Побудительной причиной появления данной статьи явились давние размышления. Но роль спускового крючка сыграли следующие публикации уважаемого мною Константина Мочара, просвящённые государственной идеологии России, взаимоотношениям государства, общества и личности. С этим у нас сегодня — тёмный лес. Да простят мне усталые читатели, но картинок, кроме той, что на заставке, сегодня больше не будет. Итак, статьи Константина Мочара:
1 - https://cont.ws/post/351216
2 - https://cont.ws/post/348063
3 - https://cont.ws/post/351273
4 - https://cont.ws/post/351154
И очень интересная, самобытная и вдумчивая статья Прихожанки о патриотизме: https://cont.ws/post/351889
В чём-то мысли Константина Мочара оказались настолько близки моим, что я всерьёз задался вопросом, не слышал ли Константин каким-то образом мой разговор в поезде с моим давним знакомым доктором экономических наук лет двадцать тому назад. Именно тогда, обсуждая новую Конституцию я и подметил очевидную несуразность того, как в ней сформулированы права граждан, и предложил свой вариант. С нижеприведённым фрагментом Констатнина Мочара совпадает практически дословно…
….я затронул, в том числе, вопросы приоритетов и потребностей.
Психологи говорят, что человек испытывает ПОТРЕБНОСТЬ, когда он ощущает, физиологически или психологически, недостаток чего-либо.
Потребности... можно классифицировать как первичные и вторичные.
ПЕРВИЧНЫЕ ПОТРЕБНОСТИ являются по своей природе физиологическими. Примерами могут служить потребности в пище, воде, воздухе, сне и сексе.
Здесь, разумеется, будет уместна существенная поправка… В принципе, то, что имеется в виду, следует называть инстинктом продолжения рода. И этот инстинкт даже у животных не существует вне эмоциональной и социальной составляющей. Если Вы наблюдали за проявлением чувственной любви у обычных домашних животных — Вы поймёте. Слово «секс», безусловно, не отражает всей полноты интимных отношений между любящими друг друга мужчиной и женщиной.
ВТОРИЧНЫЕ ПОТРЕБНОСТИ по природе своей психологические. Например, потребности в успехе, уважении, привязанности, власти и потребность в принадлежности кому или чему-либо.
Первичные потребности заложены генетически, а вторичные обычно осознаются с опытом. Поскольку люди имеют различный приобретенный опыт, вторичные потребности людей различаются в большей степени, чем первичные.
Здесь, правда, НМСВ (поправка моя — КМ) упущена важнейшая потребность, которая наиболее интуитивная (и наиболее инстинктивная!) среди других потребностей - потребность жить, существовать в этом мире.
Которая, как и другие основные потребности, коррелирует с потребностями государства.
Потому что государство и было в своё время изобретено, в первую очередь, для сохранения жизни своих граждан (а потом уже - для сохранения себя, в том числе даже через лишение жизни тех же своих граждан, например, в войнах).
Оно существует для обеспечения своих граждан и первичными, и первичными потребностями, в том числе, и через лишение граждан других государств этих потребностей.
С этим позволю себе решительно не согласиться. И, собственно, вокруг этого спорного положения и будет дальше раскручиваться логика дальнейших рассуждений о государстве, обществе, личности и идеологии… Итак. Государство появилось как форма сохранения экономических и правовых отношений, уклада этносоциальной группы, проживающей на определённой территории, а не отдельно взятого человека. Фридрих Энгельс в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» http://anticapitalist.ru/books... (стр.49) прямо указывает на экономические причины возникновения государства у древних греков. Для справки. Вот краткий пересказ рассуждений Энгельса:
Государство отличается от родоплеменной организации разделением подданных по территориальным делениям. Поскольку основой существования родовых объединений была связь членов рода с определенной территорией, то с увеличением мобильности населения, вызванной экономическими причинами, родовое общество перестало выполнять свою функцию. Гражданам предоставили возможность осуществлять свои общественные права и обязанности там, где они поселялись, безотносительно к роду и племени.
