Вообразите ситуацию, напоминающую трафаретные рисунки из учебника истории. Два раба меняются благами, а над ними стоит надсмотрщик, и смотрит, чтобы они не подрались.
Один раб принёс кулёк зерна, другой – четыре подковы. Тот, кто с зерном, считает, что нужно забрать все четыре подковы. Но тот, кто с подковами – считает, что хватит и двух.
Если бы надсмотрщика не было, то их внутренний конфликт перешёл бы во внешний. Они бы подрались, и победитель забрал всё: и зерно, и подковы. Но надсмотрщик не даёт им драться. Оба знают, что зачинщика драки накажут.
И потому не дерутся. Торгуются на словах. В итоге приходят к какому-то соглашению. Устанавливают обменный курс зерна и подков. Или же расходятся несолоно хлебавши. Каждый остаётся при своём.
К чему мы нарисовали в вашем воображении эту картинку? Чтобы объяснить наглядно: торговля без насилия не является свободной торговлей. Если насилие, как аргумент при обмене, не применяется – обе стороны несвободны, им обеим приходится поступиться первоначальными своими желаниями. Обе стороны не могут получить всего, чего они хотят.
А чего они хотят?
Тоже мне, бином Ньютона! Да кто ж не знает?!
Обе стороны хотят получить максимум. Отдать минимум, или вообще ничего не отдавать. А забрать себе всё.
Представьте, что надсмотрщика отменили, и рабы стали свободными. Кто из них затеет драку? Тот, кто с зерном, или тот, кто с подковами? Это неверная постановка вопроса. Не важно, что именно пришёл обменивать свободный человек – а важно, как он оценивает свою силу. Если он уверенно ощущает себя сильнее (иногда это самообман, но…) – тогда он не отдаёт подков (зерна), а бьёт в челюсть.
Сломив волю оппонента, он может подумать: оставив его совсем без ничего, я потеряю источник зерна (подков). И довольно часто (хоть и не всегда) победитель устанавливает собственный обменный курс. Он говорит: поскольку я не хочу, чтобы ты сдох, я одну подкову (или четверть кулька зерна) тебе дам. Но это не твоё право, а моя милость. Я – твоё счастье – добр, и готов чуть-чуть сыграть в твою пользу. Пока у меня настроение хорошее. А будет плохое – не взыщи…
+++
Ложь либералов в том, что «свободной торговлей» и «свободными ценами» они называют вовсе не то, что является свободной торговлей и свободными ценами. Настоящая свобода торговли возникает там, где кончаются шантаж и террор обеих сторон обмена. Там, где им приходится (оглядываясь на надсмотрщика) в режиме несвободы договариваться БЕЗ НАСИЛИЯ и его паллиативов.
Тогда торговля будет свободной (действительно, а не мнимо договорной), а оба участника сделки – несвободными. Как только один из них станет свободным – торговля станет несвободной. Она станет принудительной – именно и только потому, что лицо, её ведущее, свободно.
Это объясняет очень многое, в том числе и кризис социализма в СССР. Дело в том, что ОБЕ стороны очень недовольны получкой, о которой взаимно договорились, не прибегая к шантажу и террору. КАЖДАЯ сторона убеждена, что – случись свобода – она другую сторону в бараний рог скрутит и будет «панувати».
Если люди неумны, а политики-подхалимы льстиво уверяют их в их безусловной силе, незаурядных личных достоинствах («мол, ты бы в Нью-Йорке ходила бы в норке, носила б парчу») – то люди склонны верить в собственную обделённость и начинают ненавидеть обмен без насилия. Причём с обеих сторон (потому что обеим сторонам дуют в уши, что они бы – случись свобода цен – ух!).
И одна сторона действительно «ух!», но какая и насколько – неизвестно, потому что речь идёт о времени ДО драки. Человек очень склонен верить, что он – вот лично он! – необычайно умён и одарён, а потому – именно он обделён «проклятой уравниловкой».
Ведь если ты получаешь меньше, чем заслужил, то другой получает больше, чем заслужил! Так надо «восстановить справедливость» - отнять у него нафиг то, чего он не заслуживает! И «вернуть на базу» - мне, любимому!
+++
Вышеописанное очень простыми образами и очень выпукло объясняет, почему цивилизация ВСЕГДА (начиная с фараонов) боролась против «свободного рынка», против «свободных цен» и либеральной «свободы личности».
Нельзя сказать, что их никогда не было! Первобытное общество являет нам наиболее свободный рынок обмена всем, что есть (включая жизнь и смерть), лишённых всяких и любых «административных барьеров» и не предполагающий даже теоретически никакого ущемления свободы личности, что бы она – в силу свободы своей – ни сделала.
