Данная статья является по сути объединенным материалом двух статей, опубликованных мной на Афтершоке здесь и здесь.
Тема, которую я поднимаю в этой статье, весьма болезненна и очень неоднозначна. Поэтому перед тем как бросаться комментировать эту статью наткнувшись на первую же мысль, вызвавшую вашу эмоциональную реакцию, я прошу, во-первых, дочитать материал до конца, а во-вторых, как следует поразмыслить. Очень советую заглянуть по ссылкам, которые я привел и посмотреть обсуждение этих статей (оно прошло очень оживленно).
Кроме того, я прошу не поднимать в обсуждении религиозные темы, хотя у многих такое желание, конечно же, появится. Такие попытки будут удаляться. Если у вас будет такое желание, публикуйте свою статью на эту тему, я приму участие в обсуждении. Напоминаю, что правила ведения дискуссии в этом блоге находятся здесь.
Часть 1
Вы видели когда-нибудь больного в терминальной стадии БАС (бокового амиотрофического склероза)? Если видели, то вам дальнейшие объяснения не нужны. Если не видели, то придется разъяснить чуть подробнее.
Боковой амиотрофический склероз (БАС, болезнь Шарко, болезнь моторных нейронов, болезнь Лу Герига) – это медленно прогрессирующее, дегенеративное неизлечимое заболевание центральной нервной системы, при котором происходит отмирание двигательных нейронов, что приводит к параличам и последующей атрофии мышц. Заболевание не слишком распространенное, регистрируется в среднем чуть более 1 случая на 100 тысяч населения, а значит, в России на сегодняшний день имеется что-нибудь около полутора тысяч больных этим заболеванием, из них примерно треть находится в терминальной стадии.
Сама болезнь протекает так: у человека постепенно наступают параличи, сначала нижних конечностей, потом верхних, потом лицевых мышц. В терминальной стадии пациент парализован полностью, смерть обычно наступает от паралича дыхательных мышц и диафрагмы, то есть больной гибнет от удушья. От начала заболевания до терминальной стадии обычно проходит 3-5 лет. Болеют люди в возрасте от 30 до 50 лет, т.е. в самом расцвете жизнедеятельности.
Болезнь не влияет на умственные способности, больные находятся в полном сознании и отлично осознают, что с ними происходит.
Еще раз спрошу: вы видели больного с терминальной стадией БАС? Я видел и довольно плотно с этим больным общался, это был мой дядя со стороны матери. Больше такого видеть мне не хочется.
Представьте себе человека, который лежит абсолютным бревном, не может даже пошевелить головой, не говоря уже о более сложных движениях, и так неделями и месяцами. Моему дяде повезло: было кому за ним ухаживать, обошлось без пролежней и прочих прелестей лежачего больного. Но каждый раз, когда я приходил к нему, помочь его жене или детям ухаживать за ним, он буквально умолял дать ему что-нибудь, что позволит прекратить его страдания. Умер он на пятом году заболевания в возрасте 46 лет. Агония его была ужасна. Когда начался паралич дыхательных мышц, его посадили на ИВЛ (искусственную вентиляцию легких), против его желания, кстати, и он промучился еще около 5 месяцев, пока не умер от присоединившейся пневмонии. И до самого конца, пока еще мог говорить, он просил избавить его от страданий.
В дальнейшем мне приходилось общаться еще с парочкой таких же больных. И все они умоляли помочь им избавиться от тех страданий, которые они вынуждены были переносить.
Задам еще один вопрос: вам приходилось видеть больных, умирающих от злокачественных опухолей? Со всеми прелестями терминальной стадии? С жуткой кахексией, страшными болями, которые снимаются на полчаса-час только введением сильных наркотиков?
Мне по роду своей деятельности приходилось общаться с такими больными неоднократно. И, как ни странно, большая часть из них просила меня дать им что-нибудь, способное избавить их от страданий. Навсегда, вместе с жизнью. Потому что такая жизнь им была не нужна. По пальцам можно пересчитать тех, кто принимал эти страдания как нечто, что нужно терпеть.
Я думаю, что не стоит говорить, что таких больных у нас в России отнюдь не единицы - десятки тысяч. И обеспечить им достойное умирание государство совершенно не в состоянии. Тех единичных хосписов, которые существуют (по последним данным их 45 по всей России), абсолютно недостаточно.
