Безопасник рассмеялся.
– Что вы, коллега, разве мы в претензии?
– Тогда позвольте предложить вам ужин. И мы, как я понял, должны вспрыснуть свежего капитана… если, конечно, представитель руководства не возражает.
Штерн преувеличенно вежливо склонил седоватую шевелюру.
– Представитель руководства не возражает, – усмехнулся Виктор. – Особенно, если меня покормят.
– А зохн вэй агицен паровоз! – воздел руки Борис Моисеевич. – Сейчас всё будет!
Исчез, растворившись без осадка, жёсткий и собранный начальник учебного центра, как за час до того испарился придурковатый лесной бродяга. Среди его коллег-оперов такие артисты встречались. Глядя, как они «обрабатывают» какого-нибудь жулика, Станиславский с Немировичем-Данченко сдохли бы от зависти. Какое там «не верю»! Актёр, которому не поверят зрители, рискует только равнодушием публики. Его даже освистывать не станут – что он, политик, что ли? Ветров помнил случаи, когда сфальшививший опер потерял бы жизнь. Этот бы выкрутился, без сомнения.
«Вот артист! – с уважением подумал опер. – Не завидую здешним курсантам, такого «волка» не проведёшь».
Кургузый, похожий на пылесос с четырьмя руками, робот буквально за минуту сервировал богатый стол. Как успел заметить Антон, андроидных роботов здесь практически нет. На его замечание Зверев пожал плечами:
– А зачем? Их функции совершенно не требуют человекообразия. Для дальнего космоса выпускают малыми сериями, а на Земле они не нужны.
– Прошу к столу, – хозяин кивнул на блюдо в центре стола. – Добыча моих оболтусов. Мамой клянутся, что этот некошерный кабан на них сам напал. А я, как та Сара с мытой шеей, делаю лицо, что верю.
Антон усмехнулся, вспомнив покойного Семёна Борисовича, имеющего обыкновение закусывать водку салом:
– На кой мне их кошерная курица, если я русский еврей?
Когда было уже выпито за свежеиспечённого капитана космической службы, когда вытащенные зубами из душистого коньяка звёздочки уже лежали рядом с тарелкой, хозяин кабинета перехватил нить беседы.
– Я, конечно, очень извиняюсь, но где я мог видеть ваше лицо? Причём совсем недавно, я уверен.
– Это же человек из XXI века, – пожал плечами безопасник. – Наверняка, по видео видели.
Штерн хлопнул себя по лбу.
– Вот я шлемазл! Так это вы!
– Я, я, – без особого энтузиазма отозвался Ветров. – Отмороженный. Причём на всю голову.
Невелика радость быть такой вот экзотической диковиной вроде ожившего мамонта. Кому угодно надоест ходить по улицам ожившей диковиной из кунсткамеры.
– Да Боже меня упаси! – приложил руки к сердцу Штерн. – Меня не интересуют подробности вашего оживления. Понимаете, я филолог. В своё время работал над монографией «Арго криминальных слоёв российского общества в период XX-XXI в.в.». А про вас я слышал, что вы… ну, как бы это…
– На зоне чалился, – с блатными интонациями произнёс Антон, картинно оттопырив мизинец в жесте «рога». – Ля буду, командир, за чужие грехи срок горбатил!
– Вот! – восторженно выдохнул майор. – Вы понимаете, что вы сущий кладезь…
– Для блатного филолога, – с улыбкой закончил опер. – Готов оказать посильную помощь. Что вас, собственно, интересует?
– М-м… а, вот, для начала – что означает выражение «деревянное письмо» ? Примерно в этот же период времени встречается выражение «деревянный рубль». Это как-то связано?
Резкий сигнал низкого тона прервал Бориса Моисеевича на полуслове. На экране возникло лицо Рахметова.
– Внимание! По Солнечной системе объявлена боевая тревога первого уровня! Командирам подразделений срочно вскрыть пакет №7. Подробности будут переданы в течении часа.
Продолжение следует
Оценили 2 человека
4 кармы