"КАЖДАЯ КАПЛЯ - ЧАСТЬ ВОДЫ": ГЕОПОЛИТИКА И МИКРОЭКОНОМИКА

Для большинства трудящихся начальник выступает обладателем волшебной тумбочки имени Рабиновича из знаменитого (и бородатого) анекдота:

— Рабинович, откуда вы берёте деньги?
— Из тумбочки.
— А в тумбочке они откуда они берутся?
— Сара кладёт.
— А Сара откуда берёт деньги?
— Я даю.
— А вы-то откуда их берёте? ?
— Из тумбочки.

Ну, в самом деле, как ещё может расценивать трудоустройство простой человек, которому, к тому же, либералы десятилетиями ходили в мозги жидким стулом? Вот он приходит наниматься. Ему говорят – если согласишься у нас работать, будешь получать «Х» рублей.

Тут возможны эмоциональные варианты: «Х» - фу, как мало! И «Х» - ох, как повезло!

А чего тут невозможно? Вывести завидные или незавидные деньги из труда!

Если человека берут на работу, то, скорее всего, он умеет делать то, что будет делать. Есть вариант: не умеет. Значит, будут учить (доучивать). Значит, всё равно будет уметь. Иначе выгонят. Зачем он нужен, если не умеет делать то, за что ему деньги платят? !

И тут странный парадокс! Если он будет делать то же самое, что он умеет делать сам по себе, то не получит «Х» рублей.

Получается, начальник имеет «тумбочку Рабиновича»? Иначе откуда:

-  деньги за работу, 
- за которую – если я её буду выполнять вне рабочего места
 – денег не будет? 

И тут не важно, дворник ты, или журналист, или, скажем, математик! Пишешь (подметаешь, высчитываешь) по месту трудоустройства – из «тумбочки» поступают деньги. Делаешь абсолютно то же самое (тебе ли своей работы не знать?!) вне трудоустройства – ни копейки не вылетает ни из под метлы, ни из под пера…

Мы настолько привыкли к этому бытовому парадоксу, что почти не замечаем его. Нам платят деньги за то, что мы делаем, но когда мы это делаем без найма – денег не платят. Это, кстати сказать, разрушает «трудовую теорию стоимости»[1], восходящую к А. Смиту и К. Марксу, но не о том речь. А теория эта очень выгодна капиталу, потому что он регулярно ею парирует претензии трудящихся:

- Да идите вы от меня, раз не нравится, и сами добывайте стоимость, я же рук у вас не отнимаю! Если вам не нравится чужой цех – кто вам мешает создать собственный? ! Объединяйтесь в артель, в народное предприятие, и покажите мне, как нужно работать!

И, пребывая в плену у «трудовой теории стоимости» - на это трудно возразить. Отчего, полагаю, марксизм и накрылся тазом. Мясистым, из тазобедренной области...

- Чего ты липнешь к капиталисту, который тебя «нещадно эксплуатирует», если ты не крепостной, и запросто можешь делать своё дело у себя в гараже? Значит, ты (пролетарий) – просто недоумок и недотёпа, который не может обойтись без внешней опеки заботливого угнетателя! - так говорили они... И врали. 

+++

На самом деле, контроль рынков вовсе не предполагает конкуренции труда с трудом, производства с производством, компетенции с компетенцией между людьми. И, разумеется, труд, при всём уважении к нему – САМ ПО СЕБЕ никакой стоимости не создаст. Иначе мы бы не ходили на заводы, а толкли бы воду в ступе дома. Труд ведь? Вот, трудом бы и сыты были…

Но что-то не получается конвертировать собственный труд в деньги без «тумбочки Рабиновича»…

Главная ошибка теоретиков (не единственная, но главная) – в том, что они берут и рабочего, и хозяина фабрики, и саму фабрику как бы в вакууме, воображая их необитаемым островом, а их взаимоотношения – общением Робинзона и Пятницы.

На самом деле ни богатство, ни бедность не формируются в замкнутом контуре трудовых отношений на предприятии, точно так же как рыба не формирует глубины того водоёма, в котором плавает. Рыба не может предотвратить засуху интенсивным движением плавников, или запустить наводнение своими рыбьими плясками.

