Сергей Прокофьев выдающийся русский композитор XX века

 «Воздух чужбины не возбуждает во мне вдохновения, потому что я русский и нет ничего более вредного для человека, чем жить в ссылке, находиться в духовном климате, не соответствующем его расе. Я должен снова окунуться в атмосферу моей Родины, я должен снова видеть настоящую зиму и весну, я должен слышать русскую речь, беседовать с людьми, близкими мне. И это даст мне то, чего так здесь не хватает, ибо их песни – мои песни.»

С.С. Прокофьев

"Эта кантата представляет собой начало нового этапа в творчестве Прокофьева, смерть которого в 1953 году была прискорбной потерей для музыкального мира, и его величайшее творческое достижение после его возвращения в Советский Союз. Столкнувшись с успехом своей музыки в Париже, Прокофьев столкнулся с неизбежной проблемой, подобной Дворжаку, Вогэму Уильямсу или Сибелиусу; он понял, что необходимо чувствовать себя отождествленным с музыкой своей нации, своего народа, чтобы с этой национальной формой его музыка стала частью жизни и национальной культуры".

Американский музыкальный критик Джозеф Беннетт о кантате «Александр Невский»

«Музыку Прокофьева нельзя не узнать и не отличить среди других музык. Это музыка движения, музыка не знающей утомления здоровой жизни», - писал критик Б. Асафьев в 1927 году. Вокруг творчества этого композитора часто вспыхивали споры, поскольку неординарность и своеобразие всегда вызывают противоречивую реакцию. Однако не только поклонники Прокофьева, но и те, кто не могут понять и полюбить его музыку, чувствуют силу и яркость его дарования. То, что сейчас называют харизмой, было в полной мере присуще композитору. Прокофьев, весь его облик, производили на окружающих неизгладимое впечатление. Строгий, собранный, предельно придирчивый ко всему, что касается его творчества, он ругался с исполнителями и постановщиками, отчитал Давида Ойстраха прямо на концерте перед зрителями, а Галине Улановой заявил: «Вам нужны барабаны, а не музыка». И вместе с тем - Прокофьев солнечен, энергичен, весел и жизнерадостен. Святослав Рихтер писал: «Как-то в солнечный день я шел по Арбату и увидел необычного человека. Он нес в себе вызывающую силу и прошел мимо меня как явление. В ярких желтых ботинках, с красно-оранжевым галстуком. Я не мог не обернуться ему вслед - это был Прокофьев». Очень похожую историю, полную солнца, о своей случайной встрече с Прокофьевым рассказал выдающийся дирижер Г. Рождественский: «Был ясный весенний день. Я стоял на остановке и ждал троллейбус. И вдруг увидел, что все почему-то оборачиваются; я тоже обернулся. Оказывается, глядели на необычного прохожего высокого, красивого, в черной шляпе с широкими полями, напоминающей сомбреро, и коротком модном пальто "труакаре". Он держал в руках ярко-желтые кожаные перчатки, которыми ритмично помахивал, не обращая на зевак ни малейшего внимания. Я думаю, в тот момент он что-то сочинял...»

О Прокофьеве как о русском композиторе отзывались современники, что следует из записи в «Дневнике» отзыва Стравинского, высказанного в Италии в 1915 году: «Услышав мой 2-й Концерт, „Токкату“ и 2-ю Сонату, Стравинский стал чрезвычайно восхищаться, заявляя, что я настоящий русский композитор и что кроме меня русских композиторов в России нет». Сам Прокофьев называл себя русским композитором, что подтверждается его самоидентификацией в дневниковой записи 1915 года о создании балета «Шут»: «Национальный оттенок довольно ярко сказывался в них. Я всегда теперь думал, когда сочинял, что я русский композитор и шуты мои русские, и это мне открывало совсем новую, непочатую область для сочинения»

Вплоть до революционного 1917 года Сергей Прокофьев продолжает учебу в консерватории, на этот раз в качестве органиста. Параллельно он много выступает с концертами: в Петербурге, в Москве, в концертном зале Павловского вокзала под Санкт-Петербургом. В этот ранний период творчества Прокофьева называли крайним модернистом, даже кубистом в музыке. С другой стороны, его хвалили как раз за неуемную фантазию и страсть к изобретательству. Жизнеутверждающая музыка Прокофьева как раз подошла к эпохе первой половины XX столетия – времени революционных преобразований, борьбы и труда. 

