Смутное время (к прошедшему празднику)

Несколько лет назад в журнале «Солдаты России» было опубликовано интервью со мной по теме Смутного времени (об его предыстории, ходе событий и прочего). Думаю будет полезным его тут разместить.

Мы продолжаем цикл «Перекрестки русской истории» беседой корреспондента журнала «Солдаты России» Станислава ЩЕРБАКОВА с историком, руководителем «Центра по изучению военной и общей истории» Романом ХРАПАЧЕВСКИМ о Смутном времени.

– Роман, в 2012 г. исполняется 400 лет с того времени, когда России грозила утрата национальной независимости. Время это окутано каким-то невероятным ореолом загадочности и тайн, до сих пор неразгаданных. Конец XVI-начало XVII века - своеобразный перекресток между эпохой Рюриковичей и эпохой Романовых, когда власть переходит из рук в руки. Попробуйте дать оценку времени Ивана Грозного и его сына Федора I - последних представителей династии Рюриковичей. Чем жила Русь перед кризисом самодержавия?

– Не кризисом самодержавия. Лучшее слово здесь, характеризующее то время, действительно, именно Смута. Потому что понятие кризиса более узкое. Дело в том, что времена Ивана IV, т.е. Ивана Васильевича Грозного (а надо сказать, что Грозным называли еще его деда Ивана III – основателя централизованного Русского государства, но прозвище «Грозный» прикрепилось только к его внуку) – это тот период, в который появилось то государство Российское, что просуществовало в основных чертах до Петра Великого.

Иван Грозный пришел к власти в государстве, которое сохраняло много черт периода удельных государств. Не говоря уже о том, что менталитет верхушки, служилого сословия, был выращен в удельные временах, когда княжата, служилые князья и бояре: все они владели, так или иначе, уделами и вотчинами, где были, по сути, полноценными государями. В некотором смысле были мини-государствами во многом. При Иване Грозном это было изменено. Он впервые вывел на историческую сцену, как основную составляющую государства – служилое сословие, в котором соединились боярство, служилые князья, мелкопоместное дворянство. Впервые он начал широко испомещать (отсюда позже пошло название «помещики») на землю это служилое сословие. И хотя первые заделы такой политики испомещения создал Иван III, но именно при Иване IV это стало массовым явлением. Причины были понятны: кроме того, что Иван Грозный был государственным деятелем, он был еще и идеологом. Он первый создал совершенно четкую идеологическую систему! Он был известный очень хороший писатель, обладал ясным слогом, красочным языком. Можно сказать, это был один из первых русских писателей по большому счету. Понимая государственные нужды и имея собственные идеологические установки, он целенаправленно создавал служилое сословие, ломая многие создавшиеся к тому времени привычки и менталитет. Все это выливалось, конечно, в весьма жестокие с нашей точки зрения меры; та же самая опричнина чего стоила. Для людей того периода все это выходило за рамки их понимания и вызывало, понятное дело, и сопротивление, и злость. Хотя это все диктовалось определенными государственными необходимостями, поскольку период Ивана Грозного – период войн, частично выигрышных, частично победоносных и полезных для Руси, но, с другой стороны, тяжких по последствиям войн, которые подрывали экономику государства. Грозному приходилось перестраивать государственную систему под нужды войны, поскольку Русь развивалась и расширялась как военное государство. С одной стороны была народная колонизация, а с другой стороны – осознанная государственная политика расширения своих территорий. Под эти нужды Грозным проводился целый ряд мероприятий. К примеру, упомянутая уже опричнина. Ломались не только устоявшиеся привычки и понятия, но и взгляды на жизнь в государстве. Известно, что под конец правления Ивана Грозного центральная часть государства - московские земли во многом были опустошены.