Рыба живёт в водной среде, не может выжить без воды – но не рыба создаёт водную среду. Точно так же и весь реальный сектор производства, с его капиталистами и пролетариями, ни они вместе взятые, в "единстве и борьбе",  ни отдельно, "поклассово" – не столько создают среду своего обитания, сколько приспосабливаются к ней.

Микроэкономика – это, грубо говоря, семейный бюджет, получка маленького человечка. Геополитика – вопрос о том, кто владеет континентами и являет собой силу геологического масштаба. Каким же образом они могут пересекаться? Каким образом зарплата маленького человечка на незавидном местечке – зависит от геополитических реалий? !

+++

«Волшебная тумбочка Рабиновича», которая даёт хозяину деньги за те ваши действия, которые без него вам денег не приносят – научным языком может быть описана как зональность приливов и отливов в океане мировых финансов.

Подобно тому, как ветер перемещает воздушные массы из зон повышенного давления в разреженные зоны пониженного давления (попросту говоря, выдавливая туда воздух) – движутся и деньги (а за ними материальные блага).

В зоне прилива возникает избыток денег и материальных благ. В зоне отлива – катастрофическая их нехватка. Поэтому возникают зоны сверхбогатства и зоны нищеты, которые расисты, и прочие нехорошие (и неумные) люди объясняют «ленью негров» и «неспособностью азиатов к творчеству», и т. п.

Понятно ведь, чего они хотят сказать: мы богато живём, потому что много и качественно вкалываем, мы трудолюбивы, умны, обладаем развитым правосознанием и богатой культурой – и потому у нас высокий уровень жизни. Такой может быть и у вас – говорят они – если будете много и усердно работать («на нас» – забывают добавить).

Но это – пропитанная расизмом и ницшеанским дерьмом «надлюдын» пропаганда колониализма, и только. Негр в Нигере ничуть не глупее, не хуже, и не бездуховнее французского пидорка, и даже, думаю, глядя на европейский Содом - негр даст ЭТИМ белым немалую умственную и нравственную фору в соревновании умов и духа. То, что у парижского пидора ещё осталось из благ (а осталось от прежних благ уже немного) - не заработано им, а получено через колониальную ренту. 

Зоны приливов и отливов не зависят от рыбок, которые живут в этих бассейнах. Если из аквариума слить воду, то погибнут все рыбки – умные они или глупые, активные или ленивые.

Богатство – это прежде всего захват власти, и захват силовой. Поэтому богатство не выражается в деньгах (деньги – просто бумага), оно не выражается в собственности (её можно отобрать, и всё время отбирают).

Оно не достигается ни трудом, ни креативом, его нельзя получить, сделав великое открытие (никто не мешает посадить гения в зиндан и заставить там работать за хлеб и воду – куда он, без хлеба и воды, весь такой гениальный, денется? ! ).

Обогащение есть свидетельство силового овладения властью, всё остальное, что оно про себя болтает – лишь дымовая завеса, операция прикрытия. Возразят: «но ведь богатых же много». А кто и когда захватывал власть в одиночку? Её всегда захватывают группой. Причём в этой группе есть лидер, фавориты, и далее, по мере удаления: близкие фаворитов, дальние родственники фаворитов, фавориты дальних родственников фаворитов, и т. п.

Эта структура близости к власти и создаёт конфигурацию богатства (и бедности). Твои финансовые возможности прямо и грубо зависят от твоей близости (или удалённости) от действующей власти, и как только она захочет передать твои деньги, твой статус другому – она немедленно это сделает.

Всё остальное о богатстве – или токсичная пропаганда обманщиков, или бред растерявшегося в «непонятках» сознания.

Но давайте посмотрим, как это работает на практике, и создадим для этого упрощённую модель, дающую нам понимание логики процесса обогащения (равно как и обнищания) :

+++

Некий «ашный терран», взяв власть в некоей Восточной империи, задумал организовать производство телевизоров «Радужка». А в Западной Империи её ашные терраны давно уже опекают производителей ТВ в рамках фирмы «Хрюндик». Восточная империя могла бы не парится, не изобретать велосипедов, а просто покупать «Хрюндики».