"У меня новая манера, очень хорошая: когда садишься что-нибудь делать, то делать, ни на минуту не отрываясь. Я убедил себя, что отрываться ни к чему, надо работать не поднимая головы, тогда дело будет сделано скорей и для того же развлечения остаётся больше времени." С.Прокофьев

Прокофьев был хорошо знаком и общался с Константином Бальмонтом и Владимиром Маяковским. Композитор был не чужд литературному творчеству. 

"Как я отношусь к моему писательству? Во-первых и в последних — просто это мне чрезвычайно нравится. Это уже достаточный ответ." С.Прокофьев

Первые размышления о своем писательстве появились у Прокофьева в 1917 году, когда он отметил в дневнике: «Если есть мысль, то стиль повинуется мысли. У меня есть мысль, значит, я пишу». Еще в детстве он сочинил либретто к собственной опере «Великан». С 1917 по 1919 год написал больше десятка рассказов. Не все они сохранились, но уцелевшая часть была опубликована в 2003 году (сейчас сборник можно прочитать на официальном сайте Фонда Прокофьева). В 1918 году он записал в дневнике, сам поражаясь своей писательской плодовитости: «Если буду писать так в течение сорока лет, то триста двадцать рассказов. Солидный писатель». Однако после 1919 года композиторство перевесило писательство, хоть и не полностью. «Рождество, солнце, зелень и теплынь. Все утро с увлечением читал рассказы Куприна. Я и не знал, что у него такие отличные рассказы, и технически сделаны очень хорошо. Ах, отчего я бросил мои! Но я вернусь к ним. Честное слово, у меня большая любовь к писанию, но композиторство заело». С.Прокофьев 25 декабря 1920 года

Судьба сводила его с такими же новаторами. Так, в 1914 году композитор побывал в Лондоне, где познакомился со знаменитым организатором выступлений русских артистов в Париже Сергеем Дягилевым. Они сотрудничали много лет, Прокофьев создал для антрепризы Дягилева «Русские балеты» четыре одноактных произведения: «Ала и Лоллий» (также известно под названием «Скифская сюита»), «Шут», «Стальной скок» и «Блудный сын». В этих балетах отражались и мотивы русских сказок, и религиозные сюжеты, и рассказ о новом советском образе жизни.

Работая для Дягилева, Прокофьев открывает в себе близость к русской народной мелодике, музыкальному фольклору. Конечно, Прокофьев обретет популярность как в Европе (хотя и меньшую, чем его соотечественник Игорь Стравинский), так и в Америке (там существовало «Прокофьевское общество», организовавшее в дальнейшем для композитора гастроли в 1938 году). Но при этом заметит, что ощущает себя больше русским творцом, а не интернациональным.

Обе революции Прокофьев принимает безоговорочно, однако уже в 1918 году добивается через Луначарского разрешения на выезд в Америку. Связано это было скорее с врожденным прагматизмом композитора.

В конце 1918 года Сергей Прокофьев получает визу США и направляется через Владивосток в США. Причиной стала не сама смена государственного строя на родине, а то, что последовало за революцией – разруха, Гражданская война, когда в стране было не до высокого искусства.

 И композитор решил жить там, где может творить. Он гастролирует по Америке и Европе в качестве пианиста, исполняя в основном собственные сочинения. Также пишет оперы, симфонии, концерты для фортепиано. В США он успешно концертирует как пианист и активно работает — его опера «Любовь к трем апельсинам» с успехом идёт и на «буржуазных» сценах, и в стране победившего пролетариата.

