Всем доброго времени суток!
В продолжение выкладываемых мною материалов о Тьерашской кампании 1339 г. хочу предложить читателям ознакомиться с еще парочкой документов по рассматриваемому вопросу. Конечно, ничего принципиально нового в них не будет. Однако некоторые моменты настолько любопытны, что их просто нельзя проигнорировать.
Первый отрывок взят из 2-й части «Фландрской хроники».
«Глава 12.
О том, как в лагере, раскинутом в Биронфоссе, целых 12 сотен воинов было посвящено в рыцари лишь из-за одного зайца, и о том, как король Англии построил свои полки в полулъе от французского короля, а затем распустил свое войско.
Объявив ратный сбор в Сен-Кантене, король Франции потом так долго тянул с выступлением, что едва за это не поплатился. Сейчас мы вам объясним, почему это случилось. Король Англии велел распустить слух, будто он так сильно поиздержался, что ему уже не на что вести войну. Кроме того, он дал понять королю Франции, что тайно готовится к возвращению в Англию. Поэтому французский король вовсе не торопился с военными сборами, как это следовало бы делать».
Этот момент прекрасен сам по себе. Во-первых, перед нами новое объяснение причин, по которым французы сильно протормозили со сбором армии. Во-вторых, автор «Фландрской хроники» утверждает, что у англичан с союзниками не было проблем ни с деньгами, ни со снабжением. Мол, это была просто уловка. Однако в других источниках мы видим противоположную, но однозначную информацию по этому вопросу. И кому тут верить, на первый взгляд, не совсем понятно.
«Тем временем король Англии собрал всех своих союзников, так что в его войске уже насчитывалось до семи тысяч латников. Кроме того, у него было такое огромное количество лучников, что вся брабантская земля была ими наводнена. Затем он прямым путем прибыл в Бушен, что в Эно, а оттуда направился к Камбре и вторгся в земли французского королевства. Спалив город и замок Бовуар в Камбрези, король двинулся в сторону Перонны. Все сжигая и опустошая, его люди дошли до самого Мон-Сен-Кантена.
Король Франции тогда находился в Сен-Кантене. Он уже собрал армию и приказал своим людям двигаться большими переходами в сторону Перонны. Когда он прибыл в Нель, что в Вермандуа, то увидел дымы пожаров, чинимых англичанами в его владениях. Король Англии каждый день подъезжал к самым воротам Перонны, но никто не выходил сразиться с ним, хотя в городе было целых две тысячи латников.
Король Франции собрал все свое войско на одном берегу реки Соммы, а король Англии расположился напротив него. Но лишь только он узнал, что король Франции собирается перейти реку и его войско уже начало переправу, он немедленно перенес свой лагерь к аббатству Воселль и провел там три дня. Тогда король Франции велел своим воинам преследовать англичан, но те отступили еще дальше, попутно спалив весь город Сен-Бенуа и местное аббатство. Затем они сожгли Рибемон и, направившись к городу Гизу, предали всю его округу огню и пламени, так что французское войско не могло там найти никакого продовольствия.
Однажды войску французского короля случилось проходить мимо городка под названием Биронфосс, который был уже полностью разорен англичанами. Когда французские полки проходили боевым строем через поле, перед ними пробежал заяц. Воины, двигавшиеся впереди, сразу принялись улюлюкать ему вслед, а их соратники в задних рядах решили, что это кричат тревогу. Поэтому они общей массой ринулись вперед, и целых 12 сотен воинов были спешно посвящены в рыцари. Однако, когда первый порыв миновал, выяснилось, что весь сыр-бор разгорелся из-за одного зайца».
Момент с зайцем, конечно, забавен. Но он же и показателен. Выходит, что на марше (автор хроники пишет про боевой строй, но это явная натяжка, поскольку под Биронфоссом французы в поле не выходили) колонны растягиваются так, что в главных силах никто не знает, что точно творится в авангарде. Это важно для понимания проблем, с которыми сталкивались средневековые полководцы при руководстве большими армиями.
«Затем король Англии проследовал через Гиз и сделал это столь скрытно, что французы не знали, куда он пропал.
Король Франции постоянно преследовал английское войско со своими полками, построенными к бою, а король Наварры ехал рядом с ним с басинетом на голове. Поэтому король сказал ему: «Милый кузен, вы вполне можете снять свой басинет, ибо я уверен, что наши враги находятся уже в семи лье от нас». Затем король приказал, чтобы войско разбило лагерь. Однако уже следующим днем, незадолго до полудня, когда он отслушал мессу, к нему прибыли беррийцы и доложили: «Сир, мы видели наших врагов во главе с королем Англии. Они построили свои полки к бою на одном холме, в полулье отсюда».
