Пушкин и духовность. 1818-2 - Михаил Зарезин

Продолжаем чтение Пушкина. Сегодня уже десятая подборка стихотворений. Вероятно, пора объясниться с читателем.

В своё время я довольно внимательно читал "Капитанскую дочку" и пришёл к выводу, что к вопросу о религиозности героев повести Александр Сергеевич относится как социолог, трезво и реалистично. "Немцы" (государыня, генерал Р., не всегда трезвый учитель Бопре) в повести исповедуют религию довольства и комфорта (у Бопре это религиозное направление проявляется несколько грубее, чем у других); потомственные дворяне (Гринёвы, Зурин, Швабрин) к религии равнодушны (не "воинствующие атеисты", а просто им это не близко и не интересно); поп и попадья, безусловно, веруют, но без фанатизма; барские крестьяне воспитаны в никонианской вере; казаки - раскольники. Причём их ракольничья вера как-то и гедонистичнее, и поэтичнее, и оптимистичнее никонианской. Природе раскольники доверяют больше, чем людям , а общественные институты они не склонны рассматривать как нечто застывшее, неизменное и не подлежащее критике. У мусульман, вероятно, таковы шииты. Ну а самый интересный случай - сама капитанская дочка. Она уже не верит в Бога так, как веруют её родители, но и общедворянским атеизмом в полной мере не прониклась. Именно поэтому Маша Миронова - "трусиха". Она уже не чувствует себя под защитой небесных сил, но и рассчитывать на себя ещё не научилась, не привыкла. Но, впрочем, эта боязливость не мешает Марье Ивановне совершать весьма смелые поступки.

Таким образом, в одном из итоговых своих произведений Пушкин анализирует духовность (кстати, самого этого корявенького словца в "Словаре языка Пушкина" просто нет, за словом "духовник" сразу следует "духовный". https://imwerden.de/publ-4242.... , с. 754) со стороны, как важный аспект жизни русского общества, который подлежит всестороннему рассмотрению, но уж точно не как скрепоустой, отражающий реальное существование загробного мира.

Т.е. из чтения Пушкина вывести религиозность Пушкина как-то затруднительно, но, в тоже время, существует обильная литература на тему: "Александр Сергеевич Пушкин - возлюбленный сын РПЦ". Вот и возникло у меня намерение просмотреть всё написанное Пушкиным и с точки зрения религиозности самого поэта, и с точки зрения того, как он понимал роль и место религии в русской жизни.

Итак, читаем Пушкина.

1818 год. Любовная лирика (стихотворения и комментарии к ним - из первой книги второго тома Собрания сочинений в 20 томах. https://imwerden.de/publ-3679.... )

I

ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ

Тебя ль я видел, милый друг?

Или неверное то было сновиденье,

Мечтанье смутное, и пламенный недуг

Обманом волновал мое воображенье?

В минуты мрачные болезни роковой

Ты ль, дева нежная, стояла надо мной

В одежде воина с неловкостью приятной?

Так, видел я тебя; мой тусклый взор узнал

Знакомые красы под сей одеждой ратной:

10 И слабым шепотом подругу я назвал...

Но вновь в уме моем стеснились мрачны грезы:

Я слабою рукой искал тебя во мгле...

И вдруг я чувствую твое дыханье, слезы

И влажный поцелуй на пламенном челе...

Бессмертные, с каким волненьем

Желанья, жизни огнь по сердцу пробежал!

Я закипел, затрепетал...

И скрылась ты прелестным привиденьем.

Жестокий друг, меня томишь ты упоеньем:

20 Приди, меня мертвит любовь!

В молчаньи благосклонной ночи

Явись, волшебница: пускай увижу вновь

Под грозным кивером твои небесны очи,

И плащ, и пояс боевой,

И бранной обувью украшенные ноги...

Не медли, поспешай, прелестный воин мой,

Приди, я жду тебя: здоровья дар благой

Мне снова ниспослали боги,

А с ним и сладкие тревоги

30 Любви таинственной и шалости младой.

