МемуаристЪ. Канал о Сталине. Разоблачение очередной антисталинской фальшивки из архива, или Решение Политбюро о расстреле лошади.

 

Сталин лично рассматривал в 1937 году расстрельное дело обычного крестьянина. Возчика, у которого испугалась и убежала лошадь. Политбюро принимает несколько Постановлений по возчику. Прокурор Союза пытается возчика спасти от неминуемой расправы. История совершенно детективная.

Началось всё с архивного документа из РГАСПИ. Выглядит какой-то бессмыслицей. Зима 1937 года, Политбюро раз за разом возвращается к совершенно рядовому делу. Сталину заняться больше нечем?

История крайне простая. Была демонстрация, посвящённая грядущим выборам. У возчика совхоза испугалась лошадь, кинулась в толпу. Трое человек пострадали.

Из дела раздули чуть ли не теракт. После чего тройку месяцев решали по какой же процедуре лучше расстрелять возчика. По упрощённой или всё же обычным порядком.

Меня часто спрашивают – неужели в архивах столько фальшивых документов? Кому и зачем было надо в таких количествах создавать фальшивые бумаги? Что ж, извольте.

Стал копать историю возчика и нашёл ещё два архивных документа про ту же самую историю. Не удалось найти лишь повторные решения Политбюро, но они, как правило, дословно подтверждают направленные Сталину телеграммы. Всех расстрелять, без колебаний!

Можно ли поверить, что аж три документа из архива были подделаны? Тем более, с идиотской историей про испугавшуюся лошадь?

Ни в коем случае, будем считать документы достовернейшими. Давайте с ними ознакомимся.

Первый документ – шифровка Свердловского обкома Сталину. Как раз с рассказом о безобразиях в области.

Первый секретарь обкома Столяр пишет, что было две вылазки классового врага в связи с выборами. Первая – в промартели, попытались убить двух активистов. Убийцы схвачены и во всём признались. Если верить дальнейшим документам, злодеев осудят Военным трибуналом и расстреляют.

Вторая – как раз наша история про лошадь. Во время митинга в Кунгуре враг народа Нарыгин пустил в толпу лошадь с телегой. Ранено трое детей.

Глава обкома просит провести над виновными процесс с «присуждением к расстрелу». Достовернейший документ, вон бланк какой, всё пометами исчиркано. Грифы страшно секретные.

Давайте по смыслу. Никакого приговора Нарыгину ещё не было. С чего он стал «врагом народа» непонятно.

Дальше, если виновные схвачены и факт преступления установлен… то о чём просит Политбюро глава обкома? Что за разрешение провести процесс? Да ещё и со стороны партийного начальника. Это же бред!

Санкция на аресты дана прокурором. Это значит, что уголовные дела уже возбуждены. Закрыть их без суда – нешуточная задача. Процесс и так будет, чего у Политбюро разрешения просить?

Еще более странно выглядит просьба «присуждения расстрела». Кстати, что за слово такое «присуждение»? Суд выносит приговор. Суд, а не главный коммунист области или даже, Политбюро.

Оформлена эта бумага тоже чудесно. Уже название бланка радует – «шифровка». Документы такого рода назывались официально «шифротелеграмма». Шифровки в Центр – что-то из книжек про шпионов.

На бланке несуществующий в секретном документообороте гриф «строго секретно». Телеграмма адресована Сталина, но почему-то на ней написано, что послана Молотову.

Название компартии указано без самой главной буковки. Которая большевиков обозначает. Это какой-то позор.

Про отсутствие должности первого секретаря обкома я уже молчу. Подписано как в анекдоте «Столяр». Юстас Алексу в полный рост. Кто же не знает старину Столяра!

Визы Сталина на телеграмме не видно, зато стоят пометки Ежова, Молотова и Кагановича. Все горячо немедленные расстрелы одобряют.

Есть и ещё один любопытный штришок. В верхней части бланка затейливая линия, под которой типографским методом напечатаны меленько-меленько четыре цифры – 2012. Ничего они не доказывают, но выглядят на бланке 1937 года крайне странно.

К телеграмме приложено рукописное решение Политбюро. Да, опять Сталин коряво чиркал на коленке.

Политбюро, конечно же, одобряет «присудить всех к расстрелу». Забавно, что в решении первые двое изначально врагами народа не названы. Почётного звания удостоился только несчастный возчик. А вот Сталин всё перечеркал и врагами народа стали все.

Для полной достоверности на решении Политбюро указаны две волшебные буковки «ОП». Особая папка, здрасьте, приехали. Как, похоже на подлинные документы?

Давайте второй документ возьмём. Письмо Вышинского Сталину и Молотову. Выглядит гораздо более похоже на документ.

Гриф уже превратился в «совершенно секретный». Впрочем, номера экземпляра на документе нет.

Вышинский пишет, что по решению Политбюро организовал процессы над врагами народа. Причём в ускоренном порядке по решению от декабря 1934 года.

Военный трибунал уже рассмотрел дела первых двух фигурантов. Оба расстреляны. А вот с возчиком как-то получилось неудобно.

Военный прокурор Уральского Военного округа расстреливать хозяина лошади почему-то отказывается. Чего ж ему надо, собаке? Вот же, Политбюро постановление целое выпустило – «с присуждением к расстрелу».

