Человеческий фактор, или Строго по списку

Ан-26 «Ретро» с бортовым номером «03» летает плановые полеты, ненавязчиво переходящие в «ночные».

«Ретро» - не в смысле, что древний как допотопная этажерка времен авантюрных братьев Райт, склеенная слюной и соплями с обширным применением папируса и бамбука, а – ретранслятор! Как говорится, почувствуйте разницу!

Хотя, честно говоря, «03-й» был достаточно старый и потрепанный жизнью, но еще весьма бодренький самолетик, который регулярно проходил все виды положенных регламентных работ и находился в достаточно приличном для своего солидного возраста, техническом состоянии.

В качестве краткого экскурса: самолет-ретранслятор несет на своем борту громоздкую и тяжелую аппаратуру связи для обеспечения устойчивого канала передачи информации на большие расстояния, поэтому его фюзеляж щедро утыкан всевозможными антеннами, как ежик иголками. Ретранслятор незаменим при ведении боевых действий на обширных территориях, когда войска растягиваются на огромные расстояния, а полевые связисты тихо сходят с ума из-за бесконечного потока угроз, постоянно получаемых в свой адрес - в самой ближайшей перспективе быть непременно расстрелянными в случае малейшего перебоя связи с войсками. Особую ценность ретранслятор представляет в горной местности, где радиостанции наземных армейских подразделений периодически попадают в «мертвые зоны» и не слышат друг друга, даже если они находятся буквально через «несерьезную» горку на расстоянии вытянутой руки или в глубоком овраге и т.д. и т.п., но сейчас речь не об этом.

План предстоящих полетов был предельно прост и незатейлив – конвейер. Летать по конвейеру - весьма сомнительное удовольствие. Взлет, проход вокруг аэродрома по «коробочке», посадка (желательно «мягкая» - sorry, дежурная шутка, естественно «мягкая», а как же иначе), длительное руление по бетонке аэродромных дорожек на исполнительный рубеж ВПП (взлетно-посадочной полосы), разбег, опять взлет, опять «коробочка», опять посадка, опять руление …и так до изжоги.

Конвейер недолюбливали все, вернее даже – брезгливо ненавидели! Ненавидели за его монотонность и утомительное однообразие. Нет, чтобы полет по маршруту запланировать – из точки «А» в точку «Б», с промежуточной посадкой в точке «В»! Вот красота и разнообразие какое-никакое. А тут как сраный бобик носишься за своим хвостом, словно волчок заведенный! Гоняешься за тенью от своего же самолета. Туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда… тьфу, скукота и бесконечная мутотень.

И таких обрыдлых повторений – несколько десятков кряду с коротким перерывом на дозаправку топливом, толком размяться не успеешь. Полный восторг, местами переходящий в тоскливый экстаз, причем, весьма сомнительного качества. Не полеты, а какое-то ерзанье… А куда деваться? Летчикам надо «классность» повышать, а для этой ответственной процедуры предусмотрен ряд специальных упражнений, которые надо отлетать «кровь из носу» и соответствующую запись в летную книжку сделать. Порядок такой! Не нами установлен, и не нам его менять. Все строго!

Опять же, опыт нарабатывается. По маршруту каждый дурак лететь может, автопилот выставил и «сопи себе в две дырочки» до прохождения контрольной точки, а там штурман разбудит вовремя и выведет «куда следоват» или наземные службы подскажут в случае чего. Не заблудишься! Вернее, не дадут заблудиться, поправят, наведут, не бросят, в конце концов.

Самое сложное и ответственное мероприятие в любом полете  это взлет и особенно – посадка. Поэтому и летаем как школяры усердные вокруг аэродрома, словно бычок на привязи, навыки свои старательно отрабатываем, до полного автоматизма и привития устойчивых условных рефлексов с последующей пропиской на генетическом уровне - взлет-посадка, взлет-посадка, взлет-посадка… не приходя в сознание, фактически.

Красный диск осеннего солнца уже давно и бесповоротно скрылся за линией горизонта, на аэродроме включили освещение ВПП (взлетки), а трудолюбивый Ан-26 с бортовым номером «03» все продолжает наматывать нескончаемые круги. Ни конца данному процессу не видно, ни края.