В США Прокофьев познакомился со своей будущей супругой. Молодая русскоговорящая испанская певица Каролина (Лина) Кодина покорила его сердце — в 1923 году они поженились в городе Этталь (Германия). С первой женой, испанской певицей Линой Кодиной, композитор познакомился во время гастролей по США в 1919-м. В этих отношениях у него родилось двое сыновей — Олег и Святослав. Вплоть до возвращения музыканта на родину это были счастливые отношения.

В 1920-х Прокофьев с семьей перебрался во Францию и обосновался в Париже, где активно сотрудничал с Сергеем Дягилевым: композитор написал для антрепренера балеты «Стальной скок», «Блудный сын» и «На Днепре». В этот период Прокофьев также создал оперу «Огненный ангел» и три концерта для фортепиано с оркестром.

Целиком и полностью эмигрантом Прокофьев не становится. Он продолжает интересоваться событиями в советской России, выступает с концертами в чикагском отделении общества «Друзья России». Также композитор ведет переписку с друзьями и коллегами, встречается с посещавшими Европу поэтами Владимиром Маяковским, Константином Бальмонтом, режиссером Всеволодом Мейерхольдом и многими другими. В 1927 году Прокофьев приезжает с концертами в Ленинград, Киев, Одессу и другие города СССР. Горячий прием публики убедил композитора в возможности вновь жить на Родине, где его ждут и где ему самому интереснее.

 До середины 1930-х годов композитор активно гастролировал по США и европейским странам, дважды посещал с концертами СССР. В 1934-м он написал музыку для советского фильма «Поручик Киже», снятого по рассказу Юрия Тынянова. Это сочинение Прокофьева часто исполняется на концертах в виде оркестровой сюиты и является одним из самых известных произведений композитора.

Несмотря на материальное благополучие, успех у публики и общение с выдающимися деятелями западной культуры, Прокофьев всё больше скучал по Родине. Поездки в Советский Союз в 1927, 1929 и 1932 годах привели к тому, что он завершил свои зарубежные обязательства и раз и навсегда вернулся в Москву. С 1933 по 1935 год композитор постепенно привыкал к новым условиям и стал одной из ведущих фигур советской культуры. В 1936 году он окончательно закрыл свою парижскую квартиру, а в 1938 году совершил своё последнее турне по Западной Европе.

Когда Прокофьев, будучи еще эмигрантом, приехал на гастроли в СССР - и такое было возможно! - Сталин на одном из концертов заметил: "Он - наш". После возвращения композитора на Родину в 1936 году эти два слова стали для него оберегами.

В 1936 году Прокофьев, утверждавший, что не интересуется политикой, принял решение вернуться в Советский Союз вместе с семьей. Композитор был встречен на Родине радушно — Прокофьева обеспечили и жильем, и работой. Так, в том же 1936 году режиссер Наталья Сац попросила его написать музыкальную сказку «Петя и волк».

Сергей Прокофьев увлекся идеей продвижения искусства в массы. По заказу руководителя Детского музыкального театра Наталии Сац он пишет симфоническую сказку «Петя и волк». Пока юные зрители наблюдали за приключениями пионера Пети, их знакомили со звучанием разных музыкальных инструментов оркестра. Сказка стала настоящим явлением в мировом музыкальном мире. Ее исполняли повсюду – от Москвы до Нью-Йорка и Вены, по ней создавали анимационные фильмы, делали записи в классической, джазовой и рок-обработке, где в роли чтецов выступали многие знаменитости мира театра и кино и даже политики. Прокофьев считал, что человек искусства должен служить народу, давать ему образ светлого будущего. И он чувствовал себя более нужным в России, чем за рубежом. Здесь композитор не ошибся: в СССР его ожидал триумф. Музыка Прокофьева стала новой классикой, ведь гармония и красота в ней оставались, но звучали по-новому.

