Дважды женатый Витя Гузин.

                                      Если хочешь быть красивым – поступи в гусары.                                                                                                      (Козьма Прутков)

Если хочешь быть красивым – поступи в Вольское училище тыла и стань флотским офицером вещевой службы.

Витя Гузин так и сделал и теперь выделялся от остальных офицеров какой-то особой щеголеватостью. Так отличается от затертых медных монет блестящий, только, что прибывший из банка, пятачок.                    Витя всегда носил новенькую, с иголочки военно-морскую форму. Кремовые повседневные и белые парадные рубашки были безукоризненно чисты. Ботиночки тридцать восьмого размера отражали солнце и слепили глаза. Казалось, что каждый день этот маленький изящный, как статуэтка, лейтенантик одевался во все новое. Так на самом деле и было. Стирать рубашки Вите было некому, он жил один. Зато Гузин был начальником вещевой службы береговой базы. Свои грязные рубашки, брюки, носки, испачканные белые чехлы от фуражек и почти неношеные ботинки он сдавал на вещевой склад своему подчиненному мичману Крамаренко. Крамаренко выдавал ему новое обмундирование, а потом списывал Витины ношеные вещи на крыс.

- Проклятые твари жрут все подряд, - жаловался Витя всем, - ни себе, ни людям.

При этом он демонстрировал всем присутствующим рубашку, на которой действительно были дырки от чьих- то зубов. То ли крысиных, то ли человеческих.

–Витя!- смеялись мы, - да это же ты по пьянке сам себя искусал!

Витя приобщился к спиртному после своего первого неудачного рейда в семейную жизнь.

Он женился еще в начале своей офицерской службы. По пребыванию в браке Витя побил все рекорды Гинесса. Женат он был всего восемнадцать часов. И если бы ЗАГСЫ работали еще и по ночам, то мужем Гузин был бы часов шесть или семь.

Витя очень кропотливо готовился к своей свадьбе - не ходил в рестораны, не участвовал в офицерских пирушках, усиленно копил деньги, вставил недостающий зуб, купил дорогие кольца и свадебное платье для невесты.

Его избранница проживала с мамой в центре Владивостока. Места в огромной четырехкомнатной квартире Витиной семье вполне бы хватило, несмотря на его желание иметь троих детишек – двух мальчиков и девочку.

Гузин постарался не обращать внимания на вредные привычки невесты – она курила крепкие сигареты «Прима» и баловалась водочкой. «Отучу!» - думал Витя. Сам он не курил, а самым крепким спиртным напитком для него было шампанское.

Свадьбу в узком семейном кругу решили играть в квартире невесты.       К праздничному столу вещевик Витя Гузин по бартеру с начпродом Колей Токаревым добыл трех поросят с подсобного хозяйства бригады ракетных катеров. Начпрод был тоже доволен сделкой, примеряя новый кожаный, только что со склада, флотский альпак, о котором давно мечтал.

А перед самой свадьбой Витя ринулся по магазинам и рынкам Владивостока.

Он закупил и отвез своей будущей теще Раисе Ивановне восемнадцать бройлерных цыплят, пять огромных палтусов холодного копчения, двадцать баночек красной икры, пять баночек черной, шесть килограммов сливочного масла, три ящика водки, ящик коньяка, двадцать бутылок советского шампанского и пять ящиков пива.

На всякий случай поставил под кровать у Раисы Ивановны (вдруг не хватит выпивки) трехлитровую банку спирта.

- Наш Витюша такой добытчик, ну такой добытчик! - хвалилась Раиса Ивановна соседкам, - все кладовки мне завалил продуктами, а холодильник уже и не закрывается.                                                        Праздник намечался грандиозный. После торжественной регистрации брака за столами в квартире было размещено сорок шесть гостей со стороны невесты и пять офицеров береговой базы со стороны жениха. Во вместительной прихожей поставили стулья и журнальный столик с водкой и закуской для двух нанятых музыкантов – худенького скрипача из городской консерватории и гармониста- самоучку, с которым Витя накануне познакомился в подземном переходе на улице Ленинская. Лейтенант Гузин торжественный и чуточку бледный от волнения в парадной форме флотского офицера восседал с молодой женой во главе стола и маленькими глотками пил из фужера шампанское. Он был очень ответственным человеком. Зачинать первенца надо было в трезвом состоянии.

