Наука нового времени: вызов Богу и крах.

Переход человечества в эпоху Нового времени знаменовался резким взлетом авторитета науки. Наука превратилась в серьезный институт общества, претендующий на знание истин. Люди науки стали властителями человеческих душ, изрекающими истины в последней инстанции.

В эпоху Реформации наука стала рядом с христианской церковью. Это было во времена Юма, Локка, Лейбница, Декарта, Паскаля, Френсиса Бэкона. Она начала претендовать на равный с христианским учением статус, а позднее вообще заявила о том, что обладает монополией на истину, а христианство объявила «предрассудком» или «ненужной гипотезой». Это было уже в XVIII веке, когда на арену вышли французские философы-«просветители»: Дидро, Вольтер, Монтескье и другие, которые дошли до отрицания Бога (атеизма) и даже до открытого богохульства и богоборчества.

Научное знание строилось на ряде фундаментальных принципов, таких как материализм, рационализм, детерминизм. В частности, детерминизм предполагает, что в материальном мире (а иного, мол, не может быть) существуют причинно-следственные связи. Устройство мира представляется как набор материальных объектов, которые оказывают влияние друг на друга. И эти влияния можно выявить и даже просчитать, подобно тому как, например, можно на основе законов механики просчитать траектории движения бильярдных шаров.

В мире, по мнению детерминистов, нет хаоса, случайности. Причинно-следственные связи между явлениями и объектами являются устойчивыми, повторяющимися. Задача ученого состоит в том, чтобы выявить эти устойчивые причинно-следственные связи, которые называются законами.

Ученый может открывать новые острова, виды животных и насекомых, звезды и планеты. Но не это главное в науке. Настоящая наука — прежде всего открытие законов. Пока нет законов, познавательную деятельность нельзя назвать наукой. Это «подготовительный класс». Открытие Ньютоном законов механики, Кеплером — законов астрономии, Омом — законов электричества, Кирхгофом и Грэмом — законов химии и т.д. невероятно повысили статус науки и ученых.

Конечно, так называемых законов в Новое время было открыто от силы два-три десятка. Остальное — теории, описывающие и объясняющие те или иные процессы и явления в разных сферах материального мира. В том числе мира живой материи и даже человеческого мира (общества). Количество теорий, родившихся в Новое время, вообще подсчету не поддается, их число исчисляется сотнями и тысячами. 

Писатели и книгоиздатели, средства массовой информации, школы и университеты и другие «помощники» стали разносить «научные законы» и «теории» по всему миру. Казалось, ученые вместе с упомянутыми «помощниками» сумели окончательно и бесповоротно доказать превосходство науки над религией (как минимум) и даже ненужность и вредность религии. На фоне достижений науки некоторые уже не стеснялись называть религию (особенно христианскую) «опиумом для народа».

Но эйфория науки и сочувствующих ей материалистов длилась сравнительно недолго. Некоторые открытые учеными законы оказывались уж не такими «устойчивыми причинно-следственными связями» как по началу казалось. Законы оказывались «примерными», а не «железными». А уже про теории и говорить нечего: большинство их оказывалось бабочками-однодневками.

Каждое новое поколение ученых считало своим долгом опровергнуть ранее созданные теории и предложить обществу свои -"единственно верные".

К началу ХХ века уже явно обозначился кризис науки. В это время в ряде отраслей естествознания, но в первую очередь в физике произошла самая настоящая революция. Она поставила под сомнение не только многие ранее открытые законы и сконструированные теории, но и поколебала идейно-методологические основания науки. Такие как материализм, рационализм и детерминизм. О кризисе науки писали и продолжают писать добросовестные ученые (в отличие от недобросовестных, которые всячески маскировали и даже нагло отрицали и продолжают отрицать факт кризиса), философы и историки науки.

Порой простому, неискушенному в тонкостях физики, химии, астрономии или биологии человеку нелегко понять смысл кризиса науки. Но это блестяще сделал известный мыслитель и проповедник ХХ века святитель Николай Сербский. Особенно замечательна в этом отношении его работа «Наука о законе (номология)».

Эйнштейн утверждает, что все наши знания о природе относительны. Этим утверждением он опустил диктаторскую, абсолютистскую позицию науки прошлого столетия на низенькую лавочку скромности. По его мнению, даже пространство и время — не абсолютны. Ученые долго препирались по поводу того, как считать: время в пространстве или пространство во времени? Эйнштейн считает, что время — это четвертое измерение пространства. И пространство, и время ограничены.

Даже математика больше не является точной наукой. Минковский и его последователи свели многие математические истины на уровень относительности и вероятности.

Гейзенберг утверждает, что «природа больше всего боится абсолютной точности». Между тем прежняя наука, которая сегодня отвергнута, утверждала именно это: в природе господствует абсолютная точность. Берталанфи (Bertalanfy) и многие другие современные ученые отрицают закон причинной зависимости. А этот закон был научной догмой прошлых веков, и того, кто посмел бы в нем усомниться, посчитали бы сумасшедшим.

Сегодня этот «закон природы» отброшен как ошибочный. «Вместо строгой причинности у нас есть индетерминистическая картина мира, которая весьма похожа на примитивные представления самых ранних времен, а современная психология, и особенно учение о душе, полностью согласуется с мистическим ощущением донаучного состояния человечества», — говорит Берталанфи. И Гейзенберг решительно выносит приговор закону причинности: «Квантовая физика совершенно определенно подтверждает, что закон причинности не работает».

