Являться проводником высших сил оказалось занятием необременительным. Всего-то и надо было — раз в день измазать черно-белое произведение свежей кровью. Но за этим процессом благоговейно наблюдала вся пещера. А когда мне эта обязанность начала надоедать, я подключил к таинству свою подружку. Кра просто раздувалась от важности, мазюкая красным по силуэту новоиспеченного пещерного божества.
Благодать длилась несколько дней. Но потом бестолковые гиганты начали забывать об устрашающей силе нарисованной угольком фигуры - за это время, как на зло, никто не заболел и не умер, и божественное вмешательство оказалось банально невостребованно. Совсем скоро на очередном распределении ужина моему шедевру ничего не досталось. Большой Кра кивнул головой — мол выделяй из личной пайки. Какие, все-таки, неблагодарные создания! Впрочем, ничего удивительного в этом нет - ведь за моим небесным покровителем не имелось многотомных историй о его героических похождениях и творимых чудесах. Он вынырнул из безвестности, сверкнул одним-единственным волшебным исцелением и затаился. А его единственный полномочный представитель на планете допустил серьезную промашку - доверил дело самотеку, не являя чудеса с должной периодичностью. Судя по всему, воспоминания без постоянных обновлений в огромных пустых головах аборигенов быстро терялись. Необходимо было что-нибудь выдать на гора. Или опять придется беспокоиться о целостности своей шкуры...
Повторять трюк с «маленькой» Кра, даже учитывая всю наивную примитивность местных обитателей, показалось не совсем этичным, да и вызвало бы ненужные подозрения о всесильности божества. И, как назло, волшебство технического гения моей родной цивилизации осталось вне досягаемости. А чем отличается современный человек, лишенный всех технических примочек, от пещерного жителя? Конечно, интеллект просто так не спрячешь, но творить чудеса одним интеллектом трудно. Необходим технологический прорыв, и следующий день я потратил на его поиски.
Неподалеку от пещеры обнаружилось небольшое стоячее озерцо, окруженное местным кустарником и подобием земного камыша. Еще не сильно понимая, что хочу в итоге получить, я с огромным трудом сломал несколько веток. Их прочность и гибкость дала нужное направление изобретательской мысли. А превосходные стрелы получились из крепких стеблей камыша. Оставалось дело за самой важной частью лука — тетивой. И тут пришлось изрядно попотеть. Лезть на местный баобаб, где сверху свисали приятные на вид лианы, оказалось делом опасным и утомительным. Все-таки хваткой обезьян я не обладал. Но результат оправдал затраченные усилия. Молодые побеги лианы показали чудеса прочности и эластичности. Только вот голыми руками их отделить от ствола я не смог. Промаявшись с полчаса, начал чесать затылок. Как и положено современному производству - одна технология тащила за собой целый пласт сопутствующих изобретений. Необходимо было заполучить или топорик, или, как вариант, хороший нож. Пришлось совершать головокружительный спуск и пытаться родить некое подобие ножа.
Мне достало отбить большой палец на правой руке, чтобы понять полную бесперспективность своих мучений. Хорошо хоть маленькая Кра оказалась под рукой. По чертежу, грубо набросанному на песке, она быстренько смастерила первый для местной цивилизации настоящий охотничий нож. А наконечники для стрел, она нащелкала как семечки. Вооруженный я снова штурмовал приглянувшийся баобаб, где и нарубил свежей тетивы.
Соорудив лук, несколько дней потратил на тренировки вдали от любопытных глаз. Когда уверенно стал попадать в ствол дерева с метров двадцати, настало время для рождения нового технологического уклада. Единственно, поражающая сила стрел, даже примени я ее против местных аборигенов, вызывала сомнение в достаточной убойной силе — этих толстокожих созданий, вдобавок покрытых, пускай короткой, но достаточно жесткой растительностью, можно было лишь слегка поранить, не нанеся существенного вреда. И здесь очень кстати вспомнил о своих дальних «родственниках» — токсин из мышц улиток послужил прекрасным дополнением к наконечникам легких стрел.
