Лиляна Стефанова

Из записных книжек Владимира Солоухина:

"Однажды произошел курьез, объяснить который я до сих пор не умею. Я принес в журнал перевод превосходного лирического стихотворения. Оно состояло из трех сложных девятистрочечных строф и было построено на трех парадоксах.

«Знают ли хоть что-нибудь о солнце те, кто рожден в южных странах, – спрашивала поэтесса в первой строфе и тут же отвечала, – нет, о солнце больше знают те, кто живет на севере и кто радуется каждому проблеску солнца».

«Знают ли хоть что-нибудь о дожде те, кто живет в дождливом и туманном Лондоне, – спрашивала <болгарская> поэтесса во второй строфе и отвечала, – нет, о дожде больше знают те, кто ждет его во время засухи».

«Знают ли хоть что-нибудь о любви люди, избалованные любовью, – спрашивала поэтесса в третий раз и отвечала, – нет…» И так далее и тому подобное, одним словом, прозрачное лирическое стихотворение.

Поэт, работавший тогда в журнале заместителем главного редактора, прочитал стихотворение и сказал, что оно ему очень нравится, но вдруг совершенно огорошил меня:

– Только знаешь, неясно, о ком идет речь.

– То есть как это о ком?

– Ну да. Вот здесь написано «они», «они», а кто они-то?

– Ясно сказано:

О, знают ли они, как солнце жарко греет,

Они, кто в южных странах рождены?

– Но все-таки неясно, кто они?

– По-русски же сказано:

О, знают ли они хоть что-то о дожде,

Рожденные в приморских низменных долинах…

Вот, значит, о них и идет речь. О тех, кто ничего не знает о дожде.

– Это понятно. Но все-таки кто они такие?

Я начал подозревать, что меня разыгрывают, потому что я знал поэта давно, знал его стихи и знал, что такую ерунду он говорить не может. Разве что нашло как будь затмение. Я попросил арбитража. Мы пошли в кабинет главного редактора. Я с выражением прочитал свой перевод. Редактор задумался и, к моему ужасу сказал:

– Все хорошо. Непонятно только – кто они.

Я схватил стихотворение и в панике убежал из редакции. Я подумал, что, может быть, в этот момент какие-нибудь неизвестные космические гипнотические силы облучали тот участок земного шара, на котором находилась редакция, ибо невозможно, чтобы два человека, не сговариваясь, говорили одну и ту же чушь. Но позже я сообразил, что космические силы должны были бы подействовать и на меня, находившегося там же. Таким образом, эта загадка до сих пор мной не разгадана".

Только знатоки болгарской поэзии читали стихи Лиляны Стефановой, но её перевёл Солоухин, и вот что получилось:

ГЛАЗА

Всех обману,

Солгу,

Прикинусь гордой,

Уверенной по-царски, по-мужски.

Шепчу глазам:

И вы смотрите твёрдо.

Шепчу: меня не выдайте, зрачки.

Не выдайте...

Пусть я от боли вою,

Пусть корчусь,

В адском пламени горю,

Не дрогнет мускул...

Но глаза открою -

Как бы ворота в крепость отворю.

Когда пред наглостью

(Другого нету средства)

Одета я в холодную броню,

Вы, о глаза, наивно и по-детски

Всё открываете, что в тайне я храню.

Привыкла я

Не падать и не гнуться,

Как бы сквозь строй

Уверенно иду.

Но только лишь ресницы распахнутся,

Я сразу вся, как площадь, на виду.

Да, опыт есть,

Умею я таиться,

Рассчитан жест,

Язык молоть горазд...

Но всё равно слезинка на реснице

Меня опять

И выдаст, и предаст.

                                         Лиляна Стефанова