НЕОКОММУНИСТЫ: «ОНИ ВСЁ ПУТАЮТ, И ИМЯ, И НАЗВАНЬЕ, И ТЫ БЫ, ВАНЯ, У НИХ БЫЛ «ВАНЬЯ»…

У религии есть идеал жизни человека. Если человек разделяет этот идеал – то религия объявляет его «праведником». Движение к этому идеалу – именуется «прогрессом», отчего прогресс возможен только внутри религиозного общества. Потому что прогресс – это приближение к идеалу (регресс – удаление от него), а не просто перемены, идущие хаотично, без изначального плана.

Нет праведности – нет и прогресса. Дело в том, что идеал верующего человека представляет собой умозрительную, воображаемую картину межчеловеческих отношений и быта. Реальность ей не соответствует – что и заставляет верующего человека перестраивать реальность под свою мечту.

Вначале катастрофически не хватает знаний, научно-технического багажа. Для идеального (с точки зрения символа веры) мира нужно очень многое, чего в реальной жизни попросту нет, и взять неоткуда. Хочешь, чтобы все были сыты – а где возьмёшь столько хлеба? Хочешь, чтобы все имели кров – а где возьмёшь столько жилплощади, и т.п.?

И вот человек, воодушевлённый картинами НЕОБХОДИМОГО, НО ОТСУТСТВУЮЩЕГО – читает учебник за учебником, ставит опыт за опытом, гонит и гонит мяч реальности в ворота своей мечты.

Только так и осуществляется прогресс (а не дебильные разнонаправленные перемены ради перемен), только так и может развиваться человеческая цивилизация…

+++

Огорчу коммунистов, но по этой части у них большие проблемы. На вопрос – «а зачем менять капитализм на коммунизм» у них вполне, по-человечески, понятный ответ: «потому что при коммунизме лучше».

Но это детский сад! Понятие «жизнь лучше» - не только крайне субъективно (у каждого свои ощущения лучшего), но и вообще не имеет устойчивого содержания.

Если пытаться строить прогресс не методом движения к догматическим идеалам веры, а методом «от худшего к лучшему», то наркоман назовёт «прогрессом» постоянно растущую доступность наркотиков, алкоголик – море водки, садист – расширение доступности пыток и зверств, содомит – однополые браки и т.п. Кроме этого, мы явно недооцениваем количества сумасшедших в составе общества – а сумасшедшего вообще нельзя заранее предсказать. Алкоголику главное, чтобы постоянно пить водку, а что главное для сумасшедшего – он и сам не знает. Сегодня одно, завтра другое – все мы видели, как манипулируют психами конструкторы деструктивных майданов и «оранжевых путчей»…

Невозможно вывести прогресс из «просто перемен»! Если мне отрежут ногу, то это, конечно, очень большая перемена в моём положении, но какой же тут прогресс?! Прогресс – только и исключительно перемены в заданном, изначально принятом направлении. Это когда летать хотели всегда – но не всегда умели, и когда, наконец, научились – говорят: «достигли прогресса».

А не тогда, когда придумали, как менять человеку пол, и это называют «прогрессивным» (впрочем, «прогрессивным» бывает и паралич).

+++

Если «бытие определяет сознание» - тогда свинья, которую перестали кормить помоями, и стали кормить исключительно ананасами и фуа-гра, перестаёт быть свиньёй и становится … человеком коммунистического завтра?!

Суть цивилизации и прогресса в том, что сознание первично, оно определяет бытие, решает, каким бытие должно стать. Причём не сразу, не по мановению волшебной палочки, а преодолевая упорное сопротивление реального бытия умозрительному идеалу.

1) Вначале мы хотели, но не могли.

2) Мы много учились, изобретали, старались, работали, копили знания

3) Теперь мы не только хотим, но и можем.

4) И самая большая угроза (убившая СССР) – это если мы войдём в фазу «ещё можем, но уже не хотим».

То есть, коли сознание наше откажется от того идеала, на котором построена цивилизация и который является измерительным прибором для прогресса (и регресса) – тогда всё бытие, сколько бы оно цивилизованным и прогрессивным ни было, станет неинтересным, выйдет из употребления, и в итоге исчезнет.