Второй отличительной чертой государства является учреждение публичной власти, которая не совпадает непосредственно с населением и призвана держать в повиновении всех граждан. Эта публичная власть существует в каждом государстве и состоит не только из вооруженных людей, но и из принудительных учреждений разного рода, которые не были известны родовому обществу. http://www.studfiles.ru/previ...
Из истории мы видим многочисленные примеры, когда то или иное государство перед лицом опасности либо, имея намерение решить некие фундаментальные задачи своего развития, жертвует частью жизни своих граждан/подданных. Возьмём войну 1812 года. Российская Империя заплатила очень дорогую цену за право существования в качестве целостного независимого государства. Причём в жертву были принесены жизни всех сословий, классов тогдашней Российской Империи. Более того. Следует признать, что возможность принесения таких жертв совершенно открыто и при полном общественном одобрении предусматривалась ещё в мирное время. Практически любое государство имеет армию: специальным образом организованный, обученный, вооружённый и оснащённый управляемым государством коллектив людей, готовых умереть, созданный для защиты государственной власти и решения иных задач, сопряжённых с причинением насилия, например, захватом территории какого-либо другого государства. Так, по оценкам академика Е.В. Тарле, в эпоху Наполеона Франция потеряла до половины мужского населения страны.
Но, быть может, так было только лишь в исторически далёкие времена и в двадцатом веке что-либо изменилось?
Согласно, Википедии, а формулировка в других источниках отличается от приведённой незначительно, Государство оперирует определёнными методами сохранения и поддержания государственной целостности, суверенитета, правопорядка, традиций внутри общества, устанавливает определённый порядок взаимоотношений между гражданами государства, и вовлекает в свою деятельность всё население на собственной и других территориях, в соответствии с международными соглашениями государства. Порядок взаимоотношений между членами общества и применения власти определяется конституцией , законами и другими правовыми документами государства, которые являются частью устройства государства; а также традициями, сформировавшимися внутри государства, в исторической действительности.
В современных капиталистических государствах, его основными целями декларируются:
защита прав граждан, сохранение нормальных взаимоотношений между членами общества, заключающихся в обеспечении определённого уровня безопасности жизни и собственности людей, то есть безопасности их личной, научной, творческой и коммерческой деятельности;
реализация и сохранение общих для членов общества материальных и духовных целей и ценностей, таких как: свобода, мораль, справедливость, медицина, образование, дороги, экология.
Лукавят авторы Википедии, ох как лукавят. Ленинское определение государства как машины подавления одного (угнетённого) класса другим (господствующим) довольно механистично, грубо, отнюдь не филигранно точно, но по сути, верно. Государство — это система сохранения и развития экономического и социально-культурного уклада жизни больших групп людей на определённой занимаемой им территории. В первую очередь, именно групп, а не отдельных подданных или граждан. С ними-то уж — как получится. Разумеется, любое разумно устроенное государство в меру сил защищает своих граждан, но прежде всего, оно имеет своей целью обеспечить защиту и благоприятную перспективу существования именно большой группы людей, в XIX-XXI веках — нации. Что такое нация? Нации сформировались уже в Новое время под воздействием уже буржуазных отношений.
И.В. Сталин в 1913 году в статье «Марксизм и национальный вопрос» констатирует:
Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры. Источник. Таким образом, государство — это, по сути, та оболочка в которой существует нация.