По существующим документам историков, исследовавших то время, примерно 40% земель центральной России в 70-х годах XVI в. никто не пахал. Но это отдельная большая тема. Если вкратце, то дело обстояло так: Грозный, проводя преобразования, раздроблял уделы служилой аристократии. Он дробил их, переселял служилых князей и вотчинников в пустые места, а те брали с собой зависимых людей. То есть надо четко понимать тот факт, что на Руси земля в то время сама по себе не представляла ценности, если на ней никто не работал. Самой большой ценностью считались люди, которые могли эти земли пахать и обустраивать там жизнь. Естественно, когда аристократ (князь, боярин и т.д.) уезжал куда-нибудь на границу, где ему была выделена земля (его бывший удел переводился на государство), то на эти же земли перемещалась значительная часть его людей. Но не все хотели туда идти, многие убегали. Это время вполне определенных трудностей и даже разорения для крестьян, потому что подняться, заново все распахать - требовались время и средства, а средств централизованное государство не выделяло.

– Каким правителем был Иван Грозный в последние годы своего царствования?

– Сама по себе его личность здесь уже не так интересна, т.е. в контексте Смуты. Поскольку ближе к 1584 г., когда он умер, уже многое было заложено им, и его наследники пожинали плоды его преобразований.

– Он готовился передать престол, думал об этом?

– С династической точки зрения он вполне благополучно оставил трон. У него было двое детей; старший сын Федор был вполне дееспособный, не все дети старшего сына рождались мертвыми, а младший сын Дмитрий был мальчиком просто живым, развитым, не болезненным. Здесь важно отметить тот факт, что Иван Васильевич передал власть в тот момент, когда его старший сын был окружен достаточно влиятельной прослойкой, служившей и самому ему. Тот же Годунов, например. И тут, конечно, неясно, понимал ли Иван Грозный значение Годунова и других, как очень сильных людей, которые могут узурпировать власть. Возможно, они не давали на тот момент никаких оснований к этой мысли. Тем более Грозный сам по себе был весьма самоуверенным человеком, верил в силу самодержавия, в то, что он помазанник Божий. В общем-то, замышлять против царя при Грозном никому и в голову не могло придти: ни у тяглового населения, ни у дворянства (будем говорить так, хотя оно только формировалось) и мысли такой не было. Поэтому поначалу династических-то проблем не было никаких.

Потом уже общий комплекс движений всех сторон связался в тугой узел, который смутой и был разорван. Ведь как выяснилось через какое-то время, все же династические основы были слабы, поскольку царь Федор I оказался под очень сильным влиянием окружения. И фактически самостоятельно он не правил, что вызывало мнение о нем как о слабоумном или слабовольном человеке. Но это было не так. Может, были другие проблемы – может быть, психологические, может быть, он, действительно, был добрый и простой человек, которому не хотелось заниматься государством, к тому же любил свою жену Ирину – родную сестру Бориса Годунова, и он с радостью передоверил дела своему шурину. А вот когда стало ясно, что у Федора проблемы с продолжением рода, что у него только единственная малолетняя дочь Феодосия, вот тогда-то взоры по понятиям того времени начали обращаться к его младшему брату Дмитрию. И именно здесь начались серьезные проблемы. Поскольку понятно, что центр власти уходит в другую династическую сторону, возникают разные концентрации людей вокруг возможных наследников. Которые, скажем так, пытаются предугадать, кто будет следующим царем и заранее занять определенные позиции. Понятно, что Годунову и его союзникам, тем, кто был в государственной верхушке, это не нравилось. Так или иначе, но царевич Дмитрий был устранен. Либо это был несчастный случай, либо, действительно, заговор. До сих пор это неясно и, по моему, ясно не будет никогда. Во всяком случае определилось главное – с момента смерти царевича Дмитрия появились первые серьезные предвестники династического кризиса.

