Для забавы: в краю философского юмора

В КРАЮ АНУННАКОВ*

(из рассказов о Ромуальде Сайкове)

* Необходимое преуведомление: ануннаки - (шум. a-nun-na) в шумеро-аккадской мифологии младшие боги, сходящие с небес, управляющие небесными кораблями. Как правило, упоминаются суммарно, без приведения конкретных имён. На этом наука заканчивается и начинается... 

----------------

Археолог Ромуальд Архитектурович Сайков, титулованный академик всех Академий, стоял на краю раскопа, как римский полководец, обозревающий поле битвы. Только вместо поверженных врагов перед ним зияла пыльная яма, а вместо триумфальной колесницы – пыльная же – «Нива», готовая заглохнуть в любой момент.

Рядом, как тень, маячил Игнат Лепилов, его ассистент. Измученный жизнью, недосыпанием и регулярными возлияниями под тосты - пучки научных истин (иногда и прямо пукающие), Лепилов больше походил на археологическую находку, чем на участника экспедиции.

Лепилов знал, что сейчас начнется: очередная тирада о Ноосфере, поклонение Вернадскому и неизбежная проповедь Коэволюции.

- Ну что, Игнатушка, – пророкотал Сайков, поглаживая иссиня-чёрный, гладко выбритый подбородок. - Что я говорил? Что я твердил этим пидарасам из РАН? Шумеры! Ануннаки! Ноосфера! Все здесь, у нас под ногами! А они… Они погрязли в материализме, забыли о духовном! Вернадский, гений, предвидел это! Он говорил: - Человечество станет геологической силой! Но для этого мы должны осознать свою ответственность за Ноосферу!

Лепилов, не разгибая спины, старательно записывал в засаленный блокнот:

- Шумеры. Ануннаки. Ноосфера. Под ногами. Вернадский - гений…

Он уже давно перестал задавать вопросы. Просто фиксировал, как бесстрастный летописец безумных, но, порой, гениальных озарений Сайкова. А еще он знал, что после Вернадского непременно последует Коэволюция.

Экспедиция была организована на деньги энтузиастов и чудом уцелевшего гранта. Целью, как всегда, было найти что-то сенсационное, перевернуть представление об истории. И, кажется, Сайкову это удалось. По крайней мере, он в это искренне верил.

В центре раскопа, на небольшом постаменте, стоял артефакт: тяжелый, металлический, покрытый странными символами. Его достали из-под слоя глины, рядом с останками шумерского поселения.

- Вот оно, Игнатушка! – воскликнул Сайков, указывая на артефакт дрожащей рукой. - Прямое доказательство контакта с ануннаками! Не небесные корабли, а самый настоящий пульт управления! Пульт управления… Ноосферой! Коэволюция! Мы должны найти общий язык с природой, с космосом, с ануннаками! И тогда мы сможем управлять этим пультом!

Лепилов, как послушная тень, записал:

- Пульт управления Ноосферой. Коэволюция.

Сайков обошел артефакт, внимательно рассматривая его.

- Они же были высокими, с необычной внешностью, – бормотал он, словно уговаривая самого себя, капризного.

- Обладали сверхъестественными знаниями. Конечно! Они просто умели пользоваться этой штукой! Они понимали, как управлять энергией Ноосферы! Они жили в гармонии с Коэволюцией!

Внезапно Сайков остановился и указал на один из символов на артефакте. - Смотри, Игнатушка! Это же… это же формула гармонии! Формула Коэволюции! Формула… спасения человечества! Ты понимаешь, что это значит?!

Поддатый Лепилов, едва не засыпая на ходу, промычал что-то алкогольно-невразумительное.

Сайков, не обращая внимания, продолжал пафосничать.

- Они спустились с небес, чтобы помочь нам, людям! Передать нам знания о Ноосфере! Научить нас Коэволюции! Но мы… мы не смогли их усвоить! Мы все извратили! Забыли о Вернадском, забыли о гармонии! Начали воевать, строить концлагеря, загрязнять Ноосферу!

Он обернулся к Лепилову.

- Игнатушка, мы должны донести это до человечества! Мы должны рассказать им правду о Ноосфере! Мы должны показать им этот артефакт! Они должны понять, что у нас есть шанс все исправить! Мы должны… вернуться к Коэволюции! Мы должны поклониться Вернадскому!

Лепилов, проснувшись от напора речи Сайкова, механически кивнул. Он видел, как горят глаза академика, как он одержим своей идеей. Он знал, что сейчас бессмысленно спорить или пытаться убедить его в обратном.

Сайков снова вернулся к артефакту. Он осторожно прикоснулся к нему, словно боясь сломать.

- Они знали астрономию! – воскликнул он. - Планеты, звезды, их движение! За тысячи лет до того, как мы начали понимать эти вещи на научном уровне! Они понимали, что Ноосфера простирается за пределы Земли! Ответ очевиден: ануннаки научили их!