Схалтурить и крутануть меньше положенного невозможно. Бесстрастная и неподкупная аппаратура СОК (средства объективного контроля) точное количество совершенных посадок равнодушно посчитает и параметры допустимой перегрузки скрупулезно запишет, фиг обманешь. Углы «срезать» тоже не получится, поэтому Ан-26 будет мотать запланированные круги, пока голова не закружится и упражнение «проклятое» не закончится. Обязательное упражнение! Важное! Без него никак нельзя, куда деваться? Взлет-посадка, взлет-посадка, взлет-посадка…

Экипаж «ретранслятора» был молодой, но очень слетанный и удивительно дружный.

В зимнее время, когда обнаглевший снег бессовестно заваливал аэродром «выше крыши», стоянку родного «03-го» чистили все вместе, без разделения на чины и регалии. Командир экипажа майор Паша двигал необъятные сугробы, старательно упираясь в огромный скребок совместно с техником из наземной службы старшим лейтенантом Лешей и бортовым механиком Ан-26 прапорщиком Митей. Получалась действующая модель удалой русской тройки, состоящей из майора, старлея и прапора. И ничего, управлялись быстрее и качественней любого трактора.

В летнее время, размешав стиральный порошок в ведрах с водой до густой и обильной пены (на зависть самым искусным брадобреям и дипломированным прачкам), опять же, все как один, парни из экипажа «ретранслятора» тщательно драили свою «Аннушку» до идеальной чистоты и блеска. Старичок «03-й» был всегда ухоженный и чистенький, зацелованный и зализанный, где надо подкрашенный и подмазанный. Любо-дорого посмотреть!

После утомительных полетов или по возвращению из длительных командировок все члены экипажа дружно чехлили свой самолет, с шутками и прибаутками таская тяжелый брезент. Летный экипаж обязательно дожидался наземного техника Алексея, который довольно-таки долго заправлял «уставший самолет» оперативным запасом топлива, и только потом уезжали домой на дежурном автобусе.

Все свободное время парни с «03-го» проводили вместе и, что характерно, они совсем не надоедали друг другу. Ребята дружили семьями – шашлыки, на дачу, дни рождения, праздники и даже в отпуск ездили отдыхать чуть ли не всем экипажем. Такое явление встретишь достаточно редко, поверьте на слово. Потому что, как ни крути, а среднестатистические люди, имея изначально теплые и доверительные отношения, все равно «рано или поздно» устают друг от друга и в отпуск стараются разъехаться в разные стороны по вполне объективным обстоятельствам. … «глаза мои тебя бы не видели»…

А уже после отпуска (в ВВС отпуска очень длинные), элементарно соскучившись по родным лицам и в последствии находясь длительное время в тесной кабине самолета или в одной комнате перелетной гостиницы, никто не испытывал бы чувство личной неприязни или элементарного немотивированного раздражения на «ближнего своего», который постоянно маячит перед тобой по 24 часа в сутки. Совместимость характеров в экипаже для ВВС – не пустой звук, поверьте на слово. С человеком, которому не доверяешь или он «просто тебе неприятен», никто летать не будет.

А парни с «03-го» действительно гармонично вписались в идеально слетанный экипаж, как составные части единого организма. В их ежедневном общении не было даже намека на какие-то недомолвки, скрытые конфликты или недовольства кем или чем-либо.

Более того, складывалось устойчивое впечатление, что ребята реально наслаждаются обществом друг друга, как будто они были самыми близкими родственниками, которые не виделись «миллионы лет» и сейчас просто балдеют от возможности побыть вместе.

Чудесный экипаж, улыбчивый, гостеприимный, с искрометным чувством юмора. Одно удовольствие было смотреть, как они готовятся к вылету - сплошные шутки-прибаутки, дружеские подколки, бесконечные розыгрыши, смех… Прелесть, а не отношения.

Борттехник самолета – капитан Игорь (общепризнанный балагур и главный весельчак «03-го», а по совместительству - общий любимчик всей эскадрильи) недавно женился. Вся дружная команда «ретранслятора», и не только, замечательно и незабываемо погуляла на веселой и хмельной свадьбе, о чем всегда и с неизменным удовольствием вспоминали при каждом удобном случае и при отсутствии оного.

Даже сейчас, во время выполнения монотонного упражнения «бесконечного» полета по конвейеру, при очередном прохождении по давно заезженной «коробочке», экипаж «Аннушки» смачно комментировал и образно смаковал наиболее пикантные подробности свадебного застолья, скрашивая, так сказать, однообразную убогость серых трудовых будней.