Сэр Оливер Лодж всю свою жизнь изо всех сил придерживался научной теории о существовании эфира, которая исходила еще от стоиков, древнегреческих философов. Решительным противником этой теории выступил известный сербский ученый Михайло Пупин. Наконец, и сам Лодж заявил, что понятие эфира можно отождествить с понятием пространства, то есть что эфир — ни больше ни меньше как то же самое, что и пространство! Таким образом, эфир, в котором «плывет вселенная», признан излишним, несуществующим. Между тем в начале ХХ века ученый Гюстав Ле Бон вводил в заблуждение своих читателей и сторонников, утверждая, что эфир — исконная материя и первопричина всего сущего, и что все тела во вселенной суть эфирные вихри!

Современная наука полностью отбросила и так называемый второй закон термодинамики, который связывал квант энергии с энтропией вселенной. Этот закон полностью отброшен, забыт. Ученый Анри Пуанкаре, страстный приверженец этого закона, разочарованно загрустил, но вынужден был примириться с фактами, низвергнувшими этот закон.

Кроме того, закон энтропии и закон эволюции и прогресса никак не могли примириться меж собою. Споры о том, какого закона придерживаться, а какой отбросить, ибо они противоречат друг другу, еще и сегодня продолжаются между биологами, с одной стороны, и физиками, математиками и астрономами — с другой.

Ученый Бутру (Boutroux), пребывающий в отчаянии по поводу стремительного отрицания естественных законов, пришел к абсурдному заключению, что «законы природы не абсолютны, но, как результат эволюции, изменяемы и преходящи», что противоречит самому понятию закона.

Бредли выступает против любой философии, возвеличивающей будущее, то есть против закона эволюции и прогресса. «Если двери в будущее раскрыты, — говорит он, — то они наверняка закрыты для совершенства». Высказываясь на эту тему, его сторонник Бозанге (Bosanguet) добавляет: «Вера в светлое будущее стала распространенной болезнью».

Сэр Джеймс Джинс так описывает революцию в науке наших дней: «Отрицаются одно за другим понятия естественной науки, так что не осталось ничего, за исключением ряда событий в четырехмерном пространстве. Похоже, ни одно творение не обладает хоть какой-нибудь реальностью, которая отличалась бы от умственной идеи» то есть от мысли.

От материи не осталось ничего, как и от материалистических законов и понятий прошлого века. Материя дематериализована самими учеными. В прошлом веке природа понималась как материальный механизм, а в наши дни, по словам Джинса, «ход развития знаний указывает на нематериалистическую реальность, однако мы еще далеки от соприкосновения с высшей реальностью»

Многие издавна известные ученым законы сегодня отвергнуты. В научных изданиях появляются сообщения: «Гравитационные силы наука больше не рассматривает»; «Закон причинно-следственной связи оказался иллюзией»; «Ученые говорят о вероятности, пришедшей на смену детерминизму»; «Закон о постоянстве материи неверен» - и тому подобные.

Ученые говорят сегодня о неизменном и ритмичном расширении и сужении пространства. «Вселенная словно дышит», — мнение одного из них. В английских и американских лабораториях квантовой физики много внимания уделяют исследованиям электрона. Некоторые полагают, что электрон — живое разумное существо, которое по своей воле может переходить с орбиты на орбиту. Профессор Макс Планк, словно капитулируя перед религией, обращается к нравственному закону, утверждая: «Мир сегодня кажется менее связан естественными законами, чем во времена Лапласа, и даже в физике необходимо опираться на богословские, более цельные представления».

Эддингтон почти в отчаянии признается, что «наше незнание разверзается пред нами зияющей пропастью. В основных понятиях физической науки есть что-то радикально ошибочное, и мы не знаем, как тут быть». Эддингтону вторит Салливан (J. W. N. Sullivan): «Сегодня вселенная для науки стала более таинственной и загадочной, чем когда-либо в истории человеческой мысли». А если бы я вам, уважаемые посетители, рассказал к тому же о поражении, которое потерпела в наши дни биологическая наука, вы бы сильно удивились.

Надменная теория материалистов предыдущих поколений о том, что живые органические существа произошли и развились из неорганической материи, не только отвергнута, но и осмеяна как безумная. Недалеко от нее ушла и дарвиновская теория об эволюции низших форм жизни в высшие организмы. От теории эволюции остались лишь руины, ибо трезвомыслящие ученые нашего времени доказали, что жизнь неминуемо должна иметь за собой жизнь, подобно тому как виды флоры и фауны на протяжении всей истории мира остались точными копиями своих прототипов».

«Наука о законе» и другие произведения святителя Николая Сербского говорят: в мире имеется лишь один закон. Святитель называет его высшим нравственным законом, который дан Богом людям и который они должны не только знать, но и исполнять. Других законов в нашем мире нет. Ни природных (естественных), ни социальных. А юридические законы, не учитывающие высший нравственный закон Бога, являются вызовом Богу, что влечет за собой неизбежные тяжкие последствия для людей.

Источник: http://reosh.ru/v-yu-katasonov...