с. 30

Примечания.

Указание на адресата стихотворения — петербургскую «даму полусвета» Елизавету Шот-Шедель — содержится в черновых заметках П . В. Анненкова, сделанных со слов лицейского товарища Пушкина К. К. Данзаса: «Лизка Шот Шедель — блядь, которой выздоровление» (Модзалевский Б. Л. Работы П . В. Анненкова о Пушкине // Модзалевский. С. 4 8 3 ) . Возможно, Шот-Шедель, переодетая гусаром, действительно приходила навестить Пушкина во время его болезни, однако в реальности этого эпизода высказывались сомнения, подкрепляемые ссылками на литературные источники стихотворения (см., например: Городецкий. С . 1 7 7 — 1 7 8 ; Горохова Р. М. Пушкин, Батюшков, Tacco: ( К истории одного образа) // Сравнительное изучение литератур : Сб. ст. к 80-летию акад. М . П . Алексеева. Л . , 1 9 7 6 . С . 2 4 8 — 2 5 2 ) .

«Выздоровление» развивает одну из традиционных элегических тем (см., например: Potez H. L'élégie en France avant le romantisme. Paris, 1 8 9 8 . P . 3 8 8 ; ср.: опубликованное за подписью «Б» стихотворение «Выздоровление. (Подражание французскому)» — Благ. 1821. Ч. 14, № 9. С. 7 7 ) . Ближайшим образцом для Пушкина, как указывал еще П . И . Бартенев (см.: МВед. 1855. № 144, 1 дек. (Отд. отт. С . 2 5 — 2 6 ) ; Бартенев П. И. О Пушкине. М., 1 9 9 2 . С . 115), послужила элегия К. Н . Батюшкова «Выздоровление» ( 1 8 0 7 — 1 8 0 9 ; опубл. в 1817) с тем же развитием лирической темы; это стихотворение Пушкин считал «одной из лучших элегий Батюшкова» (Акад. Т . 12. С. 2 6 0 ) . В стихотворении есть реминисценции и из других стихов Батюшкова. Так, облик возлюбенной в воинском наряде восходит к «Моим пенатам» ( 1 8 1 1 — 1 8 1 2 ) Батюшкова (ст. 6 9 — 8 2 ) :

Приди под вечерок

Тайком переодета!

Под шляпою мужской

И кудри золотые,

И очи голубые,

Прелестница, сокрой!

Накинь мой плащ широкий,

Мечом вооружись

И в полночи глубокой

Внезапно постучись...

Вошла — наряд военный

Упал к ее ногам...

(Батюшков. Соч. 1934. С. 108 и 489—490, коммент. Д. Д. Благого; Элиаил H. М. К вопросу о влиянии Батюшкова на Пушкина// ПиС. Вып. 19—20. С. 29).

Близкий образ — в лицейском стихотворении «Кольна» (ст. 1 0 6 — 1 4 1 ) , где оссианические мотивы осложнены «батюшковскими» ассоциациями. Со своей стороны, Батюшков создал образ девушки в одежде воина не без влияния поэмы Т . Tacco (Tasso, 1 5 4 4 — 1 5 9 5 ) «Освобожденный Иерусалим» ( « L a Gerusalemme Liberata»), где две героини, Клоринда и Эрминия, появляются в убранстве ратников. Пушкину «Освобожденный Иерусалим» (в русском или французском переводе), по-видимому, был известен еще в Лицее (см.: Горохова Р. М. Пушкин, Батюшков, Tacco. С. 2 5 0 — 2 5 2 ) .

С т . 1 3 и след . И вдруг я чувствую твое дыханье, слезы... — Ср. в «Выздоровлении» Батюшкова:

Но ты приблизилась, о жизнь души моей,

И алых уст твоих дыханье,

И слезы пламенем сверкающих очей,

И поцелуев сочетанье,

И вздохи страстные, и сила милых слов

Меня из области печали,

От Орковых полей, от Леты берегов

Для сладострастия призвали

(Батюшков. Соч. 1934. С. 68).