Но в этом случае она попадёт в зависимость от Западной империи. Если у тебя нет своих телевизоров (или чего-то другого) – то тебя легко шантажировать на ввозе. Сделаешь что-то, нам неугодное – и остаешься без «Хрюндиков»! Служи, собака, апор, палку принеси, и в одно место себе вставь, а не то кормить перестанем!

Если Восточная империя хочет избежать рабства у Западной – она должна освоить производство собственных ТВ (как и всего прочего, критически важного для самостояния). Телевизоры «Радужка» не рассматриваются, как товар на рынке, они рассматриваются, как геополитическая необходимость. Между собой они могут конкурировать – скажем, ижевская «Радужка» станет у покупателей популярнее моршанской сборки. Но конкурировать с «Хрюндиком» им нельзя: это было бы геополитической катастрофой, смертью нации.

Но, само собой, производство ТВ «Радужка» - это огромный комплекс, в который вовлечено неимоверное множество людей. Директор и инженеры, рабочие и чернорабочие, мастера цехов и военпреды, инспектора контролирующих органов, бухгалтера и кассиры, и даже журналисты, пишущие о буднях «Радужки» - все кормятся от «Радужки»! Геополитика отгородила аквариум, в который запустили самых разных рыбок: больших и малых, ярких и серых, стремительных, как молнии, и почти не умеющих плавать коралловых…

Какой-нибудь марксист станет описывать «производственные отношения» на «Радужке» как некое объективное явление – потому что ежедневное общение, конфликты и контакты людей – вот они, прямо перед глазами.

Но мы-то понимаем, что весь красочный мир «Радужки» - порождён лишь волей «террана» к геополитическому сопротивлению! И если злой вихрь сдует «террана», и навалит на трон марионеточное говно – весь пёстрый мир экономических и производственных отношений, конфликтов, всей аквариумной правды и неправды – испарится.

+++

Тут возникает закономерный вопрос: разумеется, сперва «Радужка» не может делать телевизоры лучше «Хрюндика», но после? Тот, кто только начал на пустом месте – сперва всегда проигрывает тому, у кого давно всё поставлено и отработано (закон неравномерности, блокирующий догоняющее развитие, открыт и описан был В. И. Лениным).

Поэтому изоляционистский «терран» - необходим любому, сколько нибудь сложному, сколько-нибудь удалённому от черного труда рабов на плантации делу, как инкубатор. Всякому, кто хочет стать чем-то больше, чем "двуногий скот" и "говорящее орудие" - нужно первым делом, силой изолироваться от тех, кто видит в нём этот скот и это орудие. Не одолеешь их силой - и они навяжут тебе своё "мнение"...

Но вот, допустим, яйца насижены и вылупились. Телевизор «Радужка», преодолев все трудности начального становления, стал по целому ряду параметров объективно лучше, качественнее аналога «Хрюндик». Означает ли это, что он победоносно пойдёт на рынки Западной империи и там…

Нет.

«Хрюндик» как марка – это не производство, а элемент властной вертикали, кирпич из фундамента власти. О нём Запад сложил поговорку: «слишком большой, чтобы упасть[2]». Под разговоры о "необходимости банкротить неэффективных", ведомых для колоний, сам у себя Запад наплодил компаний-"зомби", составляющих около половины его активов. Если кто ещё не знает - "компания-зомби" - это убыточное предприятие, выживающее за счёт систематического финансирования, подпитки извне. 

Никакое объективное превосходство «Радужки» над моделями «Хрюндика» не заменит для власти Западной империи осознания по линии «свой – чужой». Отсюда вторая поговорка Запада: «если враг сильнее меня, это не значит, что он лучше меня; для меня это означает, что наоборот, он стал ещё хуже».

+++

Самое интересное, хоть и невесёлое, для «Радужки» и мира вовлечённых в её производство людей (самых разных, включая и членов семей вовлечённых непосредственно) – совершенно неважно, лучше «Радужка» «Хрюндика» или хуже.

