Миссия Путина. Часть 4

По данным Росстата, за десять лет площадь пашни в России сократилась на 13,1 млн га, а площади посевов составляли более 84,7 млн га, таким образом не засевалось и не обрабатывалось более 30 млн га. Большая часть этих земель заросла лесом и кустарником, была заболочена, а теперь их восстановление требует огромных средств, как минимум 280-300 млрд руб. Как писал, анализируя статистические данные, Геннадий Кулик, «к началу 2000 г. поголовье скота всех видов в России сократилось по сравнению с 1990 г. почти на 100 млн голов, или в 2 раза. Так же снизилось и производство молока, мяса и других продуктов. Люди оказались без работы, закрылись многие сельские магазины, поликлиники, больницы, школы. За чертой бедности оказалось 43% населения; средняя заработная плата по экономике в 2000 г. составляла 2283 руб., в том числе в сельском хозяйстве 985 руб., а средний размер начисленных пенсий — 694,3 руб. при прожиточном минимуме 1210 руб.»(24)

Особому разрушению подверглась материально-техническая база: только годовое производство тракторов сократилось в 22 раза. А производство многих других видов техники вообще прекратилось.

Уже в 1998 г. совокупный объем валовой продукции сельского хозяйства составил всего 56% от уровня 1990 г. Нехватка продовольствия в начале 1990-х гг. привела к стремительному наполнению российского рынка некачественной продукцией из многих стран мира. Поток импорта покрывался продажей стратегического сырья, расходованием золотовалютного запаса, внешними займами. По ряду позиций (например, птицепром) доля импорта в общем объеме продовольствия доходила до 70%! Уже в середине-конце 1990-х гг. аналитики всерьез заговорили об угрозе продовольственной безопасности России. Общепризнанно, что продовольственная безопасность обеспечена, если в стране производится не менее 80% основных продуктов питания — этот порог усилиями реформаторов-монетаристов Россия «успешно» преодолела.

(23) Подробнее см. Кэрол Л. Аграрные реформы в России: дорога из рабства. М., Дело, 2019.

985 руб., а средний размер начисленных пенсий — 694,3 руб. при прожиточном минимуме 1210 руб.»(24)

Особому разрушению подверглась материально-техническая база: только годовое производство тракторов сократилось в 22 раза. А производство многих других видов техники вообще прекратилось. Уже в 1998 г. совокупный объем валовой продукции сельского хозяйства составил всего 56% от уровня 1990 г. Нехватка продовольствия в начале 1990-х гг. привела к стремительному наполнению российского рынка некачественной продукцией из многих стран мира. Поток импорта покрывался продажей стратегического сырья, расходованием золотовалютного запаса, внешними займами. По ряду позиций (например, птицепром) доля импорта в общем объеме продовольствия доходила до 70%! Уже в середине-конце 1990-х гг. аналитики всерьез заговорили об угрозе продовольственной безопасности России. Общепризнанно, что продовольственная безопасность обеспечена, если в стране производится не менее 80% основных продуктов питания — этот порог усилиями реформаторов-монетаристов Россия «успешно» преодолела.

Отмена продовольственных дотаций, достигавших по ряду категорий 80% розничной цены, привела к недоступности многих продуктов питания для населения. В результате к 1999 г. потребление мяса и мясопродуктов снизилось по сравнению с 1990-м на 44%, молока и молочных продуктов — на 47%, рыбы — на 51%. В 1992 г. Россия официально вошла в число полуголодных стран: выяснилось, что жители нашей страны поглощают в среднем только 2040 килокалорий в день. В СССР этот показатель составлял 2590 ккал, в США 3350 ккал, а в беднейших странах Африки — 2300. По международной классификации Всемирной продовольственной организации, питание на уровне 2150 ккал характеризует условия постоянного недоедания. Нормальным же уровнем для человека является 2600 ккал. Питаясь лишь на 78% от обоснованной медициной нормы, россияне по уровню душевого потребления переместилась к 1999 г. с 8 на 71 место в мире.