С т . 17. Я закипел, затрепетал... — Ср. в элегии Батюшкова «Ночь на развалинах замка в Швеции» ( 1 8 1 4 ) : « И пылкий юноша меч прадедов лобзал ( . . . ) И в радости, как конь, при звуках новой брани, Кипел и трепетал» (см.: Виноградов. Стиль П . С. 149).

С т . 2 2 . Явись, волшебница... — Ср. в «Моих пенатах» Батюшкова: «Волшебница явилась Пастушкой предо мной».

Простая и понятная мысль о том, что Господь посылает нам недуги, дабы обратить нас к осознанию собственной греховности, к слезам и молитве, совершенно не приходит в голову поэта! Более того, самое выздоровление Пушкин ставит в заслугу не Богу, а богам!

II

МЕЧТАТЕЛЮ

Ты в страсти горестной находишь наслажденье;

Тебе приятно слезы лить,

Напрасным пламенем томить воображенье

И в сердце тихое уныние таить.

Поверь, не любишь ты, неопытный мечтатель.

О если бы тебя, унылых чувств искатель,

Постигло страшное безумие любви;

Когда б весь яд ее кипел в твоей крови;

Когда бы в долгие часы бессонной ночи,

10 На ложе медленно терзаемый тоской,

Ты звал обманчивый покой,

Вотще смыкая скорбны очи,

Покровы жаркие рыдая обнимал

И сохнул в бешенстве бесплодного желанья, —

Поверь, тогда б ты не питал

Неблагодарного мечтанья.

Нет, нет: в слезах упав к ногам

Своей любовницы надменной,

Дрожащий, бледный, исступленный,

20 Тогда б воскликнул ты к богам:

Отдайте, боги, мне рассудок омраченный,

Возьмите от меня сей образ роковой;

Довольно я любил; отдайте мне покой...

Но мрачная любовь и образ незабвенный

Остались вечно бы с тобой.

c. 31

Примечания.

Адресатом стихотворения традиционно считается Кюхельбекер. П. В. Анненков, характеризуя это стихотворение как пьесу, «где очерк истинной страсти так далеко оставляет за собой прежние легкие, веселые ее определения», подчеркивал, что оно «связывается с действительным лицом и действительным событием» (Анненков. Материалы 1855 . С . 4 9 ) . Расшифровывая этот намек, Анненков указал, что стихотворение «вызвано было любовью одного молодого человека, утверждавшего, что он не ищет взаимности и доволен чувством своим» ( Там же. С. 241 — 243; ср.: АН 1900 — 29. Т. 2. Примеч. С. 1 4 ). Анненков опирался на рассказы современников Пушкина, конкретный источник им не указан, в его бумагах сохранилась запись:

« К н я ж ( н а ) Елена Волконская, потом Х и л к о в а , была в Екатер(ининском) институте. Кюхельбекер видел ее там часто благодаря связям и службе матери своей, влюбился в нее и говорил, что ему достаточно и одной любви к ней. Отсюда стих(отворение) „Мечтателю"» ( М о д з а л е в с к и й Б. Л. Работы П . В . Анненкова о Пушкине // Модзалевский. С . 4 8 4 ) . В этом рассказе есть целый ряд неточностей: классной дамой в Екатерининском институте была не мать Кюхельбекера, а его сестра Ульяна (см.: Там же ) , воспитанницей была не Елена, а Екатерина Григорьевна Волконская, предмет особого покровительства императрицы Марии Федоровны, в 1 8 1 9 — 1 8 2 5 гг. фрейлина, вышедшая затем замуж за кн. Дмитрия Александровича Хилкова (см.: О А . Т . 2 . С . 3 7 5 ; воспоминания Хилковой об императрице Марии Федоровне см.: Р А . 1 8 7 3 . № 7. Стб. 1121 — 1130). В архиве Олениных ( Р Н Б , ф. 5 4 2 , № 9 2 3 ) сохранилась копия пушкинского стихотворения с пояснением под текстом: «Послание к Кюхельбекеру». В печати впервые имя Кюхельбекера названо: АН 1900 — 29. Т. 2. Примеч. С . 14 (коммент. В . Е . Якушкина). Эта адресация была поддержана рядом исследователей: М . А . и Т . Г. Цявловскими (Летопись. С . 148; Летопись 1991 . С. 155 ), H. Н. Петруниной, по предположению которой «Мечтателю» и находящиеся на соседних листах ЛТ «Дубравы, где в тиши свободы...», « И я слыхал, что Божий свет...» (см. наст, т., с. 9 3 , 3 3 ) являются репликами на стихотворения Кюхельбекера « К Пушкину и Дельвигу (из Царского С е л а ) » (см. о нем наст, т., с. 6 5 4 ) и « К моему гению» ( 1 8 1 8 ; опубл. 1 8 2 0 ) (см.: Петрунина H. Н. Из наблюдений над Лицейской тетрадью Пушкина. 2. Поэтический диалог Пушкина и Кюхельбекера в 1 8 1 8 году //Р Л . 1 9 9 1 . № 3. С . 8 5 — 8 9 ) . Безоговорочно отвергал эту адресацию Б . П . Городецкий, рассматривавший стихотворение как обращенное к самому себе и содержащее автополемику с элегиями 1816 г. (см.: Городецкий. С . 1 7 4 — 1 7 6 ) . Вопрос о наличии у стихотворения конкретного адресата нельзя считать решенным, тем более что сведения Анненкова не могут быть проверены, поскольку по другим источникам этот эпизод неизвестен. Стихотворение представляет собой важную литературную декларацию послелицейского Пушкина, утверждающую романтическую концепцию «любви-страсти» в противовес элегической концепции «любви-мечтательства».

Ст. 1 — 2. Ты в страсти горестной находишь наслажденье; Тебе приятно слезы лить... — С р . в «Желании» ( 1 8 1 6 ) : « Я слезы лью; мне слезы утешенье; Моя душа, плененная тоской, В них горькое находит наслажденье» (см.: Городецкий. С . 1 7 5 ) ; также в «Городке» ( 1 8 1 5 ) : « И в грусти томный дух Находит наслажденье» (см.: Корш Ф. Е. Разбор вопроса о подлинности окончания «Русалки» // Изв . Отд-ния рус. яз. и словесности имп. Академии наук. С П б . , 1 8 9 8 . Т . 3, № 3. С . 7 6 2 ; О т д . отт. с. 1 3 0 ) .

Ст. 14. И сохнул в бешенстве бесплодного желанья... — Реминисценция из «Элегии V I I I » Д . В . Давыдова:

Но ты вошла — и дрожь любви,

И смерть, и жизнь, и бешенство желанья

Бегут по вспыхнувшей крови,

И разрывается дыханье!

(Давыдов Д. В. Стихотворения.

Л., 1984. С. 88. (Б-ка поэта; Большая сер.))

По-видимому, эту элегию, опубликованную только в 1832 г., Давыдов посылал П . А . Вяземскому весной 1 8 1 8 г. (см.: Давыдов Д. В. Стихотворения. С . 2 0 8 , коммент. В . Э . Вацуро). Этот образ был затем повторен в стихотворении « Ю р ь е в у » ( « Любимец ветреных Лаис . . . » ) ( 1 8 2 0 ). См. также: Виноградов. Стиль П. С. 192.

Ст. 17 и след. Нет, нет: в слезах упав к ногам... — Ср. в «Элегии VI» ( 1 8 1 6 ) Д . В . Давыдова:

...смущенный, торопливый,

Я плакал без укор, без гнева угрожал

И за вину твою, любовник боязливый,

Себе у ног твоих прощения искал!