Не успевший в полной мере насладиться законными плодами недавней женитьбы, борттехник Игорь воспринимал любое упоминание о приятном событии как «бальзам на раны» и одновременно как «пику в задницу». Еще бы! Он здесь бездарно болтается в воздухе, а молодая жена где-то там  в неглиже и в спальне. Одна! Неправильно это! Несправедливо! Он должен быть там! Рядом! С ней! В ней! Эх…

В последнее время Игорь всегда и постоянно «теоретически» очень спешил домой, чтобы как можно быстрее оказаться в сладких объятиях красавицы-жены (между нами - у ребят еще медовый месяц не закончился, вся новизна ощущений и острота восприятий только-только в самом разгаре, лямур-тужур-абажур и все такое, ну вы понимаете...).

Тем не менее, для закрытия плана полетов оставалось намотать на винты «03-го» еще где-то с десяток кругов, монотонно болтаясь над аэродромом, и никак не меньше. А расписание пригородных электричек равнодушно вещало, что последний состав уйдет гораздо раньше, чем уставший «от бега по кругу» Ан-26 зарулит на свою стоянку.

Можно было, конечно, сэкономить дефицитное время и, наплевав на ТЗ (топливозаправщик), попытаться оставить самолет с «сухими» баками до утра. А там, на первом автобусе… Рисково, конечно, но иногда прокатывало. Хотя в целом картину это не меняло, на электричку все равно можно было уже не спешить. Все, приехали, ночуй в аэродромной гостинице-профилактории, свободные койки всегда найдутся. …а дома, молодая жена, эх!

Так как экипаж был идеально слетанный, отношения между парнями были весьма доверительные и почти домашние, командир корабля майор Паша, с легкой усмешкой поглядывая на откровенно мрачнеющего борттехника, презрел всевозможные и невозможные запреты и пошел на «жуткое» нарушение. Причем абсолютно недопустимое с точки зрения воинской дисциплины и требований строгих документов по организации эксплуатации авиационной техники. Хотя, чего греха таить, практиковалось такое иногда… не часто, …изредка, но бывало… Очень редко! Почти никогда, но бывало.

Во время очередного руления «03-го» по бетонке аэродрома командир притормозил самолет и отпустил борттехника Игоря домой. К жене. Взяв с него шутливое обещание, что в семейной спальне Игорек отработает сегодняшнюю поблажку в службе удвоенным и качественным исполнением «супружеского долга». А командир, типа, потом между делом ненавязчиво справится у его супруги о впечатлениях от сегодняшней ночи. И если Игорь схалтурит то, мол, в следующий раз: «Ух! Будет тренироваться долго и упорно, но только теоретически. А практические занятия, многократно отработает на материальной части самолета…» Шутка, естественно.

Пока слегка обалдевший от такой неслыханной щедрости капитан Игорь пребывал в смутных сомнениях, бортовой механик «03-го» прапорщик Митя, прочувствовав пикантность ситуации, клятвенно пообещал лично заправить самолет оперативным запасом топлива и сдать Ан-26 под охрану караулу.

Вообще, все парни «ретранслятора» были настроены весьма дружелюбно. Они понимающе подмигивали, игриво зубоскалили, эротично вздыхали и трогательно закатывали глазки.

- Не боись, Игорек! Все будет в лучшем виде! Давай, лети домой на крыльях любви! Люсёк заждалась, к бабке не ходи. Все глаза свои бездонные проглядела, каждую электричку встречая. Будь я врачом, прописал бы ей строгий постельный режим! Однозначно! Ты смотри, не разочаровывай ее, будь молодцом! Мы на тебя надеемся! Не посрами былую честь и славу «03-го»! Мы за тебя кулаки подержим! Давай, молоток! Докажи, что ты настоящий мужик! Не дай сомкнуть глаз и сдвинуть ноги до самого утра, покажи удаль свою молодецкую…

Сомневающегося и откровенно упирающегося «до последнего» борттехника Игоря фактически насильно вытолкали из самолета. Люк захлопнулся, за РУДы (рычаги управления двигателем) сел прапорщик Митя. Поехали!