Да и для тех, кто вынужден умирать дома, не делается практически ничего. Даже обеспечить больного обезболивающими препаратами по идиотским приказам нашего родного Минздрава доктора не в состоянии.
А теперь я задам совершенно еретический с точки зрения многих вопрос: а не пора ли нашему государству дать право таким больным самим решать, продолжать ли мучиться дальше или прекратить мучения?
Я уверен, что сейчас набежит куча народу с возражениями религиозного плана. Типа «Господь терпел и нам велел».
Давайте оставим в стороне религиозный аспект. Его каждый для себя решит сам.Давайте так же оставим в стороне возражения по поводу, что подобное приведет к «криминализации» медицины и прочему подобному. Это чисто технический вопрос, который вполне легко решается.
Я предлагаю подумать на тему: «А что бы делал бы я сам, оказавшись в такой ситуации? Продолжал бы терпеть, без надежды избавиться от страданий, или закончил бы счеты с жизнью?». Вопрос не столь однозначен и прост для ответа, как кажется, но возможность столкнуться с ситуацией, когда он встанет перед вами и вашими близкими, не исключена ни для кого из нас.
Лично я выбрал бы второй вариант. А вы?
Теперь немного цифр:По данным Росстата количество смертей от суцидов в России составляет 17-20 на 100 тысяч населения. Это четвертое место в мире.
80% покончивших с собой уже неудачно пыталось сделать это ранее.
12% после неудачной попытки суицида в течение двух лет делают повторную успешную попытку суицида. Еще около 25% делают повторную попытку, не оказавшуюся успешной.
До 80% попыток суицида являются неудачными. Из них примерно 30% приводят к инвалидизации или развитию тяжелых заболеваний.
До 40% неудачных попыток суицида не фиксируется медицинской статистикой, поскольку пострадавшими указывается другая причина (случайность, несчастный случай и т.п.).
И небольшой комментарий как врача: способов покончить с собой, так чтобы это обошлось без особых мучений и было наверняка - для обычного человека практически нет. Именно поэтому мы имеем такие цифры неудавшихся суицидов. Несомненно, те, кто решился на суицид, нуждаются в помощи психолога (по крайней мере), а то и психиатра. Но вместе с тем есть немаленькое количество тех, кому эта помощь, даже будучи оказанной, пользы не принесет и попытка суицида будет повторена.
И заключительный вопрос: а может быть лучше принять некую правовую норму, которая позволит тем, кто твердо и несомненно решил свести счеты с жизнью, расстаться с ней гарантированно и безболезненно? Особенно в отношении тех, кого государство уже содержать и поддерживать не в состоянии, тех же неизлечимо больных, например.
Соответственно после того, как с ними безуспешно поработают психологи (психиатры).
Часть 2
Эта часть была написана по следам обсуждения предыдущего материала. Оно показало, что большинство комментирующих попросту не поняло того, о чем я говорю, поэтому очевидна необходимость разжевать все это.
Итак, начнем. И начнем с названия. Я ведь не просто так дал статье именно такой заголовок. Темой статьи является «право на смерть», а не эвтаназия, как почему-то подумали многие комментаторы. Попробую объяснить подробнее и яснее.
Сначала определения.
Толковый словарь:
Эвтаназия – облегчение страданий неизлечимо больных людей, согласованное с врачами умерщвление.
Википедия:
Эвтаназия – практика прекращения жизни человека, страдающего неизлечимым заболеванием, испытывающего невыносимые страдания.
Можно привести еще пару-тройку определений, но суть термина "эвтаназия", по-моему уже вполне ясна и из этих - прекращение жизни пациента по решению врача.
Я же говорю о праве любого дееспособного человека прекратить свое дальнейшее существование на основе осознано принятого им самим решения.
Если чуть подумать, то станет очевидно, что это вещи, хоть и пересекающиеся в некоторых точках, но абсолютно не совпадающие. В первую очередь потому, что эвтаназия предусматривает случаи, когда все делается помимо воли больного. У меня совершенно нет желания обсуждать, этично или не этично делать что-либо помимо воли больного, это тема для отдельного и очень неоднозначного разговора, и как раз та тема, которую мне поднимать здесь совершенно не хочется.