(24) Кулик Г. В. 15 лет с президентом В. В. Путиным. Сельское хозяйство России обеспечит
продовольственную независимость страны. М.: 2016 // Министерство сельского хозяйства Российской Федерации. Официальный сайт / URL: http://mcx.ru/upload/iblock/ef...

Чтобы как-то выживать, россияне выращивали овощи на садовых участках, многие занялись стихийной торговлей на улицах, кто-то принял участие в «челночном движении». В 1994 г. экономика России продолжала стремительно деградировать. Те россияне, у которых еще остались какие-то деньги после обесценившей их сбережения «шоковой терапии» Е. Гайдара, пытались приумножить свои средства, вкладывая их в акции т.н. финансовых пирамид — АО МММ, «Властелина», «Хопер Инвест», АВВА и др., которые активно работали на российском рынке с молчаливого согласия правительства. От их деятельности пострадали десятки миллионов жителей России.

Очередным ударом по карману граждан стал дефолт августа 1998 г., когда правительством было принято решение о замораживании выплат по государственным ценным бумагам, прежде всего по т.н. ГКО (государственным краткосрочным обязательствам), представлявшим собой классическую финансовую пирамиду типа МММ, с той разницей, что вовлечены в нее были чуть ли не все денежные ресурсы страны. За счет выпуска ГКО государство долгое время «латало дыры» в бюджете, расходная часть в 1998 г. которого по воле коммунистического большинства в Госдуме превосходила доходную на 26,5% ($82,3 млрд против $60,5 млрд), причем почти 25% в расходах составляло обслуживание государственного долга. Бюджетный дефицит усугублялся на фоне массового уклонения от уплаты налогов, в результате которого государство недополучало до $30 млрд.

Объявив мораторий на выплату по ГКО, государство разрешило сделать то же и частным банкам, чем они и не преминули воспользоваться, переложив бремя долга на своих вкладчиков и клиентов. После восьми лет рыночных реформ неокрепшая банковская система России рухнула.

Больше всего от кризиса пострадал средний класс. Как и в начале 90-х,
множество людей вновь потеряли свои сбережения. В банках не выдавались наличные, не проходили платежи. Обесценились госбумаги и акции предприятий. Доллар рос с ошеломляющей скоростью: с 6,2 руб. 17 августа до 21 руб. 7 сентября, что в самые короткие сроки обесценило народные сбережения. С рынка начали уходить западные компании, резко сократился
импорт. Доходы на душу населения сократились до 20% по сравнению с аналогичным показателем США, в то время как в 1990 г. эта цифра составляла 43,7%.

Бюджет России напоминал тришкин кафтан. Так, если в 1997 г. доходы бюджета составляли 711 млрд рублей, то в 1998 г. они сократились до 687 млрд. При этом госрасходы существенно превышали поступления в бюджет. В результате постоянной практикой стали невыплаты зарплат, пенсий и пособий. На начало 1997 г. общая задолженность по зарплате составила, согласно данным Госкомстата, примерно 50 трлн рублей. Зарплату не получало около 60% всех работников. Это приводило к массовым волнениям населения, в том числе и к забастовкам, которые шли в стране практически непрерывно и охватывали огромные массы населения. В забастовке 1-2 февраля 1996 г., например, приняло участие 87% работников предприятий
угольной промышленности. В забастовке учителей 13-17 января 1997 г. 511 тысяч учителей, в те дни не работали 11 тысяч школ. Требования учителя выплатить им долги по зарплате, к слову, выполнены не были; долги только выросли – с 9,7 трлн рублей в начале года до 10 трлн к 1 сентября.