Благодарный и откровенно смущенный Игорь, спрыгнув на бетонку, отбежал от самолета и прощально помахал ребятам рукой. В ответ «Аннушка» шутливо моргнула «рулежным светом» - провожая друга домой, чудил радист Степа, передернув тумблер питания фар.

«03-й» поддал «газку» и, немного приседая на хвост, покатил на исполнительный рубеж ВПП, а Игорь, взглянув на «штурманские» часы, подаренные ему экипажем на прошлый день рождения (27 лет), побежал на платформу электричек.

Ан-26 вырулил на «старт» и остановился, командир в очередной раз запросил у КДП разрешения на взлет и, получив утвердительный ответ, самостоятельно сдвинул РУДы на «максимал», удерживая «Аннушку» тормозами. Самолет взревел мощными двигателями, выходящими на взлетный режим, нагружая винты. По фюзеляжу побежала привычная вибрация.

Майор отпустил тормоза, и «03-й» бодренько ускоряясь, побежал точно по центру ВПП, освещенной с двух сторон чередой ярких огней.

Уже подходя к платформе «Чкаловская» и, услышав знакомый «до боли» звук двигателей «своего» самолета, Игорь с непроизвольной улыбкой гордости и чувством теплой благодарности, проводил долгим взглядом сигнальные маячки родного борта, который уверенно оторвался от ВПП и недовольно урча, старательно карабкался в звездное небо, набирая высоту.

Пройдя по замкнутому маршруту очередной круг, но уже без одного члена экипажа, Ан-26 абсолютно спокойно зашел на посадку и успешно приземлился.

В который раз, двигаясь по аэродрому на исполнительный рубеж ВПП, командира экипажа неожиданно посетила «гениальная» идея. Он задумал сэкономить «лишнее» время на рулении самолета по бетонке от места посадки до места старта (примерно 3 километра). И командир «03-го» пошел на второе нарушение.

Майор Паша решил больше не кататься по аэродромным рулежкам, а после приземления самолета на ВПП, не останавливаясь, сразу же пойти на взлет!

Обычно такие финты в данных условиях никто не делает, т.к. есть специальное упражнение для отработки похожей нештатной ситуации, типа «прерванная посадка», но в плане на текущие полеты подобных крендебубелей запланировано не было.

Будучи абсолютно уверенным в лояльности своего экипажа, в котором все парни были «свои в доску», командир «Аннушки» при очередном заходе на посадку, еще фактически находясь в воздухе, заранее запросил разрешение на взлет!

«Вышка» КДП давно «опупевшая» от бесконечного чередования однообразных команд для надоевшего «хуже горькой редьки» Ан-26 с бортовым номером «03», ничего не заподозрила (тем более, время темное, практически ночь на дворе). Будучи абсолютно уверенной, что Ан-26 стоит на исполнительном рубеже, гоняя двигатели в ожидании «старта», КДП взлет разрешила.

Получив карт-бланш на свою сомнительную авантюру, сразу же после касания самолетом бетонки ВПП, командир «Аннушки» резко вывел двигатели на «взлетный режим». Старичок Ан-26 обиженно вздрогнул, капризно рыкнул и, не успев замедлить скорость, начал энергично разгоняться.

Двигатели «03-го», получив внушительную порцию топлива, максимально нагрузили винты, которые резво потащили самолет на взлет. Есть, отрыв! Взлетели! Сэкономили на рулении минут 10-12-ть. Недурно, однако! Ага, сработало! Давай-ка еще раз попробуем?

Опять при заходе на посадку после очередной «коробочки», еще с «воздуха» на КДП посылается запрос на «взлет». Ответ: «Летите голуби, летите!»

Ан-26 мягко садится и, едва коснувшись ВПП, командир «03-го» опять решил обойтись без процедуры руления. А ну её в пень! РУДы на «максимал», взлетный режим! Поехали!

Старенький самолет, опять не успев замедлиться, начал разгоняться по ВПП. Прям как в морской авиации, при интенсивных полетах с палубы авианосца! Иииии-ггааа! Пошел родимый! Давай-давай-давай! Всего-то пару кругов осталось!

«03-й» сотрясаясь всем корпусом, энергично разбегался для очередного взлета, как вдруг в наушниках у экипажа раздался приятный женский голос: «Остановка правого двигателя!» Оп-па! Замечательно! Только этого не хватало!

