"Не зовите меня больше "Франция"..."

Как известно, запланированная на 19 октября этого года встреча президентов России и Франции в Париже отменена.

В истории Франции бывали взлеты и падения, победы и поражения, но она практически всегда оставалась великой державой, игравшей одну из ведущих ролей в Европе и в мире, – определение, с которым современная Франция почти не ассоциируется. Четыре с половиной года президентства Франсуа Олланда запомнились, если так можно выразиться, последовательным набором непоследовательных действий, как во внутренней, так и во внешней политике. Среди них, в частности:

закон о легализации однополых браков (который, по мнению Олланда, должен был стать «шагом вперед для всего общества», но вместо того, чтобы консолидировать общество, лишь в немалой степени поспособствовал его разъединению);

постановочный марш под лозунгом «Я – Шарли» (последующие события продемонстрировали непоколебимую приверженность Франции принципам виртуальной свободы слова – и ее очевидную неспособность всерьез противостоять новым реальным вызовам и угрозам);

невразумительная позиция по международным вопросам, включая затянувшуюся, принявшую почти комический оборот эпопею с «Мистралями», хаотичные метания между Москвой и Вашингтоном в попытке создать глобальную антитеррористическую коалицию и череду сумбурных противоречивых заявлений по урегулированию ситуации на Ближнем Востоке и взаимоотношениям с Россией; вот и теперь Олланд привычно попытался усидеть на двух стульях, вначале пафосно призвав Россию к ответу за «продолжающиеся бесчинства» в Сирии и усомнившись в целесообразности встречи с президентом России, а затем, практически сразу же, заявив о необходимости участия России в переговорах по разрешению сирийского конфликта и добавив, что речь идет не об отмене российско-французской встречи на высшем уровне, а всего лишь о ее переносе.

Похоже, слова и поступки президента Французской Республики давно уже не вызывают ни симпатии, ни уважения не только со стороны его противников, но и со стороны так называемых союзников. Например, как только что выяснилось, Польша, долго и успешно шантажировавшая Францию отказом от договорных обязательств в сфере военно-технического сотрудничества в случае передачи России «Мистралей», расторгла контракт на поставку французских вертолетов, предпочтя им американские; в ответ на демарш Парижа поляки снисходительно посоветовали французам «не обижаться и не истерить».

Что же касается самих французов, они явно не испытывают иллюзий по поводу Олланда, регулярно получающего по результатам опросов среди населения титул самого непопулярного французского президента. По словам Жана-Доминика Мерше, эксперта в области внешней политики и обороны, сказанным им в интервью немецкой «Deutsche Welle», «французы чувствуют, что Олланд – не тот президент, который полностью контролирует ситуацию: «Французам кажется, что в Елисейском дворце нет лидера. Он начинает, что-то делать, а потом вдруг отказывается от своего проекта... Мы видели это совсем недавно с законопроектом о лишении террористов гражданства. Французам неспокойно в этой ситуации, поэтому Олланд вызывает у них отторжение».

В связи с этим вспоминается следующая история.

В начале 60-х во Франции был построен океанский лайнер «France» («Франция») – самый большой (и один из наиболее совершенных) пассажирский лайнер того времени. «Крестной матерью» судна стала жена президента Пятой Республики Ивонн де Голль – именно она, перерезав трехцветную ленту, разбила о корпус «Франции» гигантскую бутыль шампанского «Piper-Heidsieck», и корабль под аккомпанемент приветственных возгласов и звуков «Марсельезы» сошел на воду. Сам Шарль де Голль также принял участие в церемонии, произнеся торжественную речь. Более 10 лет этот величественный трансатлантический лайнер, который называли «образцом элегантности, стиля и скорости», бороздил океанские просторы, пока финансовый кризис вкупе с развитием международных пассажирских авиаперелетов не заставили его бросить якорь в Гавре, где он и оставался в течение нескольких лет.

Продолжительный вынужденный простой «Франции» и отсутствие у правительства ясных планов относительно ее будущего вызвали бурный отклик у населения страны, требовавшего спасти судно и вернуть его в строй. В 1975 году известный шансонье Мишель Сарду выпустил посвященную этой ситуации песню «Le France», припев которой содержал крик души отчаявшегося корабля: «Ne m’appelez plus jamais «France», c’est ma derniere volonte...» - «Не зовите меня больше «Франция», такова моя последняя воля...»

В 1977 году лайнер продали саудовскому миллионеру, который позже перепродал его норвежской судоходной компании. «Францию» переименовали в «Norway» («Норвегия»), модернизировали, причем не во Франции, а в Германии (еще один удар по французскому самолюбию и престижу), французский экипаж заменили международным. В последующие годы судну предстояли новые продажи (компаниям из Либерии и Индии) и новое переименование – в «Blue Lady» («Голубая леди»). Корабль то выходил в море, то вновь вставал на прикол, пережил аварию (взрыв на борту в одном из американских портов, повлекший жертвы среди экипажа), пока, наконец, 7 лет назад его путь не завершился самым печальным образом – бывшую гордость французского судостроения разобрали, а ее носовая часть была выставлена в Париже на набережной Гренель.

Символично, не правда ли?

…Сегодня управляемый Франсуа Олландом легендарный корабль, носящий славное имя «Франция», все меньше напоминает миру о своем прошлом величии и все больше становится похож на безликую «Голубую леди», чья судьба весьма незавидна. Остается лишь надеяться, что государство не повторит судьбу океанского лайнера – историческая память и мудрость возьмут свое, страна возродится, как возродилась послевоенная Франция, Франция генерала де Голля, сумевшая вернуть былые достоинство, авторитет и способность проводить сбалансированную независимую политику, и мы не услышим вместо привычных куплетов «Марсельезы» в качестве французского национального гимна полные горечи слова: «Не зовите меня больше «Франция», такова моя последняя воля...»