Когда на следующий день я заявил, что пойду на охоту, гоготала вся пещера. Видимо восприняли поданную заявку уморительным представлением. Конечно, мои физические кондиции в сравнении с местными громилами не удостоились бы и пары ленивых хлопков от зрителей второсортного конкурса бодибилдинга. Пришлось гордо стучать в грудь:
- Большие Кра, моя-твоя идти на охоту! Добуду рогатого... Нет... Двух рогатых!
Обещание добыть двух оленей показалось Большим Кра каким-то комическим перформансом, и я получил добро на рождение нового охотника. Хотя, может тут присутствовало и тайное ожидание моего вселенского позора.
Для создания нужной атмосферности, закатил великолепный ритуал пред своим божеством. В ответ на мои шаманские пляски перед наскальным изображением, с горловым пением в придачу, нетребовательное божество одарило заранее припрятанным в шкуре у его ног луком. Все Кра презрительно скривили свои морды на тонкие палочки и разве что у виска пальцами не крутили. Для чего им мозгов похоже пока не хватало.
Стадо оленей паслось совсем неподалеку. Осторожные животные уже знали возможности пещерных охотников и подпускали их не ближе точного броска камня. А пока аборигены выстраивали загонщиков и засаду, я спокойно приблизился к огромному самцу оленя на расстояние точного выстрела. Но даже оттуда заметил в глазах животного отблеск презрения на охотника-недомерка. Спокойно прицелившись, словно в тире, я положил одну стрелу в его аппетитный окорок. Глупый олень даже не заметил такого ранения и лишь фыркнул. Но буквально через минуту захромал, захромал и рухнул как подкошенный. Выполняя утреннее обещание, я тут же завалил еще одного. Назвать это охотой даже язык не поворачивался. Так, легкая прогулка по лесу. Когда я позвал охотников и показал свою добычу, Кондратий их не хватил только в силу отсутствия этого легендарного персонажа на данной планете.
И уже вечером я выдал лучшее представление одного актера: в красках рассказывал и пантомимой показывал свою охоту под сенью высших сил. Авторитет божества тут же улетел в космос. А когда один из незначительных Кра, рассматривая стрелы, случайно уколол палец... Смерть глупца стала наглядной иллюстрацией, куда приводит излишнее любопытство.
Пещера в этот вечер гуляла, отъедаясь до отвала, и даже смерть одного из охотников воспринималась, как совсем небольшая плата за небесное покровительство. Наверное и здесь срабатывал универсальный принцип — бабы еще нарожают...
Но как-то охотники вернулись с пустыми руками и без двух молодых Кра. И в этот раз, впервые на моей памяти, ничего из съестного не жарилось вечером на костре. А все охотники гуртом собрались вокруг Больших Кра, которые о чем-о интенсивно гыр-гыркали. Женщины и дети, встревоженные отсутствием привычных развлечений, разбрелись по углам пещеры и старались не отсвечивать.
Я подошел к совету «премудрых». И довольно быстро сообразил, что охотники обсуждают стычку с чужим племенем. И хотя, судя по россказням, наши их уверенно уделали, добытый олень и два трупа Кра остались за вчистую проигравшей стороной. Теперь совет Больших Кра решал, что делать дальше - даже эти тугодумы понимали, что еще пара таких «замечательных» побед, и племени придется переходить на подножный корм: траву, коренья и прочие корнеплоды. Но обсуждение в основном вертелось вокруг того, что чужих очень много, и они очень точно и очень больно кидаются камнями. А если каменюка попадает в голову, то наступает хана, как с двумя Кра, что остались лежать рядом с оленем.
- Кра! А камнем в башку в ответ засветить? - довольно нагло вклинился я в разговор.
В иной раз, возможно, и схлопотал бы подзатыльник за такое нарушение субординации, но сейчас ситуация складывалась аховая, и Большие Кра хватались за любую соломинку.
- Кра! - один из Больших воинственно застучал себя в грудь, - Крхм, взж-ж-ж, бац! Ха! У-у-у-у. Игли, взж-ж-ж, бац. О-о-о-о! Кра, кхы-рдык.