(Давыдов Д. В. Стихотворения. С. 81)

Эта элегия в одной из рукописей называлась « У г р о з ы » (см.: Давыдов Д. В. Стихотворения. С . 2 0 6 ) ; ее оригинал — элегия IX четвертой книги «Эротических стихотворений» ( « Poésies érotiques») Эвариста-Дезире де Ф о р ж а де Парни (Раrnу, 1 7 5 3 — 1 8 1 4 ):

Oui, tes yeux prévenus me reverront encore,

Non plus comme un amant tremblant à tes genoux,

Qui se plaint sans aigreur, menace sans courroux,

Qui te pardonne et qui t'adore...

(франц. элегия. С. 130 и 616—617, коммент. В. Э. Вацуро)

Эту элегию Парни, переведенную также К . Н . Батюшковым («Мщение» , опубл. 1 8 1 6 ) , Пушкин хорошо знал: на полях «Опытов в стихах и прозе» Батюшкова ( С П б . , 1 8 1 7 . Ч . 2 ) против ее текста он записал строки из оригинала, возможно, по памяти (см.: А к а д . Т . 12. С . 5 6 0 — 5 6 1 ) . Близость к тексту Парни и к переводам Давыдова и Батюшкова обнаруживается и в черновых вариантах ст. 1 7 — 1 9 , ср.: «Мольбой, угрозою гремел ли перед ней...» (см.: «Другие редакции и варианты» — наст, т., с. 1 5 4 ) .

С т . 2 1 . Отдайте, боги, мне рассудок омраченный... — Реминисценция из элегии V I четвертой книги «Эротических стихотворений» Парни: « О dieux! ô rendez-moi ma raison égarée; Arrachez de mon cœur cette image adorée» (см.: Щеголев П. E. И з разысканий в области биографии и текста Пушкина // П и С . Вып. 14. С . 101; Щеголев. Пушкин 1 9 1 2 . С . 8 7 — 8 8 ) . Эта элегия пользовалась особенной популярностью; к ней обращались Жуковский ( 1 8 0 6 ) , А . Ф . Мерзляков ( 1 8 0 6 ) , Д . П . Глебов ( 1 8 1 8 ) ; реминисценции из нее есть в «Осеннем утре» ( 1 8 1 6 ) Пушкина (см.: Франц. элегия. С . 1 2 2 — 1 2 7 , 4 5 1 — 4 5 4 , 6 1 5 — 616 ) .

Последующие строки, не содержа прямых реминисценций, реципируют формулы и ситуации некоторых элегий Парни и, по-видимому, Д . В . Давыдова с изображением любовной страсти. Ср. у Парни в элегии V четвертой книги:

<...>

В переводе Д. В. Давыдова:

Но боги! неужель вы с мира тишиной

И чувств души моей волненья усмирили;

Неужто и во мне господствует покой!..

Уже , о счастие! не вижу пред собой

Я призрак грозный — вечно милый,

Которого нигде мой взор не покидал...

О ты, которое я в помощь призывал,

Бесчувствие! о дар рассудка драгоценный,

Ты, вняв мольбе моей смиренной,

Нисходишь наконец спасителем моим.

(Франц. элегия. С. 122—123; Давыдов Д. В. Стихотворения. С. 80)

«Образ незабвенный» (ср. эту формулу в стихотворении «Осеннее утро» — наст, изд., т. 1, с. 180 ) , оставшийся в душе лирического героя, — мотив, проходящий в нескольких элегиях четвертой книги «Эротических стихотворений» Парни — ср., например: «Mais du présent l'image trop fidèle Me suit toujours dans ces rêves trompeurs» (элегия X I ) , «ton image va me siuvre» (элегия X I I I ) .

И снова как-то необычно. Поэту чуждо то очевидное соображение, что плотская любовь - тлен и суета, что увлекаться земными женщинами до такой степени как-то даже и греховно. Любить-то надобно Его!

