Беспрецедентные санкции США против России: малоизвестные детали, настоящие задачи, ответ Кремля и полномасштабные последствия

Голосование по законопроекту о введении беспрецедентных антироссийских санкций назначено в США на ближайшее время. Однако, задолго до этого события либеральную прессу России планомерно захлестнуло целое «цунами» из пораженческих настроений, в то время как проамериканские СМИ напротив, буквально вились в громогласных реляциях о скорой капитуляции Москвы.

Насколько опасны американские санкции на самом деле? Способен ли законопроект США остановить строительство российских газопроводов? Каковы не освещаемые подробности скандального документа, и сумеет ли Москва достойно ответить на столь русофобский шаг?

Предыстория вопроса

Изначально, нынешний документ об ужесточении антироссийских санкций был рассмотрен сенатом под индексом «S.722» еще в июне 2017 года. Тогда поправка называлась «санкциями в отношении Ирана», но при этом уже несла в себе целый список ограничивающих Россию комплексных мер. Спустя полтора месяца, законопроект прошел все возникшие «согласования» между обеими палатами Конгресса и к настоящему моменту превратился в «Закон о противодействии иранским дестабилизирующим действиям» в мире и регионе. При этом, поразительным образом, и не смотря на полную однозначность в названии, из тридцати восьми страниц закона «против Ирана», тридцать занимает антироссийская глава «о противодействии влиянию Москвы в Европе и Евразии».

Теперь, в случае его положительного принятия, билль поступит на переутверждение в Сенат, а далее ляжет на стол для окончательного подписания у американского президента. Ветирование антироссийского документа Дональдом Трампом ситуацию в сущности не изменит, поскольку конгрессмены от обеих партий, как Республиканской, так и Демократической, уже пришли к коллективному решению утвердить данный проект в любом случае, а следовательно Конгресс всё – равно преодолеет президентское вето банальным большинством голосов.

Внутриполитические задачи беспрецедентного закона

Международные решения подобного масштаба имеют огромное популистское значение и потому новости о них как правило не затрагивают саму суть вводимых нововведений. А между тем, с помощью принятия данного законопроекта, транснациональные элиты Америки проигравшие президентские выборы, по сути проводят тихую управленческую революцию и вполне успешно перемещают рычаги внешнеполитических решений из Белого дома и рук действующего президента в тот институт, в котором они по – прежнему являются безусловными хозяевами – в Конгресс, Сенат и Палату Представителей.

Суть «революции» заключается в том, что большинство высших политических функционеров Соединенных Штатов живут и строят свои карьеры по повторяющемуся циклу предвыборных каденций. Один срок они проводят на посту конгрессмена, сенатора или представителя штата, после берут вынужденную паузу в шесть лет, или два года в зависимости от занимаемой должности, а далее, отработав «перерыв» в среде университетских элит, или частных международных корпораций, начинают новый виток предвыборных «баталий». Новые выборы, требуют новых финансовых вложений и потому с каждым новым повтором американский истеблишмент всё больше увязает в сплошной зависимости от финансирующих его частных структур. Высокая конкуренция на политическом поле заставляет индивидуальных деятелей быть как можно более полезными для спонсора, и в скором времени приводит к тому, что отдельные политики не только примыкают к одному из устоявшихся политических кланов, но и к тому, что все эти кланы в целом становятся глубоко ангажированными теми или иными представителями корпоративных элит. Конгрессмены, сенаторы и многие другие американские функционеры исповедуют такой подход априори, и потому априори зависят от финансовых вливаний со стороны, а так как традиционным пенсионным будущим для любого политика США является «продажа» собственных связей той или иной компании на должности штатного лоббиста, то и возможностей управления над политической системой Америки у корпораций Запада хватает.