Речь ведь никогда не шла о том, что демшиза ВНАЧАЛЕ разучилась летать в космос, а ПОТОМ уже (чтобы обидно не было) – сказала: ну, раз не получается, то нам и не надо!

Речь всегда шла о том, что вначале стало «не надо», и только потом, с большим опозданием по времени, стали терять космос, космодромы, космические технологии, то есть всю материальную составляющую космической эры.

Потому что в основе бытия разумного существа лежит не возможность, а желание.

Если я чего-то желаю, а его у меня нет – то я придумаю (рано или поздно), как его заполучить.

Если же я этого не желаю – я к нему не притронусь, хоть бы оно и было в наличии, и в заводской смазке, и новёхонькое, полностью готовое к употреблению…

+++

Коммунистическое движение получило роковой крен уже при самом основании. В «Немецкой идеологии» (1845) Карл Маркс и Фридрих Энгельс писали: «Коммунизм для нас не состояние, которое должно быть установлено, не идеал, с которым должна сообразоваться действительность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое уничтожает теперешнее состояние».

В этой цитате два очень важных момента деструкции. Во-первых, марксизм не знает куда идёт, в чём открыто признаётся. Мы, мол, будем народ баламутить, делать революции – но при этом мы не знаем сами, «какое состояние в итоге должно быть установлено». Проще говоря – не знаем, зачем мы выводим людей на баррикады…

Так вы ребята, прежде чем звать людей на борьбу за «то, не знаю что» - сперва определились бы, чего хотите! Но им нельзя: атеизм мешает. Догматический образ светлого будущего, в котором детально расписано, как должны жить люди, чтобы считаться праведниками – это же чуждо принципу случайности эволюционизма! Получается, что человек возник не просто так, а с изначально приданной ему миссией, он не просто блуждает под воздействием случайных факторов, но идёт упорно к изначально определённой его верой цели…

Второй момент деструкции – борьба за коммунизм оказывается не созидательным, а разрушительным действием: «действительное движение, которое уничтожает теперешнее состояние». Ну, то есть – не на словах только за перемены в жизни, а чтобы перемены на деле!

Моё «теперешнее состояние» - две ноги, две руки и два глаза. Действительно уничтожить это состояние можно двумя способами: отрезать мне одну ногу, или же отрастить мне третью (из какого места, спрашивается?!).

Это будет «действительное», не на словах, «движение, которое уничтожает моё теперешнее состояние» - но зачем мне такое «действительное движение»?!

+++

К важнейшей функции религиозности относится функция стабилизации человеческой психики. Это функция объективизации или де-субъективизации представлений о добре и зле, о плохом и хорошем, желательном или отвратительном.

Представления о добром и злом существуют объективно, записаны в скрижалях, и если кому-то кажется, что они неправильные, то это он неправильный, а не они. Конечно, в этом есть элемент навязывания извне, и порой грубого навязывания – но иначе НЕЛЬЗЯ, и не понимать этого – значит, отрицать вообще какое-либо правосознание и здравый смысл!

Но материализм не может вывести представления о добре и зле за рамки субъективизма, вкусовщины! Он обречён сводить «хорошее» к внутреннему кайфу индивида, а «плохое» - к внутреннему дискомфорту его же.

Садисту, скажем, нравится ломать пальцы – и он не может понять, почему это «плохо». И почему хорошо делать наоборот – то есть не ломать пальцы (или не ширятся наркотой, или не устраивать колониальное сафари со стрельбой по туземцам, и т.п.).

Материалист прячется за теорию, что человек от природы добр, что лишь искажение условий воспитания делает человека злым. Приведём цитату Карла Маркса из совместного с Ф. Энгельсом произведения «Святое семейство или критика критической критики против Бруно Бауэра и компании» (сентябрь—ноябрь 1844 г.): «Если характер человека создаётся обстоятельствами, то надо, стало быть, сделать обстоятельства человечными».