До сих пор памятны события, вошедшие в историю как «рельсовая война»: в мае 1998 г. шахтеры заблокировали важнейшие железнодорожные магистрали России, в т.ч. Транссиб, требуя погашения долгов по зарплате, отставки правительства и президента, национализации предприятий и упразднения либеральных реформ. Эти действия привели к транспортному
коллапсу в масштабах страны: от центра были отрезаны Дальний Восток и Юг России, встали многие сотни пассажирских и грузовых составов, под угрозой оказалась экономическая целостность государства. Через месяц шахтеры приехали в Москву и разбили палаточный лагерь на Горбатом мосту около Дома правительства, где протестовали несколько месяцев, стуча
касками по брусчатке. Ни к каким результатам это не привело — правительство попросту не имело возможности удовлетворить их многочисленные требования.

Но в особенно тяжелое положение попали пенсионеры и дети. Задолженность по пенсиям перед дефолтом составляла 17 млрд рублей, по детским пособиям — 10 млрд рублей. При этом размер пенсий не дотягивал до прожиточного минимума. Если в 1997 г. он составлял до 75% от прожиточного минимума пенсионера, то в 1999 г. этот показатель опустился до 44%, что не позволяло обеспечить даже физическое выживание человека. Что же до детских пособий, они были привязаны к минимальному размеру оплаты труда, и в 1998 г. составляли порядка 13% от прожиточного минимума, а в 1999 г. — лишь 6%.

Впрочем, и трудоспособным гражданам было не намного легче. Уровень зарплат оставался крайне невысоким. Притом выдавалась она с задержкой порой в несколько месяцев. Уровень безработицы в 1998-99 гг. превысил 12%.

После кризиса 1998 г. уже мало кто из экономистов верил в способность России быстро восстановить свою экономику. На начало 1999 г. внешний долг России достиг 146,4% от ВВП, а золотовалютные резервы, напротив, снизились до минимума. При этом кредиты государством брались под крайне высокие проценты и на короткий срок. Эксперты всерьез говорили о «Проблеме 2003» — года, когда должен был настать пик долговых выплат. Считалось, что Россия не сможет с ними справиться, и это станет поводом для введения внешнего управления экономикой страны.

Как катастрофическое оценивало состояние в экономике России и само население. Так, в ходе опроса ВЦИОМ в 1999 г. экономическое положение в стране назвали средним или хорошим 11% населения, плохим — 49%, и очень плохим — 34%. Весной этого же года 54% респондентов ожидали нарастания массовых выступлений и акций протеста. То есть, 83% населения
считали ситуацию в экономике очень плохой, и были уверены в том, что народ готов выйти на улицы в связи с этими ужасными условиями.

Чтобы понять, о чем идет речь, достаточно сказать, что в 1999 г. практически половина граждан (49%) России сообщала в ходе опросов, что едва сводит концы с концами, еще 40% населения хватало средств только на продукты — о покупке новой одежды не было и речи (25). То есть, девять человек из десяти признавались в собственной нищете. Почти абсолютная нищета половины населения и просто нищета еще у 40%! Сравним это с данными Всемирного Банка, согласно которым в 1988 г. в бедности жили лишь 1,5 % населения России.

Прямым следствием обнищания населения и утраты государством контроля над происходящим в стране стал разгул преступности в стране. Банды и мафиозные группировки распространены были повсюду. Так называемый, «коммерческий терроризм» — заказные убийства и захват заложников — стал привычным явлением для городов России в 90-х. Только
за 1993 г. было совершено около 100 заказных убийств предпринимателей. В 1994 г. в одной лишь Москве было 107 «коммерческих» убийств с применением взрывчатки. В следующем году эта цифра выросла на треть.

25 ЦИРКОН. Динамика финансовой активности населения России 1998-2011. Аналитический доклад. М, 2011 / URL: http://www.zircon.ru/upload/ib...

Число взятых в заложники для получения выкупа ежегодно составляло только для столицы не менее 300 человек.