Понимая это, не сложно осознать, что главной задачей для транснациональных элит после их проигрыша в «битве» за Белый дом, стало не только блокирование возможностей Дональда Трампа, но и передача максимума его полномочий тем функционерам нижнего звена, которые ими контролируются максимально надежно – конгрессменам, представителям штатов и сенаторам на местах. Именно это делает принимаемый в настоящий момент санкционный документ - лишает национальные элиты стоящие за Дональдом Трампом и его самого львиной доли внешнеполитического суверенитета. Теперь, Трамп планировавший наладить двусторонние отношения с Москвой, будет не в состоянии этого сделать как минимум потому, что старый санкционный режим базировавшийся на пяти указах Барака Обамы и которые в случае необходимости мог такими же указами отменить сам Трамп, перестает действовать как минимум до новых выборов в Конгрессе. В рамках нового закона, любые действия по ослаблению санкционных мер должны будут обосновываться американским лидером в специальном докладе профильным комитетам обеих палат. То есть президент США не просто лишается возможности принятия целого пласта самостоятельных внешнеполитических решений, но и обязывается «уговаривать» Конгресс поддержать его президентскую позицию, в то время как последний, после 30 дней обсуждения будет вносить либо одобрительную, либо отвергающую его предложение совместную резолюцию. А учитывая влияние противостоящих Трампу транснациональных элит на действующих конгрессменов, резолюции эти гарантированно будут отрицательными.

Отношения с Россией

Новый американский санкционный проект переводит в рамки закона абсолютно все существующие на сегодняшний день ограничительные антироссийские пакеты - «крымский», «донбасский», «хакерский», «сирийский», «правозащитный», а также «энергетический». Помимо этого, он привязывает «донбасские» санкции к выполнению Москвой Минских соглашений 2015 и 2014 года, даже не смотря на то, что Россия юридически не является их исполнительной частью. Последнее абсурдное нововведение делается для того, чтобы «размен Сирии на Донбасс», намеками мелькавший в американской прессе, либо другие геополитические уступки в сторону нашей страны были для Трампа неосуществимы законодательно. Ровно с этой же целью, «акты в поддержку суверенитета, целостности, демократии и экономической стабильности Украины», действия которых ранее «активировалось» на усмотрении президента, после принятия данного законопроекта также становятся для него обязательными.

Российские президентские выборы

В перечне принимаемых законопроектом мер, фигурирует пункт о так называемых «коррумпированных российских деятелях, пытающихся избежать американских санкций». И этот раздел неприкрыто нацелен на срыв предстоящих в 2018 году президентских российских выборов. По существу, он формирует из представителей скомпрометировавших себя в 90-е годы политических и экономических представителей российских элит, плотную антипрезидентскую оппозицию. В частности, документ предусматривает блокировку активов, счетов, запрет на въезд в США для всех физических лиц пытающихся обойти санкционные меры через перерегистрацию компаний на близких родственников, а также требует от президента Америки предоставлять Конгрессу ежегодные доклады о тех российских олигархах которые «близки к политическому режиму» России. Речь в данном случае разумеется идет о Владимире Путине и тех бизнесменах, которые ранее согласились на условия Кремля выйти из тени, осуществляя в настоящее время масштабные вложения в российскую экономику и ее активы. В виду последнего пункта, в санкционный законопроект был также добавлен раздел, вносящий ограничение на частные инвестиции свыше $10 млн. в такие приватизационные сделки российского имущества, которые совершаются в интересах госчиновников, их партнеров, или их ближайших родственников.

Давление на экономику страны

Санкционный проект существенно расширяет и ужесточает секторальные санкции в адрес Москвы, распространяя их кроме финансового, нефтяного и оборонных секторов на привлечение долгового финансирования в предприятия газовой, металлургической и горнодобывающей промышленности, на энергетическую и железнодорожную инфраструктуру. Ограничение по долговому финансированию предлагается распространять и на суверенные евробонды РФ, а также на ОФЗ, что в принципе может иметь болезненные последствия для российского валютного рынка. Частный вопрос о возвращении арестованной Обамой российской дипломатической собственности можно также считать с американской стороной закрытым, а сотрудничество с санкционными компаниями России из-за опасений карательных американских мер еще более «токсичным».