Геополитическая логика требует от Запада уничтожить «Радужку», если она хуже «Хрюндика», а если она лучше, то… тем более уничтожить. 

Как некий султан сказал, сжигая, не читая, Александрийскую библиотеку: "Если эти книги повторяют Коран, то зачем они? А если  противоречат Корану, то тем более, зачем они?

Забудьте то, что вам рассказывали о «рыночных отношениях» вруны, и послушайте настоящую логику рыночных отношений:

- Проигравший конкурент умирает своей смертью. Лучше это ускорить, а то мало ли? Вдруг больной на поправку пойдёт? Поэтому любую форму отсталости «уважаемые партнёры» из-за бугра не преодолевают, а вгоняют всё глубже, словно молотком по гвоздю. Мол, делали плохие телевизоры? Не будете вообще никаких! Телегу собрать своими руками – и то разучитесь, к нам за милостью приползёте!

- Выигрывающего гонку конкурента убивают. А что ещё с ним делать? В лакеи к нему идти, ноги ему целовать, умоляя взять в подручные? Если чувствуешь, что тебя обыгрывают, а ставка в игре – твоя жизнь, то инстинкт самосохранения заставит тебя… и т. п.

+++

Что мы имеем в итоге? Сама по себе «Радужка», если брать её без «террана-покровителя», имеет выбор типа «лосось или лосось».

Если «Радужка» лучше «Хрюндика» - «Хрюндик», опираясь на своего победительного террана-покровителя, её уничтожит. У рынка много для этого средств – от рекламной компании по дискредитации, высмеиванию бренда, до рейдерского захвата, выкупа с поглощением или попросту бомбардировки.

Если «Радужка» хуже «Хрюндика» - её закроют по той же самой логике рынка, по которой её разбомбили бы с воздуха, если бы она была лучше «Хрюндика».

+++

Рабочий на «Радужке» наивно думает, что получает деньги за свой труд, и не понимает, что на самом деле включён в иерархию власти (пусть и на низком уровне), и сама возможность работать на «Радужке» - есть вовсе не экономическая, не бухгалтерски-расчётная, а геополитическая и военная реальность.

Рабочий на «Радужке» никогда не встречал «террана», не имеет с ним ничего общего, привычно называет его «кровавым» (не понимая, что это от слова «кров», крыша дома), и думает, что ничем «террану» не обязан: «я честно работал и честно получал за свой труд! Квартиру свою я ждал в очереди, и не милостью «террана», а выслугой лет, тра-та-та…

А потом, не вооружённый теорией, рабочий с «Радужки» вдруг сталкивается с непонятной для него реальностью: он работает, как раньше, а деньги платить перестали. Стал бастовать – уволили. Стал кричать, что незаменимый специалист – получил ответ «у нас незаменимых нет». Да и квартиры «почему-то» упорный труд с утра до ночи больше не даёт! Кто работает больше и грязнее «трудовых мигрантов» - а посмотри, живут в бараках и вагончиках, по 20 человек в одной комнате, и «чё-то» труд их ничего им не приносит, кроме миски баланды…

Ну, может, они не дома? Хорошо, давайте посмотрим колониальные страны, где туземцы «дома»: опачки, а и там, «дома» - домов у них нет! И тот же труд с утра до ночи за миску баланды… А сколько безработных, определённых «Хрюндиком» в «лишние» - ужс-ужс!

+++

Жертвы трудовой теории стоимости – до самой катастрофы не понимают геополитической составляющей любого заработка. В либеральных учебниках этого вообще нет – там розовые пони какают мятными лепёшечками, «страшно далеки они от реальности». В марксистских учебниках это есть, но худо прописано, невнятно и разорвано.

Ребята, отложите пока учебники и обратитесь к здравому смыслу, который и ребёнку доступен:

- Победитель получает всё.
- Побеждённый всё теряет.

Если побеждённому чего-то и оставят, то только из милости победителя. И, само собой, победителю не нужное: чаще всего это такие формы грязного и низкооплачиваемого труда, которые нация-победитель навязывает порабощённым, колониальным нациям.