Известный историк Сергей Федорович Платонов предложил очень удачное схематическое подразделение периодов Смуты. Первым периодом он называет – династическим. Вторым – социальным. Третьим – национальным. В этом членении есть серьезный смысл! Все начиналось именно с династических проблем внутри взаимоотношений властной верхушки. Постепенно на это легли социальные проблемы. Население уходило из центра на окраины, так как помещиков выдвигали на укрепление границ, поэтому опустошалась центральная часть государства, а окраины населялись густо. И есть еще один важный момент: только центр и юг государства были охвачены этим хозяйственным хаосом. А вот Север, он как-то ушел от этого дела, там сохранялся старый хозяйственный уклад и то, что мы называем крестьянским миром. И, кстати говоря, почему для второго (т.н. Нижегородского) ополчения все так удачно сошлось? Потому что Нижний Новгород был как раз если не хозяйственным центром, то точкой, где сходились Юг и Север. Ведь Нижний Новгород тяготел к богатому Северу, который был зажиточным и потому стал главной базой ополчения, что имел возможность поддержать его экономически. Это ремарка в будущее, когда будем говорить об ополчении.

– Давайте вернемся к интересной государственной фигуре того времени – к личности Бориса Годунова. Смерть сына Ивана Грозного царевича Дмитрия, она, с одной стороны, вроде бы подается, как несчастный случай, а, с другой стороны, некоторыми историками воспринимается, как акт подрыва русской государственности. Можно ли Бориса Годунова заподозрить в этом?

– Я бы так не сказал. Потому что историки отследили тот момент, когда впервые у Годунова зародилось мнение, что он сможет унаследовать трон. Это реально где-то 1594-1595 гг., то есть через три-четыре года после смерти царевича. Именно тогда он начинает мероприятия, которые его выдвигают на роль правителя. При этом надо не забывать, что он был родным братом царицы. После смерти Федора царица становилась правителем государства. Таким образом, царица Ирина, отказываясь от трона и передавая права на него Борису Годунову, создавала для него определенные династические основания

– Смерть Федора I не являлась трагичной?

– Нет, это было естественное угасание человека. Он был явно болезненный, но вполне здравый по уму. Слабоумным назвать его нельзя. Да и вообще в те времена люди жили немного на самом деле. Тот же Иван Грозный прожил всего около 54 лет.

– События гибели царевича Дмитрия когда протекали?

– Он погиб 15 мая 1591 г. И только примерно через три года после смерти царевича Дмитрия, Годунов начал понимать, что надо что-то делать. К тому времени стало ясно, что и Федор угасает. И вот в эти-то годы Годунов постепенно наращивал позиции, увеличивал влияние, силы, не говоря о том, что все понимали, что государством управляет именно он. Борис Годунов предпринимал достаточно серьезные шаги, чтобы дать крестьянству мир, дать ему возможность нарастить жирок, что называется, он сократил тяготы крестьянские, при нем была выиграна война со шведами, относительно с небольшими силами и жертвами для государства. При нем вернули земли, утраченные во время Ливонской войны. То есть его воспринимали как естественного преемника.

Взойдя на престол в 1598 г. (по вполне легитимному решению Земского собора), Годунов стабилизировал ситуацию, но, тем не менее, он не смог окончательно решить проблемы созданные реформой по испомещению на земли служилого сословия. Более того ему пришлось идти на новые шаги для укрепления этой системы – отмена Юрьева дня и прочее. При нем началось широкое строительство каменных крепостей. И в общем хозяйственная ситуация в государстве улучшалась. Но тут произошли очень несчастливые для него события - три года катастрофического неурожая и голода. И вот они-то подорвали не только экономику государства, но и моральные основы людей.

– А чем жил народ?

– Надо понимать, что люди того времени очень сильно отличались по мировоззрению от современных людей. То, что мы сейчас ценим, было чуждо основной массе населения. Кроме служилого сословия о пользе государства мало кто вообще мог задуматься. Понятия даже такого не было. Абсолютным моральным авторитетом для основной массы населения была вера. Точнее то, что они слышали в церкви, то, что они сами могли подумать на своем мирском уровне о Божьем промысле.