Позже одним из лучших интерпретаторов произведений Прокофьева станет легендарный пианист Святослав Рихтер. Он первым исполнит Седьмую и Девятую сонаты, сонату для виолончели и фортепиано великого композитора, восхищаясь монументальностью и глубокой философией его музыки. А сам Сергей Сергеевич заметит, что в исполнении Рихтера словно узнает свои произведения с новой стороны и поражен тем, как глубоко пианист понимает его музыку.

В 1930–1940-е годы Прокофьев создает, помимо «Пети и волка», другие шедевры: балеты «Ромео и Джульетта» и «Золушка», комическую оперу «Обручение в монастыре», оперу-эпопею «Война и мир» по одноименному роману Льва Толстого, Седьмую сонату для фортепиано. Притом балет «Ромео и Джульетта» сначала был отвергнут Большим театром, ведь ни хореографы, ни артисты не понимали, как танцевать под сложные композиции Прокофьева. Только в 1940 году балетмейстер Леонид Лавровский поставил этот спектакль, но изменил порядок звучания музыкальных частей. Самой известной частью балета стал танец на балу у Капулетти – Лавровский использовал для его создания элементы английского танца XVI века, «Танца с подушечкой». Эта постановка с легендарной Галиной Улановой в роли Джульетты стала образцовой, после по ней сделали и кинопостановку.

С. Эйзенштейн предложил Прокофьеву работать над фильмом «Александр Невский» в предвоенный 1937 год. Высокое режиссерское мастерство Эйзенштейна вдохновило Прокофьева на создание буквально «зримой» музыки к кинокартине. В свою очередь, режиссера поражало в композиторе умение схватить самую суть сценической ситуации. Через полгода после выхода фильма на экран Прокофьев написал одноименную кантату (где использовал музыкальные эпизоды картины), создав стройную, совершенную по форме музыкальную фреску. Сотрудничество двух гениев прошло без конфликтов. Прокофьев был давним поклонником творчества Эйзенштейна, оба творца хотели подчинить изображение и музыку одному ритму. На фильм о великом полководце в Советском Союзе ходили целыми трудовыми коллективами. Звездный час фильма наступил в 1941 году, на волне патриотизма. Позже композитор объединил все музыкальные фрагменты из фильма в кантату «Александр Невский».

Видео кантата Александр Невский  https://www.youtube.com/watch?...

В карьере Прокофьева были еще фильмы "Котовский", "Партизаны в степях Украины", "Тоня" и "Лермонтов".

Перед войной, вслед за «Александром Невским», Сергей Прокофьев сочиняет оперы «Семен Котко» (по В. Катаеву), «Дуэнья» по                     Р. Шеридану), Шестую фортепианную сонату.

Накануне Второй мировой войны он оставил жену и сыновей ради поэтессы Миры Мендельсон, которая стала его второй (гражданской) женой. 

Война обострила национальные и патриотические чувства Прокофьева. Алиса Насибулина [2] торопится подчеркнуть важную деталь: "О том, что немцы на нас напали, Прокофьев узнал от Эйзенштейна, они тогда жили в одном дачном поселке. А на второй день войны "Александр Невский" был возвращен в широкий прокат, - продолжает Насибулина, - и часто так бывало, что зрители, отстоявшие очереди в кинотеатры, после фильма шли в другие очереди - в военкоматы.

Все помнят знаменитый монолог "Кто с мечом к нам…" - но ведь и музыка Прокофьева воодушевляла, поднимала народный дух?

- Конечно, - отвечает Насибулина. - Не случайно кантата "Александр Невский" в итоге стала отдельным произведением, а одна из ее частей, "Вставайте, люди русские", воспринималась, как "гимн русских" - это наблюдение американской прессы. За океаном вообще одними из первых почувствовали всю мощь прокофьевской кантаты, и именно ее просили исполнить на совместных концертах стран антигитлеровской коалиции.

Несмотря на трудности военных лет, он сочинял с поразительной настойчивостью, даже когда из-за эвакуации Москвы в 1941 году ему приходилось переезжать с места на место, пока он не смог вернуться в 1944 году.

