А. М. Исаева, было сказано много теплых, добрых слов об Алексее Михайловиче. А заводской (на заводе делались серийно исаевские двигатели) инженер М. С. Ефимов-Сякин прочитал даже свое стихотворение. Оно, конечно, небезупречно, но искренне и сердечно. Вот некоторые строчки, по которым можно судить об отношении к Исаеву людей, хорошо его знавших (упоминаемый в стихотворении обелиск - это памятник на могиле А. М. Исаева):

"С молодости вычеркнув покой

Из своих обычных состояний,

Делал часто поворот крутой,

Не боялся дальних расстояний.

Голодал и плохо был одет,

Чтоб уехать, продавал пальтишко.

И, наверно, лишь на склоне лет

Приобрел он личную сберкнижку.

...

Главным был он. Значит, принимал

На себя удары, неудачи.

Чтобы в нас не отсырел запал,

Брался он за трудные задачи..."

"Работать на обелиск" - помнят это излюбленное шутливое выражение Алексея Михайловича те, кто знал его (оно означало: делать необычное дело, в необычной космической области техники, в необычные сроки, необычно тщательно, изобретательно и с обязательным успешным исходом). Почти все, что делал в своей жизни А. М. Исаев, подходило под эту формулу, кроме разве "космической области техники", но и это стремительно ворвалось в его судьбу в последние 12 лет жизни. Вот и получается, что сам он всегда "работал на обелиск", работал истово и удивительно результативно.

А обелиски, поставленные ему, действительно появились. Мы имеем в виду не в первую очередь и не главным образом обелиск на Новодевичьем кладбище, где похоронен А. М. Исаев, или такой же точно на территории ОКБ, и не обелиск покорителям космоса у ВДНХ в Москве. Нет, мы имеем в виду прежде всего названные в честь Алексея Михайловича его именем кратер Исаев на Луне, гору Исаева на Земле, в Антарктиде; мы имеем в виду исаевские "движки" на Луне, Венере, Марсе, оставшиеся там навечно; мы имеем в виду исаевские двигатели, ушедшие в космос, бороздящие его безграничность ныне и во веки веков; мы имеем в виду могучий творческий взлет его мысли и душевное величие, снискавшие память, уважение и благодарность людей - все эти самые настоящие и прочные, неподвластные времени и забвению обелиски, достойные Алексея Михайловича Исаева.

Начало см. часть I "Алексей Михайлович Исаев. Укрощение огня"   https://cont.ws/@hodanov/15249...

Уважаемые Читатели!  Обратите внимание на связанные с темой статьи материалы:

1) ВИКТОР МАКЕЕВ. УРАЛЬСКИЙ ДРАКОН  https://cont.ws/@hodanov/58561...

2) КОНСТРУКТОР ДВИГАТЕЛЕЙ АРХИП ЛЮЛЬКА. СТАНОВЛЕНИЕ https://cont.ws/@hodanov/78502...

3)  АРХИП ЛЮЛЬКА. ВЗЛЁТ https://cont.ws/@hodanov/78577...

Уважаемые Читатели! Подписывайтесь на журнал «Созидатели». Журнал посвящён выдающимся людям России - интеллектуальной и нравственной элите общества https://cont.ws/jr/sozidanije

СПИСОК ССЫЛОК

1)О.Чечин «Алексей Михайлович Исаев» https://biography.wikireading....

2)А.М.Исаев «Укрощение огня» https://topwar.ru/76284-am-isa...

3) www.isaev-a-m.ru 

4) www.kbmisaeva.ru

5) "Конструктор Исаев" https://www.youtube.com/watch?...