– То есть не существовало общей национальной идеи, которая давала бы смысл жизни всему обществу?

– Оно было просто связано верой. Люди себя идентифицировали по вере. Примерно так – они христиане (отсюда, кстати, и само понятие «крестьяне»), они пришли на земли, соседствующие с землями язычников, мусульман, и себя они четко отделяли от них, мол, мы крестьяне, а вот они – нехристи. То есть основной идентифицирующий фактор – вера. Поэтому для населения Руси мор, недород и, связанные с ними болезни, были огромным ударом. Возникал вопрос: «За что нас наказывает Господь?». И многие начали переносить недовольство на царя (т.е. помазанника Божьего, кстати): вот не тот царь появился и нас Господь наказывает. Это 1601 г.: первый год из тех трех лет неурожая на большей части Московского государства. И меры, которые предпринял Годунов, они должны были бы помочь, но получилось совсем иначе. Он открыл государственные хранилища, что на практике привело к тому, что те, кто распоряжался, просто воровали зерно, а потом втридорога перепродавали. В общем, намерения были благими, а выразились они в своей противоположности. Таким образом, к моменту появления самозванца отношение к Годунову перевернулось. Он стал восприниматься, как тот, на кого Господь прогневался, и народ вроде как наказывается за его неправильный выбор царя.

В 1604 г. все начинает восстанавливаться, урожай есть, жизнь начала налаживаться, но репутация царя была подорвана, появляется самозванец. И он объявляет себя настоящим царевичем. Это та искра, которая взрывает ситуацию. Уже есть сомнения в неправильности выбора царя, и тут вдруг Божьим попущением, оказывается, что царевич Дмитрий жив. Это само по себе переломало всю картину мира для людей. А самозванец ведь еще и много чего обещает, что идет в ходе чаяний большинства населения. Служилому сословию – одно обещает, боярам – другое, тягловому населению – тоже много обещаний. И всем он угоден. В итоге сложилось так: меньше чем через месяц после смерти Бориса Годунова (13 апреля 1605 г.) произошли разграбления усадеб его сторонников, бунт в Москве, убийства как его наследника Федора Годунова, так и остальных членов семьи.

Войска, посланные против самозванца, переходят на его сторону и вместе с ним движутся на Москву. И вот самозванец торжественно входит в Москву 20 июня 1605 г.

– Роман, самозванца Лжедмитрия I некоторые воспринимают как ставленника Польши. У него были какие-то контакты с властью королевства?

– Вопрос очень сложный. Он, похоже, во многом был московским человеком. Он хорошо знал московские земли и все сословия, знал чаяния этих слоев. И был образованным человеком, знал латынь, что было редкостью для московских людей. Он понимал систему власти в Речи Посполитой (и в Великом княжестве Литовском тоже), что позволяло обращаться ему именно к тем, кто мог бы реально помочь. В самой Речи Посполитой по отношению к фигуре самозванца существовали две противоположные точки зрения в этот начальный период. Причем противников самозванца и помощи ему поначалу было едва ли не больше. Да, король вроде бы был согласен помочь самозванцу, но король не был самовластным в те годы и должен был оглядываться на магнатов, на серьезных людей в Польском государстве – ведь это у них концентрировалась реальная власть в Речи Посполитой, они владели целыми минигосударствами в ее составе. А канцлер Ян Замойский, практически второй человек в государстве, был резко против оказания помощи самозванцу. И получилось так, что самозванца поначалу поддерживали немногие магнаты, причем не самые знатные. Тот же Мнишек был «в долгах, как в шелках», имел больше гонора, чем реальных возможностей. Но, так или иначе, в Речи Посполитой Лжедмитрию удалось собрать порядка тысячи человек, с которыми он и пошел на Москву.

Трон в руках первого самозванца был почти год: в начале июня 1605 г. он еще под Москвой, а погибает уже 17 мая 1606 г.

