Боевая магия (Воин и государство)

Воинов даже первого уровня мало, да и к тому же их как-то любят не все и не всегда. Но, может быть, воины нужны государству, может быть, оно их любит?

Не всякое государство не всех воинов и тоже не всегда. 

Тут необходимо сделать отступление, во избежание путаницы. Мы будем применять термин «государство» не как страну, а как аппарат управления и насилия действующей по поручению и в интересах правящего класса.

Разумеется имея много воинов можно всех победить, но ведь воины как минимум свободные люди, право командовать ими надо как-то обосновать, а это так хлопотно.

Но поскольку воевать приходится, то за последние пять тысяч лет выработан ряд приемов, которые позволяют создавать армию из самых обычных людей.

Подход простой. Не хочешь убивать людей? А кто сказал, что это люди? Это гнусные животные, у них другие, неправильные боги, у них кожа другого цвета, это же низшая раса. Такого убить – что муху прихлопнуть. А может, ты сам боишься умереть? – так подумай, не даром же: награды лучшим, деньги всем остальным. А если забыл, как клялся пред строем с оружием в руках, так трибунал напомнит. Опять же оглянись: мосты уже сожжены и вон там, позади, на пригорке, пулеметы, ну и решай, что страшнее: отступать или идти в бой. Так что выпей лучше стакан водки – и вперед.

Кроме того, выработана весьма эффективная методика обучения молодого бойца. Суть ее в том, чтобы довести необходимые навыки и приемы, дающие шанс выжить в первом бою, до уровня коленного рефлекса.

Такая подготовка к войне в глазах молодых интеллигентов выглядит омерзительной попыткой превратить людей в бездушных роботов. Эти умники полагают, что им достаточно объяснить и показать; они думают, что в случае опасности останутся такими же сообразительными и находчивыми.

В реальности абсолютное большинство людей, а рефлексирующие интеллектуалы – в первую очередь, превращаются в безмозглых истуканов, и их если что и спасет, то только набор полученных навыков, а также распоряжения командира, которые, попав в уши, проваливаются в ноги, минуя мозги (от них в первом бою все равно толку мало).

Понятно, что таким способом государство не превратит новобранцев в воинов, и понятно также, что бывают исключения как среди солдат, так и среди командиров.

Самое главное и самое большое исключение возникает, когда всей стране угрожает смертельная опасность, которая осознается и правящим классом и широкими народными массами. В этом случае воинов создает само общество.

Лучше всего это видно на примерах проводов, пожеланий и напутствий, идея которых проста: «Ты должен!» Остальное значения не имеет. Хрестоматийное напутствие спартанской матери сыну: «Со щитом или на щите», то есть – вернись с победой или умри героем. Или последний приказ адмирала Нельсона перед Трафальгарской битвой: «Англия ожидает, что каждый исполнит свой долг».

Подобные примеры можно привести и из нашей истории. Вот строки из песни времен Великой Отечественной войны, в которой девушка провожает любимого на фронт:

Суровый дай отпор кровавому злодею,

Иди, иди, любимый мой, родной…

Надо сказать, напоминание о долге не только способствует победе, но и увеличивает шансы на благополучное возвращение.

В повести Э. Казакевича «Звезда» есть магически безупречная сцена, в которой командир, отправляя на задание разведгруппу, ищет такие слова, которые помогут разведчикам вернуться живыми:

«…Его так и подмывало сказать Травкину то, что обычно говорят отец или мать, отправляя сына на опасное дело. «Берегите себя, – сказал бы он Травкину, – дело делом, а не при на рожон. Будь осторожен, скоро войне конец». Но он сам когда-то был разведчиком и прекрасно знал, что такого рода напутствия к добру не приводят, – они расхолаживают даже самых верных своему делу людей.

При выполнении задачи люди много чего могут забыть, но этих слов «Береги себя», сказанных старшим начальником, человек никогда не забудет, – а это почти наверняка провал всего дела.

И помолчав, пожав руку, Травкину сказал только:

– Смотри…»

В 1942 году наша страна оказалась на грани катастрофы, число сдавшихся в плен стало соизмеримо с количеством наступавших немцев, и возникла необходимость пробудить в Советской армии желание воевать. Государство и общество отреагировали незамедлительно, хотя и по-разному.

Государство издало приказ, известный под названием «Ни шагу назад», суть которого – «отступающих без приказа пристреливать, как собак». Государство в свойственной ему манере, обращаясь к трусам, вышибало клин клином, обещая бегущим гарантированную смерть, взамен возможной в бою.

Общество же обратилось к своим защитникам стихотворением К. Симонова «Убей немца» (приводится в сокращении):

Если дорог тебе твой дом,

Где ты русским выкормлен был,

Под бревенчатым потолком

Где ты, в люльке качаясь, плыл;

Если мать тебе дорога —

Тебя выкормившая грудь,

Где давно уже нет молока,

Только можно щекой прильнуть;

Если вынести нету сил,

Чтобы немец, постоем став,

По щекам морщинистым бил,

Косы на руку намотав;

Если ты отца не забыл,

Что качал тебя на руках,

Что хорошим солдатом был

И пропал в карпатских снегах,

Чтоб солдатский портрет в крестах

Немец взял и на пол сорвал

И у матери на глазах

На лицо ему наступал…

Если ты не хочешь отдать

Ту, с которой вдвоем ходил,

Ту, что долго поцеловать

Ты не смел, – так ее любил, —

Чтобы немцы ее живьем

Взяли силой, зажав в углу,

И распяли ее втроем,

Обнаженную на полу;

Ну а если ты немцу с ружьем

Не желаешь навек отдать

Дом, где жил ты, жену и мать,

Все, что родиной мы зовем,—

Знай: никто ее не спасет,

Если ты ее не спасешь;

Знай: никто его не убьет,

Если ты его не убьешь.

Так хотел он, его вина —

Пусть горит его дом, а не твой,

И пускай не твоя жена,

А его пусть будет вдовой.

Пусть исплачется не твоя,

А его родившая мать,

Не твоя, а его семья

Понапрасну пусть будет ждать.

Так убей же хоть одного!

Так убей же его скорей!

Сколько раз увидишь его,

Столько раз его и убей!

Общество предлагало свободному человеку осознать ситуацию, сделать выбор и нести за него ответственность: если да, то убей, а если нет, то можешь и не убивать.

И стихотворение было опубликовано. А оно по стандартам мирного времени было сплошной крамолой. В нем не было привычных призывов воевать за советскую власть, нет и близко упоминания о руководящей роли коммунистической партии и лично товарища Сталина.

Общество напоминало своему защитнику о том, что у него есть: дом, сад, мать, жена, память об отце – солдате царской армии, награжденном царскими орденами, и уж совсем политически некорректно обращено внимание на то, что он русский, а не советский человек, что перед ним не пролетарий, обманутый фашистской пропагандой, а немец, у которого тоже есть дом, жена и мать. Общество предлагало сжечь его дом, сделать вдовою его жену и принести горе родившей его матери. Немец свой выбор сделал, он пришел с оружием в руках, и теперь свой выбор предстояло сделать русскому. Надо сказать, что и украинцы, и грузины, и евреи, и все, у кого был дом, семья, Родина, приняли слова этого стихотворения и в свой адрес.

После войны государство внесло свои коррективы в текст и в последних изданиях отсутствует название стихотворения; а также в угоду политкорректности слово «немец» заменено на «фашист». И как ты мог заметить, этого стихотворения нет в школьной программе.