Соль жирных кислот

Экономист-консультант Бляхин спал и видел во сне, будто он сидит на заседании у себя в учреждении и просит слова. А председательствует почему-то уборщица тетя Настя. Она слова экономисту не дает и при этом непрерывно потрясает колокольчиком. 

«Какой неприятный звон у ее колокольчика!» - подумал Бляхин и проснулся. Луна светила в комнату. За дверью тревожно и резко трещал звонок. Чертыхаясь, экономист натянул на себя пижаму и подошел к двери.

- Кого надо? - сурово спросил он.

- Телеграмма Бляхину.

Бляхин не любил получать телеграмм. Он испытывал свойственный многим суеверный страх перед этими небрежно склеенными клочками бумаги, таившими, как правило, неприятности, изложенные лаконично и без знаков препинания. Жена Бляхина Люля была на курорте, телеграмма могла прийти только от нее.

Когда почтальон ушел, Бляхин трясущимися руками вскрыл телеграмму и прочел ее вслух, чтобы не так было страшно.

«Окружена невеждами срочно телеграфь соль жирных кислот четыре буквы целую Люля».

Экономист провел рукой по сразу вспотевшему лбу. Зловещая загадочность текста поразила его.

- Ничего не понимаю! - жалобно сказал Бляхин, обращаясь к портрету Льва Толстого.

Он сел за стол и, зажав голову руками, стал изучать непонятную телеграмму.

«Окружена невеждами, - размышлял Бляхмн. – Ну, это ясно. Это она имеет в виду местных врачей. А дальше? А дальше идет: «срочно телеграфь». Позвольте, что я должен «срочно телеграфь»? Потом эта проклятая «соль жирных кислот». Наверно, анализ у нее плохой. Из четырех букв. Надо звонить тестю».

Экономист-консультант набрал нужный номер и терпеливо стал слушать длинные, протяжные гудки. После десятого гудка в трубке раздался испуганный, хриплый голос отца Люли - Сергея Карловича.

- Слушаю. Кто это?

- Это я, Володя.

- Какой Володя? Какие могут быть ночью Володи? Положите трубку!

- Это Люлин муж - Володя.

- Здесь Люлинмужи не живут. Положите трубку!

- Проснитесь, Сергей Карлович! - завопил Бпяхин. - Говорит Володя, муж вашей дочери Люпи. У нее неприятность. Я только что получил телеграмму.

- Ах, это вы, Володя! - растерянно сказала трубка. - Обождите, я только штаны надену, а то холодно. - Что там у нее такое? - после короткой паузы спросил Сергей Карлович.

- У нее соль жирных кислот. Слушайте, я вам сейчас прочту телеграмму. «Окружена невеждами срочно телеграфь соль жирных кислот четыре буквы целую Люля.

- Н-да, - сказал Сергей Карлович. - Телеграмма неприятная. Но я не могу понять, в чем ее соль.

- В жирных кислотах. Из четырех букв. Там же сказано ясно про соль.

- Я не про Люлину соль, а вообще... В смысле - где смысл? Слушайте, Володя, при каких болезнях выступает на поверхность соль жирных кислот из четырех букв?

- Я вас как раз об этом хотел спросить.

- Обождите, я посоветуюсь с Зинаидой Валерьяновной... - Володя, - вдруг заговорила трубка, - Зинаида Валерьяновна советует сейчас же позвонить какому-нибудь знакомому доктору, узнать, насколько опасна эта самая соль из четырех букв. А Люлечке дайте успокоительную телеграмму. Позвоните нам завтра утром. Спокойной ночи.

Бляхин стал вспоминать знакомых врачей:

«Орлов на даче. Петросьян в отпуску. Позвоню-ка я Рыжакову. Он все-таки наш учрежденческий врач».

На этот раз трубку сняли сравнительно быстро.

- Слушаю вас, - услышал Бляхин деликатный голос.

- Извините меня, доктор, что я так поздно. Говорит Бляхин, экономист. Ради бога, скажите мне, что такое соль жирных кислот из четырех букв. Моя жена, понимаете...

- Это же форменное хулиганство! - вдруг закричал деликатный доктор Рыжаков.- Третий раз за ночь меня будят всякие болваны и спрашивают про эту дурацкую соль жирных кислот. Стыдитесь, товарищ Бляхин!

Ночь экономист-консультант провел без сна. Только на рассвете он смежил усталые вежды и опять увидеть во сне заседание. За председательским столом по-прежнему восседала уборщица тетя Настя и трясла колокольчик.

Экономист проснулся. В прихожей надрываться телефон.

- Слушайте, Володя, сказала трубка.- Это говорит Сергей Карлович. Мы с Зинаидой Валерьяновной откопали тут один химический справочник. Вы знаете, что такое соль жирных кислот? Это мыло!

- Она же пишет из четырех букв.

- М-ы-л-о. Как раз четыре буквы.

- Почему же она прямо не написала: дескать, у меня нашли мыло.

- Постеснялась. Вы бы тоже не написали. Думаете это приятно, когда у вас находят мыло! Бедная Люлечка. Она, наверно, заболела чем-то ужасным. Вы звонили доктору?

- Да. Он сказал, что это хулиганство.

- Ну, знаете, этот ваш доктор, Володя, видимо, такой же невежда, как те, которые окружают бедную Люлю в санатории. Надо обратиться к профессору. Слышите?

- Слышу. Обращусь. Спокойной ночи, Сергей Карлович.

- С добрым утром, Володя! Не забудьте дать Люле успокаивающую телеграмму.

На работу Бляхин пришел с головной болью, желтый и несчастный. Сослуживцы оглядывали его с состраданием.

- Что с тобой, Володя? - сказал весельчак Парасин. - У тебя такой вид, как будто тебя всю ночь жевала корова и выплюнула только на рассвете.

- У меня жена заболела, - мрачно ответил Бляхин, - у нее нашли соль жирных кислот из четырех буква. А эта свинья Рыжаков меня же обругал хулиганом, когда я ему позвонил ночью.

- Чем заболела жена?

- У нее нашли мыло. Из четырех букв. Одним словом, соль жирных кислот. Вот телеграмма.

Парасин прочел Люпину телеграмму и стал смеяться. Смеялся он долго, а потом сказал:

- Она же решала кроссворд! Мы с Гришухиным тоже не могли разгадать эту проклятую соль жирных кислот. Мыло! Боже мой, как просто! Побегу, обрадую Гришухина. Между прочим, это мы с ним вчера звонили ночью доктору Рыжакову. Пока, Володя!

Через полчаса телеграфистка на Центральном телеграфе, возвращая Бляхину заполненный им телеграфный бланк, вежливо говорила:

- Мы не можем принять вашу телеграмму. Мы не передаем ругательств.

- Это не ругательство.

- Позвольте, гражданин! У вас же совершенно ясно написано: 

«Мыло дура Володя».

- Это особый сорт мыла, - сказал экономист-консультант, французское название: дурА. Ударение на последнем слоге.

- Ах так! Тогда за ударение я возьму с вас лишних двадцать копеек.

- Хоть рубль, только передайте! - обрадовался Бляхин и протянул в окошечко деньги.

Леонид Ленч

1967г.