Обретение себя. Часть II

VI

Прислушиваясь к каменным звукам, катившимся на дно мерцавшего сознания, я ползла по затхлому тоннелю. Ладони стерты, колени ободраны, всюду камни вперемешку с песком и грязью. Некоторое время назад тело приобрело ту странную легкость падения, которая оживает только в секунды полного отчаяния, потому то само движение давалось мне так легко. Сколько еще продираться через этот мрак подземного коридора, извивающегося ужом, и куда он предполагал вывести меня, я не бралась предсказывать. Древние сооружения никогда не возводились по одинаковым планам, они всегда стремились скрыть в своих недрах важнейшие детали, весьма неоднозначные по своему замыслу, потому что тогда время познать жгучую жажду эпатировать взирающих на показушные архитектурные изыски для людья еще не пришло. Только по-настоящему свободный архитектор, чей полет не был стреножен никакими устоявшимися канонами, символикой или концепциями, мог творить шедевры и утаивать суть от посторонних глаз, скрывая сердце своих творений в глубинах – бывало и несколькими уровнями ниже самих фундаментов.

С течением времени все чаще перед внутренним взором этот низкий коридор с округлыми сводами преображался в видение какого-то доисторического дерева, которое могло оставить эти отверстия в толще земли, прорастая корнями внутрь самой планеты, а то, что пока ещё оставалось моей сущностью плыло вдоль этих тоннелей, не обращая внимание на мои месившие грязь и истекающие кровью ладони.

- Ещё немного осталось, ты сможешь, - в голове запульсировал чей-то голос. Я остановилась на миг и этого было достаточно, чтобы безмерно уставшее тело распласталось на горячем дне подземного коридора, отпустив сознание в свободное плавание по великому Ничто. Только после того, как я немного помотала головой и сделала пару глубоких вдохов, оно прояснилось, но еще было не понятно, что это было и где я находилась, потому что, несмотря на то, что ладони и колени все еще болели от въевшихся осколков давно прошедшего времени, тело начало быстро цепенеть и потонуло в холоде.

- Дыши! Так, еще раз, - тихий и очень низкий голос раздавался где-то совсем рядом, и я инстинктивно повернула голову в его сторону. Сквозь мутную пелену мне удалось разглядеть полулежащего на куче какого-то мусора человека. Руки у него были связанны за спиной. Я посмотрела растерянно по сторонам и почти физически ощущала, как ломаются неокрепшие мысли, сминаемые в отчаянной попытке изобрести объяснение тому, что глубокий подземный лаз испарился, а я стояла на четвереньках рядом со старинным камином, в котором едва виднелись рдеющие в темноте угольки.

VII

- Забористый чаёк был, да?!                                                                                      Мой расфокусированный взгляд, метавшийся по едва узнаваемому пространству, вдруг сошелся в области переносицы, как бы наткнувшись на некий глухой забор, и пребывал в медленно колышущемся, рефлексирующем состоянии пока меня не позвали по имени и рывком не подняли с колен.                                                                    - Надя, ты ваще здесь или где?! Вот, что такое "дурь бабья"! Зато теперь носит гордое название "эмоциональный интеллект", ага. И куда ты мылила лыжи? – хлёсткий удар по щеке и входящий в истерический штопор в пол-оборота Сёмин голос отрезвил, окончательно развеяв охватившую меня иную реальность.                                                                        - Извилист и тернист наш скорбный путь. Иллюзии довлеют, я предаюсь мистерии, но если хорошенько взять нас всех и вдуть, иллюзии пройдут, оставив лишь … - он не стал продолжать, а стремительно потащил меня, до боли стиснув руку выше локтя, прочь из полуразрушенной квартиры на лестничную площадку, откуда его, а, скорее, мой крик не смог бы услышать наш нежданный попутчик. Я же тихо заплакала от обиды и пыталась не потерять баланс, ступая нетвёрдо на еще неокрепшие ноги.                                                                        - Не ной! Ну немного с рельс соскочил. Такое бывает без внешней редактуры, когда, как у меня, в одном чердаке умещается и жнец и кузнец и по жизни пи... игрец. Вижу цель, иду к ней… да, - Сёма навис надо мной как грозовая туча, его трясло. Казалось, одно неаккуратное движение или слово с моей стороны, и он, не задумываясь, меня снова ударит.

