6 минут на выстрел

На днях появилось видео, как украинская ДРГ расстреливает автомобиль с мирными жителями. Видео записано с российского беспилотника, который наблюдал за противником.

Длительность видео - 6 минут с небольшим.

На записи видно, как украинская ДРГ приезжает на бронемашине, высаживается, прячется в лесополосе, бронемашина скрывается в посадке, затем на дороге появляется гражданский автомобиль, ДРГ из лесополосы его расстреливает, после чего украинские боевики выходят на дорогу, вытаскивают из автомобиля трупы, а сам автомобиль сталкивают с дороги на обочину.

Все это время за ними наблюдает российский беспилотник.

И только на 6-й минуте, когда ДРГ уже убирала с дороги расстрелянный автомобиль, по ним прилетела первая мина.

При этом прилёт был очень неточный, никого из боевиков даже не задело, в результате украинская ДРГ загрузилась в свой броневик и уехала.

Этот эпизод в очередной раз показывает, что в российских войсках существует огромная проблема с принятием решений и передачей команд от наблюдателей (разведки) до артиллерии и авиации, которая наносит удары по противнику.

В данном случае на передачу сообщения о ДРГ противника и принятие решения об открытии огня ушло почти 6 минут. Возможно даже больше. В результате, двое гражданских погибли, а ДРГ противника покинула место преступления без потерь и осталась безнаказанной.

И скорее всего это вина не конкретного оператора БПЛА, а проблема именно с передачей команд и принятием решений.

Вероятнее всего, оператор БПЛА сразу передал координаты ДРГ противника, как только ее обнаружил. Возможно, это случилось даже раньше, чем начинается запись. После этого командир, получивший от оператора БПЛА сообщение о ДРГ, доложил в штаб своему командиру, тот развернул карту, чтобы посмотреть, где всё происходит, возможно, связался с вышестоящим штабом, чтобы согласовать порядок действий, можно ли уничтожать противника в этом квадрате, согласовал, отдал приказ командиру батареи, тот отдал приказ расчету миномёта, расчет побежал к орудию, навёлся, зарядил, выстрелил - в итоге первая мина прилетела по противнику только на 6-й минуте.

6 минут на решение об открытии огня на линии соприкосновения в условиях современной войны - это много. Это очень много. Непозволительно много.

За 6 минут пехота противника может пройти 500 метров, а танки и бронеавтомобили от трех до пяти километров.

За 6 минут может начаться и закончиться перестрелка.

Или, как в данном случае, ДРГ противника может совершить нападение и скрыться.

В данном случае в результате задержки с принятием решения погибли 2 мирных жителя, а противник ушел без потерь. А могло быть и хуже. В другой ситуации ДРГ могла напасть на целую колонну и расстрелять несколько машин. В другой ситуации это могла быть не просто ДРГ, а разведгруппа, за которой шли основные силы и таким образом можно было проморгать нападение на позиции.

И что характерно, так уже происходило. Были случаи, когда противник доходил до позиций российских войск только потому, что его не накрыли на подходе. А не накрыли на подходе его по той же самой причине - пока сообщение от наблюдателя дошло до командира, затем до штаба, затем до следующего штаба, там посмотрели на карты, приняли решение, отдали приказ, передали артиллеристам, пока артиллеристы навелись - противник прошел 3-5 километров и достиг российских позиций.

И вместо того, чтобы накрывать противника на подходе и отражать его атаки без потерь, приходится раз за разом вступать в прямой огневой контакт и нести потери. Либо отходить на запасной рубеж обороны, накрывать противника на оставленных позициях (и при этом разрушать их), а потом снова возвращаться на утраченные рубежи, возможно с боем и опять же с потерями.

Так и воюем.

И это не домыслы - так происходит в действительности. Возможно, не везде, но происходит. Об этом уже не раз рассказывали бойцы и командиры.