Мало того, что учение о природное доброте человека (всякого?!) нисколько не соответствует действительность, но очевидна и неизбежная для материалистов привязка человечности к состоянию «внутреннего кайфа» человека, которому она нравится. А если разонравится – тогда что?!

Между тем фундаментальная идея ЗАКОНОСТИ, правосознания – в том, что они отвязаны от субъективных ощущений особи. Закону нет никакого дела, нравится тебе его исполнять, или не нравится, кайфуешь ты в процессе, или страдаешь. Он требует себя исполнять ото всех одинаково – и в этом его главная идея (объективность, обезличенность).

+++

СССР дал огромное количество художественных фильмов и мультфильмов церковному телеканалу «СПАС» - где постоянно «крутят» это наследие, как бы атеистов, как бы врагов церкви. Отметим также, что папа Римский Иоанн Павел II считал советские мультфильмы самыми гуманными и христианскими в мире. Он рекомендовал использовать их для воспитания детей, так как, по его мнению, такие мультфильмы воспитывают в ребёнке сочувствие, покровительство немощным и доброту.

Как же так?!

Очень просто: советская практика пришла к хорошо знакомому жителям православной цивилизации идеалу, который и пыталась воплощать в жизнь, «инкогнито», не вполне этого понимая. Почему? Потому что фундаментальные представления о добре и зле, правильном и неправильном за века глубоко въелись в русского человека, и он не представлял себе счастья иначе, чем это веками преподносила ему церковь. Оттого и мультики или художественные киноленты, которые можно без адаптации демонстрировать детям в воскресных школах (чем, собственно, канал «Спас» и занимается).

Однако не будем недооценивать и растлевающее воздействие атеизма! Он, как вода, камень точит. Уже к 70-м года советское общество вошло в стадию глубокого морального разложения, включавшего, в том числе, и осмеяние, презрение по отношению к официальным советским идеалам.

То, что строилось согласно представлениям православного человека о добре и зле – оказалось ненужным, и даже смешным, показалось примитивным и нелепым для атеистов.

И тут снова вопрос «почему?», и снова несложен ответ на него:

Уже в позднесоветские годы, до «перестройки» - жизнь обывателя погружалась в трясину погони за злое*учим «внутренним кайфом». Самое безобидное в такой погоне – стабильно растущая статистика разводов. Но всякое зло начинается с малого!

В традиционном обществе развод супругов – редчайшее, уникальное явление, сопряжённое с очень большими трудностями и немалыми репутационными потерями. Потому что брак традиционное общество рассматривает как долг служения, а не как получение удовольствия. Но по мере гонки за зло*учим «внутренним кайфом» приоритеты смещаются, разводы учащ

аются по формуле «мне надоело, мне расхотелось, я взял и ушёл». Ну, а как иначе? Раз кайфовать перестал – значит, уже не добро и не хорошее дело…

Это породило огромное множество полусирот при живых родителях, но куда страшнее сознательное детоубийство под предлогом «неполучения кайфа от материнства или отцовства».

Постепенно вослед этому «преодолению дискомфорта» разваливаются все социальные институты. Зачем, например, солдату продолжать служить – если он кайфа от армии не получает? Зачем исполнять какие-то законы, если они не приносят тебе личной выгоды и личного удовольствия от исполнения?

Теория о том, что человек от природы добр – нелепа и беспочвенна. Человека можно сделать добрым только дисциплинируя его с раннего детства, в рамках очень строго воспитания, и, разумеется, внушая ему с колыбели, что добро и зло – объективные явления, никак не связанные с его удовольствием или неудобствами.

Малейшая промашка в дисциплинирующих сознание программах – и вместо человека мы получаем чудовище, порой маньяка.

Это связано с тем, что человеческая психика весьма лабильна (куда больше, чем многим кажется), она до ужаса пластична, и если изъять из неё дисциплинирующий каркас догм, то она непременно выдумает такое, отчего у окружающих волосы дыбом встанут!

+++

Если мы возьмём представителей разных вероисповеданий, то обнаружим, что и представления о «хорошем» или «плохом» обществе у них тоже будут очень разными. Если эти веры близки (например, единого авраамического корня) – то представления о «хорошей жизни» в них тоже будут близки. Но и различия станут выпирать!

