Шаг назад, два шага вперед

Никто давно уже не подвергает сомнениям то, что жизнь ускоряется. И, казалось бы, как это может быть, если время с доисторических времен течет с одной и той же скоростью, а продолжительность человеческой жизни растет? А закавыка в том, что с течением времени, развитие практически всего, что присутствует в человеческой жизни, а это не только прогресс, но и прочие сферы, такие как мода, например, очень сильно ускоряется. И если гонка с развитием прогресса легко объяснима как военным соперничеством, так и экономической конкуренцией, то остальное иногда трудно поддается осмыслению. Та же мода и различные виды искусства просто подстраиваются под общий ритм. Но речь, конечно, не о моде, а о более приземленных вещах, которые, в отличие от творчества, укладываются или, во всяком случае, должны укладываться в самую обыкновенную логику. Но часто происходит так, что я удивляюсь алогичности тех или иных событий, их трактовок и прочего.

Собственно, к чему сие длинное вступление. А оно к тому, что иногда, для понимания сути того или иного явления, бывает полезно сделать «шаг назад», чтобы иметь возможность проследить ход развития того, что приводит к нашему нынешнему пониманию этих самых явлений. Обратимся к моей любимой теме коррупции. Сейчас, в пылу споров и дискуссий, люди требуют победить этот порок нашего общества, причем желательно на самом верху, и удивляются тому, что он так неискореним, а даже там, где идеологически коррупционеров быть не должно, они появляются. Так вот давайте для понимания отмотаем время назад и проследим, как же, собственно, менялось наше мышление и восприятие. В глубину веков возвращаться не будем, а начнем с одной из самых ярких страниц борьбы с хищениями разного рода во времена репрессий тридцатых годов прошлого века. Да, политическая составляющая в репрессиях была, я об этом не забыл. Но многие как-то совсем упускают из виду, что велась активная борьба с расхищением социалистической собственности. Сколько разного рода воров и коррупционеров село в те годы. Я уверен, что их было не меньше, чем политических. Во всяком случае, когда смотришь сухие факты, о которых вещают документы из архивов НКВД, дел по расхитителям встречается в изобилии. Причем, беспощадна система была ко всем, независимо от ранга и должности. И в рамках идеологии, в которой жил наш народ, это становилось нормой восприятия, что советский человек не может позволить себе красть у народа.

Кстати, инерциально, эта норма сознания прожила очень долго. А её «эхо» в нас всё еще живет. Во всяком случае, у людей поколения 40+. Но вот в чем беда. Привилегии партийных функционеров брежневского периода постепенно приучали к тому, что кто-то в обществе живет лучше не потому, что семи пядей во лбу или много трудится. А потому, что просто повезло занять теплое местечко. И в отличие от сталинских наркомов, о которых сказал Владимир Меньшов, что они умирали за рабочим столом от переработки, эти функционеры превратились в партократов, использующих многие полномочия в личных целях. И поскольку шила в мешке не утаить, «маленькому человеку» становилось обидно, что никаких возможностей, кроме официальной зарплаты и премии в бухгалтерской ведомости, у него нет. Потому этот кто-то из этих людей искал способы заработка умом, кто-то становился цеховиком, а кто-то пытался приворовывать на работе. И как бы жестко ОБХСС и родственные ему правоохранительные структуры ни боролись с этими явлениями, сравниваться в эффективности с НКВД им было сложнее.

В поздний брежневский период уже процветали, так называемые, несуны. Работать в торговле, заведовать складами и быть в любом другом виде в рамках процесса распределения было невероятно престижно и сытно. Райкин не зря высмеивал «уважаемых людей» в своей миниатюре «Дефицит». Но все же, несмотря на такое идеологическое и моральное разложение, большая часть людей все еще придерживалась того, что воровать у государства, а значит у народа – это плохо. Однако я помню, как дочь секретаря райкома щеголяла в таких вещах, которых было не найти в магазинах, иногда угощала деликатесами, о которых мы только в книжках о богатой жизни читали. Я помню, как поздними вечерами к кладовке нашей соседки, заведовавшей складом, подъезжали машины, чтобы либо разгрузиться, либо наоборот, загрузить что-нибудь (в темноте было не разобрать, чего они там возят). Я помню, как директор деревообрабатывающего комбината строил себе особняки из бесплатного стройматериала, вывезенного с предприятия. Люди уже не особо стеснялись, надо сказать, хотя все-таки еще побаивались афишировать свои возможности. В те времена было популярно выражение «умеет жить», как и выражение «ты мне, я тебе», кстати. В общем, к катастройке мы подошли уже во всеоружии.