Всего под контролем преступных группировок находилось не менее 4 тысяч крупных компаний, не говоря о сотнях тысяч мелких бизнесов, обложенных данью. Даже градообразующие и бюджетообразующие предприятия в целом ряде регионов были под контролем организованных преступных группировок. Помимо того, что этот спрут, опутавший нашу экономику, высасывал из нее все соки, преступность была в ответственности за серьезную моральную травму, постигшую российскую нацию в 90-х. Людям ничего не хотелось — не хотелось зарабатывать, делать бизнес, открывать свое дело. Но и не только — не хотелось рожать, не хотелось выходить вечером на улицу. Потому что было страшно.

Общее число крупных группировок уровня мафиозного клана к началу нулевых составляло порядка полутора сотен. А число банд более мелкого уровня оценивалось в 964 ОПГ. В них было задействованы десятки тысяч преступников. Их названия были знакомы чуть ли не всем жителям страны — «солнцевские», «ореховские», и прочие группировки не только бытовали в
лексиконе российского обывателя, но и изменили сознание людей того времени. Чтобы понять масштаб бедствия достаточно сказать, что в 2001 г. были осуждены 11,5 тысяч лидеров и активных участников ОПГ, и при этом, несмотря на чувствительность, это все же не был смертельный удар по мафии.

Преступность становилась все более и более жестокой, и даже неадекватной. Это отмечали все криминологи. Динамика убийств того времени тоже показывает, что ценность жизни стремительно падала. Если в 1996 г. рост числа убийств отмечался только в каждом четвертом регионе (субъекте Федерации), то в 1997 г. — в 56% всех регионов, то в 1998 г. — в 61% регионов. Насильственные преступления, особенно, совершаемые бандами, стали обыденностью. Каждое третье преступление из раскрытых в конце 90-х было на счету ОПГ.

Можно говорить и о прямом следствии этого роста преступности — которое заключалось в том, что ежегодно в криминальных разборках гибло население целого города. Россия лишалась до 50 тысяч убитыми, и еще большее число пропавших без вести также было результатом разгула криминала.

Данные статистики смертности по 90-м годам попросту приводят в ужас. В 1995 г. было совершено 45 тыс. убийств и 61 тыс. самоубийств, а в ДТП в этот год погибло 38,6 тыс. человек. Всего от внешних причин смерти в тот год из жизни ушло почти 350 тыс. граждан нашей страны. Это в полтора раза больше, чем пятью годами ранее. Общая смертность в 1995 г. подскочила до 2,2 млн человек, что превышало показатель 1990 г. на 550 тыс.(26)

И это притом, что граждан России и так становилось с каждым годом все меньше и меньше. На рубеже тысячелетий над Россией навис страшный «русский крест», как его назвали демографы. Демографический кризис в России, то есть нарушение воспроизводства населения нашей страны, выглядел на совмещенных графиках рождаемости и смертности в виде
креста: смертность росла и превышала рождаемость. Катастрофа с населением страны была настолько очевидна, что и зарубежные демографы, и отечественные специалисты давали совсем неутешительные прогнозы относительно того, сколько людей останется в стране через каких-нибудь пятнадцать лет.

(26) Для сравнения, сегодня в России число убийств находится на самом низком уровне за всю историю статистических наблюдений — 8574 случая, включая покушения на убийство, в 2018 г. Даже в Российской Империи было больше убийств. А один из самых низких показателей для СССР (1960 г.) дает нам 14,3 тыс. убийств. Стоит также отметить, что сегодня, спустя всего лишь четверть века после пика 1995 г., когда в криминальных разборках наша страна теряла население немаленького города, число убийств сократилось в пять раз. Втрое — до 20 тыс. случаев — снизилось число самоубийств. Более чем вдвое — число погибших в ДТП (15 тыс.). Общее число смертей от внешних причин составило на 2017 г. 139 тыс. случаев (в 2,5 раза меньше, чем страшные цифры 1995-го). Аналогичная ситуация наблюдается и по всем остальным демографическим параметрам.