Кстати, в авиации все мерзопакостные события, включая неприятные известия о неполадках в работе техники, сообщаются экипажу исключительно женским голосом, и что характерно, с очень приятной интонацией. Не удивляйтесь, так заведено исторически, строгими документами прописано и законодательно установлено! Точно-точно! Есть такое специальное устройство РИ – речевой информатор, в обиходе «Рита». Вот эта самая «сучка Рита» в соответствии со своими служебными обязанностями, в мозгах железных прошитыми, всегда экипаж и «радует», сообщает, так сказать, о свершившемся факте отказа авиационной техники и о последующем наступлении всевозможных «нештатных» ситуаций с многообещающими последствиями.

В свое время скрупулезными психологическими исследованиями и многочисленными изнуряющими тестами досконально выверено, что спокойный женский голос воздействует на среднестатистического здорового мужчину весьма отрезвляюще и мгновенно мобилизующее. Пропустить мимо ушей информацию, промурлыканную нежным женским голоском никакой нормальный мужчина не в состоянии. Точно-точно! Он же «мужчина», в конце концов! Мачо! Кобель, наконец!

А тут женщина откуда ни возьмись, да еще и на ушко что-то ласково шепчет. Сплошная эротика, блин! Молодцы психологи! Все правильно рассчитали и дотошными экспериментами свою незыблемую правоту подтвердили. Честь и хвала им! Не зря деньги получают.

Посудите сами, если женщина, которой по-определению на военном самолете быть не должно, вдруг спокойно и вкрадчиво сообщит летчику о скоропостижном приближении «полной задницы», что этот летчик сделает? Что предпримет?

Встрепенется соколик ясный от неожиданности и от удивления несказанного, как от «грома среди ясного неба» - раз! Мобилизуется и взбодрится, т.к. присутствие женщины, даже «эфемерно-теоретическое», однозначно заставит любого мужчинку животик свой непроизвольно втягивать, грудь богатырскую распрямлять, сердечко биться часто-часто и мозгами шевелить быстро-быстро – два! Начнет внимательно прислушиваться к женскому голосу в своих наушниках и старательно выделять голосок этот нежный и спокойный из многочисленного хаоса - потока мужских голосов других членов экипажа – три! И начнет летчик от «этой задницы», стремительно приближающейся, очень интенсивно уворачиваться, прилагая максимум усердия, прилежания и старания. Проверено многократно, можете не сомневаться! Такая вот скрытая сила женского голоса! Кстати, особо обращаю внимание – СПОКОЙНОГО и НЕЖНОГО голоса! Истерики, вопли и визгливые крики капризной бабы чудотворной силой не обладают. Фантастика за гранью реального. Невероятно, но факт!

Поэтому, милые женщины, не кричите, не капризничайте и не треплите нервы впустую. «Полная задница», кстати, тоже женского рода. Это так, для общего развития, ничего личного…

А тем временем, пока на приборной доске «Аннушки» начали загораться многочисленные табло с красными лампочками, сигнализируя о всевозможных неполадках в работе различных систем самолета, которые, словно ниточка за иголочкой потянулись одна за другой, правый двигатель «03-го» остановился в самый неподходящий момент, в момент взлета! Ситуация - хуже не придумаешь и врагу не пожелаешь…

Итак, остановился двигатель, и его винт соответственно зафлюгировался, то есть принял самое оптимальное положение с наименьшим сопротивлением набегающему потоку воздуха. Грамотно, но от этого не легче, ибо крутиться сейчас этот винт должен! Интенсивно крутиться и тягу создавать! А еще и самолет тянуть! Вперед тянуть! На взлет!

Вопросов нет, все правильно опытные инженера да мудрые конструкторы спроектировали и рассчитали – сопротивляться набегающему потоку воздуха при аварийной остановке двигателя как раз и не надобно. «Не следоват» сопротивляться! Но не в этом случае… не должен был двигатель останавливаться! Нельзя! Не сейчас…

…тяжело «Аннушке», ох, как тяжело на одном двигателе от земли-матушки оторваться… выдюжит ли?! …а надо! Ой, надо, чтобы выдюжила …и оторвала свои 20 тонн «с копейками» от бетонки ВПП ….да в небо ночное поднялась, яркими звездами богато нашпигованное… ох, надо в небо, надо…

Скорее всего, из-за резкой смены режимов подачи топлива, один из движков просто банально захлебнулся избытком керосина. От рывков РУДами топливная автоматика «встала раком», заглушив двигатель.