Выход из первобытности к государству – уже означал попытку насильственно, административно умерить аппетиты обеих сторон обмена. Запретить им кулаками решать, кто чего стоит (а свободной личности такого не запретишь).
Попытавшись регламентировать взаимную пользу – государство (а до него религиозный культ) столкнулись с недовольством личности. Личность поняла, что её лишают свободы. Она возмутилась. Она потребовала вернуть отнятое. Что и вызывает регулярно адские периоды смут в том или ином государстве с удручающей последовательностью.
Государство следит, чтобы ты не мог просто прийти и отнять, что тебе нужно – даже если у тебя для этого достаточно сил. Государство делает это плохо – потому что его аппарат состоит тоже из личностей, которые тоже (как и всякая личность) хотят свободы.
Именно поэтому религиозный идеал Справедливости оказался недоступен земным государствам (следствие первородной греховности человека). Теоретически большинство людей понимает, что апостолы в общине жили «правильно», а мы – нет. Но на практике каждый «щемит» себе не по праву, а по возможности.
Стремясь укрепить себя, государство, как институт вводит особые привилегированные группы, которым даёт очень много благ (относительно среднего человека) – пытаясь тем самым купить их лояльность режиму, сделать их, через привилегии, заинтересованными лично – в преодолении свободы каждой личности. Это горько, противно, мерзко выглядит – но исторически лишь те государства смогли устоять, в которых это работало.
- Чтобы ты перестал разбойничать! – клянчит государство (как идея) – Я даю тебе очень много по закону! Только не разбойничай сам, и другим не давай!
Жалко ли это выглядит?
Да.
Есть ли против этого противоядие? Ищут, но пока (как показывает крах СССР) – не нашли.
+++
Установив какие-то рамки, сколь угодно несправедливые – государство (община, общество) требует не выходить за их грань. Приведу пример: основная масса рабов в Риме (да и в Афинах) – это военнопленные. Когда война – можно схватить гражданина чужого полиса и превратить в раба просто по праву силы, по захватному праву. Вы – оба свободны и оба равны (как и мечтают либералы). Он может сделать с тобой на войне то же самое, что и ты с ним. Ты можешь его убить – но и он тебя. Ты его можешь ограбить, поработить – но и он тоже может это с тобой сделать. Если окажется сильнее. И – насколько я знаю античность – мало кто из ощутивших свою силу, отказывался от её даров…
Но внутри Рима или Афин – нельзя просто так схватить за волосы случайного прохожего и поработить, на чистом праве силы. Это уже пресекается даже в самых примитивных государствах. Есть места, где ты можешь захватывать рабов – а есть, где запрещено. Спасаясь от преследователей, обычно укрывались в храмах, а в храмах насилие запрещено: оскорбление божества! Если ты это божество не признаёшь, то никаких проблем, а вот если признаёшь – то побоишься оскорбить.
Таким образом – отношения выстраивались ПОД НАДСМОТРЩИКОМ – так, чтобы обе, вступающие в отношения личности были лишены свободы, или хотя бы её полноты.
Ещё один пример: в допетровской(!) России царские конные патрули на рынках следили за ценами на хлеб. Не из соображений каких-то высших идеалов (время суровое), а из очень простых и практичных соображений: хлеб – продукт стратегический, его недоступность – первый повод к недовольству, бунту. Потому царь – вовсе не от доброты, а просто «не будь дурак» - патрулями отслеживал, чтобы хлеб не дешевел и не дорожал слишком сильно. Потому что конъюнктура рынка переменчива – и соблазн то у продавца, то у покупателя «надавить и выдавить» особые себе преимущества всегда присутствует.
+++
Именно так возник парадокс нашего времени: либералы увели общество в ад, но на первых порах – по почти всеобщему согласию…
Почему в ад? Могут ли тут быть разные мнения?
Нет, в данном случае – разных мнений быть не может.
Радость победителя будет недолгой в 99% случаев. Потому что, выстроив себе рай за счёт чужого ада («рай для богатых построен из ада для бедных» – писал В. Гюго) – победитель вскоре столкнётся с другим строителем личного рая, частного обладателя рая – и сам превратится в строительный материал чужого завидного успеха.
Но если это так очевидно – почему тогда столь бодро «зашли» в массы либеральные идейки?
Потому что у человека, подавленного законами и правилами, личный ад то ли будет, то ли нет, а личная несвобода уже есть. И он её вполне ощущает. Не попробовав «на вкус настоящей борьбы» - он воображает себя наполеончиком (как минимум), а особенно – если либеральная сволочь из каждого утюга подогревает в нём это настроение. «Обмануть его нетрудно – он сам обманываться рад».