Когда король это услышал, то был очень встревожен. Собрав свой совет, он заявил, что накануне его умышленно ввели в заблуждение. Затем маршалам было приказано съездить и посмотреть, верно ли это. Маршалы съездили на разведку и рассмотрели, как и где построены вражеские полки. Затем они вернулись к королю и сказали: «Сир, мы видели полки английского короля. Они очень хорошо построены, и перед ними протекает один ручей, который очень глубок. Вы и ваши люди не сможете его перейти». Там присутствовал один местный рыцарь (автор «Бернской хроники» сообщает, что этого рыцаря звали сеньор де Пруази), который сказал королю: «Сир, отрубите мне голову, если я не проведу через этот ручей шеренгу в сорок человек!». Но ему сразу велели помалкивать, именем дьявола, и сказали королю, что он изменник. Тем не менее на следующий день, на рассвете, советникам пришлось признать, что рыцарь говорил правду».
Особо хочется отметить, что этого пассажа нет ни у Жана Ле Беля, ни в отчете о действиях англичан, о котором мы писали ранее. В принципе становится понятным, что Эдуард III занял отличную оборонительную позицию, прикрытую ручьем. Товарищи, знающие про битву у Куртре, наверное, сразу поняли в чем суть. Опять же согласно переписке англичан и французов, приведенной ранее, первые должны были занять позицию без естественных преград. Это тоже важно при оценке ситуации. По ходу обе стороны были прагматиками и никакой куртуазностью их действия не пахли.
Интересно также и то, как велась разведка. Кстати, ни про каких пленных здесь информации нет. Сначала сведения о противника добыли беррийцы (Берри – область в центральной части Франции). Но их данным не поверили и отправили на доразведку маршалов. Вообще-то маршалы не последние люди в армии. Соответственно, выяснению намерений противника в средневековье уделяли большое внимание. Одним словом, пассажи о примитивном военном искусстве в этот период, коими часто грешат современные историографы, не выдерживают никакой критики.
«Король Англии оставался в поле с часа терций до самых нон. Когда он увидел, что никто не приходит с ним сразиться, то отступил назад. Отдохнув, он тотчас велел своим воинам сложить в обоз все снаряжение и выступить в сторону Валансьенна.
На следующий день король Франции велел своим людям вооружиться и двигаться к тому месту, где англичане были накануне. Однако они там уже никого не нашли, но зато обнаружили, что вода в ручье доходит им лишь до колен. И сказали им точно, что король Англии находится уже в восьми лье от них. Король Франции подождал там еще два дня, никуда не двигаясь, а затем вернулся в Сен-Кантен и распустил свое войско. На прощание он попросил воинов всегда быть наготове».
В качестве вывода по данному документу можно сказать, что он написан явно с профранцузских позиций. Само название главы говорит о малой значимости изложенных в ней событий. История про зайца в ту же степь.
И в завершение приведем еще один любопытный документ, отражающий уже официальную английскую позицию.
«Письмо Эдуарда III с рассказом о его походе, состоявшемся осенью 1339 года (1 ноября 1339 года)
Мы, Эдуард, Божьей милостью король Англии, сеньор Ирландии и герцог Аквитании, нашему преподобному отцу Джону, той же милостью архиепископу Кентерберийскому, Вильяму де Ла-Зушу, нашему казначею, и другим нашим английским советникам шлем привет.
Прежде мы вам часто сообщали о причине нашего долгого пребывания в Брабанте, и она хорошо известна каждому из вас. Однако последнее время нам не поступало почти никакой помощи из нашего королевства. Поэтому мы с нашими людьми находились в очень гнетущем и бедственном положении, а наши союзники были очень тяжелы на подъем. Кроме того, наши посланцы, которые потратили столько времени на переговоры с французскими кардиналами и советниками, дабы договориться с ними о мире, не принесли нам никакого иного ответа, кроме того, что мы не получим ни пяди земли во Франции. И еще, как нам донесли, наш кузен Филипп де Валуа твердо поклялся, что мы с нашим войском не сможем провести ни одного дня во Франции, без того чтобы он не дал нам сражения».
Вот тут перед нами таки встает очень интересная картина. Оказывается, что англичане действительно, мягко говоря, поиздержались. Автор «Фландрской хроники», по ходу, просто выгораживал своего сеньора. В прочем это нормальная ситуация.
«Как бы то ни было, мы постоянно уповали на Бога и нашу правоту. Поэтому мы велели нашим союзникам предстать перед нами и ясно им показали, что не желаем больше ждать, но пойдем вперед, дабы отстоять наше право и принять милость, которую Господь соизволит нам дать. Они же, видя, что их постигнет бесчестие, если они останутся позади нас, согласились последовать за нами. Был назначен день, когда все должны были собраться у французского рубежа. В этот день мы там уже были, полностью готовые к вторжению, а наши союзники пришли следом, каждый как поспел».
Здесь Эдуард III проявил истинную деликатность. Как помнит читатель, союзнички оказались еще теми чудаками, особенно герцог Брабантский. Далее эта позиция еще более конкретизируется.
