Двойной удар. Почерк агрессора

    Своеобразным «фирменным знаком» англосаксонских врагов России является «двойной удар», то есть атака нашей страны или ее союзников, как минимум, с двух географически удаленных направлений, заставляющий государство распылять силы, отвлекаться на угрозу, возникшую за тысячи километров от места главных событий. Западные стратеги искренне считают «войну на два фронта» катастрофой, поэтому постоянно подставляют нас под «дубль – атаку», даже когда мы, вроде бы, являемся их союзниками.

    В качестве наглядного примера можно рассмотреть историю открытия турецкого фронта во время Первой мировой войны. Британия в течение нескольких предвоенных лет демонстративно унижала своего прежнего верного ближневосточного сателлита и способствовала переориентации турецкой внешней политики на Германию, сделав неизбежной открытие кавказского направления в боевых действиях. Заодно недальновидному российскому императору англичане пообещали посодействовать в его амбициях по водружению «щита на вратах Царьграда», что стало одной из важнейших причин вступления России в войну.

    Очень часто наши исторические публицисты, намеренно или по – незнанию, рассматривают исторические события XIX – XX веков, (когда «англичанка гадила» России наиболее интенсивно) изолированно, то есть вне связи с действиями наших геополитических врагов на других стратегических направлениях. По моему мнению, это совершенно не правильный подход, мешающий не только осмыслению уроков истории, но и пониманию контекста современной глобальной политики.

    Также следует отчетливо понимать, что после Крымской войны, когда в боевых действиях со всех азимутов, от Белого моря до Камчатки, участвовали сами англичане, Британская империя и ее наследники из США, предпочитают действовать чужими руками. Причем, они создают и поддерживают как сами ситуации конфликтов, так и русофобские силы второго эшелона, способные продолжить силовое давление на Россию. Если уж мы упомянули Крымскую войну, то там вторым эшелоном были поляки с их мятежом 1863 года. В результате слабый и трусливый либеральный император Александр II, как патентованный булкохрустящий олигарх, продал «убыточные активы» - Калифорнию, Аляску и Курильские острова.

    Сейчас полыхают Сирия и Украина, но это, так сказать, первая линия обороны. Во втором эшелоне стоят лимитрофы Прибалтики и снова Польша. Под вопросом участие в этом концерте Турции, Болгарии и Румынии. Судя петушиным крикам, издаваемым польско – литовской шляхетской сволочью, следующей подлости надо ждать от них, вероятно, в отношении Калининграда. Пора и нам обновить и осовременить нашу вековую неприязнь к буйной шляхте пилсудского набора для того, чтобы не оказаться в положении наивного Александра Освободителя, которого не спасла даже полная капитуляция и «сдача Крыма». Все равно его подорвали бомбой террористы, подготовленные и проплаченные «благодарными британцами».

    Осторожность в отношениях с поляками должна основываться на понимании того факта, что уровень польской ненависти к русскому народу давно превысил разумные пределы и превратился буквально в животную ярость и агрессию. Почему это случилось? Как на границе нашей страны мог вырасти лютый враг, способный превратиться в настоящего монстра? Ответ на этот вопрос очень прост: советское и, позже, российское правительство, исходя из политических или идеологических соображений, не только не препятствовали, но даже способствовали созданию лживых мифов, посвященных истории российско-польских отношений.

    Наши вожди жалели самолюбие поляков и не хотели проливать свет истины на их постыдную и предательскую деятельность, ставшую одной из главных причин Второй мировой войны. Даже ее начало, вопреки решению Нюрнбергского трибунала, было «передвинуто» почти на целый год, с 10 октября 1938 года на 1 сентября 1939 года, хотя представители всех стран, участвовавших в суде над нацистскими преступниками, официально признали первой жертвой агрессии отнюдь не Польшу, а Чехословакию. Первым агрессором, напавшим на эту европейскую страну в ноябре 1938 года, была именно Польша! И только позже, 15 марта 1939 года, к ней «присоединилась» Германия.

    События того времени достаточно хорошо известны, однако им «не придают значения», в лучшем случае, считают «досадным мелким инцидентом», однако в международном праве, особенно касающемся любых военных действий, никаких «мелочей» просто не существует. Даже случайная перестрелка на границе может стать поводом к войне (по-латыни «casus belli»).

    Что же происходило холодной осенью 1938 года? 30 сентября в Мюнхене собрались руководители четырех европейских держав: Британии, Франции, Германии и Италии. В результате их переговоров были пересмотрены некоторые итоги Первой мировой войны.

    Часть Чехословакии, территориальную целостность которой прежде гарантировали Англия и Франция, было решено передать Германии. Судетская область, населенная в основном немцами, вошла в состав Третьего Рейха, возглавляемого Адольфом Гитлером. С правовой точки зрения такое решение было вполне законным, и против него не возразила даже Франция, имевшая с Чехословацкой республикой военный оборонительный союз.