– Что привело к его гибели, ведь народ принял его?

– Официально его воспринимали как Дмитрия Иоанновича, как сына Ивана Грозного. Он жалует народ деньгами из казны, и теми деньгами, что награбил. Народ понимает, что это очень выгодно и чувствует, что Дмитрий тоже может что-то еще для них сделать. Москва к тому времени была сильно разбавлена вернувшимися людьми, которые ранее убежали отсюда из-за голода. Т.е. в основном разорившимся служилым людом, у которых была подорвана вера в государственную власть и которые готовы были воевать за того, кто дает деньги, готовые стать наемниками, потому как военные навыки не потеряли. Происходит также смешение служилого сословия с казачеством. И они фактически уравниваются между собою. И вот эти силы – основные военные силы Смуты.

– Хочется понять, во времена уже Лжедмитрия I, когда он был коронован, то есть стал фактически русским царем, в Москве были уже поляки?

– Из той первоначальной тысячи поляков осталось немного – максимум человек 500. Однако своим поведением, отличном от поведения русских, они были заметны. И понятное дело навлекали на себя злость населения.

– Что за история, когда изувеченное тело самозванца было вывезено из Москвы, сожжено и прахом его выстрелили в сторону Польши?

– Это было уже немного позже. Сначала его просто убили во время переворота. А потом уже каждый начал искать свою выгоду в этой ситуации. Например, начали проявлять активность знатные рода, реальные имевшие права на престол. И Рюриковичи Шуйские, потомки суздальских великих князей, выдвигаются на первые роли. Именно Шуйские организовывают заговор против самозванца. Это был, конечно, верхушечный заговор, народ особенно не посвящался. Небольшая группа заговорщиков врывается во дворец самозванца, ловит его, он отбивается всеми силами. Но их больше, они убивают самозванца. Народ в остолбенении, ведь вроде царя законного убили. И тут народу объявляют, что это же самозванец. Голое тело Лжедмитрия I кидают на Лобном месте. А тут еще этот бесстыдный фарс… Ведь почему ему засунули между ног дудку? А чтобы показать, что на самом деле он был не православным – католиком и скоморохом. А православной церковью скоморошество осуждалось, считалось, что это бесовские игры. И вот этот знак скомороха (дудка) показывает народу: дескать умер иноверный самозванец, и бесовщина, которой он народ заморочил, рассеялась, а вы, мол, теперь молодцы, все сделали правильно со злодеем. Так это подавали поначалу. Это уже намного позже выкопали его тело, сожгли и выстрелили прахом в сторону Польши. Произошло это позднее, когда поляки начали непосредственно интервенцию.

– Вот давайте поговорим, Роман, о тех событиях.

– Как появилась интервенция? После смерти самозванца очень поспешно был собран Земский собор и был выбран на царство Василий Шуйский. Династические права у него были. И опять же Земский собор выбрал. Но страна-то уже изменилась, уже было иное понимание легитимности царя, что можно, что нельзя. И начинается, действительно, смута в головах, смущение людей. Ломается жизненное мировоззрение, все смешалось в головах, поломалось. Все сословия встали друг против друга, все ловят свое счастье в этой мутной водице. И именно в этой ситуации Шуйский становится царем.

Возмущено служилое сословие. По сути, государственная военная машина сломалась, но люди-то не исчезли. И каждый из этих людей начинает свой путь. Появляется царевич Петрушка, непонятно кто это был вообще, это Болотников его при себе держит. А кто такой Болотников? Служилый человек, боевой холоп. Обозначаются будущие деятели ополчения Истома Пашков, Прокопий Ляпунов. Для Шуйского опасным становится движение Болотникова, зарождающееся в 1606 году. Примерно год Шуйский воюет с ним и достаточно успешно, в конце концов, он загоняет Болотникова под Тулу, уничтожает его. Часть сторонников Болотникова и Истомы Пашкова переходят на сторону Шуйского, и вроде бы к 1607 года все начинает стабилизироваться. Но тут возникает для России опять несчастливая ситуация, когда начинаются первые признаки интервенции. Появляются первые отряды поляков, изгнанных за мятеж из Речи Посполитой, которые лезут на Русь за добычей. И они появляются в ситуации, когда на Руси возникают новые самозванцы. Только разбили Болотникова с его «царевичем», как появляется Лжедмитрий II, т.н. «Тушинский вор».