Один из отечественных прогнозов гарантировал сокращение населения к 2015 г. со 146 до 124 млн человек, если не предпринять срочных мер к сбережению народа. Прогнозы ЦРУ и ООН давали схожие цифры. К 2030 г. население России по их данным должно было сократиться до 110 млн, а к2050 г. — до 85 млн человек.

Вообще, если говорить с точки зрения демографии, то тот ущерб, который нанес стране распад СССР, можно сравнить лишь с Гражданской войной и с потерями в Великой Отечественной войне. Численность населения России за десять лет снизилась со 148,6 млн человек в 1991 г. до 146,3 млн в 2001 г., и это с учетом волны иммиграции с постсоветского пространства! Прямые потери населения от сверхсмертности подсчитать невозможно, но они оцениваются в 6-7 млн человек. Так, в 1990 г. родилось 1
млн 989 тыс. человек, а умерло — 1 млн 650 тыс. человек, и естественный прирост населения составил 333 тыс. человек. Но уже в 1995 г. рождаемость сократилась до 1 млн 363 тыс. человек, а смертность возросла до 2 млн 200 тыс. человек — убыль населения составила 840 тыс. человек в год. В 2000 г. смертность превысила рождаемость уже почти в два раза: 2,23 млн чел и 1,27 млн чел, соответственно.

То есть, страна теряла миллион человек ежегодно. Если бы не грандиозный поток мигрантов из стран бывшего СССР, то негативные прогнозы о 100 млн жителей страны можно было бы относить не на 2050 год, а применять уже году к 2020-му. Впрочем, в этой миграции тоже хорошего было мало — ведь, к нам бежали от неустроенности, а то и от прямой опасности жизни в соседних республиках. Так, в регионах Средней Азии численность русского населения сократилась, порой, на порядок. Мигранты помогали поддержать численность населения страны, но и одновременно породили целый ряд проблем, в том числе и этническую преступность. Как бы там ни было, даже мигранты не могли справиться с замещением демографической дыры в 1 млн жизней.

В условиях беспросветной жизни, крушения идеалов, отсутствия надежды на позитивные изменения в стране началось массовое моральное разложение, «профессиями мечты» для целого поколения стали бандит и валютная проститутка.

В 1992 г. Указом президента России Бориса Ельцина была отменена государственная монополия на производство, ввоз и продажу алкогольной продукции, на ее цены и объемы производства. В стране начался стремительный рост потребления алкоголя, поощряемый рекламой по центральным каналам, усугубляемый общим беспределом в стране и чрезвычайно низкими ценами на алкоголь. Если в 1990 г. на среднюю месячную зарплату можно было купить 10 литров водки, то в 1994-м — уже 46 л. Повальное пьянство обусловило сверхсмертность. Прирост смертей за счет алкоголя только за 1992-1994 гг. составил 510 тыс. человек, или 53,6% от всего прироста смертности. Для сравнения в тот же период было убито 127,4 тыс. человек, значительная часть которых приходится на алкогольные потери, т.к. около 60% убитых и почти 80% убийц во время преступления бывают нетрезвыми. В целом алкогольный урон за 1992-1996 гг. специалисты оценивают в 2,5 млн человек(27) .

Непреходящая депрессия делала население легкой жертвой тоталитарных сект, овладевавших не только умами новообращенных, но и их имуществом и самой жизнью. К концу 90-х в России уже насчитывалось от 300 до 500 различных сект. Многие из них маскировались под коммерческие фирмы или общественные организации по изучению чьего-либо «духовного наследия» и т.п., чтобы иметь возможность сотрудничать с образовательными структурами. Численность людей, вовлеченных в
деструктивные и оккультные религиозные организации, достигала 1 млн. человек, причем 70% из них — это молодые люди в возрасте от 18 до 27 лет.

(27) Немцов А. В., Школьников В. М. Потери в связи с алкогольной смертностью в России в 1980-1990-х годах // Новости науки и техники. Серия: Медицина. 1999. № 5 / URL:
https://web.archive.org/web/20... 2/nemtsov/text.htm

Часть 3, Часть 5