Может этот прокурор сам из врагов народа? Как он в «самом страшном году» за всю историю, в 1937 году осмелился нарушить прямое указание товарища Сталина? Там же всех сплошь безвинно стреляли!

Дальше Вышинский докладывает как было на самом деле. Лошадь с телегой стояла во дворе. Ворота были закрыты, возчик пошёл за сеном.

Тут на митинге заиграла музыка и лошадь испугалась. Распахнула ворота и ломанулась в толпу. Вины возчика в этом нет.

Власть ругал, это правда, но никаких контрреволюционных намерений с лошадью не имел. И вообще из красных партизан, отец белыми замучан.

Вышинский просит провести дополнительное расследование. И отдельно доложить Центральному комитету. Вы уверены, что у ЦК есть время заниматься настолько рядовым делом?

На документе карандашные пометки Сталина и Молотова с одобрением. В целом, если рассматривать документ отдельно, вполне похоже на подлинную бумагу.

Смущает, что в письме высшим органам Союза Прокурор безжалостно правит рукой машинописный текст. Но что ж, бывает. Может между старыми революционерами так заведено было. Бумагу экономили.

Можете сегодня представить официальную переписку между ведомствами? В которой от руки что-то зачёркнуто, дописано. Отправляйте так! Представили?

Гораздо любопытнее, что этим письмом товарищ Вышинский признаётся сразу в двух процессуальных нарушениях. Закон нарушает и грубо Прокурор Союза.

Во-первых, цинично наплевали на решение Политбюро о «присуждении» всех к расстрелу. Во-вторых, нарушили закон 1934 года. Но об этом чуть позже.

Возьмём третий документ. Это записка Вышинского лично Сталину. Выглядит довольно странно. На документе гриф «совершенно секретно» и тут же написано «копия».

Это копия и есть. Внизу, вместо подписи Вышинского, товарищ Рубцов заверил копию. Довольно странно копировать номерной документ. Но допустим.

Опять же - зачем это делать? На документе стоят карандашные пометы, включая что-то, похожее на визу Сталина. То есть, Политбюро этот документ рассматривало и голосовало. На копии письма Вышинского. А куда оригинал дели? Опять какая-то ерунда!

С датами документа ещё более странно. Документ датирован 27 декабря. При этом, ниже точно так же, машинописно, указана дата 16 января. А рукописно дана ссылка, видимо, на итоговое решение Политбюро уже от 19 февраля 1938.

Я правильно понимаю, что оригинал потеряли? Поэтому Сталину пришлось через два месяца голосовать по копии. Которую чудом кто-то запасливый сделал за месяц до этого с совершенно секретного документа?

В письме Сталину Вышинский пишет, что преступление с лошадью не подтвердилось. А вот разная антисоветчина присутствует.

Поэтому, внимание, Прокурор Союза просит разрешения судить Нарыгина «в обычном порядке». То есть, не по постановлению 1934 года.

У меня два вопроса. Во-первых, зачем Вышинский просит изменить порядок рассмотрения? У него трибунал отказался дело в производство брать? За отсутствием состава?

В чём проблема-то? Ну закройте дело, отпустите беднягу возчика. Или не закрывайте, рассмотрите судом по упрощённой процедуре 1934-го года. И оправдайте. У Вас же следствие подтвердило, что ничего плохого возчик не замышлял.

Но нет, Вышинский просит у Политбюро разрешения судить в обычном порядке. За что судить? За антисоветские высказывания? Ну чепуха же полнейшая.

И второй вопросик. Постановление 1934-го года устанавливало по делам о террористических безобразиях следствие проводить за десять дней. Напомню, лошадь испугалась 13 октября. Политбюро итоговое решение примет 19 февраля. Через добрых четыре месяца!

Какие там десять дней? В чём смысл вспоминать про упрощённый порядок, когда он уже у них не сработал? Там все уже закон нарушили об особом порядке.

Там ещё чудеснее. Этим письмом Вышинский просит изменить самое первое, ноябрьское решение Политбюро. Но только в части особого порядка рассмотрения!

Но позвольте! Это означает, что пункт решения Политбюро о «присуждении к расстрелу» остаётся в силе! То есть, возчика всё равно надо расстрелять. Только теперь не за лошадь, а за антисоветские высказывания. Получается так.

Только и облегчения, что расстрел ему «присудят» не ускоренным порядком, а обычным. Значительная разница.

Это характерная особенность документов «особой папки». По отдельности, могут выглядеть вполне прилично. Но как вместе соберёшь, чепуха несусветная.

Судя по всему, вся эта переписка плод чьего-то воспалённого воображения. Ещё и крайне топорно исполненная. В трёх документах запутались, концы с концами не вяжутся.

Лично Сталин четыре месяца, раз за разом, рассматривает дело об испугавшейся лошади. Требует её расстрелять. Или возчика, я уже запутался. А его никто не слушается.

Меня часто спрашивают – неужели в архивах столько фальшивых документов… Что ж, извольте.

РГАСПИ Ф.17, Оп.166, Д.582, 584, 586

ГРОМИМ МИФЫ О СТАЛИНЕ (МОИ