    СССР тоже заключил соглашения о взаимной помощи с Чехословакией, причем в то время наша страна находилась практически в полной изоляции, поскольку подобные договоры с нами заключили еще только три страны – Испания, Афганистан и Монголия. Если бы чехи, имевшие армию, сопоставимую с Германской, даже лучше вооруженную, попробовали оказать сопротивление, то Советский Союз, выполняя договор, непременно ввел бы свои войска для помощи союзнику.

    При чем здесь Польша? Для объяснения ее роли в конфликте сошлюсь на авторитетное и компетентное мнение, высказанное бывшим британским премьером Черчиллем, который называл довоенное польское руководство «подлейшими из подлых» (буквально так и сказано в его мемуарах). Вот уж не думаю, что Черчилль снизошел бы до подобных ругательств просто из-за истории дружеских отношений нацистов с панами. С 1934 года поляки являлись союзниками немцев, и данный факт ни для кого в мире не являлся даже поводом для удивления.

    Дело в том, что Польша чуть не поломала Западу всю его блестящую комбинацию. Она атаковала Чехию с юга и захватила Тешинскую область, то есть стала первым явным и прямым агрессором новой войны. Все усилия Запада могли оказаться бессмысленными. У Советского Союза тогда не было общих границ с Чехословацкой республикой. Черчилль ругал поляков за то, что они сами подставились и могли подвести истинных виновников развязывания войны.

    Поскольку Польша стала агрессором, то Красная Армия, согласно союзническому договору, не нарушая ни одного из пунктов международного права, могла пойти на помощь Чехословакии через польскую территорию. Поляки, кстати, не утихомирились и готовились захватить Литовскую республику. На границе уже был «обнаружен» убитый польский солдат, затем литовцам был направлен ультиматум.

    Советское правительство вынуждено было ответить на этот вызов, и предупредило Польшу о возможных ответных мерах. Словом, агрессор в данном случае был вынужден отступить. Инцидент с Литвой – это прекрасный пример дипломатической операции по принуждению к миру с угрозой применения военных средств, но без реального начала боевых действий. Если бы чехи не сдались то, безусловно, события развивались бы по сходному сценарию. То есть Чехословакия была бы спасена, а освободительный поход Красной Армии в Западную Украину и Белоруссию произошел бы на год раньше. При таких начальных условиях Вторая мировая война могла и не состояться.

    Западные политики это отлично понимали, поэтому приказали своим друзьям из Японии устроить небольшую войну на советском Дальнем Востоке. Разгорелся вооруженный конфликт у озера Хасан. Накануне немецкого вторжения в Польшу в 1939 году, японцы устроили нам настоящую войну в районе реки Халхин-Гол. Впрочем, для судьбы Польши агрессия против Чехословакии имела решающее значение, поскольку в 1939 году ни одна страна мира не выразила протест против ввода советских войск в Кресы Всходни (так по-польски именуются «восточные территории», то есть земли, принадлежащие сейчас четырем государствам: Польше, Украине, Белоруссии и Литве).

    Кстати, цветные революции, точнее - вооруженные мятежи в Венгрии и Чехословакии являлись все тем же «двойным ударом», поскольку одновременно с ними начинались войны за Суэцкий канал в Египте. В ноябре 1956 года английские и французские войска высадились возле Александрии и начали наступление к каналу. После провала этой агрессии затих и венгерский бунт «бессмысленный и беспощадный».

    В 1968 году началась арабо-израильская война, которую Египет, довольно быстро, проиграл. После выхода израильской армии к каналу затихли «демократические» выступления в Праге. Правительство СССР в обоих случаях не являлось инициатором конфликтов, а было вынуждено гасить уже разгоревшиеся пожары и ликвидировать смертельную угрозу безопасности для народа.

    Промедление в данном случае грозило очень большими бедами, так как Запад продолжал с тупым упорством разыгрывать «чехословацкий» сценарий осени 1938 года, то есть по – факту открывался первый акт трагедии большой войны. Советские солдаты и офицеры, пришедшие на улицы Праги и Будапешта, не допустили ухудшения ситуации и, возможно, спасли миллионы людей от ядерных бомбардировок.

    Когда какие-нибудь бешеные нацисты начинают обвинять русский народ во всех мыслимых и немыслимых преступлениях, нам всем, уважаемые читатели, следует вспомнить уроки осени 1938 года, когда СССР хотел, но не смог принудить к миру Гитлера. Сколько жертв и разрушений человечество смогло бы избежать в случае блокирования агрессии еще до ее начала. После распада Советского Союза мир не стал безопаснее и спокойнее.

    Нет уже той великой страны, но повторяются «двойные удары». Во всем мире взрываются бомбы, льется кровь, возвращается эпоха варварства и, кроме России, некому остановить это безобразие. Только наша страна по-прежнему берет на себя всю тяжесть и ответственность благородного дела принуждения агрессоров к миру.

Владимир КОРНЕЕВ