Я уже сносно понимал их пра-язык, и весомый довод, что пришельцы кидают камни дальше и точнее, оправдывал неуверенность бухту при планировании наступательной операции. Сказывалось явное технологическое отставание нашей пещеры — камни чужаков оказались меньше и легче, что позволяло племени игли их швырять с большим эффектом. Кра же оперировали приличными такими каменюками, способными легко размозжить голову оленя, но которые для работы на дистанцию совсем не годились. Переступить же свою узколобую косность бухту, в силу ограниченности кругозора, были неспособны. Ситуация в их представлении складывалась безвыходная. Требовалось срочно внедрять новые технологии...
И прямо с утра я занялся изготовлением луков для бухту. А уже вечером мое божество презентовало опекаемому племени революционное вооружение. Но... Как оказалось, уверенно пользоваться подарком небес даже самые интеллектуально продвинутые Кра не могли — их корявые ручищи никак не справлялись с тонкой тетивой. После нескольких попыток, стоивших мне пары порванных тетив и одного сломанного лука, я призадумался. Мелкая моторика для охотников оказалась абсолютно недоступна. Но в противостоянии с чужаками без дальнобойной артиллерии оставаться не хотелось. Тогда решил вооружить охотников хотя бы примитивными рогатками. И тут неожиданно дело пошло на лад. Кра, веселясь как дети, уверенно лупили голышами размером чуть поменьше человеческого кулака метров за сорок. На данном этапе развития цивилизаций в артиллерийской дуэли нам теперь не было равных. Оставалось поднять ранг Больших Кра и самых сильных охотников с легковесных велитов до могучих принципов. И здесь опять пригодился кустарник на берегу озера. Его молодые побеги послужили прекрасным материалом для плетения скутумов. Рассудив, что имея некий аналог древнеримской манипулы, большого численного перевеса и не потребуется, я снарядил три десятка самых толковых Кра.
Один день потратил на тренировку, максимально приближенную к боевым условиям - велиты обстреливали из рогаток укрывающихся за скутумами принципов с дубинами. В итоге хорошо потренировались и те, и другие. Первое время Кра еще получали камнями по лбу, но скоро на практике прочувствовали, что щит прекрасная защита от атак с воздуха. И вполне уверенно закрывались ими, сокращая дистанцию практически до клинча. Правда в ходе тренировки один не в меру прыткий молодой Кра засветил мне камнем в ногу. Хорошо хоть, что я отделался всего лишь ушибом.
Когда все приготовления закончились, вооружившись луком, я двинул подготовленное войско навстречу врагам. Место для генерального сражения выбирал, памятуя о хитростях былых военачальников. Ставку разместил на холме, где и уселся, положив травмированную ногу на удобный камень. Отсюда поле предстоящей битвы лежало передо мною как на ладони. План сражения был до примитивности несложен — выманить врагов на открытое поле, и пока принципы сокращают дистанцию, велиты выбивают максимальное количество врагов из мощных рогаток.
Два молодых Кра отправились в лагерь чужаков в качестве приманки. И не прошло даже часа, как они появились из ближайшего леска и припустили к нам. Следом за ними выскочило сразу с полсотни чужаков. Завидев заранее построенную манипулу, те замерли не понимая, кто им в этот раз противостоит. Но, видимо, до сегодняшнего дня эта, сильнейшая на ближайшие пару сотен километров, армия еще не имела опыта поражений и, не долго думая, ломанулась в атаку. Бежали скопом, не соблюдая ни дистанцию, ни элементарного построения. Чем тут же воспользовались велиты — каждый камень пущенный в толпу находил свою жертву. Когда атакующие сократили дистанцию для уверенного броска камня, на поле осталось лежать уже с десяток подбитых чужаков. А произведенный ответный залп легко отразился нашими щитами. Я, сидя на холме, наблюдал за ходом битвы. Не хватало только походной треуголки на голове. А моего вмешательства и не требовалось. Преимущество в оснащении было слишком велико. Не потеряв ни одного бойца, принципы встретили бесформенную массу атакующих стройной кагортой. И...