Разумеется, тот, кто возьмёт на себя труд прочесть всю статью, написанную более ста лет назад, не найдёт в ней ответов на многие вопросы. Например, жившие рядом в одном независимом государстве чехи и словаки были одной нацией де-факто или всё же нет? Существовала ли единая югославская нация? Сейчас, в единой Европе, немцы и австрийцы — одна нация или нет? Что такое «единая историческая общность людей - советский народ» — плавильный котёл или инкубатор новых наций? Швейцарцы, говорящие на трёх разных языках — одна нация или всего лишь территориально отрезанные диаспоры соседних народов? Испаноговорящие латиноамериканцы, живущие в различных государствах, но, тем не менее, весьма схожие по своему экономическому укладу, языку, психологии, объединённые общей историей и культурой — одна нация или, всё-таки, разные? Все эти вопросы, безусловно, важны и ответы на них рано или поздно будут сформулированы. Как бы то ни было, в целом определение нации, данное И.В. Сталиным, по-прежнему актуально. Чехи и словаки, будучи родственными народами, 70 лет уживались в рамках одного государства, немцы и австрийцы (незаконно с точки зрения международного права) жили одним государством меньший исторический период без известных широкому кругу историков межэтнических конфликтов… В то же время, немцы, приехавшие в Германию из Советского Союза (России, Казахстана, Украины и других постсоветских стран), между собой говорят по-русски, имеют иную психологию, социальные установки, и, вместе с евреями, приехавшими в Германию с территории бывшего СССР, образуют отдельную субэтническую группу, которая упорно не растворяется в германской нации. В этом немецкие политики и политологи в конце 1990-х видели большую проблему и думали-гадали, как же, не нарушая прав личности, оставаясь в рамках уже провозглашённого мультикультуризма, эту проблему решить. Ежели бы они тогда знали, что произойдёт лет через пятнадцать… Сейчас в Европе, по сути, наблюдается не поток беженцев, а агрессивная экспансия абсолютно чуждых этносов, не желающих считаться с обычаями и законами хозяев.
Но вернёмся от этих частных вопросов к главному. Итак, государство — это правовая, силовая, экономическая оболочка той или иной нации (или, как, вероятно, Чехословакия или Югославия, сразу нескольких), имеющая своей целью обеспечить существование и развитие, прежде всего, общества в целом и тех или иных входящих в него социальных групп, а уж затем реализовать права и свободы отдельного гражданина.
Мы только что поняли, что общественная сущность и направленность государства это — реальность. Отсюда вывод. Здоровое жизнеспособное государство безусловно защищает права личности, но оно само и очерчивает их круг в тех пределах, в каких эти права не вступают в противоречие с необходимостью обеспечить интересы тех или иных социальных групп. В буржуазном государстве — прежде всего, буржуазии, в феодальном — крупных землевладельцев, в общенародном социально ориентированном государстве (в идеале) — максимально возможного количества социальных групп. Более того, государство устанавливает и обязанности граждан, в том числе, и воинскую обязанность, в состав которой входит необходимость в случае надобности пожертвовать жизнью во имя государственных интересов. Отметим, что правовой статус приезжих и жителей государства, не являющихся его гражданами, является иным, нежели статус граждан данного государства — эта категория лиц не пользуется рядом прав и не несёт или иначе исполняет (скажем, в части налогообложения) ряд обязанностей.
Теперь попробуем разобраться в том, что же собой представляет идеология, какие задачи выполняет, насколько и как её положения соотносятся с реальной сущностью того или иного государства. Итак, строго в соответствии с определением (возьмём, например, нижеследующее — оно, в принципе, мало отличается от большинства известных формулировок.
Идеоло́гия (греч. ιδεολογία, от греч. ιδεα — прообраз, идея; и λογος — слово, разум, учение) — совокупность системно упорядоченных взглядов, выражающая интересы различных социальных классов и других социальных групп, на основе которой осознаются и оцениваются отношения людей и их общностей к социальной действительности в целом и друг к другу и либо признаются установленные формы господства и власти (консервативные идеологии), либо обосновывается необходимость их преобразования и преодоления (радикальные и революционные идеологии). Идеология не наука, хотя она может включать научные знания. В отличие от науки идеология, как выражение частных интересов в форме всеобщности, представляет собой знание о социально-политической жизни по отношению к интересам составляющих её сил, задавая на этой основе оценку желательности или нежелательности того или иного социального бытия.
Итак, что же всё-таки вырисовывается в результате? Идеология (в принципе) субъективна, её назначение — быть основой опять-таки для субъективных (а значит, далеко не всегда правильных) оценок состояния общества и происходящих в нём событий теми или иными людьми. На основании идеологии крайне опасно делать научные прогнозы общественного развития.