Целая волна польских отрядов (позднее их всех стали назвать «лисовчиками»), которым хочется откровенно пограбить, добыть что-то на ослабленной Руси, заявляется к Лжедмитрию II. А это серьезные, реальные силы с военной дисциплиной внутри. Начинают обозначаться как новые лидеры Смуты – фигуры типа Лжедмитрия II, казачьего атамана Заруцкого, той же самой Марины Мнишек. Все они становятся опасностью для царя Василия Шуйского. Они подходят к стенам Москвы, пытаются ее взять, что им не удается. Тогда они думают ее обложить со всех сторон и устраивают знаменитый Тушинский лагерь под Москвой.

– Во главе с Лжедмитрием II?

– Он, грубо говоря, флаг. Он имеет небольшую часть собственных приверженцев, но основные боевые силы – у поляков и казаков. И все они не могут взять Москву и тогда начинаются пересылки бояр между Москвой и Тушинским лагерем. В это время отряды поляков начинают окружать Москву, грабить, добывать продовольствие. Так, в течение 1608-1609 гг. протекают события по осаде Троице-Сергиевой Лавры этими отрядами. И тут начинается уже разорение не только центральной и южной Руси, но и попытки ограбление богатого Севера.

В дальнейшей истории Смуты происходят два важных события. В ходе борьбы Шуйский соглашается на предложение шведского короля Карла IX. Тот еще в 1606 году, когда только Василий Шуйский пришел к власти, начал предлагать ему свои силы, чтобы подавить всю эту смуту. Поначалу Шуйский отказывается. А вот к 1608 году, когда сложилась самая опасная ситуация, он соглашается. Это первое.

Шуйский отправляет своего родственника князя Михаила Скопина-Шуйского на Север в Великий Новгород, туда же приходят войска шведов. Шведы устанавливают военный гарнизон в Новгороде. Скопин-Шуйский – молодой талантливый воевода, он с помощью шведов организует боеспособное войско. С ним он движется на юг и в Александровской слободе происходит соединение войск Скопина-Шуйского с войсками царя Василия Шуйского; оттуда они вместе заходят в Москву. Начинается разбегание из Тушинского лагеря. Вскоре убивают второго самозванца. И вроде бы голова всего этого мятежа снята, однако не стоило труда найти иных самозванцев. Поскольку в стране происходит черт знает что. Каждый – чуть ли не новый царь. Появляется якобы воскресший сын Бориса Годунова и прочие самозванцы непонятного происхождения. Поляки уже осаждают Смоленск, а царское войско терпит чудовищное поражение под Царевым-Займищем от гетмана Жолкевского. И в этой ситуации боярство начинает понимать, что надо как-то решать вопрос с наведением порядка. Василия Шуйского скидывают с престола при помощи восстания москвичей (под их давлением он «складывает царство» 17 июля 1610 г.), постригают в монахи и отправляют в Чудов монастырь. Так возникает Семибоярщина. Это второе.

– Семибоярщина – это временное правительство, правительство переходного типа?