III

ПРЕЛЕСТНИЦЕ

К чему нескромным сим убором,

Умильным голосом и взором

Младое сердце распалять

И тихим, сладостным укором

К победе легкой вызывать?

К чему обманчивая нежность,

Стыдливости притворный вид,

Движений томная небрежность

И трепет уст и жар ланит?

10 Напрасны хитрые старанья:

В порочном сердце жизни нет...

Невольный хлад негодованья

Тебе мой роковой ответ.

Твоею прелестью надменной

Кто не владел во тьме ночной?

Скажи: у двери оцененной

Твоей обители презренной

Кто смелой не стучал рукой?

Нет, нет, другому свой завялый

20 Неси, прелестница, венок;

Ласкай неопытный порок,

В твоих объятиях усталый;

Но гордый замысел забудь:

Не привлечешь питомца музы

Ты на предательскую грудь.

Неси другим наемны узы,

Своей любви постыдный торг,

Корысти хладные лобзанья,

И принужденные желанья,

30 И златом купленный восторг!

c. 34

Примечания.

Адресат стихотворения неизвестен.

П. О. Морозов отмечал некоторое сходство послания со стихотворением Е. А. Баратынского «Дориде» («Зачем нескромностью двусмысленных речей...») (в другой редакции — «Делии» («Зачем, о Делия! сердца младые ты...»)) 1822 г. (см.: Мор. 1903—06. Т. 1. С. 531). В дальнейшем Морозов высказал предположение, что оба стихотворения представляют собой переложение какого-то французского подлинника (см.: Венг. Т. 1. С. 472). Этот возможный источник остается не установленным.

Человек духовный может впасть в духовную прелесть, а человек бездуховный может впасть в прелесть телесную... И кто сказал, что атеистам легко живётся?

IV

Как сладостно!., но, боги, как опасно

Тебе внимать, твой видеть милый взор!..

Забуду ли улыбку, взор прекрасный

И огненный ( ) разговор!

Волшебница, зачем тебя я видел —

< >

[Узнав тебя], блаженство я познал

И счастие мое возненавидел.

c. 93

Адресат этого лирического обращения неизвестен. Стихотворение осталось незавершенным (не написан ст. 6 , не доведена до конца работа над ст. 4 и 7 ; однако композиционно оно вполне может восприниматься и как законченное, не предполагающее продолжения сочинение в жанре «отрывка», антологической эпиграммы).

Тематически оно близко к двум другим, также незаконченным, стихотворениям в Л Т — «Лаиса, я люблю твой смелый ( ) взор...» и « К * * * » («Счастлив, кто близ тебя, любовник упоенный...») (см. наст, т., с. 9 5 , 3 6 ) . Все три лирические миниатюры построены как обращение к возлюбленной и более или менее ориентированы на античность; во всех, помимо тематических и композиционных, есть и лексические соответствия: повторяется одна и та же рифма ( « в з о р ы — р а з г о в о р ы », « в з о р — р а з г о в о р » ) . Установить внутреннюю хронологию трех этих набросков не представляется возможным. Вполне вероятно, именно они отозвались в ст. 1 3 3 — 1 3 4 второй песни «Руслана и Людмилы» :

Увижу ль я твой светлый взор?

Услышуль нежный разговор?

(Акад. Т. 4. С. 2 6 )

И вновь я недоумеваю. Неужели поэту невдомёк, что прелесть земных женщин призрачна, иллюзорна, обманчива (да ещё и греховна!)? А подлинная красота есть красота поста, молитвы и покаяния.

V

Лаиса из Коринфа. Гюстав Кортос. 1902

Лаиса, я люблю твой смелый ( ) взор,

Неутол(имый) жар, открытые<?> желанья,

И непрерывные лобзанья,

И страсти полный разговор.

Люблю твоих очей я вызовы немые,

Восторги быстрые, живые

с. 95

Примечания.

