АНОМАЛИЯ

Мой старинный закадычный друг Виктор говорит, что всё, о чём я сейчас хочу рассказать, было весной, потому что он хорошо помнит, как в ту пору красиво падали жёлтые листья.

А второй закадычный старинный друг Олег убеждён в другом.

- Какая весна? - категорически возражает он. - Какие жёлтые листья? Он совсем уже, что ли, рехнулся, наш Виктор?.. Тогда стоял совершенно голый ноябрь, и на городских клумбах только-только распустились жёлтые и красные тюльпаны.

И я им, обоим, мысленно улыбаюсь.

«М-да! - думаю я, опуская телефонную трубку после разговора вначале с Виктором, потом с Олегом. - М-да... Как время летит! Совсем состарились мои дорогие друзья!.. Да и как они могут помнить то, что произошло много лет тому не с ними, а лично со мной? О какой весне с листопадом и о каком ноябре с распустившимися на клумбах тюльпанами так уверенно толкуют они, если всё происходило поздней зимой, когда вовсю цвели яблоневым цветом столетние ели и сосны за окном моей больничной палаты в военном госпитале?.. Когда тоненькая пышногрудая девушка по имени..."

Я ещё раз позвонил Виктору.

- Ты не помнишь, как звали ту девушку? - спросил я.

- Которую?

- О которой мы с тобой только что говорили. С тонкой талией и с высокой грудью, сказавшей мне тогда слово «люблю»?

- Когда «тогда»?

- Той прекрасной весной, когда падали жёлтые листья.

- А разве весной падают жёлтые листья?

- Ты сам так сказал.

- Я так сказал?

- Ты! Пять минут тому.

- Не помню.

- Не помнишь ту сказочную жёлтую весну или имя красавицы девушки?

- Не помню, чтобы ты где-то стоял. Где ты, говоришь, когда-то стоял?

- Почему когда-то? Я и теперь стою!

- Где?

- У окна.

- И что?

- Хочу вспомнить имя девушки, сказавшей мне слово «люблю».

- А мне зачем позвонил?

- Чтобы... В самом деле!.. А ты где?

- Дома. Где же ещё? Опять лежу с температурой выше тридцати семи... Так чего ты хотел?

- Хотел сказать... Рад, что застал тебя дома! Слушай, что ты обычно принимаешь от давления?

- Ре Кардио.

- Что это?

- Средство от давления. Превосходит все другие лекарства по своим свойствам. Помогает в первые шесть часов нормализовать давление, защищает от резких перепадов, улучшает работу сердца, укрепляет его; устраняет неврозы, восстанавливает после инсультов, полностью усваивается... А что?

- Что-то сильно стало стучать в висках.

- Она самая.

- Кто?

- Гипертония.

- Очень смешно! У девушек таких имён не бывает!

Я отключаю телефон. И обо всём забываю. За окном происходит что-то неимоверное - на пышно цветущие гроздья сирени, которыми я только что любовался, падают огромные хлопья снега...

Минут через пять звонит мне Олег.

- Не помешал? - спрашивает он.

- Нет.

- Слушай, это правда, о чём мне сейчас поведал Виктор?

- О каком-то Ре... Кадрилио?

- О той девушке, которая сказала тебе слово «люблю».

- А! Это, когда стоял голый ноябрь, и на городских клумбах только-только распустились тюльпаны?

- Ты в этом уверен?

- В чём?

- В том, что в ноябре на клумбах могут цвести какие-то тюльпаны?

- Нет. Но я верю вам, двоим - тебе и Виктору, как себе самому.

- А что Виктор сказал?

- Когда?

- Ну... когда говорил.

- Ты имеешь в виду сегодняшний разговор или тот, давний?

- Сегодняшний.

- А! Он сказал, что той весной падали жёлтые листья.

- По-моему, вы, оба, свихнулись.

- А ты?

- А я нет!

- Тогда посмотри за окно. Ты когда-нибудь видел такое?

- Сейчас, подъеду... Что-то моя каталка... Подожди... Ух, ты! Это где же такое творится? Вот это да!.. Это по какому каналу транслируют?

«М-да!" - снова думаю я, опуская телефонную трубку. Но теперь даже без тени улыбки. Потому что весенние гроздья цветущей сирени за окном исчезли под толстым слоем холодного инородного снега. Исчезли совсем, будто их никогда не бывало.