– Да. После вынужденного отречения Василия Шуйского возникла боярская дума, во главе ее был Михаил Салтыков. Сами они себя называли боярской думой, которая приняла на себя временное правление государством. Они официально говорили, что принимают временно власть над страной, предлагают подумать народу, какого иностранного царевича выбрать в цари. Тут и шведы зашевелились, которые сидят в Новгороде и других городах гарнизонами. Они предлагают своего царевича. Семибоярщина формально рассматривает этот вопрос, но в итоге склоняется к идее Салтыкова об унии с Польшей. Для этого и предлагают пригласить на царство польского царевича Владислава (сына короля Речи Посполитой Сигизмунда), который должен был принять православие. На этих условиях с кандидатурой Владислава соглашается и тогдашний патриарх Гермоген.

К тому времени король Речи Посполитой Сигизмунд уже решился вмешаться официально в эту смуту. В 1609 году он вторгается в Московское государство и осаждает Смоленск. Смоленск отчаянно сопротивляется и очень успешно, а все польское войско надолго тормозится у границ Московского государства. Ясно, что Сигизмунд терпит неудачу. И бояре думают, что с ним можно договориться. Летом 1610 г. к нему из Москвы отправляется посольство под Смоленск и тот соглашается дать своего царевича Владислава на царство, все довольны, потому что есть шанс прекратить смуту. И тут происходят те события, которые разворачивают ситуацию к национальному периоду по классификации Платонова.

После согласия Сигизмунда и принятия акта об этом, когда посольство вернулось в Москву, там начинается присяга Владиславу, его признают царем находящиеся в Москве бояре. Земский собор начинают собирать, чтобы утвердить это решение не только в Москве, но и по всей стране. Ведь вроде бы есть теперь настоящий царь из царственной фамилии, который может навести порядок с разгулявшейся преступностью, да и в православие он переходит. Вроде все нормально. Под это дело даже пускают в Москву польский отряд в качестве гарнизона – считается, что это люди нового царя, пусть и поляки.

К Сигизмунду приходит посольство обратно из Москвы с вестью, что Москва подтвердила договор, ждем Владислава. А Сигизмунд его не отправляет, более того он говорит, что Владислав молодой и править будет за него он сам, тут-то послов берут под стражу и везут в Польшу. Начинаются новые штурмы Смоленска и в июне 1611 г. поляки все-таки берут Смоленск. Тогда народ понимает, что его надули: ни царевича нет, ни перехода его в православие нет, а его отец король Сигизмунд, который известен как католический фанатик, претендует на власть над Россией. Все начинают осознавать, что государство Российское просто разваливается и идет речь об его окончательной гибели.

Не только простой народ был недоволен. Патриарх Гермоген говорит, мол, мы отменяем договор с поляками, и отсылает грамоты об отказе от договора. Эти грамоты поддерживают начинание первого земского ополчения, которое возникло еще в начале 1611 г., т.е. когда часть служилого сословия также отказывается принимать власть, исходящую от Семибоярщины, не говоря уже о поляках.

– Существует мнение, что бояре, пустив поляков в Кремль, сами стали заложниками через какое-то время?

– Не совсем так. Все они были там на одинаковых условиях. Царевича и брали с целью, чтобы навел порядок и прочее. Это не выглядело поначалу как оккупация. Но когда стало ясно, что обманули, царевич не принимает православие, а король ведет боевые действия против России, начинаются волнения. Появляется первое земское ополчение во главе с Ляпуновым, рязанским дворянином. А там, в Рязани, была мощная воинская корпорация. В общем, они повели это земское ополчение, к которому примкнула часть казачества, часть поместных войск. В Москве также были попытки восстаний, которые были подавлены поляками. Ополчение решило, что не будет штурмовать мощные укрепления Москвы (Китайгородская стена, Кремль и т.д.), а просто их блокирует. Поляки сели в осаду с теми же боярами: они были все в одной лодке.