Государственная идеология должна представлять собой «совокупность системно-упорядоченных взглядов на… взаимоотношения классов и социальных групп», на вопросы экономики, прав граждан, культурное наследие народов, населяющих ту или иную страну… Но при этом идеология далеко не всегда является объективным отражением действительного положения вещей. «Идеология не наука...» Идеология действительно может быть ошибочной в силу объективных причин, либо в силу намеренного умысла. Мы только что пришли в выводу, что государство представляет интересы, прежде всего, социальных групп, тех или иных классов общества в целом, и лишь затем — граждан.
Это значит, что любая декларируемая либеральная идеология по сути своей не отвечает реалиям современного государственного устройства. Пока курочка несёт яйца, к ней относятся как к сознательному индивиду, признают за ней права, когда же нестись перестаёт — её ждёт превращение в мясопродукт. Также обстоят дела и в буржуазном обществе. Либерализм в его нынешнем виде существует только лишь для того, чтобы обеспечить максимальную управляемость общества, да ещё стимулировать спрос на товары повседневного пользования. Очень сложно управлять страной, в которой есть большие семьи со своими традициями, общины, церковные приходы, любительские художественные коллективы, настоящие «кусачие» профсоюзы, реальные первичные организации политических партий — то есть во всех тех случаях, когда общество структурировано. Банальный пример. Середина прошлого века. Мама решила купить стиральную машину. Рассказывала бабушке о преимуществах машинной стирки года два, прежде чем, наконец, родители взрослой дочери согласились с необходимостью такой покупки. Сейчас, прочтя рекламу той или иной новой модели бытовой техники, любая взрослая женщина и не подумает советоваться на этот счёт с родителями.
В принципе, либеральные идеи уже однажды потерпели сокрушительное поражение от германского нацизма. И это при том, что в Германии 1920-х люди ещё оставались связанными друг с другом десятками ниточек: от церковных приходов и католических братств до союзов фронтовиков Первой Мировой. В нынешней Москве территории, на которых проживает по несколько сотен тысяч человек, фактически управляются при помощи телевизионного вещания и уличных светофоров. Иных эффективных инструментов регулирования в рамках взаимоотношений власти, общества и личности практически нет. Германия 1930-х была гораздо менее «либеральной» чем сегодняшняя Москва.
Идеология мультикультуризма, идеология современной Европы… Вспомним крылатую фразу: «Сегодня — дети, завтра — народ.» Признание за ребёнком особых прав, ювенальная юстиция… У нации стремятся отнять её культуру, историю, её «психический склад». Государство вместо защитной капсулы вдруг оказалось вредоносной оболочкой, в которой нация должна трансформироваться совершенно непонятным образом. Гражданские права и свободы — всего лишь предлог для решения тщательно скрываемых политических задач теми, кто реально управляет европейскими государствами. Чем продиктовано стремление стереть историю, обнулить опыт поколений? Что стоит за этими намерениями? По меньшей мере, непонятна цель превращения процветающих наций в стада новых варваров. У Европы крайне мало полезных ископаемых, леса, иных природных богатств, нет достаточного количества людских ресурсов. Порой кажется, что некто искусственно тормозит развитие Европы. Скажем, на Востоке Германии залегают достаточные запасы урановой руды, которые могли бы послужить базой для развития атомной энергетики. Но нет — грудью прут на рожон экологи: "Низзя!" Соседней Франции — можно, а Германии — ни в коем случае. Единственный неспекулятивный капитал Европы в ближайшей перспективе — интеллектуальные возможности общества. И именно они сейчас в Европе оказались на острие атаки. Невозможно из узкой элитарной группы, пока не ставшей объектом сознательного оскотинивания, рекрутировать несколько сотен Homo Super, которые решат стоящие перед человечеством научно-технические и технологические проблемы. Кто и зачем лишает Европу будущего? Индия и Китай в состоянии направить на решение той или иной задачи в тысячи раз больше лучше подготовленных и более мотивированных специалистов. (Эта же проблема, кстати, завтра встанет и перед Россией — привет из недалёкого будущего нынешним гонителям Академии наук и разрушителям образования.)