Все, мол, хватит… устал… много мне топлива, столько не выпью, …подавился банально двигатель, и процесс горения керосина прекратился. А по спинке похлопать, дорогие товарищи летчики? И вообще, давайте уважать преклонный возраст самолета и относиться к нему помягче, понежнее, что ли, с пониманием …не требуя лишнего, не пацан какой, по бетонке резвым козликом скакать да подпрыгивать…

Опытный борттехник Игорь скорее всего передвинул бы РУДы на долю секунды чуть плавнее. Чуть-чуть нежнее двинул бы РУДы на взлетный режим. И тогда количество топлива в камере сгорания правого двигателя оказалось бы на пару грамм меньше чем сейчас, и процесс его горения не прервался бы в самое неудачное время, и тяга бы не исчезла, и винт бы не зафлюгировался… и … и … и…

…и вот эта самая доля секунды не привела бы к таким фатальным последствиям…

Эх, если бы Игорь был в кабине Ан-26! Возможно, все бы пошло совсем по-другому. Кто знает?!

Но в этот самый момент, когда «03-й» с одним работающим двигателем еще бежал по бетонке ВПП, не дождавшись «последней» электрички, борттехник самолета Ан-26 капитан Игорь бодрым шагом топал прямо по шпалам в сторону своей родной платформы. Всего-то каких-то 2-3 километра. Разве для влюбленного сердца это расстояние? Игорь спешил домой, к своей молодой жене, к ее сладким поцелуям и жарким объятиям.

А в кабине Ан-26 совершались ошибки за ошибками. Вернее, даже не ошибки, нет. Конечно же, нет! Ребята в ВВС до полного автоматизма отрабатывают всевозможные пути выхода из различных нештатных и мерзопакостных ситуаций. Экипаж «03-го» делал все правильно, ну или почти правильно!

Вовсе не факт что, оказавшись в очень опасной ситуации, парни запаниковали и наделали массу ошибок, банально заметавшись и впав в «творческий ступор». Ничего подобного! Ребята совершали свои манипуляции в соответствии с инструкциями, предусматривающими многократно отработанные алгоритмы для каждой конкретно ситуации. Парни работали четко и слаженно, но чуть-чуть не вовремя, чуть-чуть с запаздыванием, немного несвоевременно!

И это «несвоевременно» постепенно накапливалось. Тут полсекунды, там две секундочки промедлили, еще четвертинку секунды запоздали, на лишнее мгновение задумались, а тут мимолетное сомнение на полсекунды накатило… и все «это» равнодушно суммировалось и складывалось маленькими бездушными грузиками, микроскопическими гирьками падало на чашу весов, которая неумолимо тянула к непоправимым последствиям.

Как уже ранее отмечалось, Ан-26 был «ретранслятором». В своем грузовом отсеке он нес весьма тяжелую аппаратуру, которая только одним своим присутствием на борту самолета постоянно вносила существенные поправки на общий взлетный вес «03-го» а, следовательно, и на быстродействие экипажа. То есть, каждый член экипажа должен был реагировать не просто быстрее, чем экипажи с обычных Ан-26-х, а еще быстрее или даже молниеносно, с учетом веса паразитного «балласта за своей спиной».

В последствии, прослушивая магнитную ленту с переговорами экипажа Ан-26 «ретро» с бортовым номером «03», некоторые ребята плакали.

Парни с «03-го» делали все возможное, борясь за свои жизни и за самолет, но секунды, доли секунд, мгновения….

-…командир, скорость!…. точка принятия решения пройдена… что…

- …вижу, будем взлетать!

- ….командир, скорость мала!!! ...не поднимемся…

-…РУшка стоит ….не запущена РУшка… тяги не хватит…

- ….полоса сейчас кончится… останавливаться нельзя…

- …отрыв! Есть! …в воздухе!

- Убрать шасси! Убрать фары! …закрылки на …

- …забор! Забор впереди! …выше, командир… Паша!

- Шасси! Убрать шасси!...