С 1611 г. началось полное безвластие. Поляков прекращают признавать властью, поскольку Владислава нет и соответствующие грамоты Гермогена принимаются во внимание большинством территорий. Окончательно развязывается бандитизм, грабеж, насилие, поляки из грабительских отрядов (лисовчики) окончательно распоясываются. Они доходят до самых богатых городов – Углича, Костромы, Нижнего Новгорода. Те поначалу просто откупались. Но скоро поняли – мы столько потратились за предыдущие годы смуты, что сейчас придут и нас уже окончательно закабалят, как это было на юге, и торговые наши дела вообще уничтожат. И вот тогда и возникает фигура Минина.

Это земской староста Нижнего Новгорода, который кристаллизирует вокруг себя этот появившийся протест. И первое единое ополчение стало реальностью только при этом втором земском, нижегородском, ополчении, которое организовали Кузьма Минин-Сухорук и князь Дмитрий Пожарский. Оно сумело объединить все разрозненные ранее силы.

История нижегородского ополчения многим известна. Оно появилось не на пустом месте. Будучи хорошим администратором и хозяйственником, Кузьма Минин сумел организовать базу регулярного налогообложения, собирания средств для поддержания ополчения. Начали зарождаться зачатки нормальной государственности. Минин приглашает талантливого воеводу князя Дмитрия Пожарского в качестве главнокомандующего, который начал продвижение ополчения с очень верного направления. Они не пошли сразу на Москву, а двинулись на Ярославль – город не менее богатый, а главное не разоренный на тот момент. В нем Минин и Пожарский и образовали настоящее временное правительство. И вот уже оттуда, из Ярославля, собрав необходимые силы, средства, обучив людей, опираясь на богатые северные земли, двинулись на Москву.

22 октября 1612 г. Китай-город был взят народным ополчением, а 26 октября поляки окончательно сдались. Они решили не тратить силы, потому что они к тому времени голодали, а подмога гетмана Ходкевича была отбита ополчением еще в августе. На этом, можно сказать, самый критический период закончился. Потому что в Москве появилась твердая государственная власть, были предпосылки созвать Земский собор и этот собор действительно начался, были найдены кандидаты в цари. Проголосовали (21 февраля 1613 г.), как известно, за Михаила Федоровича Романова, который в это время был в Костроме. Ему предложили занять престол, он долго отказывался. Но, в общем, его через какое-то время убедили. В это время его отец Филарет был в плену у поляков, потому что когда эти события с осадой Кремля начались, Филарет был захвачен у Смоленска во время посольства к Сигизмунду.

А дальше, можно говорить, что был возведен на царство новый законный царь весной 1613 года. Постепенно очищали окраины. Война шла еще в течение 4-5 лет, и только в конце 1618 г. было заключено Деулинское перемирие с поляками. А в 1634 г. после очередной войны с поляками, Владислав IV, который в тот момент стал польским королем, официально отказался от претензий на русский трон.

– До 1634 г. Владислав пользовался титулом Московского князя. То есть влияние польского государства было и на романовскую власть?

– Это даже не влияние, а просто была война между государствами. Были перемирия, но периодически возникали и военные действия.

– Хочется в конце нашей беседы затронуть вопрос национального самосознания. Мы знаем, что во времена Смуты был известный конфликт между Борисом Годуновым и первым самозванцем, и Пушкин в финале трагедии «Борис Годунов» произносит фразу «Народ безмолвствует» и знаем о событиях 1612 г., когда народ, в общем-то, уже и не безмолвствует, набрался сил, кипит…

– Скорее, он понял, что надо прекращать, то, что он творил. Были окончательно разорены центральные земли, а богатый Север поставил точку, когда понял, что разорение грозит и ему. Естественно, был национальный подъем, потому что люди поняли, что лишившись государства, их очень быстро ликвидируют. Тут уже уместно сказать о самоидентификации русского народа. На тот момент носителем единой национальной идеи оставалась церковь, объединяющая всех православной верой. Самоидентификация шла только через православие. Только так было на тот момент. Народ тогда понял, что единственный способ сохранить свою самобытность, свою веру – только сохранив свое государства. Никак иначе.

Реставрированная копия знамени Второго земского ополчения