Если бы люди были достаточно разумны, то они бы понимали, что захватное право взаимного всеобщего насилия ни к чему хорошему не приведёт никого. Никого, включая и победителей, которым придётся каждую ночь спасть с револьвером под подушкой, вздрагивать от каждого шороха и панически бояться собственной преторианской гвардии.
Про побеждённых, лишаемых порой даже самого простого и необходимого житейского припаса – уже молчу!
Но, поскольку люди в основной массе недостаточно разумны, то локальные выгоды перевешивают в их сумбурной, мутной голове идеи обобщения практики. Проще говоря – каждый надеется проскочить так, чтобы другие не заметили. Как пел Высоцкий, сперва воздав должное[1] «колее принудиловки»:
Колея это только моя
Выбирайтесь своей колеей!
Яркий пример этого ЛИЧНОГО – выражает Запад в международных (и потому более заметных, у всех на слуху) «двойных стандартах». Сильный действует, как хочет, не сдерживаясь законами и принципами, а потому Косово у Югославии отжать можно, а Крым у Украины – нет. Одни геноциды – преступление, а другие (если Запад в них рассчитывает на выгоду) – славные дела. США могут развязывать войны, где и когда хотят, но это не означает (по их мнению) права всех и каждого развязывать войны по собственному усмотрению.
И т.п.
Знаете, чем буржуазное право отличается от Скрижалей Завета?
В скрижалях правила неизменны, и отклоняющееся от них поведение осуждается.
В буржуазном праве не закон рождает практику, а практика – закон. Задним числом. После карателей приходят проституированные правоведы, и натягивают сову на глобус с удручающим усердием. Не то сделано, что законно, а то законно, что сделано.
США вполне могут сказать словами Высоцкого: мол, моя свобода, моя колея – только мои, а вы ими пользоваться не смейте, не для вас проложены!
Однако сколько бы ни пыжились буржуазные правоведы, от очевидного факта не уйдёшь: никакой народ не выбирал богатых. Они сами себя назначили таковыми, и задним числом записали это в закон. Не дела под закон правили, а закон всякий раз и задним числом – под свои дела.
+++
Кратко говоря – цивилизация есть система, позволяющая слабому каким-то образом договариваться с сильным, а не только быть им сожранным совсем. Условия, на которых договариваются – порой очень и очень несправедливые. Рабовладелец мог легально убить раба, феодалу это формально не полагалось (хотя сплошь и рядом было), капиталисту не полагается физически истязать рабов (хотя тоже, на практике много где), и т.п.
Цивилизация движется путём ограничения свободы личности, которая в первобытности составляла 100%. А как только в самом архаичном полисе запретили людоедство – уже частично сократилась. И продолжала сокращаться по мере социального прогресса, делая человека всё больше и больше служащим Коллективного Разума, а не его соперником по части произвола.
А в периоды регресса – свобода личности отбирала своё у цивилизации, ставила частное выше общественное, индивидуализм выше коллективизма, и это не то, чтобы невозможно (часто и много где) – но это очевидный откат в дикость, к первобытному захватному праву 100% содержания.
Главная проблема социального прогресса, столь явно всплывшая в 80-х годах прошлого века – бунтующая личность. Особи служение общему делу не только неприятно, но и кажется оскорбительным, унизительным. Ехать «на картошку», будучи научным сотрудником?! Да вы смеётесь, для этого же рабы есть! Ну, неужели я, такой выдающийся, чистый и светлый, буду наравне с быдлом картошку копать?!
Умные правители всегда учитывали бунт личности, и всегда создавали какой-то люфт привилегий, чтобы удержать систему от разноса в целом. Там же, где справедливость пытались продавить до упора – случалось что-то вроде «перестройки» и всех ужасов её.
Гармония между цивилизацией и личностью может быть достигнута только гармонизацией прав и обязанностей. Личность требует себе прав – но если этим ограничиться, если никаких обязанностей в ответ не возложить – то будет то, что случилось с СССР.
Коллективный Разум должен рационально рассчитать, насколько он готов дать относительную свободу личности человека – и сколько чего потребует за это взамен. Хотя личность – само собой – попытается (как много где) «запретить запрещать» и разрешить себе всё. И вот тут – или её аппетиты, приходящие во время приватизации, укротят – или цивилизация погибнет, обернувшись каменным веком.
Третьего не дано.
Будем реалистами.
Николай Выхин, команда ЭиМ
-----------------------------------
[1] "Но почему неймётся мне — нахальный я,
— Условья, в общем, в колее нормальные:
Никто не стукнет, не притрёт — не жалуйся!
Желаешь двигаться вперёд — пожалуйста!
Отказа нет в еде-питье
В уютной этой колее.
И я живо себя убедил:
Не один я в неё угодил.
Так держать — колесо в колесе!
— И доеду туда, куда все…"
Оценили 6 человек
8 кармы