Ну, а дальше пошло-поехало. Разрешили кооперативы. И не те, что были в советской потребительской кооперации. А индивидуальное предпринимательство и небольшие частные компании по сути своей. И предприимчивые люди потекли туда с производств и учреждений. Мы все пристальнее смотрели на образ жизни в «стране больших возможностей». Нам казалось, что как только мы отринем все эти «старые, фальшивые и глупые» идеологические устои, то все поголовно будем жить сыто и припеваючи. И мы не заметили, как позволили себе попирать мораль, если появляется хотя бы какая-то возможность разжиться чем-нибудь. Однако «святые» девяностые показали нам наглядно, что такое «рыночные отношения» и «капитализм с человеческим лицом». Кто-то попадал в дамки, кто-то просто пытался выжить, а кого-то просто убивали в борьбе за тот или иной лакомый кусок. Однако, сменилась власть, и она начала наводить порядок. Во всяком случае старалась и старается делать это, как могла, и насколько это возможно. Но…

Задумайтесь и скажите себе честно, а вы старались внушить своим детям такие понятия, как честь, жизненные принципы, моральные устои? Ну, например о том, что советский (зачеркнуто) порядочный человек не может позволить себе воровать у государства, а значит и у народа? Или о том, что в продвижении по службе недопустимо идти по головам, подсиживая коллег? А о том, что людям нужно помогать, если видишь, что человек в беде? Думаю, что такие есть. Ведь иначе мы бы не старались помочь всем миром больным детям и обездоленным. Но мне кажется, что и других теперь уже в избытке. А иначе как объяснить, что настолько часто происходит низовое воровство. Посмотрите новости в этом ключе. «Бухгалтер социального учреждения присвоила деньги», «Начальник поселкового отделения Почты России попался на хищениях», «Глава поселка задержан за получение взятки, чтобы подписать акты по невыполненному муниципальному контракту», «Кредитный специалист банка оформлял кредиты на чужие паспорта», «Рабочий украл у своего предприятия тонну солярки», и т.д. и т.п. О коррупции более высокого уровня уже и говорить не приходится. Там, зачастую, это на уровне системы деятельности встречается. Причем, никаких борзых щенков и тривиальных конвертов давно уже нет. В этой связи удивляют результаты обысков некоторых высокопоставленных попаданцах, хранящих на дому сотни килограмм денежных купюр.

Не исключением являются и «борцы с рижымом». Они так ратуют за «обнищавший народ», так ратуют, что может возникнуть уверенность, что уж эти-то точно не возьмут ни одно бюджетной копейки, хоть во власть их пускай, да бюджет доверяй с закрытыми глазами. Но практика показывает, что и эти ничуть не лучше тех, кого они клянут за воровство из бюджета и народного кармана. Удивляет в этой связи другое – у них всегда волшебным образом появляется такое количество денег, что они позволяют себе содержать никому не нужные, а потому миллионами убыточные «издания». Иногда они на «деньги школьников» умудряются регулярно отдыхать за границей и иметь бизнесы с недвижимостью за границей. То у них в сейфах обнаруживаются "честно заработанные", но нигде не учтенные пачки денег. А иногда они даже зарабатывают миллиарды в борьбе за социализм и сельское хозяйство в отдельно взятом колхозе, завирая потом так, что оторопь берет. В общем, извечный вопрос по Чернышевскому – что делать?

Большинство говорит, что нужно отрубить гидре голову, тогда она сразу же вся сдохнет. И меня удивляет такая наивность. Во-первых, по легенде, на месте отрубленной голову у гидры вырастали две новые. А во-вторых, кто придет на смену «отрубленным»? И если принять во внимание, что процесс борьбы с коррупцией сейчас объективно набирает обороты, то я готов при существующей голове ожидать, что он даст ощутимые результаты. Однако, вижу я и то, что очень часто человек с легкостью обменивает декларируемые им принципы честности на деньги, когда такие возможности предоставляются. Как ругали Януковича и «злочинну панду»? Даже в мороз не побоялись на площади ночевать неделями. А как одухотворенно выступали с трибун зовущие в Европу – слеза наворачивалась. И что получили в результате? Получилось гидру погубить? Увы, погубили лишь страну и себя. Так в какой «консерватории» нужно подправить, чтобы воровство сходило хотя бы к минимуму? А консерватория эта – мы сами. Те, кто не ворует только потому, что не имеет возможности, еще не честный человек. Честный человек тот, кто сказал себе «нет», если такая возможность представилась. А если не сумел сказать «нет», но нашел себе сто одно оправдание, почему это не является преступлением и позором, то у такого и дети воровать будут точно также, без зазрения совести. У пенсионеров, школьников, инвалидов и т.д. И это не важно - сколько ты взял, рубль или миллион.

То, о чем я говорю, это не утопия, и даже не идеализм. Это мораль и принципы, которые многие из нас утратили чуть больше, чем полностью. И это уже не является основополагающим при воспитании детей. Напротив, мы говорим своим детям «используй любые возможности», не договаривая, что кроме воровства в любом виде. И теперь, вместо «умеет жить», мы говорим «успешный человек». И все эти «теории успеха» никаких моральных принципов и границ в себя не включают. Они оттачивают в человеке возможность сожрать и рассовать по карманам больше, чем другие. Так о какой социальной справедливости мы мечтаем или рассуждаем? Почему кто-то вдруг решил, что удастся запретить воровать другим, но только не ему? Нет иных способов победить это порок общества, кроме ужесточения законодательства и воспитания самосознания. Даже само по себе ужесточение законодательства от коррупции не избавит. Ведь наша, как называл её Задорнов, соображалка заточена не так, как у дрессированных в этом смысле европейцев или американцев. Это они, в большинстве своем, всегда думают – как не нарушить закон. Мы думаем – как обойти. Только вкупе с воспитанием самосознания можно будет что-то изменить кардинально.

Вот почему иногда полезно сделать «шаг назад», чтобы увидеть, куда сделать «два шага вперед», чтобы не топтаться на месте и не бежать, как хомяк» в колесе.