Сразу за окончанием ВПП стоит бетонный забор, за ним достаточно оживленная автострада. Ан-26, с трудом оторвавшийся от полосы на одном двигателе и, не имея запаса необходимой тяги, не смог набрать нужную скорость а, следовательно, и высоту. Поэтому, «03-й» еле перемахнул через забор, фактически чудом не зацепил его. Бортмеханик Митя успел вовремя убрать шасси.

Офицер из нашей дивизии как раз проезжал по ночной автостраде на своем автомобиле и был откровенно шокирован видом «03-го», просвистевшего над дорогой почти коснувшись днищем фюзеляжа по крыше проезжавшего мимо «Икаруса».

- Есть!.... убрал шасси! Скорость падает…

-… Уф! …я люблю тебя «03-й»!!! ….давай родной…. Давай!!!… Пошел наверх!

- …скорость! …скорость падает, командир….

- …вижу! …оторвались, уже ладно! … сейчас по «коробочке» и тихонько сядем…

- …высота, высота! …скорость!

- ….вижу, твою мать…

- …ох, ****юлей получим…давайте наверх пробираться, что ли…

- …херня, выкрутимся… …сейчас немного высоту подтянем, движок запустим, и домой… на цыпочках ...не трогай закрылки!… убери руки…

Прекращать взлет было поздно, это даже не обсуждается. Самолет уже прошел «точку принятия решения» и при малейшей попытке остановиться по инерции выкатился бы за пределы взлетно-посадочной полосы и, снеся бетонный забор, пересек бы оживленную автостраду, собирая в кучу, проезжающие машины.

- Так, парни! Спокойно! Пока все относительно хорошо! Летим! И это радует. Сейчас немного поднимемся, на сколько получится, и будем запускать правый движок… приготовились?!… Митя, запуск!

-...давай-давай, сука, крутись, падла…

- …пипец, скорость падает! …командир, высота, высота падает! … не запускается, ****ина! …валимся!

-…валимся, командир… не фурычит, скотина… …высота… …скорость…

- Фу, бля! …чуть не обосрался, думал сейчас полный рот земли наберем!

- ….давай еще раз попробуем!

- ….нельзя! …пока винт крутили, скорость потеряли…, высоты нет…валимся, бляха… командир, левый двигатель! ….температура масла растет!

В это время "Рита" спокойным и вкрадчивым голосом известила о новой напасти: "Предельная температура левого двигателя!" (двигатель не может длительное время работать на "взлетном режиме", а левый тянет, сколько может ... а это "может" - далеко не бесконечно), а «****ская Рита» разошлась не на шутку: "Стружка в масле левого двигателя!", "Опасная вибрация левого двигателя!"

Услышав такую "радостную" информацию, экипаж «03-го» осознал, что время пошло на секунды! Вернее – побежало! Даже, наверное - полетело!

-…вибрация левого двигателя! Командир, левый двигатель на «взлетном» режиме молотит уже долго, не выдержит… вибрация… табло «стружка в масле»…

- …вижу… ****ство…запустить РУшку! (вспомогательный двигатель с тягой 700 кг.)

На Ан-26 в гондоле шасси стоит маленький реактивный двигатель, который используют при взлете для помощи основным движкам. Экипаж «03-го», РУшку не запускал, т.к. им хватало скорости, не погашенной при «укороченной» посадке.

- …что за дрянь?! скорость падает… скорость, твою мать… скорость… Высота! Высота!.... Вот, ёпт … Прыгать нельзя, высоты нет, купола не раскроются….

- …не дойдем до полосы! Даже развернуться не сможем! …высота 20 метров… тяга левого падает… командир, здесь картофельное поле! Сядем! …точно сядем! Самолету 3,14здец, конечно… что скажешь, Паша?!

- …а и хрен с ним …прости «03-й»… ...хана карьере, отлетались… ну и хуль с ней, будем жить ребята… садимся на поле… пацаны не ссать, все беру на себя! Отвечу один! …где поле, штурман?! …ни хрена не видно, темнота как у негра в жопе… Штурман, давай поле! Садимся! Митя, шасси не выпускать! Штурман?! …где поле?!...

- Есть шасси не выпускать…

- ….прямо по курсу командир, высота 10 метров, … уже меньше…

- Включить фары… режим посадочный…

- Есть, включить фары…режим посадочный...

- ….ёп твою мать! … что за …

В ярком свете мощнейших авиационных фар неожиданно возник двухэтажный кирпичный дом, сразу за которым был выкопан небольшой рукотворный прудик, а за ним начиналось бескрайнее картофельное поле.