С первых дней войны внимание композитора было сосредоточено на масштабном оперном проекте: опере по роману Льва Толстого«Война и мир». Его восхищали параллели между 1812 годом, когда Россия разгромила вторжение Наполеона, и текущей ситуацией.

Во время Великой Отечественной войны композитор с семьей эвакуируется в Нальчик, а затем в Тбилиси. В этот период он пишет сюиту «1941», музыку к фильму Эйзенштейна «Иван Грозный» (фильм в 2 частях, 1944-1845г.г.), оперу «Война и мир», Пятую симфонию, балет «Золушка», Седьмую и Восьмую сонаты для фортепиано и другие сочинения. 

Первая версия оперы "Война и мир" была завершена к лету 1942 года, но впоследствии произведение было кардинально переработано, на что ушло более 10 лет напряжённой работы. Те, кто её услышал, были поражены как огромным масштабом оперы (13 сцен, более 60 персонажей), так и уникальным сочетанием эпического повествования с лирическими сценами, изображающими личные судьбы главных героев.

Важнейшим произведением этого периода также является Пятая симфония Прокофьева – она наиболее полно отражает трагедию Великой Отечественной войны, дух патриотизма и борьбы. «Я задумал ее как симфонию величия человеческого духа», – писал сам автор. 13 января 1945 года композитор лично дирижировал оркестром Московской консерватории, впервые исполнявшим симфонию. В тот же день началась наступательная Восточно-Прусская операция, которая открывала союзным войскам путь на Берлин. В момент, когда Прокофьев встал за дирижерский пульт, послышались артиллерийские залпы. Так в Москве отмечалась очередная победа над врагом. А по окончании салюта в зале прозвучала величественная музыка.

Премьера Пятой симфонии была триумфальной – но для Прокофьева это стало последним выступлением на публике. Последующие годы композитор проведет в борьбе с тяжелой болезнью. Также он столкнется с яростной критикой своего «скромного подарка матери-Родине», оперы «Повесть о настоящем человеке».

 Прокофьева даже вносят в список запрещенных к исполнению композиторов, откуда его имя вычеркнет лично Сталин. Последние годы жизни Прокофьев проводит на любимой даче в поселке Николина Гора. Он не прерывает работы над новой музыкой, несмотря на все запреты врачей. В день своей смерти он вносит последние правки в партитуру балета «Каменный цветок».

В конце жизни Прокофьев работал над балетом «Сказ о каменном цветке». Последним своим сочинением, которое он услышал в концертном зале, стала Седьмая симфония – его музыкальное завещание, волнующее признание в любви к жизни, к своей стране. «Я – проявление жизни, которая даёт мне силы сопротивляться всему недуховному», – писал он.

Известный российский дирижёр Евгений Светланов отмечал, что Прокофьев ещё при жизни стал настоящим классиком, как Гайдн и Моцарт. Композитор работал даже в день своей смерти, о чём свидетельствует запись даты и времени на рукописи с завершением дуэта Катерины и Данилы из балета «Каменный цветок»…

"Война и мир" стала последним крупным сценическим произведением Прокофьева. Здесь, как и во всем его творческом наследии, включающем оперы, балеты, симфонии, фортепианную музыку, отразился неустанный поиск новых средств выразительности. Композитор писал:

"Кардинальным достоинством, (или, если хотите, недостатком) моей жизни всегда были поиски оригинального, своего музыкального языка. Я ненавижу подражание, я ненавижу избитые приемы".

Тем не менее, в историю музыки XX века Прокофьев вошел не только как новатор, но и как автор самых солнечных и светлых произведений. Не случайно выдающийся пианист Артур Рубинштейн однажды в шутку сказал композитору

"Вы, мой дорогой Прокофьев, могли бы сказать. “Солнце - это я”.