Когда враги оказались лицом к лиц, все мои увещевания и наставления пошли прахом — тут же побросав щиты, Кра начали размахивать дубинами, кусаться, толкаться и даже задействовать голые кулаки. Как и положено рыцарским сражениям, битва распалась на индивидуальные дуэли. Проклиная бестолковость Кра, я, как смог быстро, спустился с холма и, сохраняя достаточную дистанцию, начал обстреливать врагов из своего лука. И когда завалил с десяток врагов, исход битвы был окончательно решен. Наконец осознав, что здесь им ловить нечего, враг спешно ретировался, бросив павших на поле боя. Как итог, мы потеряли всего пять Кра, враг же бойцов тридцать.
Вечером у костра женская половина кричала от восторга, выслушивая бахвальство победителей...
Наконец я получил заслуживающее моего интеллекта место в племени — где-то между Большими охотниками и прочей нижней массовкой. Правда, всю заслугу за оглушительную победу получили конечно же Большие охотники. Они так красочно и складно рассказывали, как били морды своим оппонентам в кулачном бою... О моих скромных усилиях в выпиливании половины врагов никто и не вспомнил. А через неделю начала забываться и сама эпичная битва народов. Недолговечная память жителей пещеры требовала основательного апгрейда. Но, в самом деле, не вечернюю же школу открывать для этих великовозрастных дебилов. Пришлось изрядно переворошить собственную память в поисках назидательных исторических примеров вытаскивания серой массы из грязищи и дерьмища.
На мой взгляд, прекрасным нравоучительным примером могло послужить создание московского метро. Правда, от первоначального функционала теперь мало что осталось — никаких поездов и прочих рельсов, все заменила нуль транспортировка. Но подземное расположение станций и линий передачи благополучно осталось — новая технология общественного транспорта требовала приличной изоляции от внешних воздействий, что и обеспечивала толща грунта вокруг линий. В свое время меня заинтересовала избыточная роскошь оформления всего лишь промежуточных остановок, где человек находился вряд ли дольше пяти минут. И я перелопатил массу источников по этому феномену. Современные исследователи того загадочного периода российской истории сошлись во мнении, что таким образом правительство боролось с интеллектуальным отставанием населения от куда более продвинутых европейских соседей. Как-никак большинство россиян тогда составляло малообразованное крестьянство, чья жизнь веками протекала в неизменной обстановке. Стереотипы поведения, стереотипы восприятия, стереотипы мышления. Все это буквально превращало сознание людей в консервы, и на такой низкой базе совершить существенный технологический прыжок представлялось делом архисложным. Одним из методов воздействия на косность бывших крестьян и стало метро. Ежедневно сознание бывших крестьян и будущих пролетариев погружалось в невообразимое буйство красок, стилей оформления, да и просто нереальных красот. Волей-неволей мозг включался в обработку новой информации, со скрипом преодолевая вековую наследственную заскорузлость...
И я взялся за кисть. С красками, конечно, все было непросто. Знаний моих хватало только на создание темперы, для чего пришлось периодически разорять кладки местных подобий земных змей. А порыскав по пещерам вокруг, я подыскал минералы необходимой цветовой гаммы. Засучив рукава занялся художественным творчеством. Дизайнер из меня, конечно, еще тот, но по рисованию в школе у меня всегда была твердая четверка. Плюс ускоренный курс истории живописи в гипносне — когда-то в юности хотел произвести впечатление на свою одноклассницу.
Первым делом я воспроизвел в мельчайших деталях «Ночной дозор» Рембранта на подходящей стене у входа в пещеру. На переднем плане нарисовал Больших Кра, гордо выдвигающихся из пещеры на битву с племенем игли. Рядовые охотники попали в массовку на заднем плане. И даже «маленькой» Кра досталась роль на моей картине, только вот вместо неизвестной местным курицы я изобразил привычную огромную улитку. Как и у первоисточника, все Кра получились напыщенными фанфаронами.