Марксистско-ленинская идеология. Социалистическое общенародное государство, памятный лозунг «Всё для блага человека, всё во имя человека», особое внимание подрастающему поколению. Не буду углубляться в детали, тем более, что легко и безопасно пинать шкуру убитого медведя. Остановлюсь лишь на одном существенном обстоятельстве. Когда началась Великая Отечественная война, пришлось на время забыть о праве детей не то, что на детство — на жизнь. Общеизвестно, что подростки, фактически дети, трудились на заводах и фабриках, в Куйбышеве, Горьком, Ярославле — повсюду. Но этим история далеко не исчерпывалась: в музее города Вытегры или Белозерска (это на севере России) в советское время были выставлены материалы о подростках, в том числе и девочках, разминировавших в войну минные поля. Подрывов было много, в советское время можно было пойти в музей и посмотреть, чего это стоило. Почему государство и его власти пошли на это? Не понимали, какой ценой будет достигнут требуемый результат? Понимали, разумеется. Но иного варианта «здесь и сейчас» спасти положение, видимо, уже не было. Сработал принцип приоритета интересов государства и общества, и только это могло спасти нашу страну в той страшной ситуации.
Россия сегодня. Должен констатировать, что целостной системы представлений о том, как должна развиваться страна и общество, по прежнему, нет. «Наверху» наблюдается противостояние различных тенденций, чем во многом и объясняются особенности государственного строительства сегодня. Самое тревожное, что никто, кроме, разве что, Д. О. Рогозина, не пытается логически грамотно поставить задачу, проложить курс дальнейшего развития страны.
Мужчины, служившие в армии знают, что командир, перед тем, как отдать приказ произносит вводную: «В ходе боевых действий на нашем участке фронта сложилась следующая оперативная обстановка: Наши войска в составе таких-то подразделений и частей (их кратаая характеристика) находятся там-то на таких-то рубежах. Наши соседи справа и слева — такие-то располагают такими-то силами и средствами. Им, по данным разведки, противостоят силы противника в таком-то составе такой-то численности, расположенные (называет местоположение), которые стремятся… (называет видимое намерение противника). Вашему подразделению поставлена задача выдвинутся туда-то и так-то и так-то выполнять следующую боевую задачу. Для связи с командованием использовать следующие средства...» . Подобного, сколько-нибудь подробного анализа происходящих международных событий на государственном уровне пока не сформулировано.
С точки зрения Д.О. Рогозина, нынешняя эпоха — это эпоха смены технологического уклада, смены глобального лидерства: США рано или поздно уступят ведущую позицию Китайской Народной Республике. Каким будет место России в формирующемся новом мире? Что сможет Россия с её 140 (или к тому времени 150-160) миллионами населения предложить Китаю и другим странам Азиатско-Тихоокеанского региона кроме сырья? Впишется ли Россия в новый миропорядок на равных и что именно нужно делать, чтобы этого достичь? На что ориентировать целые социальные группы, классы общества и каждого конкретного человека? Как и почему эти люди должны себя вести именно так и не иначе? Насколько традиционные ценности Русского Мира, соборность (так как её видел митрополит Иоанн (Снычев) в окаянные для Отечества дни начала 1990-х), подчинение интересов отдельных граждан интересам общества, согласуются с экономическими реалиями завтрашнего дня?
Это — только первые вопросы, ответы на которые придётся назвать, чтобы сформулировать новую государственную идеологию.
Разумеется, всё сказанное требует детальной профессиональной проработки. Предельно ясно лишь одно. Государственная идеология России должна быть избавлена от заведомой лжи и основываться на объективных знаниях. Иначе нас ждёт новый 1991-й год.
Оценили 14 человек
28 кармы