Энергетические «войны»

Помимо введения прочих ограничительных мер, проект санкций особо подчеркивает противодействие трубопроводу «Северный поток - 2», а также необходимость «приоритизировать экспорт энергоресурсов Америки для создания американских рабочих мест» в самой стране. Для этого, пакетом предусмотрено сокращение сроков кредитования нефтегазовой отрасли России с 90 до 60 дней, а также запрет на участие в новых проектах нефтегазодобычи на глубоководье, арктическом шельфе и в сланцах где доля участия госкомпаний составляет более 33%. Причина последнего, при этом, кроется в стоимости проекта «Северный поток - 2» оценивающейся в 9,5 млрд. евро, где 100% акционером Nord Stream 2 AG, является российский «Газпром». Ранее по соглашению между Engie, OMV, Royal Dutch Shell Uniper, Wintershall, а также российской компанией подразумевалось, что европейские инвесторы предоставят проекту 4,75 млрд. евро в виде долгосрочных кредитов, и хотя сейчас инвестиции превысили 1 млрд., дальнейшие финансовые транзакции оказываются под большим вопросом. Всё это со стороны США делается с целью создания дефицита на газовом рынке Европы, и задачей выдавить оттуда российский газ, поднять цены до рентабельного американскому СПГ конкурентного уровня и нанести удар по одной из ключевых статей доходов российской экономики.

Чем ответит Россия?

У России есть два фактических метода для возможного полновесного антиамериканского ответа. Первый – симметричный, например прекратить сотрудничество в космической области с НАСА перестав делиться ресурсами «Роскосмоса», импортом российских ракетных двигателей и проведением консультации. Однако данный шаг подорвет и доходную базу самой российской компании, а также заставит Вашингтон излить беспрецедентные финансовые потоки на частные космические корпорации, взрастив тем самым ненужного России отраслевого конкурента. Также, мы могли бы симметрично отказать США в поставках алюминия, титана и молибдена, используемых в производстве продукции компании «Боинг», но и в этом случае Москва слишком сильно заинтересована в закупках и обслуживании действующего парка американских самолетов, и будет нуждаться в них как минимум до серийного внедрения своих аналогичных бортов. Россия могла бы отказаться от контрактов по поставкам «Рособоронэкспорта», например вертолетных запчастей и цифрового оборудования для обслуживания проданных США вертолетов для нужд Афганистана. Но и в этом случае, рост терроризма в средней Азии сулит стране не мало лишних проблем. Иными словами, симметричный ответ – не является полноценным решением, поскольку в сущности, Россия не покупает у Америки ничего критичного, а то что продает, выгодно развитию ее собственной экономической системы.

Второй подход противодействия – является ассиметричным, и в этом разрезе США не зря ожидают удара с «неожиданной стороны». В частности, Москва в состоянии безболезненно для себя, но чувствительно для Вашингтона начать сотрудничество в космической сфере с Китаем. Пекин собирается строить свою космическую станцию и уже пригласил Россию к участию в проекте, а плодотворный союз и результат такого сотрудничества для американской стороны является по – настоящему критичным. Также, транснациональные компании Америки имеют виды на российские земли и совместную разработку энергетических ресурсов, однако и к данным объектам доступ чрезвычайно быстро может быть перекрыт. Есть и другие ассиметричные шаги, например в редкоземельной составляющей и IT – индустрии, которые как минимум, не менее эффективны чем последствия крайне успешного продуктового эмбарго в отношении ЕС.

Европа в вопросе нынешних санкций, по ряду причин также является для российской дипломатии частью удачного ассиметричного ответа. Во–первых, законопроект США накладывает санкции не только против нашей страны, но и против тех компаний, которые связаны с Россией по линии торговли сырьем, газом, металлом и многими другими продуктами. Во-вторых, подпадающие под данный список корпорации – это европейские гиганты индустрии из Германии, Австрии, Голландии и прочих стран ЕС. В третьих, в Германии близятся очередные выборы и Меркель, как выдвиженец промышленных немецких элит, не в состоянии как и раньше закрывать глаза на попрание интересов собственных спонсоров. И наконец, в четвертых, за прошедшие с введения санкций три года, от ответных российских мер одна только Германия потеряла около трехсот тысяч рабочих мест, а ЕС в целом, более ста миллиардов полновесных долларов. Лишь по итогам первых пяти месяцев 2017 года товарооборот между Россией и ЕС начал бурно расти, достигнув тридцати процентного уровня и 97,5 млрд. долларов. Учитывая вышеописанное, Европе несмотря на геополитическую несамостоятельность есть, что терять, и потому Брюссель вместе с «локомотивами» Еврозоны активно ищет шаги способные не допустить антироссийские санкционные меры США к исполнению на территории Евросоюза.