В победном 1945 году увидели свет три значительных произведения композитора:

1. пятая симфония, посвященная "величию человеческого духа

2. первая серия кинофильма "Иван Грозный" - новая совместная работа с Сергеем Эйзенштейном

3. светлый сказочный балет "Золушка"

Этот спектакль, поставленный осенью, был первой послевоенной премьерой в Большом театре.

В последующие годы появилось еще несколько новых работ. Среди них:

1. опера "Повесть о настоящем человеке" (по одноименной книге Б. Полевого), прославляющая мужество советских людей в годы войны

2. балет "Сказ о каменном цветке" (по П. Бажову) - о радости творчества, обращенного к народу

3. оратория "На страже мира" (на слова С. Маршака)

4. концерт - симфония для виолончели с оркестром.

Снова Прокофьев пишет для детей. Сюита "Зимний костер" для чтецов, хора мальчиков и симфонического оркестра (на слова С. Маршака) посвящена советским пионерам.

Седьмая симфония была задумана вначале как симфония специально для детей, но в процессе работы приобрела более широкое значение — мудрой симфонической сказки, утверждающей красоту и радость жизни. Это последнее законченное произведение Прокофьева.

В конце 40-х - начале 50-х годов Прокофьев тяжело заболел из-за обострения гипертонии. Чтобы сохранить силы для творчества, ему пришлось отказаться от многого, и в том числе от посещения театров и концертов.

Что ж, композитор продолжил работать. А также печь свои сырники. Когда же он потчевал ими гостей, приговаривал:

– Многие могут похвастать, что слышали музыку Прокофьева, а кто может похвастать, что ел сырники в изготовлении Прокофьева?

Самое трудное время наступило для него тогда, когда врачи из-за прогрессирующей гипертонии запрещали ему сочинять музыку или разрешали работать не более 20 минут в день. Большую часть времени в эти годы Прокофьев проводил на своей даче, на Николиной горе на берегу Москвы - реки. Он очень любил эти места, совершал далекие прогулки (если позволяло здоровье). Сюда приезжали к нему музыканты, почитатели и исполнители его музыки: композитор Д. Кабалевский, пианист С. Рихтер и другие.

Здоровье Сергея Сергеевича серьезно пошатнулось, летом 1949 года он пережил инсульт. Вторая супруга Мира оставалась с Прокофьевым до конца его жизни. Она выхаживала композитора после инсульта.

Композитор скоропостижно скончался 5 марта 1953 года в один день со Сталиным. Этот день он провел как обычно: съездил на своем "Москвиче" погулять в сквере неподалеку, потом работал у себя в кабинете, обсуждал с Леонидом Лавровским детали постановки нового балета "Сказ о каменном цветке", отдыхал. В восемь вечера он почувствовал себя плохо и спустя час умер с диагнозом "кровоизлияние в мозг".На рабочем столе Сергея Сергеевича осталась стопка незаконченных композиций, в том числе наброски 6-го концерта для двух фортепиано, 10-й и 11-й фортепианных сонат и сонаты для виолончели соло.

Хоронили Прокофьева и Сталина в один день, 9 марта. Знаменитый дирижёр Геннадий Рождественский вспоминал: «Траурная церемония должна была пройти в Союзе композиторов на Миусах. Но шла многотысячная толпа, и подогнать автобус к дому оказалось невозможно. Тогда гроб с телом композитора понесли на руках шестеро студентов-добровольцев. Два километра они прошли за пять часов, иногда опуская свою печальную ношу на мёрзлый тротуар, чтобы отдохнуть. Потом была траурная церемония, на которой Шапорин сказал, что Прокофьев был «почти гениален...» Сегодня мы знаем, что не «почти» – а сверхгениален!»

Тем временем в Париже вышел некролог музыкального критика Леонида Сабанеева, где утверждалось: «Прокофьев ворвался в русскую музыку и принес с собой молодой задор, смелость, свежесть вдохновения, неистощимую фантазию и жизнерадостность, бодрость ритма. <…> Не только Россия его потеряла, но и весь музыкальный мир».