«В понедельник, накануне дня Святого Матфея, мы проследовали мимо Валансьенна и вторглись с пожарами в Камбрези. Мы жгли там на протяжении целой недели, так что теперь этот край начисто лишен хлеба, скота и прочего добра.
В следующую субботу мы прибыли в Маркуэн, который находится между Камбре и французской границей, и тем же днем начали жечь во Франции. Мы прослышали, что названный сир Филипп движется на нас и уже прибыл из Нуайона в Перонн. Поэтому мы постоянно продвигались вперед, и наши люди по пути сжигали и разрушали все на расстоянии двенадцати или тринадцати лье вокруг себя.
В ближайшую субботу (16 октября) перед днем Святого Луки мы перешли реку Уазу и, раскинув лагерь, провели там воскресенье. В этот день мы собрали у себя наших союзников. Они нам объявили, что их продовольственные запасы иссякли, что зима уже на носу и что они больше не могут здесь задерживаться и должны вернуться к своим рубежам. Что касается того, что их припасы были израсходованы, то действительно, они их взяли в поход очень мало, поскольку полагали, что наш названный кузен весьма скоро даст нам битву.
В понедельник утром к монсеньору Югу Женевскому пришло письмо от гран-мэтра арбалетчиков. В нем от имени короля Франции говорилось, чтобы король Англии соизволил занять место, не защищенное лесом, болотом или рекой, и тогда ему дадут битву в ближайший четверг.
На следующий день мы двинулись дальше, чтобы постоянно производить как можно больше опустошений. Затем, в среду, к названному монсеньору Югу Женевскому прибыл новый посланец, который вручил ему письмо от короля Богемского и герцога Лотарингского с их вислыми печатями. В этом письме говорилось, что все обещания, данные названным командиром арбалетчиков от имени короля Франции по поводу битвы, будут выполнены. Мы ознакомились с этим письмом, а на следующий день отступили к Фламанжери, где мы провели всю пятницу. На закате были схвачены три лазутчика. Их допросили, каждого отдельно, и все они дружно показали, что названный Филипп даст нам битву в субботу и что он находится в полутора лье от нас.
В субботу мы вышли в поле за добрую четверть до рассвета и заняли место, где было бы удобно сражаться и нам и противнику.
Ранним утром были схвачены вражеские разведчики. Они нам сказали, что авангард названного Филиппа находится в начале этого поля: построенный к бою, он движется в нашу сторону. Прежде наши союзники взаимодействовали с нами очень плохо. Однако когда эта весть разнеслась по нашему войску, они возликовали настолько сильно, что можно утверждать: никогда доселе люди не ждали битвы с таким воодушевлением.
В то же самое время врагами был схвачен один наш разведчик, немецкий рыцарь. Он видел наше боевое построение и, оказавшись в плену, описал его врагам. Поэтому названный Филипп приказал своему авангарду отступить и устроить укрепленный лагерь. Дабы перекрыть нам подступы к этому лагерю, вокруг него было велено выкопать рвы и сделать завал из больших деревьев».
И таки полевые лагеря в средненвековье тоже умели обустраивать по всем правилам.
«Весь день, до самых сумерек, мы простояли пешие, сохраняя боевой строй. Наконец наши союзники рассудили, что мы провели там уже довольно времени. Поэтому на закате мы сели на коней и отъехали в сторону Авена, на расстояние полутора лье от нашего названного кузена. При этом мы дали ему знать, что подождем его там все воскресенье. Так мы и сделали. Однако никаких новых вестей о нем мы так и не получили. Не считая разве того, что, когда в субботу мы садились на коней, собираясь покинуть нашу позицию, он решил, что мы сейчас нападем на него. Поэтому он так заторопился занять более укрепленное место, что во время этого перехода сразу тысяча рыцарей из его войска провалилась в болото, и его воины шли друг по другу».
Ну вот про утопших в болоте, конечно, явная ложь. Написано это для того, чтобы хоть как-то оправдаться за в общем-то неудачный поход.
«В понедельник утром мы получили весть, что названный сеньор Филипп и все его союзники разъехались в разные стороны и отступили в великой спешке. Поэтому наши союзники не пожелали там больше задерживаться. И о том, что мы предпримем в дальнейшем, мы будем держать с ними совет в Антверпене в день, следующий за днем Святого Мартина. И оттуда мы вам срочно сообщим, что между нами будет решено.
Записано под нашу личную печать в Брюсселе, в первый день ноября».
На этом цикл статей о Тьрашской кампании 1339 г. завершается.
Нашей главной задачей было показать читателю особенности средневековых хроник и документов в качестве исторических источников. Приведенные материалы позволили, на наш взгляд, с одной стороны достаточно ярко осветить сами события. С другой же читатель получил возможность сравнить информацию, поданную разными людьми с разными целями.
Надеюсь, что сей труд не оказался напрасным.
Засим разрешите откланяться.
Искренне Ваш
Armagnac
Оценили 18 человек
36 кармы