Собака на золоте, или Халиф не на час

При дворе первого ильхана Хулагу (младший брат Мэнгу-каана и Хубилая) были разные книжники. Часть их была христианами (армянскими монофизитами, сирийскими несторианами etc). Разумеется, мусульманские ученые тоже имелись. Некоторые из них, такие как армянский епископ Вардан Аревелци, или исламский энциклопедист Наср ад-Дин ат-Туси, становились личными друзьями этого чингизида, хозяина Ирана, обоих Ираков, Сирии и Закавказья.

Их записки или исторические сочинения сохранили немало сведений о Хулагу, его жизни и правлении. Есть в них и рассказ о главном его деянии — завоевании вышеуказанных стран и взятии Багдада, столицы Халифата. Падение Багдада и конец последнего аббасидского халифа в 1258 г. произвели огромное впечатление не только на мусульманский мир, но и на многие страны, от Европы и до Китая. Даже Марко Поло счел нужным описать это. А примерно тогда же, когда появилась "Книга" Марко Поло, в западной Европе стало популярно сочинение Жана де Жуанвиля (1309 г.) о жизни Людовика Святого, где были рассказы о крестоносцах и событиях на Востоке того же времени. То, что написал про конец халифа Жуанвиль, удивительно схоже с рассказом Марко Поло. Скорее всего они оба опирались на ходившую среди христиан Востока легенду. 

Дело в том, что армянские авторы XIII в., такие как Григор Акнерци, Киракос Гандзакеци и Вардан Аревелци (он же Вардан Великий), в той или иной мере были близки к сведениям из окружения Хулагу. Поэтому можно увидеть, что назидательный рассказ о "нечестивой" смерти халифа у католиков Жуанвиля и Марко Поло имеет параллели в рассказах этих армянских священнослужителей. Ведь мораль тех историй про падение Багдадского халифата, которую все эти христианские авторы дают в своих описаниях, сводится примерно к одному и тому же. Приведу для сравнения версии Григора Акнерци и Жана де Жуанвиля:

«После того, созвав великий сейм, в котором приняли участие старые и новые войска, конницы армянская и грузинская, монголы в несметном числе пошли на Багдад и вскоре взяли этот великий и славный город, полный множества жителей, великих сокровищ, бесчисленного количества золота и серебра. Они без всякой пощады умертвили жителей; только часть их увлекли в неволю. На долю всадников досталось множество превосходных одежд и большое количество золота из халифской сокровищницы. Татары, схватив халифа, тучного и разжиревшего владетеля Багдада, со всеми его сокровищами привлекли к Гулаву, который спросил его: "Ты владетель Багдада?" Тот отвечал: "Я самый". Гулаву приказал бросить его в темницу на три дня без хлеба и воды. Через три дня он приказал привести перед себя халифа и спросил его: "Как поживаешь?". Халиф гневно отвечал, как бы желая устрашить Гулаву: "Так в том состоит ваша человечность, что вы в течение трех дней морили меня голодом?" Дело в том, что еще до начала осады халиф говорил жителям города: "Не бойтесь ничего! Как только татары придут, я вынесу против них знамя магометово, от которого убегут все татарские всадники, и мы спасемся". После того Гулаву приказал подать блюдо, наполненное червонцами и поставив перед халифом, сказал ему: "Бери, ешь золото, чтоб утолить свой голод и жажду, и насыться им!" На это халиф сказал: "Не золотом бывает жив человек, а хлебом, мясом и вином". Гулаву сказал халифу: "Если ты знал что человек живет не сухим золотом, но хлебом, мясом и вином, что же ты медлил прислать ко мне, все это золото? Тогда бы я не разгромил твоего города и не захватил бы тебя. Вместо того ты сидел себе беззаботно, ел да пил". После того Гулаву приказал бросить его под ноги войску, и таким образом умертвил мусульманского халифа» (Григор Акнерци, в переводе К.П. Патканова).

«Чтобы скрыть свое предательство и возложить вину за потерю города на халифа, король татар приказал посадить его в железную клетку, в которой халифа почти не кормили, лишь поддерживая в нем жизнь. Король спрашивал его, не голоден ли он, и халиф отвечал, что хочет есть, чему не стоило удивляться. Король взял большое золотое блюдо с украшениями и драгоценными камнями, поставил его перед своим пленником и спросил его: “Ты узнаешь эти драгоценности?”. Тот ответил: “Да, они мои”. Король татар спросил, много ли он за них заплатил, и халиф ответил, что так и есть. На что король сказал: “Поскольку ты их так высоко ценишь, бери из драгоценностей, которые видишь перед собой, сколько хочешь и ешь их”. Халиф ответил, что не может этого сделать, потому что они – не еда, которой можно питаться. И король сказал ему: “Теперь ты видишь, что значит для тебя оборона, потому что, если бы ты роздал свои сокровища – от которых сейчас тебе нет никакого толка – своим воинам, ты мог бы успешно противостоять нам, а теперь, в час твоей величайшей нужды, они тебе ни к чему”» (Жан де Жуанвиль).

Мораль этих поучительных историй очень полюбилась западноевропейским авторам. И сама эта легенда стала, как мы бы теперь сказали, мемом. Ее иллюстрировали и тиражировали. Вот, например, картина заключения халифа в сокровищнице по приказу Хулагу из иллюстрированной французской рукописи XV в.:

Кстати о собаке. Она тоже фигурирует — в версии Киракоса Гандзакеци:

«Через четыре дня Калиф с двумя сыновьями и всеми вельможами прибыл (в лагерь татар), взяв с собой большое количество золота, серебра, драгоценных камней и дорогих одежд, для поднесения в дар Гулаву и его сановникам. Гулаву принял его сначала с почетом, только выговаривал ему за то, что тот медлил и не тотчас явился к нему. После того он спросил его: “Кто ты такой, Бог или человек?”. Калиф отвечал: “я человек и раб Божий”. Гулаву сказал: “так это Бог повелел тебе ругать меня и называть собакой, и мне, собаке Божией, не давать ни пищи ни питья? И так я, Божья собака, мучимая голодом, съем тебя”».