Вторичка

Василиса посмотрела вокруг. Да, квартиру она ожидала давно. Очередь за получением ордера на жильё была такая огромная, что тянулась через пару королевств, через поля и луга, моря и озера. Месяц на коне скачи - не доскачешь. На ковре-самолёте, конечно, быстрее, но тоже долго.

Единственно приятное во всей этой жилищной эпопее то, что как только ты становишься в эту очередь, то время перестаёт оставлять свои следы. Эдакое счастливое безвременье.

Вася хорошо запомнила свой первый день в очереди. Бабушка надела на неё белый кружевной передник, завязала пышный белый бант, сотканный из тончайших нитей росы, дала в руки корзинку с пирожками и подтолкнула к тропинке, вдоль которой змеилась длинная людская река — очередь мечтающих о собственном жилье.

Так Вася и простояла в очереди несколько десятилетий. Очередь двигалась очень медленно. Хорошо, пирожки бабушкины не кончались.

Мимо пролетала жизнь.

Кружевной передник изрядно измялся, бант потерял свою пышность, башмаки истоптались.

Время от времени долетали до очереди вести о счастливчиках, получивших ордер на новое жильё: замок, дворец, палаты белокаменные. Счастливчики хватали документ и с криками радости уносились в дальние города и страны.

Прошло ещё лет двадцать. Умываясь по утрам в ручье, Вася видела все то же своё милое юное личико и спокойно ждала своей очереди.

И в конце концов дождалась.

В корзинке остался последний пирожок, впереди виднелись всего парочка спин, но вдруг открылось низкое окошко, и скрипучий голос закричал: «Очередь больше не занимать! Дворцы и замки закончились!»

Две стоящие впереди Васи фигуры странно скукожились и растворились в воздухе, а Вася, остановившаяся перед захлопнувшимся окном, горько заплакала. Она видела, как руки ее вытягиваются, и суставы пальцев становятся широкими и кривыми. Видела свои мягкие волосы, превращающиеся на глазах в жесткие седые патлы. Волшебство безвременья закончилось. Старая, измученная долгим напрасным ожиданием женщина без определённого места жительства, стояла перед захлопнувшимся окном, и слезы ее текли и текли, разливаясь по полям, переполняя реки, грозя затопить все вокруг.

Когда выплаканные Васей слезы просочились в запертое окно, оно вдруг растворилось, и показалась рука с обломанными ногтями и полустершимся маникюром. Рука держала свернутый листок с буквами, истертыми на сгибах.

«На, — раздался скандальный скрипучий голос, — держи! Последний ордер, все, что осталось, только прекращай реветь».

Вася дрожащей рукой схватила бумажку, и перед ней тут же остановилась ступа с призывно торчащей метлой.

«Район хороший, - неслось из окошка, экологически чистый, грибы, ягоды, не смотри, что вторичка. Больше ничего не будет, остальные останутся ни с чем.»

Вася вздохнула и неуклюже перевалилась через борт ступы. Метла взмахнула сама собой, и ступа взлетела.

Все остальное было как во сне, мелькали города и страны, оставались внизу моря и горы. Ступа покружила над речкой, пронеслась над полем и медленно опустилась на заросшую травой и кустарниками поляну в темном дремучем лесу.

Посредине поляны стояла избушка, переминаясь с ноги на ногу,

Ноги как у бабушкиной курицы, подумала Вася. Она с трудом выбралась из ступы, поднялась по скрипучим ступеням, села на порожек, достала последний бабушкин пирожок. Откусила, с удивлением поняв, что зуб у неё остался один, огляделась вокруг: хорошо, тихо. Только совы ухали вдалеке.

Вот оно — собственное долгожданное жильё, наконец-то дождалась, красота, — и Вася блаженно улыбнулась.

© Елена Орлова