За свою жизнь Сергей Прокофьев стал лауреатом шести Сталинских премий, в том числе за Пятую симфонию, музыку к первой серии фильма «Иван Грозный» и к балету «Золушка», вокально-симфоническую сюиту «Зимний костер» и ораторию «На страже мира», написанные на стихи Самуила Маршака. Также он был почетным профессором Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского и членом Шведской королевской музыкальной академии. Творческое наследие Прокофьева насчитывает более 130 музыкальных произведений разных жанров. Он считается одним из величайших композиторов в русской истории, наряду с Петром Чайковским, Сергеем Рахманиновым и своим наставником Николаем Римским-Корсаковым.

Самым главным памятником ему остается музыка — Прокофьев входит в число самых «исполняемых» композиторов XX века.

Похоронен Прокофьев на Новодевичьем кладбищем. Рядом находится могила Сергея Эйзенштейна.

После его смерти на наследство музыканта претендовали обе его жены: все-таки оба брака были своего рода законными. Неловкую ситуацию даже обсуждали в судебном порядке. Вряд ли многим удастся испытать в жизни такое счастье, как две юридические жены сразу, но Прокофьеву это удалось: впоследствии подобную неловкую ситуацию юристы и адвокаты окрестили казусом его имени.

В 1983-м году, будучи уже заграницей первая супруга Прокофьева основала его фонд, куда передала все личные вещи и письма композитора, бывшие в ее владении. Она умерла в 1989 году в обществе двух любимых сыновей. Мире повезло значительно меньше: ее не стало в 1968-м, в возрасте 53 лет. После кончины обеих жен Прокофьева права на его музыку перешли его сыновьям от первого брака - Олегу и Святославу.

В последней московской квартире Прокофьева в Камергерском переулке, дом 6, открыт музей, посвящённый жизни и творчеству композитора (2008). В 2016 г. на той же улице установлен памятник Прокофьеву (скульптор А. Н. Ковальчук).

Лауреат Ленинской премии (1957, посмертно), Сталинских премий (1943, 1946–трижды, 1947, 1951). Член Академии «Санта–Чечилия» в Риме (1934), Шведской Королевской музыкальной академии (1947). Почётный член общества «Умелецкая беседа» (Прага, 1946).

Сыновья С. С. Прокофьева и Л. И. Прокофьевой – Святослав Сергеевич Прокофьев (1924–2010), архитектор, издал дневники С. С. Прокофьева (Прокофьев. 2002. 3 т.), и Олег Сергеевич Прокофьев (1928–1998), художник, скульптор и искусствовед. Внук Габриэль Прокофьев (род. 1975; сын Олега Сергеевича) – композитор.

«Не было таких мелодистов, как Прокофьев, в ХХ столетии. Еще не скоро на земле появятся композиторы, равные дарованию Сергея Сергеевича».

Валерий Гергиев — дирижер, художественный руководитель и гендиректор Мариинского театра, директор Большого театра.

Мелодии С.С.Прокофьева звучат в композиции Стинга  "Русские" https://www.youtube.com/watch?...

Пианистка Валентина Лисица и дирижер Донецкой филармонии Владимир Заводиленко. Всемирно известная пианистка Валентина Лисица не раз выступала в Донецке как с сольными концертами, так и совместно с оркестром Донецкой филармонии, в том числе, конечно исполняя музыку Сергея Прокофьева».

Участники программы «Дети играют Прокофьева» с подписью: «На сцене Донецкой филармонии сложные композиции Сергея Прокофьева исполняли не только взрослые, но и очень юные музыканты»

Перечень ссылок:

1) https://arzamas.academy/mag/66...

2)  https://rg.ru/2023/03/05/smert...

3) https://go.zvuk.com/stars/serg...

4) https://bel.ru/news/2022-10-12... 

 5) https://www.miloserdie.ru/arti...

6) https://ruskline.ru/monitoring...