Конечно же, скрытая ирония ускользнула от недоразвитого сознания охотников, и картина произвела фурор, не сравнимый с оригиналом Рембранта. Все Кра собрались вокруг, долго рассматривали. А когда один из Больших Кра через полчаса изучения узнал в изображении на стене своего соседа, стоящего рядом, эффект сравним был со взрывом мозга. Тогда и остальные Кра наперебой начали узнавать друг-друга, словно в этих огромных головах наконец-то прорвало некую плотину. Правда, сами оригиналы изображений ни в какую не верили, что на картине присутствуют именно они. Впрочем, это и не удивительно — зеркало-то я еще не изобрел, и как они выглядят со стороны, оставалось для каждого великой тайной. Да и сам уже начал забывать свою внешность. Удивительное чувство. Всегда казалось, что знаю себя как облупленного...
На картине я слегка отошел от правды жизни и приукрасил мрачную действительность. И что удивительно, чистота пещеры, изображенная мною, потихоньку начала проявляться и в жизни. Вот оно облагораживающее влияние высокого искусства на простого обывателя, даже такого недалекого, как мои аборигены. И я решил идти дальше, украшая пещеру назидательными рисунками согласно своим представлениям о том, как все тут должно быть устроено.
Конечно, до фен-шуя еще было так же далеко, как и до самого Китая, но сравнивая мои первые дни в пещере с ее нынешним состоянием, невольно проникался гордостью за не впустую потраченное на этой дикой планете время...
Пещерный уклад потихоньку менялся, приобретая более цивилизованные формы. Ныне все дефилировали в какой-никакой, но одежонке. А благодаря исчезновению из быта невыделанных шкур, отвратительная вонь от гниющих на них остатков жира и мяса не досаждала боле мое нежное обоняние. Да и обглоданные под чистую кости выбрасывались теперь подальше от пещеры. Эх, если бы еще удалось подтянуть интеллектуальный потенциал обитателей. Ведь и поговорить по душам было не с кем. Поведать, как тяжко цивилизованному человеку пребывать среди малообразованных и бескультурных дикарей... Даже сообразительная малышка Кра в ответ на мои пространные речи могла только слушать, открыв рот, и иногда восхищенно гукать. Беседой это при всем желании назвать невозможно. Что уж говорить про шахматы. Коих, правда, я еще не изобрел.
Но как заставить не ведающих ни заботы, ни труда аборигенов пройти хотя бы путь к начальному образованию? Про высшее я уж молчу. Не оставалось иных вариантов, как открывать церковно-приходскую школу. Так сказать, встать на проторенный земными религиями тракт: чтобы дать возможность развиваться застойным мозгам соседей по пещере, необходимо заставить аборигенов начать заучивать хотя бы примитивные молитвы. Да и хоровое пение псалмов в этом деле совсем не помешает.
Но как быть с речью? Которая пребывала в зачаточном состоянии. Ведь возможность оперировать сложными образами цивилизованному человеку предоставляет именно умение говорить. А здесь даже примитивно наврать получается с огромным трудом. Я всю голову сломал, придумывая варианты для ускорения прогресса... Когда-то краем уха слышал, что мелкая моторика помогает детишкам быстрее осваивать разговорную речь. Что-то там о связи управления пальцами с отделами мозга, отвечающими за речь. И самым простым способом был пластилин. Коего на планете днем с огнем... Я занялся поисками глины. Заодно решив пополнить быт и подходящей посудой. Все-таки вкушать пищу голыми руками совсем не комильфо.
Подходящая глина нашлась довольно быстро у того же озерца, где родились первые на планете лук и стрелы. Поскольку гончарный круг присутствовал пока в виде призрачной идеи, ваять первую чашку пришлось вручную. Уж и не знаю на что более походило мое первое изделие, обожженное на костре — то ли на блин, то ли на ком, но для бухту это недоразумение оказалось сравнимо с топовой моделью космического глиссера. Когда я зачерпнул воду из общей чаши и выпил, мир в очередной раз перевернулся в головах аборигенов...
- Кха! Кху-пи, уа-уа? - Большой Кра потребовал объясниться.
- Кра, Кху-пи пьет воду из чашки, как и положено человеку. Цивилизованному человеку.
Сомневаюсь, что Большой Кра хоть что-нибудь понял — соображалка работала у него довольно туго.