– В который раз ты убеждаешь меня, что миром правит не тайная ложа, а явная лажа, эксплуатировавшая как бывших пожирателей контента, так и его создателей… И ты переходишь все грани допустимого, Сём, - быстро и почти шёпотом произнесла я, когда увидела занесенную над собой руку, которая мгновенно замерла в воздухе при этих словах. Он подошел ко мне вплотную, заведя руку за мой затылок, ухватил за волосы и, медленно потянув за них, заставил поднять голову вверх и посмотреть на него.                                                                                                      - Прямо все? – спросил он неровным голосом. В его когда-то мужественном и невероятно привлекательном лице еще угадывались правильные черты классического микельанджеловского аполлона, но сейчас их уже полностью затмило нечто, чего я раньше не наблюдала, и от чего весь его облик словно размылся, оставив зримыми одни лишь глаза, полыхавшие в сумраке неосвещенной парадной липким, скотоподобным желанием. Какова была его истинная природа и причина, мне не довелось обдумать, потому что, придавив своим телом меня к стене, Сёма запустил руку мне под свитер и впился своими губами в мои. Его прохладная рука змеёй заскользила по телу, упорно продвигаясь вверх. 

Чувство чего-то неправильного и до омерзения противного придало сил, но оттолкнуть его полностью не получилось. Тогда я попыталась вывернуться, но он сильнее прижал меня к стене и зажал мои ноги между своими. Мне ничего не оставалось, как укусить его или чисто по-женски попытаться подрать ногтями хоть какую-нибудь открытую часть его тела, чтобы привести его в более ли менее нормальное состояние. Ни секунды не медля, я вцепилась зубами в его нижнюю губу, от чего Сёма взвыл и отлепился, отойдя на полшага, но мои волосы были по прежнему крепко собраны в пучок на моём затылке и зажаты в его кулаке. Теперь его внешность стала жалкой и почти окончательно отвратительной. Он удивленно смотрел на меня, из губы тонкими струйками текла кровь, а из самого Сёмы полилась отборная ругань. Уловив паузу перед очередной порцией отборного мата, я резко спросила:                                                                                                                          - Тебя не учили начинать с цветов, нежностей и предварительных ласк, ну и лыжи снимать?                                                                                                      - Не, ну без лыж как-то нещитово, – зло произнес он, слизнув кровь. – Ну дык я быстро сгоняю, - помолчав секунду, добавил он и, видя, что меня вдруг разобрал приступ еле сдерживаемого смеха, полностью отпустил.                                                                                                                          - Херня обыкновенная, мля! Тупейший сгусток несуразностей! Я не въехал, это чо типа не по Хуану сомбреро? Ну да ладно, зайдем с другой стороны. Мы не гордые.                                                                                               - Не стоит. Надеюсь, не нужно объяснять на какие три буквы я тебя пошлю, дружище?- заливаясь смехом, пропищала я на одном дыхании.  - Зареклась коза. Огород со всеми ништяками здеся тока я!                          - Ты мне лучше вот что… объясни эту выходку, Сём, - почти задыхаясь от хохота, степенно переходившего в истерику, проговорила я.                    - Нормалды, пупсик! Не вопрос. Я ведь тоже когда-то поверил в сладкую песню о добром небе, но оно не спустилось ко мне с распятия, и я решил добыть его сам и походу прихватить вечность, но понял, что одному мне там будет пусто без тебя. Я просто хотел встряхнуть тебя, - уже спокойно и без надрыва ответил Сёма. – Хотел дать понять, что я сильнее этого исчезающего, которого ты ползла «спасать», потому что знаю кой чего, чего даже Энд может не знать… Ну и просто хотел.            - Пробовал когда-нибудь выйти за привычные рамки и постичь проблему необратимости некоторых действий? Ну а сила нашего чувака в том, что чел по ходу никуда не торопится, словно вечность у него уже в кармане.                                                                                                                        - Мля, под воздействием алкоголя интоксикация наступает позже, чем при общении с тобой! Кароч, видишь ли, сей поднатырканный фуфел явно на побегушках у Энда и испорчен его тлетворным влиянием, но мутит свою игру к тому же. Трабл еще и в том, что из-за эпичной тупости, безразличия и негодяйства окружающих, да тупо из-за борьбы одних мудаков с другими, гибнут как правило, совершенно не причастные к тому люди, а я не хочу тебя потерять ни под каким соусом.

