Фарс Фемиды: Как российские суды превратились в театр политических репрессий.

"В российском суде справедливость — не участник процесса, а пропавший без вести свидетель." (Анекдот из зала суда)

В продолжение анализа институциональной деградации судебной системы России, следует углубиться в механизмы симуляции правосудия. Судебные процессы всё чаще функционируют как сложный ритуал легитимации заранее предопределённых решений, где юридическая аргументация подменяется политическим заказом. Закон используется не как инструмент установления истины, а как декоративный фон, призванный создать видимость правовой процедуры. Эта симуляция проявляется в нескольких ключевых аспектах:

1. Игнорирование состязательности процесса: Суды систематически отклоняют ходатайства защиты о вызове свидетелей, истребовании доказательств или проведении экспертиз, если они могут опровергнуть версию обвинения. Дела рассматриваются в рекордно сжатые сроки, лишая защиты возможности на полноценную подготовку. Яркий пример – процессы по «экстремистским» статьям (ст. 282 УК РФ), где обвинение строится на лингвистических экспертизах сомнительной методологии, а запросы на проведение альтернативных экспертиз отклоняются.

2. Преследование инакомыслящих по сфабрикованным обвинениям: Ряд громких дел демонстрирует шаблонность обвинений, не выдерживающих критической правовой оценки.

* Дело Алексея Навального: Многочисленные приговоры (включая дело «Ив Роше» и «Кировлеса») были вынесены на основе противоречивых доказательств и свидетельских показаний, меняющихся под давлением. Европейский суд по правам человека неоднократно признавал эти процессы политически мотивированными и нарушающими право на справедливое судебное разбирательство (ст. 6 Конвенции о защите прав человека). Обвинение в «экстремизме» после ликвидации ФБК основано на признании мирной деятельности организации преступной.

* Дела против участников антивоенных протестов (2022-наст. вр.): Массовые приговоры по ст. 20.3.3 КоАП РФ («дискредитация ВС РФ») и ст. 207.3 УК РФ («распространение ложной информации о ВС РФ») выносятся на основе постов в соцсетях, пересказа новостей независимых СМИ или даже пустых табличек. Суды безоговорочно принимают трактовку событий силовыми структурами, отказываясь от независимой оценки контекста и намерений.

* Ковидные репрессии (2020-2022 гг.): Пандемия COVID-19 стала поводом для массового применения карательных мер под видом защиты здоровья. Суды штамповали гигантские, зачастую разорительные штрафы по ст. 20.6.1 КоАП РФ («нарушение правил поведения при ЧС») за малейшие, а нередко и мнимые нарушения санитарных ограничений. Особенно пострадали малый бизнес (ИП и ООО) и простые граждане. Штрафы для предпринимателей достигали 300-500 тысяч рублей, а для граждан — десятков тысяч, при этом реальные доказательства нарушений часто отсутствовали или были сомнительными. Попытки оспорить штрафы в судах наталкивались на стену формализма и нежелания проверять законность действий властей. Знаковым стало дело жительницы Москвы Анастасии Павловой, оштрафованной на 16 тысяч рублей за «прогулку с собакой не в малолюдном месте», несмотря на отсутствие других людей вокруг и доказательств нарушения. Суды первой и апелляционной инстанций отказали в удовлетворении жалобы, проигнорировав представленные фото и видео. По данным правозащитной группы «ОВД-Инфо», суды в Москве в 2020-2021 гг. вынесли более 95% обвинительных решений по «ковидным» протоколам, что свидетельствует о полном отказе от функции контроля за законностью действий полиции и Роспотребнадзора.

3. Полная зависимость судей от вертикали власти: Кадровая политика, система неформальных указаний («телефонное право») и страх перед последствиями «неправильного» решения сводят на нет принцип независимости судей. Карьерный рост напрямую зависит от лояльности, а не от профессионализма и соблюдения закона.

Мнения юристов:

* **Генри Резник (Россия, известный адвокат, член Московской Хельсинкской группы):** Неоднократно указывал на кризис независимости судебной власти в России, превратившейся в «приводной ремень» исполнительной власти. Подчеркивал, что судьи боятся выносить оправдательные приговоры даже при очевидной недоказанности вины, так как это грозит дисциплинарными взысканиями и крахом карьеры.

* **Валерий Зорькин (Россия, председатель Конституционного Суда РФ, 2003-2023):** Несмотря на официальный статус, в отдельных выступлениях косвенно признавал проблемы давления на суды общей юрисдикции и необходимость защиты их самостоятельности, хотя эти заявления не привели к системным изменениям.

* **Филипп Ле Престр (Франция, международный юрист, эксперт по правовым системам):** В докладах для ПАСЕ отмечал, что российская судебная система демонстрирует признаки «авторитарного правосудия», где верховенство политической целесообразности над законом стало системной нормой. Судебные решения по политически чувствительным делам предсказуемы и служат исключительно цели подавления диссидента.

* **Венди Вайсман (США, профессор уголовного права, эксперт по сравнительному правоведению):** Анализируя дела против оппозиции, указывает на использование права как «оружия» (weaponization of law), где уголовные нормы применяются избирательно и расширительно для криминализации любой неугодной деятельности под видом борьбы с экстремизмом или защитой государственной безопасности.

Заключение:

Российское «правосудие» всё больше напоминает театр абсурда, где судьи исполняют предписанные роли, адвокаты лишены реальных инструментов защиты, а приговор пишется не в судебном заседании, а в кабинетах силовиков. Эта симуляция не только уничтожает права конкретных обвиняемых, но и подрывает саму основу правового государства, превращая закон в пустую формальность. Восстановление независимого суда требует не косметических реформ, а фундаментальных изменений политической системы и смены правовой парадигмы, что в текущих условиях выглядит утопией.

Источники (общие категории и примеры организаций/изданий):

1. Решения Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ) по жалобам против России (напр., дела Навального и другие).

2. Доклады международных правозащитных организаций: Amnesty International, Human Rights Watch (HRW), Международная Федерация за права человека (FIDH).

3. Доклады российских правозащитных организаций: «Агора», «ОВД-Инфо», «Мемориал» (ликвидирован, архивы доступны), «Команда 29» (ликвидирована) — особенно доклады «ОВД-Инфо» о практике применения «ковидных» статей КоАП РФ.

4. Публикации независимых российских и международных СМИ: «Медуза», «Важные истории», «Новая газета. Европа», BBC Russian Service, RFI/RL (Радио Свобода), Deutsche Welle — включая репортажи о конкретных делах (напр., дело А. Павловой).

5. Открытые судебные решения и стенограммы (доступные на порталах sudact.ru, mos-gorsud.ru и др., хотя часто с цензурой) — по делам о штрафах по ст. 20.6.1 КоАП РФ.

6. Академические статьи и монографии по российской судебной системе и политической юстиции в рецензируемых журналах по сравнительному праву и политологии.

7. Публичные выступления и интервью упомянутых юристов (архивы СМИ, видеохостинги).

8. Официальная статистика судов общей юрисдикции и Роспотребнадзора (по возможности и с учетом критического анализа достоверности).