- Кху-пи, кхр-шка бац? - продолжал тот настойчиво расспрашивать о технологии изготовления чашки.
- Кра, берешь глину, и лепишь из нее что твоей душе угодно. Это культура, прогресс и прочие радости продвинутой цивилизации...
Не смотря на подробные объяснения, эти тугодумы решили, что чашку я получил из обыкновенного камня. Весь вечер Большие Кра и прочие Кра дружно пытались вылепить из подобранных вокруг булыжников некое подобие моего шедевра. Учитывая их силищу, как они эти камни в труху не истерли, осталось для меня загадкой... Но, конечно, ничего у них не получилось, однако физкультура на мелкую моторику получилась отличная.
К следующему вечеру я заготовил достаточное количество исходного материала и провел показательный урок лепки. Когда по уродливой чашке себе кое-как вылепили Большие Кра, массовым производством занялись прочие охотники. Самая красивая чашка получилась у малютки Кра. Что и не удивительно. Она постоянно пребывала в облагораживающей тени местного гения.
А чтобы аборигены не успокаивались на достигнутом, я сваял целиком обеденный сервиз. Хотя он более походил на творение какого-нибудь полусумасшедшего импрессиониста, но функционал свой более-менее выполнять мог. Жаль только применить его по назначению не получалось — ни супов-пюре, ни котлет по-киевски, ни даже рюмочки кальвадоса в моем меню здесь, к сожалению, не значилось. И перспектива появления всего этого разнообразия приличной кулинарии оставалась покрыта туманом неизвестности...
Бухту трудились в поте лица, стараясь достигнуть задранной мною планки материального достатка. Вскоре пол пещеры оказался заставлен глиняными уродцами. И чтобы, проходя мимо, каждый раз не получать сердечный приступ от вида этой «посуды», я предложил разместить самые отвратительные шедевры по внешним границам территории племени — отпугивать ворогов и местных ворон. Не знаю насколько сервизы соответствовали бы своему прямому назначению, но вот с ролью психотронного оружия они справлялась на отлично. Благодаря своим размерам, неизгладимое впечатление, например, производили супницы, стоило лишь случайно наткнуться на них в темноте. Что уж говорить о таких декоративных элементах сервизов, как кабаре, таццы и пладеменажи... Одними только своими устрашающими видами они вполне годились для использования в качестве оружия массового поражения. Поставленная на поток «посуда» с лихвой насытила границу этими охранительными тотемами. О вторжениях конкурирующих племен на ближайшее время можно было благополучно забыть.
Налаженное гончарное производство позволило осуществить и мою давнюю мечту об интеллектуальном досуге — я лично вылепил фигурки шахмат. Правда интеллектуальным досуг стал далеко не сразу...
- Малютка Кра, пойдем в шахматы поиграем, - позвал свою сообразительную подружку...
Уже через короткий промежуток времени я пожалел, что начал с шахмат, а не, допустим, с шашек. И вылепить их не составило бы ни малейшего труда, а уж научиться играть наверняка смогли даже местные тугодумы.
- Малютка Кра, - в сотый раз повторял я, - рогатый прыгает через любую преграду из охотников буквой Г. Поняла?
И для наглядности даже нарисовал на камне эту самую таинственную букву.
- Кху-пи, угу, - старательно поддакивала бестолковая ученица. - Угх-ой Хе-э!
- Правильно. Гэ! Запомни хорошенько - Гэ!
А уже через пару минут я снова ругался:
- Кра! Хе-э! Хе-э тебе говорят! Вот же... !
В общем, освоение древней индийской игры шло со скрипом. В случае пещерных жителей и мелкая моторика не сильно-то и помогала.
Налаженное гончарное производство быстро насытило неприхотливый рынок неким подобием посуды, и вечерами аборигены культурно выстраивались у костра каждый со своей тарелкой. Точнее тарелищами - ведь для обыкновенного человека они более напоминали огромные подносы или щиты гоплитов. Я даже начал подумывать о замене плетенных скутумов на глиняные гоплоны. Но потом здраво решил, что это будет возвращением вспять исторического прогресса...
Оценили 9 человек
13 кармы