Он помолчал немного и добавил: - Обещай, что не развяжешь его и что, пока мы туда идем, ты станешь меня слушать во всем.                                    - Пообещать то я, конечно, могу. Проблем нет. Но вот знать бы все детали.                                                                                                                              - Лады, по мере сил протру твой замутненный фактами взгляд на некоторые детали сего сюжета.                                                                                - Хорошо, обещаю. Только давай перекинем ремень куда-нибудь в другое место, а то этот невидимка может так без рук остаться.                      - На шею разве, ггы! Шутю я. Да не в натяг у него ремень, кровоток не перетянут. Я ж не зверь какой, - широко улыбнулся Сёма, приобняв меня уже по-дружески. – Пойдём, завалимся что ли.                                      - Ну нет уж, я отдельно...                                                                                            Так перекидываясь неоконченными фразами в темноте, мы прощупали свой путь обратно и улеглись каждый на свое место, а наш странный знакомец уже дрых без задних и изредка всхрапывал.

VIII

Хороший матрас был у бывших хозяев этого жилища: большой и сказочно удобный. Хоть и был он сильно замызганным и запыленным, но кто ж на это сейчас обращал внимание. Он словно мягкая болотная кочка пружинил и обволакивал спину, медленно затягивая в сон, и тогда тело начало парить, освобождая мысли от своего ига. Разглядывая куски лепнины на потолке, странного вида окно, по краям уже покрытое инеем, я увидела, что пошел снег. Огромные пушистые хлопья медленно танцевали танго. Наблюдая за их плавными па, я уснула.

Среди ночи меня на пару минут разбудило какое-то шевеление и мурчание прямо рядом с ухом, к мочке которого присосался котенок. Крошечное создание заворочалось, подставляя нежное пузико, и начало месить мою щёку миллиметровыми коготками. Откуда он взялся тут, подумалось мне, и я снова стала засыпать, но уже по-другому: я никуда не улетала, а закрыв тяжелеющие веки, как будто продолжила видеть окружающую обстановку сквозь них, что меня несказанно удивило. Я переводила взгляд от камина к фигурам спящих, затем к окну и словно видела их, как если бы мои глаза были открыты. В этом странном сне грациозно, как им и подобает, появились еще несколько, но уже взрослых кошек. Мне показалось, что их было то ли семь, то ли восемь или девять - я не смогла их как следует сосчитать, потому что они безпардонно начали водить хоровод вокруг меня. Затем они начали уходить куда-то одна за одной, поочередно в едва освещенный тлеющими угольками камина угол этой огромной комнаты, но каждой из них на смену из дверей в коридор появлялась новая. Там же, в дальнем углу виднелась какая-то фигура, которую я не сразу разглядела, потому что взглядом из-под закрытых век стало все трудней управлять. Там сидела женщина! Как мы не заметили и её? Или она зашла сюда пока мы крепко спали? Целый рой вопросов разного калибра начал ворочаться в сознании, но сил не хватало, чтобы сосредоточится хотя бы на одном.                                                                           - Идите сюда, мои милые! Спрядём кольчужку для Надюшки! – на распев и в полголоса проговорила она, а в её пальцах завертелось удивительной красоты веретенце, поблескивая в темноте разноцветием едва заметных искорок, которыми вспыхивала тончайшая нить, в которую вплеталась каждая кошка, вытягиваясь по мере приближения к этой странной пряхе после того, как изящно описывала один круг вокруг меня. – А что ты скажешь про время? – обратилась она уже ко мне.                                                                                                                                 — Это коса ДНК, расплетаемая неаккуратными пальцами старости, - подумала я. Мне еще очень хотелось спросить её, кто она, но сил оформить мысли в слова уже не оставалось, потому что я снова начала засыпать по-настоящему. Сквозь сон я все еще слышала, как она говорит мне что-то, но смогла разобрать только: - Ну вот мы его сейчас и подправим … Всё то, что способно вместить твое сердце … Тогда мне с дикой горечью подумалось: там дыра, родная моя, размером больше самой Вселенной. И только Бог способен её заполнить… Ну вот и попробуешь ... заполнить, - донеслось из глубины моего сна и я проснулась. Было уже яркое утро.  

ссылка на предыдущие части https://cont.ws/@id54073678/21...

© ТМК, 2021 копирование материала возможно с разрешения автора, разместившего данный текст впервые на данном ресурсе в данном блоге