Надеяться, что ты собственным трудом или оборотистостью что-то сам по себе заработаешь (если речь не идёт о полностью подпольном, скрытом от глаз власти криминале) – наивно. Что власть видит – тем она и управляет. Побеждённым геополитически - не светит ничего и экономически. Они теряют самоценность и превращаются в инструмент обслуживания нужд победителей (часто одноразовый, инструмент-то).

+++

Наша условная «Радужка» (на её место можете подставить любое производство высокой квалификации) существовала не потому, что делала хорошие телевизоры, или плохие. Она существовала, как продукт геополитической реальности, в которой «кровом кровавый терран» прикрыл её от «Хрюндика». 

Впрочем, и с «Хрюндиком» та же история: не качеством своим жив он, и не растащен по винтику, не квалификацией, не компетенцией, не кадрами, не традициями коллектива, не прибылью, ничем из именуемого «производственными отношениями». Жив он волей покрывающей его тирании... 

Аквариумы бывают разные – большие и маленькие, прекрасные и уродливые, скучные – и такие, что глаз не оторвать от царственных крупных золотых рыб… Но если слить воду – то это приговор для любого аквариума.

Если слить империю – это приговор для всех «нерабов», т. е. не желающих быть рабами (а кто, кроме разве что украинцев, идёт в рабы по собственному желанию?!).

Судьба жителей колоний и полуколоний очень обильно, точно и красочно описана, и не буду состязаться с теми, кто это уже сделал. Об условиях их труда, быта, об их «перспективах в жизни», об их ужасе перед «белыми господами» - так много уже сказано, что если вы до сих пор этого не знаете, то ваш случай уже безнадёжен.

Вазген Авагян, команда ЭиМ

------------------------------

[1] Трудовая теория стоимости - экономическая теория классического, или объективистского, направления в трактовке стоимости (ценности). Исходит из того, что стоимость товаров определяется общественно-необходимыми затратами труда. Представители – У. Петти, А. Смит, Д. Рикардо, К. Маркс.

Петти в работе «Трактат о налогах и сборах» (1662) высказал идею о том, что труд есть источник ценности вещественного богатства. Смит заложил основы трудовой теории стоимости, назвав труд источником «богатства народов», труд «вообще» – как затраты труда вне зависимости от его конкретной формы. Согласно Рикардо, товары, стоимость которых определяется их редкостью, «составляют лишь незначительную долю. Подавляющее большинство всех благ, являющихся предметом желания, доставляются трудом».

Трудовая теория стоимости легла в основу экономической теории Маркса, согласно которой вся прибавочная стоимость (нем. mehrwert; англ. surplus value) создаётся трудом наёмных рабочих. Обширный 4-й том «Капитала» был назван «Теории прибавочной стоимости» и являет масштабную работу по освоению научного наследия предшественников. По Марксу стоимость товара определяется не количеством затраченного на него труда в физиологическом смысле (конкретный труд), а количеством общественно необходимого, усреднённого труда, который определяется в результате внутриотраслевой конкуренции, т. е. абстрактного труда.

[2] "Слишком большой, чтобы обанкротиться" (TBTF) - это закон в банковском деле и финансах США и Англии, который настаивает, что определенные корпорации, особенно финансовые учреждения, настолько велики и взаимосвязаны, что их крах будет иметь катастрофические последствия для более широкой экономической системы. И поэтому их должно поддерживать правительство, когда они столкнутся с потенциальным крахом. Разговорный термин "слишком большой, чтобы обанкротиться" был популяризирован конгрессменом США Стюартом Маккинни на слушаниях в Конгрессе 1984 года, на которых обсуждалось вмешательство Федеральной корпорации страхования вкладов в дела Континентального Иллинойса. Этот термин занял видное место в общественном дискурсе после глобального финансового кризиса 2007-2008 годов. Председатель Федеральной резервной системы Бен Бернанке также определил этот термин в 2010 году: "Слишком крупная, чтобы обанкротиться фирма - это та, размер, сложность, взаимосвязанность и важнейшие функции которой таковы, что в случае неожиданной ликвидации фирмы остальная финансовая система и экономика столкнутся с серьезными негативными последствиями".