А вот тема действий в соответствии с ясно выраженной волей больного как раз и подразумевалась мной, когда я писал исходный материал.
И когда я писал о неизлечимо больных и страдающих от этого людях, я показывал только одну категорию из тех, кто, на мой взгляд, имеет полное право добровольно расстаться с жизнью. По собственному желанию исключительно!
Сразу же возражу тем, кто как аргумент приводит следующее положение:
«Больному достаточно отказаться от продолжения лечения, и проблема решена».
Господа, а если подумать? Отказ от лечения вряд ли приведет к прекращению невыносимых страданий, которые испытывает больной. То есть пусть страдает себе дальше? А если примерить на себя, если вы, конечно, на это способны? Так что это совершенно не выход.
Двигаемся дальше. Теперь о моей просьбе не обсуждать религиозные (и духовные) аспекты поставленной темы.
Господа, вам нужен холивар на тему религии в обсуждении? Мне – таки нет. А он обязательно возникнет, если начать шевелить религиозные аспекты. Тем более, что вопрос крайне неоднозначен даже в пределах одних и тех же религиозных взглядов.
Простенький пример: лет эдак 150 назад в Российской империи, несмотря на крайне отрицательное отношение православия к самоубийству, последнее для довольно большой прослойки православных было одним из немногих способов «сохранить лицо» в ряде довольно частых ситуаций, которым нередко пользовались. А что говорить про сегодняшнюю Россию, которая по сути является поликонфессиональной и мультикультурной страной? В которой самоубийство для одного является смертным грехом, для другого проявлением доблести (в некоторых ситуациях), для третьего единственным способом «сохранить лицо», а для четвертого самой страшной местью своему врагу?
Так что давайте оставим религиозные и духовные аспекты в этом обсуждении в сторонке. Повторюсь, я совершенно не против, если кто-нибудь из камрадов решит поднять эту тему в отдельном обсуждении, приду и поучаствую, если пригласят.
Давайте теперь поговорим про само «право умереть». Я думаю, что если оставить в стороне религиозные аспекты, никто не будет возражать, что такое право есть у любого человека. Так же как и право жить дальше.
Оставим в стороне точку зрения государственного аппарата на этот вопрос. Как правильно заметил один из обсуждающих, любой государственный аппарат будет всячески препятствовать тому, чтобы люди уходили из жизни тогда, когда посчитают нужным. И это вполне понятно. Но «право умереть» отобрать у человека невозможно, какие законы не принимай, как невозможно отобрать «право дышать» или «право мочиться». И на это совершенно правильно указывает целый ряд моих оппонентов. И вроде бы статистика их слова подтверждает. Вдумайтесь: 17-20 «удачных» случаев суицида на 100 тысяч населения! От 23 до 28 тысяч на Россию в год. Только ведь я не зря не остановился на этой цифре, а привел еще целый ряд цифр, показывающих, что это только верхушка айсберга, что упорно не хотят замечать некоторые товарищи.
Давайте-ка прикинем палец к носу:
До 80% попыток суицида являются неудачными
– а это значит еще примерно от 92 до 112 тысяч совершили неудачную попытку.
До 40% неудачных попыток суицида не фиксируется медицинской статистикой
– добавьте сюда еще примерно от 37 до 45 тысяч.
Всего получается от 129 до 157 тысяч «попробовавших».
Примерно 30% неудачных попыток суицида приводят к инвалидизации или развитию тяжелых заболеваний
иными словами получаем от 38 до 47 тысяч инвалидов готовых и/или потенциальных.
Господа «теоретики легкого осуществления суицида»! Вы будете продолжать настаивать на «легкости» данного процесса?
Кстати, тут один из оппонентов рекомендовал
Спрыгните с 9 этажа. Ну или с 15, для гарантии.
Так вот, ради интереса, хотя сам и в курсе, побеседовал со знакомыми скоропомощниками и травматологами по этому поводу и они подтвердили про «парашютистов» следующее: при падениях с 9-12 этажа (основная масса многоэтажных зданий в городах) примерно один из пяти остается живым и почти 90% из них дотаскивают до реанимации. В которой вытягивают примерно 75% из таких пациентов до относительно стабильного состояния. Правда, потом встают с койки считанные единицы, но это уже частности. При падениях с более низких этажей результаты чуть получше. Как вы думаете кому-то захочется «попробовать»?