Еще одним ассиметричным ответом может стать масштабный судебный процесс инициированный Россией в рамках организации ВТО. Поскольку предпринимаемые американской стороной односторонние меры нарушают буквально все нормы этой авторитетной международной организации. Также, Трампу в ходе полуторамесячных дискуссии с Конгрессом удалось смягчить изначальный вариант антироссийского законопроекта. Во-первых, министр финансов США теперь лишен возможности накладывать ограничения не только на железнодорожный и металлургический сектор России, но и на судоходный. Во-вторых, сроки возможного западного кредитования российских нефтегазовых компаний сокращены с 90 дней до 60, а не до 30-ти, как это планировалось ранее. И в-третьих, запрет на поставку американских технологий будет касаться только новых нефтегазовых проектов России, а не тех, которые к настоящему времени уже введены в строй и успешно функционируют.

Какое влияние окажут американские санкции на внутреннее положение в стране?

Как ни странно, но в нынешних - тяжелых для Российской Федерации условиях, новые ограничительные меры со стороны США вполне могут привести к крайне существенным для национального менталитета плюсам. Как минимум, без еще большего усиления внешнего давления Россия вряд ли вообще сможет хотя бы начать пересмотр своей традиционной финансовой политики и бесперспективной экономической либеральной парадигмы. После введения новых санкционных мер такая мотивация у нее резко появится. В частности, один из пунктов в тексте американского законопроекта предусматривает «ограничения на операции российских финансовых институтов с федеральными казначейскими облигациями США» и пока Вашингтон подобным решением демонстрирует полное непонимание России, считая данный шаг серьезным ударом по экономике страны, для нас он открывает просто фантастические перспективы. Казначейские облигации ФРС Америки – это самый надежный долговой инструмент и они действительно суперликвидны, но в нашей стране, вопреки ожиданиям американцев, многомиллиардные инвестиции доходов государства в чужую экономику, даже с учетом получаемых от этого прибылей давно и прочно являются крайне не популярным решением. Теперь же, благодаря монетарной логике Вашингтона данный пункт дает руководству России весомый повод для сокращения, отказа или полного вывода государственных инвестиций из американских долговых бумаг, а также не оставляет для сопротивляющегося этому всеми силами экономического блока и Минфина существенной возможности для маневра. Также, после одобрения законопроекта у российской элиты не останется иного выбора, кроме как, либо осуществлять свои будущие вложения в национальную экономику, либо поставить крест на российском рынке и сбросив пророссийские маски уйти в открытую оппозицию. Для либерального блока новые санкции также не оставляют привычных отговорок для изъятия всех сверхдоходов от продажи сырья в пользу резервных фондов. Теперь у «левого крыла» появляется вынужденная необходимость тратить часть накопленных ресурсов для развития экономики внутреннего потребления, а также на замену внешних инвестиций собственными, как это активно делают США и Китай. В виду технологического раздела санкций, у страны также не остается альтернативы, кроме как растить собственных отраслевых специалистов и ускоренно реанимировать аспект фундаментального образование, обеспечения высоких условий работы и оплаты труда, а также темпов импортзамещения. Плюс, в нынешних условиях, не остается иного выбора и в сфере контроля каждого бюджетного рубля, и каждой транзакции банков и госкомпаний, вместо безотчетного использования дождя капиталов на плохо структурированные коррумпированные отрасли.

В целом же, наилучшим образом о масштабе угроз со стороны нового американского законопроекта в адрес России высказался эксперт по международной торговле, работавший над антироссийскими санкциями в Совете национальной безопасности США Дэвид Мортлок, который накануне нынешнего принятия антироссийских мер публично заявил:

«В случае с такими странами, как Иран, любая новая санкционная мера действительно может довольно существенно изменить сложившуюся ситуацию. Но Иран — хотя и довольно крупная экономика, всё – равно не сравним с Россией. И хотя нынешняя американская администрация и пытается ввести против Москвы санкции в одностороннем порядке, реальность такова, что российская экономика слишком сильна и масштабна для того, чтобы ей существенно навредили одни лишь односторонние американские ограничения».

Таким образом, санкции Вашингтона хотя и беспрецедентны, невероятно наглы, и весьма велики, радикальной угрозой для России не являются. Гораздо важнее то, как мы воспользуемся выпавшей с их появлением уникальной возможностью, и насколько глубоко успеем пройти по пути построения новой, государственно – ориентированной национальной экономики.