Он воздел руце своя - к небу. - Мы должны помнить о Ноосфере! Мы должны учиться Коэволюции! Мы должны стремиться к звездам, но не забывать о Земле! Мы должны поклоняться Вернадскому!

Закончив свою речь, Сайков обернулся к Лепилову. В его глазах читалась торжествующая уверенность.

- Все, Игнатушка, – сказал он. - Дискуссия окончена. Неоспоримые следы ануннаков найдены! Подтверждена теория Вернадского о Ноосфере! Коэволюция – наш единственный путь! Теперь мир будет другим!

Лепилов, пересиливая усталость, зафиксировал в блокноте: - Дискуссия окончена. Мир будет другим. Вернадский. Ноосфера. Коэволюция. Он знал, что мир не изменится. Но знал и то, что Сайков, в своем научном безумии, был счастлив. И это, наверное, было самое главное. Ведь в мире, полном прагматизма и цинизма, оставалось место для веры в невозможное. Даже если эта вера граничила с безумием, поклонением Вернадскому и постоянными разговорами о Ноосфере…

Десятилетия жизни Сайков посвятил расшифровке клинописных древних текстов, найденных в археологических отвалах Междуречья. Сайков буквально жил среди теней прошлого, слыша шепот цивилизаций, давно канувших в Лету. И вот, наконец, момент истины настал.

Ромуальд Архитектурович откинулся на спинку старого складного кресла в своей палатке. Перед ним лежала последняя расшифрованная табличка. Он глубоко вздохнул, словно выпуская из груди годы напряжения и ожидания.

- Ну что ж, мир заслуживает правду, - прошептал он одними губами.

Лепилов траурно стоял рядом…

Правда оказалась чудовищной и невероятной. Таблички рассказывали историю ануннаков - существ, которых древние шумеры почитали как богов. Но это были не боги в привычном понимании. Это были пришельцы, прибывшие на Землю задолго до появления homo sapiens. Они, существа, стоящие на вершине эволюционной лестницы, нуждались в ресурсах нашей планеты. И для их добычи они создали человека.

Однако, цели ануннаков были гораздо амбициознее простого рабства. Они верили в эволюцию сознания, в восхождение к высшей форме бытия. Они полагали, что разумное существо, достигнув определенного уровня развития, должно отказаться от плотоядения. Плотоядность – это пережиток животного мира, примитивный инстинкт, тормозящий духовный рост, – таков был их постулат.

Именно поэтому они так тщательно работали над генетическим кодом человека, прививая ему тягу к знаниям, творчеству, духовному развитию. Они надеялись, что рано или поздно их творение, обретя разум, осознает губительность плотоядности и встанет на путь прогресса.

Но произошло нечто ужасное.

Развивая умственные способности человека, ануннаки столкнулись с пугающей тенденцией. Чем разумнее становился человек, тем более изобретательным он становился в способах добычи и употребления мяса. Кулинария превратилась в искусство, охота - в захватывающее развлечение, а каннибализм только расцветал и стал кое-где даже сакральным!

Ануннаки были в ужасе. Их эксперимент провалился. Земляне, вместо того чтобы двигаться к просветлению, лишь увязли в первобытных инстинктах. Разум не возвысил их, а лишь усилил их жажду крови.

- Они безнадежны, - гласил один из текстов. - Их разум служит лишь удовлетворению самых низменных потребностей. Мы потерпели неудачу. Дальнейшее развитие этой расы приведет лишь к разрушению…

Потрясенные провалом своего эксперимента, разочарованные и испуганные, ануннаки решили покинуть Землю. Они прервали всякий контакт с человечеством, оставив его наедине со своей природой. В их глазах, Земля стала планетой безнадежно плотоядных существ, обреченных на саморазрушение.

- Ануннаки - шумерский термин! - объяснял Игнат Лепилов вездесущим журналистам, осаждавшим полевой штаб раскопок Сайкова. 

- Происходит термин "ануннаки" от фразы " А ну нах...", сказанной ими при прощании с Землёй. По этой фразе шумеры их и запомнили...

И продолжал бойко, радуясь, что кто-то наконец обратил на него внимание, да ещё и видеокамеры:

-  Задолго до латинского алфавита использовался, видимо, протолатинский алфавит, предполагаем мы, потому что дальше во фразе три буквы. Первая напоминает латинскую "икс", вторая "игрек", третья не поддаётся пока расшифровке...

- Версия спорная - подумал Сайков, слушая ассистента - Но имеющая право на существование...

Академик Сайков закрыл глаза. Он чувствовал себя опустошенным. Его открытие перечеркивало все, во что он верил. Он надеялся, что ануннаки оставили человечеству наследие мудрости, знаний, прогресса. Вместо этого он обнаружил лишь разочарование и отказ.

Он посмотрел на свои руки, на свое тело. Потом скосил глаза на Лепилова… Не только этот несчастный алкаш, но и сам Сайков, увы, был частью этой безнадежной расы. И вопрос, который мучил его больше всего, заключался в следующем: были ли ануннаки правы?!

Александр Леонидов, команда ЭиМ