Лаиса — имя известной греческой гетеры ( V I в. до н. э . ), ставшее нарицательным уже во французской поэзии XVIII в., однако сохранившее генетические связи с антологической лирикой (ср. лицейское стихотворение « Лаиса Венере, посвящая ей свое зеркало» ( 1814 ) — наст, изд., т. 1, с. 45 ). Набросок обнаруживает черты близости к антологическим стихам Батюшкова, прежде всего к двум переводам из П а в л а Силенциария ( VI в . ) — « В Лаисе нравится улыбка на устах...» и « Тебель оплакивать утрату юных дней?..». Ср. в первом из них: « В Лаисе нравится улыбка на устах. Ее пленительны для сердца разговоры. Но мне милей ее потупленные взоры И слезы горести внезапной на очах» ( с тем ж е именем лирической героини и рифмой «р а з г о в о р ы — в з о р ы » ) (Батюшков. Соч. 1 9 3 4 . С . 1 8 4 ) . Второе стихотворение содержит противопоставление «неопытной красы», «незрелой в таинствах любовного искусства», и вакхической страсти « владычицы любви», о которой говорится и в пушкинском стихотворении. Эти два стихотворения отразились в «Дориде» ( « В Дориде нравятся и локоны златые . . . » ) ( 1 8 1 9 ) (см. наст, т., с. 6 6 и 6 1 3 ) и позднее, возможно, в стихотворении « Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем...»; в последнем художественная идея прямо противоположна ( с м . : Ботвинник H. М. О стихотворении Пушкина « Н е т , я не дорожу мятежным наслажденьем...» // Врем. П К 1 9 7 6 . С . 1 5 0 — 1 5 1 ). Стихи Батюшкова, впервые опубликованные в 1 8 2 0 г. в брошюре Батюшкова и С . С . У в а р о в а « О греческой антологии» (ценз. разр. 7 ноября 1 8 1 9 г.; переиздание ее см.: « А р з а м а с » 1 9 9 4 . К н . 2 . С . 1 0 0 — 1 1 5 , 4 7 5 — 4 7 8 ) , где были помещены также французские переводы Уварова, сделанные с оригинала, были известны Пушкину уже в апреле 1 8 1 8 г.: 7 апреля этого года он присутствовал на заседании « Арзамаса » на квартире Уварова , где читал отрывки из « Руслана и Людмилы » ; вслед з а тем У в а р о в читал «Антологию», т. е. « О греческой антологии», — см. письма к Вяземскому А . И . Тургенева от 7 апреля 1 8 1 8 г. ( О А . Т . 1. С . 9 9 ) и В . Л . П у ш к и н а от 17 апреля 1 8 1 8 г. ( П у ш к и н В. Л. Стихи. П р о з а . Письма. М . , 1 9 8 9 . С . 2 2 5 — 2 2 6 ; Ново-Басманная, 1 9 . М . , 1 9 9 0 . С . 6 1 ) .

3) А тут даже и сказать нечего. Какая-то языческая прелестница ...

__________________________

"Ни жив ни мертв сидит под образами//Чернец, молясь обеими руками" - https://cont.ws/@mzarezin1307/...

Пушкин и духовность. 1814 - https://cont.ws/@mzarezin1307/...

Пушкин и духовность. 1815 - https://cont.ws/@mzarezin1307/...

Пушкин и духовность. 1816 - https://cont.ws/@mzarezin1307/...

Пушкин и духовность. 1817 - https://cont.ws/@mzarezin1307/...

Пушкин и духовность. Лицейские стихотворения неизвестных лет - https://cont.ws/@mzarezin1307/...

Пушкин и духовность. "Фривольная баллада" 18+ - https://cont.ws/@mzarezin1307/...

Пушкин и духовность. 1817-2 - https://cont.ws/@mzarezin1307/...

Пушкин и духовность. 1817-3 - https://cont.ws/@mzarezin1307/...

Пушкин и духовность. 1818-1 - https://cont.ws/@mzarezin1307/...

Продолжение следует.

ТОП ЗА 3 ДНЯ

I

II

III

IV

V