Проблема с затянутым принятием решений об ударах по противнику не нова - она известна с первых дней спецоперации, про неё уже говорили и писали, просто возник очередной эпизод и появилась видеозапись, которая наглядно демонстрирует проблему.

При этом 6 минут на принятие решения об ударе по противнику - это еще не самая большая задержка.

Когда речь идет об ударах по тыловым объектам ВСУ, таким как аэродромы, склады, логистические узлы - время принятия решений может составлять много часов и даже дней.

Пока проверят информацию, пока перепроверят, пока в Генштабе согласуют удар - это же тыловые объекты, нередко в городской черте, как бы чего не вышло...

В результате, к моменту нанесения удара половина склада уже отправлена на передовую, техника уехала, самолеты улетели, личный состав ушел.

В брифингах министерства обороны каждый день говорится об уничтожении складов и мест сосредоточения противника. Если суммировать все подобные доклады за год спецоперации - можно насчитать больше тысячи ударов. Весь блок НАТО был бы давным-давно демилитаризован, если бы каждый такой удар на самом деле приводил к уничтожению хотя бы десяти единиц техники.

На самом деле больше половины этих ударов наносятся по опустевшим аэродромам и полупустым складам, их результативность примерно такая же, как на приведенном видео, где мина прилетела, когда ДРГ противника уже покидала место преступления. Да еще и неточно.

Именно поэтому в министерстве обороны насчитали больше 450 уничтоженных самолетов ВСУ - почти вдвое больше, чем их было на вооружении к началу спецоперации. А они всё летают и летают.

Насчитали 10 тысяч уничтоженных танков и бронемашин, 10 тысяч единиц военной техники, тысячи единиц уничтоженной артиллерии. А на самом деле?

В мае был нанесён очень эффективный удар по военному складу в Павлограде. Взрыв получился крайне эффектный. Но самое интересное, что Рыбарь публиковал координаты этого склада еще год назад, весной 2022 года, в самом начале спецоперации. И только через год склад был уничтожен. Удивительно, что спустя целый год склад продолжал работать на прежнем месте и был заполнен.

Одна только эта проблема, если бы она была решена хотя бы частично, позволила бы существенно уменьшить потери, сократить расход боеприпасов и при этом повысить эффективность.

Возможно даже спецоперация давно завершилась бы, если бы российская артиллерия и авиация наносила удары по всем целям, как только они выявляются разведкой и наблюдателями.

Российские войска за год спецоперации выпустили уже столько ракет и снарядов, что будь удары раза в два результативнее - от украинской армии остались бы уже одни воспоминания.

В современной войне наблюдатель или разведчик, который выявляет цель, должен передавать ее координаты артиллерии и авиации напрямую, без участия командиров, штабов и каких-то промежуточных звеньев.

Наблюдатель БПЛА - это глаза, артиллерист или минометчик - это палец на спусковом крючке. Глаз видит цель - палец нажимает на спусковой крючок. Всё. Это должно быть доведено до автоматизма.

Связка БПЛА с артиллерией и разведки с авиацией должна работать как единый организм, как снайпер, который должен стрелять сразу, как только цель оказывается обнаружена и поймана в прицел. По готовности.

Возникает вопрос:

Почему за целый год спецоперации эта проблема до сих пор не решена? Почему на второй год войны принятие решения об открытии огня по противнику на передовой занимает по 6 минут, а порой и больше?

Разве это так сложно понять, учесть и отдать соответствующие распоряжения, устраняющие проблему?

Ответ очевиден:

Министерству и Генштабу это просто не нужно.

Шойгу и Герасимов - это не про эффективность. И вообще не про победу в современной войне. Они про парады, строевые смотры, красивую отчетность и танковый биатлон. А в танковом биатлоне есть заранее определенная траектория, заранее определенные позиции для стрельбы, заранее определенные цели и, что характерно, эти цели не ведут ответный огонь.

И еще в танковом биатлоне, как в спортивной дисциплине, действует олимпийский принцип "главное не победа, а участие".

А на войне?

https://amfora.livejournal.com...