Например, какие половые отношения при коммунизме будут? Для русского советского человека как бы очевидно, что строгая моногамия. Но это вытекает из его православных импринтингов. Потому что западный левак считает, что при коммунизме будет господствовать промискуитет, позволяющий в наибольшей степени наслаждаться жизнью. То есть половые партнёры постоянно меняются (на это намекал уже Н. Чернышевский) – и в этом одно из отличий «свободы» от «деспотии».

Теперь приходит мусульманин. А у него в голове модель гарема. У него рай праведника воображаем наподобие гарема. Если ему в светлом будущем не дадут десяток гурий – то для него это уже не светлое будущее. А какое-то тёмное, несовершенное…

Можно над этим посмеяться – но извините: как же вы собираетесь строить светлое будущее, если не в состоянии определиться с формой половых отношений при нём? При коммунизме будут устойчивые семьи, или постоянные разводы, смены партнёров, или вообще отказ от института брака? Детей там будут растить в любящей семье – или сразу сдавать в интернат, для большего коллективизма и пресечения собственнических родительских инстинктов?!

Понятно, что бездетность приведёт к вымиранию, но будет ли идеалом многодетность? Или же включат программу «одна семья – один ребёнок», и заблокируют рождение кого-то, кроме первенца?

+++

И это касается всего. Коммунизм – это когда тебе на каждом углу бесплатно нальют рюмку водки? Или же наоборот – водка выйдет из употребления в светлом будущем? И если алкоголь вообще исчезнет – то всем ли такое будущее покажется «светлым»?

Советские представления о «светлом будущем» - в целом довольно плотный плагиат с представлений о светлом будущем русского человека в лоне Православия. Он фантазирует о светлом пути так, как его веками учили представлять, воображать себе человеческое счастье. Притом наивно думает, что все люди представляют себе полноту счастья именно так, как он, забыв, что «всяк кулик своё болото хвалит».

Догматическое богословие является не только удобным, но и единственным выходом из трясин субъективности, вкусовщины. Оно со своим «Бог велел жить так, а не иначе» - снимает все вопросы по поводу удобств или неудобств избранной формы жизни. Как говорят в армии – «нет такого слова «не хочу», а есть такое слово «надо».

Но как быть с тем, что догматическое богословие даёт подробную и обстоятельную картинку светлого будущего только для своих единоверцев?

Пытаясь выйти из этого противоречия, писатель А. Леонидов создал теорию, согласно которой психическое здоровье определяется выживанием, самосохранением человека и общества. Социопатия в его теории – такая форма мышления, которая угрожает жизни, здоровью своего носителя и его близких.

Согласно этой теории и получается, что русские – нормальные, а укропаты – психи (ибо все их идеи ведут к их самоуничтожению).

Однако атеизм легко сломает и логику Леонидова (только на первый взгляд безупречную) – потому что смысла в жизни не видит, а потому и определённый Леонидовым главный мотив, сбережение жизни – имеет право рассматривать как разновидность навязчивых идей. Леонидов прав, если принять жизнь как какую-то великую ценность; а если не придавать ей никакой ценности, то какая тогда ценность в сберегающих её идеях самосохранения?

+++

Кратко говоря, всякий образ счастья или несчастья вытекает из представлений человека о добре и зле, а для этого они должны быть унифицированными и устойчивыми. А это невозможно в погоне за личным кайфом, когда «человек есть мера всех вещей». Как финиш в гонке существует только для соревнующихся спортсменов, так и светлое будущее, прогресс – существуют только для верующих в их конкретную, предписанную верой форму.

Мы строим своё будущее так, как мы его видим, а видим мы его так, как даёт нам наша вера.

Если этого нет – то ничего нет. Нет связности и последовательности ни между поколениями, ни в самом человеке. Начинается метафизическая катастрофа «перестройки» - потому что в погоне за личным кайфом для каждого можно прийти только к тотальному взаимоистреблению всех всеми…

Николай Выхин, команда ЭиМ