Ан-26 снес второй этаж дома «под чистую», как бритвой срезал (благо, жильцы дома сидели на 1-м этаже и смотрели телевизор).

Потеряв последние остатки иллюзорной возможности держаться в воздухе, «03-й» тяжело рухнул в пруд, беспомощно уткнувшись помятым носом в илистое дно. Через разбитые стекла, в кабину экипажа хлынула грязная вода…

Тяжелая и громоздкая аппаратура связи, установленная в грузовом отсеке «ретранслятора» сорвалась с амортизационной платформы и под воздействием силы инерции, всесокрушающе пронеслась внутри фюзеляжа «03-го», легко сминая тонкие межсалонные переборки.

На манер огромного поршня безжалостного пресса, ретрансляционная аппаратура легко продавила заднюю стенку кабины экипажа и сильно продвинула ее прямо на кресла ребят.

Под действием чудовищной силы, которая легко рвала и непринужденно сминала силовые элементы конструкции фюзеляжа, летчики оказались буквально нанизанными своими грудными клетками на рычаги управления самолетом, а других членов экипажа «03-го» фактически вдавило в приборную доску разбитого Ан-26, на которой еще светились красные аварийные табло: «Остановка правого двигателя», «Опасная вибрация левого двигателя» и т.д. и т.п.

Экипаж «Аннушки» оказался под водой, и начал захлебываться в мутной жиже. Выбраться из помятой кабины без посторонней помощи, ребята уже не могли.

По закону подлости, из поврежденных баков упавшего самолета начали вытекать остатки невыработанного топлива, которые вскоре загорелись.

Крики заживо горящих ребят разносились в ночной тишине на огромное расстояние.

Не дай Бог узнать, как гореть живьем, находясь в полном сознании, при этом, одновременно захлебываясь в мутной жиже. Гореть без малейшего шанса на спасение, будучи прочно зажатым в рваном железе. Еще и с переломанными ребрами и с проткнутыми легкими… Не дай, Бог!

Когда на место катастрофы Ан-26 прибыла НПСК (наземная поисково-спасательная команда), все было уже кончено. Спасать было некого.

Возле обгоревших обломков с бортовым номером «03», метались перепуганные жильцы злосчастного дома, которые чудом уцелели после страшного удара 20-тонной машины, т.к. единственный телевизор в их семье, находился на первом этаже в каминном зале. Повезло. «Родились в рубашках», иначе не скажешь.

На утро по сиротливо опустевшей стоянке «03-го» мрачно ходили представители строгой комиссии, которые приехали изъять всю документацию разбившегося самолета, а также образцы топлива, заправленного в баки Ан-26 перед его последним вылетом.

Среди группы офицеров мы видели наземного техника Лешу, который трясущимися руками передавал банки с «отстоем» топлива и ЖПС – журнал подготовки самолета молчаливым членам комиссии.

Чуть поодаль стоял мертвецки бледный капитан Игорь - борттехник «03-го», который, находясь в полной прострации, бездумно скользил «ничего не выражающим» взглядом по пустой бетонке… Его губы беззвучно шевелились, как будто Игорь разговаривал с кем-то невидимым... или просил прощения у кого-то... или молился…

Через две недели Игоря нашли мертвым. Нашли возле подъезда его дома. Обстоятельства и причины его смерти нам никто не огласил.

То ли несчастный парень, не выдержав невыносимой перспективы ежедневно смотреть в глаза вдовам и сиротам погибших ребят из экипажа «03-го», покончил жизнь самоубийством, то ли его убили.

Если убили? Кто? Зачем? Неизвестно. И непонятно.

Тем не менее, неписанный закон авиации: «Или все, или никто!» сработал на все 100%, правда, с двухнедельным опозданием.

Смерть, занеся человека в свой скорбный список, все равно не дала ему ни малейшего шанса выскользнуть из своих цепких и леденящих объятий. Она собрала свою страшную жатву полностью, без исключений, не принимая никаких оправданий и не взирая на «объективные обстоятельства», точно и скрупулезно сверившись с намеченным планом по всем его пунктам, проверив всех и каждого строго по ранее заготовленному списку. По своему скорбному и страшному списку...

© Алекс Сидоров