Зачем я все это пишу? А затем, что проблема есть и стоит в полный рост. Россия – на 4-м месте в мире по числу суицидов. А уж какие экономические потери несет эта волна – прикиньте сами. Я даже не говорю, о потерях, которые связаны со смертью от суицида, обратите внимание, что инвалидами ежегодно признается свыше 360 тысяч человек трудоспособного возраста. Получается, что неудачные попытки суицида поставляют чуть ли не 15% инвалидов ежегодно. Может быть уже пора что-то с этим делать?
Возникает исконно русский вопрос. Запрещать законодательно? Полная ерунда, не взлетит, тем более статьи за склонение к совершению самоубийства уже есть. Может быть попробовать пойти другим путем?
Я думаю, что вряд ли кто-нибудь будет спорить с тем, что если есть некий процесс, который нельзя остановить, то следует попытаться взять его под контроль. Хотя бы с целью минимизации последствий.
Кто-нибудь может предложить, как остановить волну суицидов? Реально, без завиральных идей, типа требовать с родственников покончившего жизнь самоубийством компенсации понесенных государством расходов. Я думаю, что вряд ли.
А вот взять процесс самоубийства под контроль государства – вполне возможно.
Перед тем как двигаться дальше, стоит попытаться разобраться со структурой суицидов и суицидальных попыток. В структуре можно выделить две большие группы: псевдосуициды (около 40%) и истинные суициды (около 60%).
Псевдосуицид - это демонстративная попытка суицида, в глубинных мотивах которой отсутствует мотив лишения себя жизни. Типа, "назло маме уши отморожу" и "вот помру, тогда увидите, какой я был хороший". Удачных суицидов в этой группе всего около 10%, а уровень инвалидизации и получения тяжелых заболеваний после неудачных попыток - выше 50%. Практически все «псевдосуицидники» находятся в психотравмирующей ситуации, требующей помощи психолога, а иногда и психиатра. Повторные попытки суицида в этой группе происходят значительно реже, а при вмешательстве психолога, который помогает выйти из психотравмирующей ситуации – снижаются практически до нуля.
А вот с группой истинных суицидов картиночка несколько другая, там уровень удачных попыток выше, около 35%. Причем около 60% из этой группы делают повторные попытки суицида в течение года. Вмешательства психологов и психиатров в этой группе помогают гораздо хуже, повторяют попытку после вмешательства психолога – около 40%.
А теперь давайте попробуем провести некий мысленный эксперимент?
Допустим на минуточку, что в стране принят некий законодательный акт, разрешающий любому совершеннолетнему гражданину, не имеющему никого на иждивении (тут еще юристы могут что-нибудь ограничивающее добавить, типа не возвращенных долгов) один раз в десять лет подать заявление на «осознанный уход из жизни», которое рассматривается в 2 этапа. Первым этапом проверяется добровольность и осознанность желания уйти из жизни и юридическое соответствие установленным критериям и дается срок на раздумья (например, 3-4 месяца). В это период с «заявителем» плотно работают психологи. По окончании этого срока, если «заявитель» не отказался, его направляют в специализированное учреждение, где проводятся все необходимые процедуры. Если «заявитель» отказался – давай до свидания на десять лет, через которые можешь подать еще одно заявление. Плюс желательно годик-другой продолжить наблюдение психологом для таковых. Плюс к этому установлено серьезное наказание за «неудачную» и «самостоятельную» попытку суицида. Плюс социальная компания, вырабатывающая резко отрицательное отношение к «самостоятельным» попыткам суицида.
Как вы думаете какое количество людей, дошедших до окончательного решения будет в такой системе? И что будет с уровнем суицида и суицидальных попыток?
Давайте прикинем: 40% псевдосуцидников можно вычеркнуть сразу. То есть цифра снижается почти вдвое. И как минимум 30-40% истинных суицидников тоже не дойдут до конца после того, как с ними поработают психологи. Итого снижение как минимум втрое. Плюс снижение «неудачных» попыток на порядки и, соответственно, такое же снижение количества потенциальных инвалидов.
Кроме того, снизится нагрузка на общество путем осознанного ухода неизлечимо больных.
Экономический и социальный эффекты можете прикинуть сами.
Может быть оно все-таки того стоит?
Оценили 9 человек
10 кармы