Правда, его Ниночка привычно, но как-то нервно пила водку, а через некоторое время что-то пошептала Вите на ухо.

Гузин изменился в лице и подскочил, как ужаленный.

- Вот же твари! Где спряталась эта старая ведьма Раиса Ивановна? Почему ж вы, подлюки, до свадьбы мне ничего не сказали? А? - Витя швырнул в Ниночку бутербродом с икрой, который держал в руке. Нина от неожиданности упала со стула на пол.

-Мама! Мамочка! Ты где? Ой, мамочки, Витенька меня убивает!

Она была уже, довольно-таки, пьяна и язык её заплетался.                           У гостей закуска застряла во рту, кто-то поперхнулся водкой и в полной тишине надолго закашлялся. Никто ничего не понял. Откуда-то сбоку из кладовки выскочила новоиспеченная Витина тёща и кинулась на защиту дочки.

Витюша вошел в раж, нахлобучил на голову Раисы Ивановны блюдо с салатом из крабов, ухватил за ножку стул и начал было крушить все подряд, но тут подбежали мужики и буйного жениха связали ремнем и уложили на диван.

- Витя! Прекрати истерику! Объясни нам, что случилось! – испуганно галдели гости, придя в себя.

- Да что объяснять! Эти две змеюки мне даже не сказали, что у Нинки есть ребенок, спрятали его в селе у родственников, пока я не расписался с нею. Ты где его нагуляла, зараза? – обратился к Ниночке Витя. - Надеялась, что я его буду выращивать? Нашла дурака! Завтра в восемь утра встречаемся у ЗАГСА, развод и никаких оправданий!

Нина вытирала лицо салфеткой от прилипшего масла с икрой и судорожно всхлипывала. Предусмотрительная теща Раиса Ивановна, врубившись в ситуацию, в быстром темпе стала на всякий случай собирать со столов дорогостоящую снедь – икру, блюда с поросятами, цыплят.

- Спасибо, вам дорогие гости, что уважили, пришли на свадьбу – любезно поклонился Витя народу, - кушайте, пока моя драгоценная тещенька не попрятала в свои чуланы продукты питания и выпивку. Кушайте яства, запивайте напитками, а я потихоньку отчаливаю от вашей пристани, дорогие мои сотрапезники.

С Гузиным ушли из чувства флотской солидарности все его сослуживцы. Со столов они успели ухватить только по бутылке водки.

Мечты о будущем потомстве рухнули, а все Витины денежные накопления ухнули.

- Витя,- дружески подшучивали сослуживцы по береговой базе, - твоя теща теперь целый год может не ходить по магазинам, а когда продукты закончатся, найдет Ниночке очередного жениха.

Гузин только молча скрипел зубами. Свою женитьбу он переживал молча, как личный позор. Для душевного равновесия он стал потихоньку употреблять спирт, благо в его заведовании, кроме вещевого, находился ещё и шхиперский склад. Там, среди разных красок и расворителей хранились и несколько железных бочек со спиртом.

Однако через полгода Витя взял себя в руки и вообще не прикасался к спиртному, даже к пиву.

Все свое время – и служебное и личное он посвятил военной службе. Его начали ставить в пример другим офицерам бербазы. На его складе было вещевое довольствие любого ассортимента, роста и размера. Шторки стеллажей были чистыми и накрахмаленными. Имущество на полках лежало в аккуратных стопках. Мичман Крамаренко был чисто выбрит и пах одеколоном «Жасмин», а не спиртовым перегаром и свиной тушенкой, как прежде.                                                                            Еще через полгода за рвение в вопросах военной службы и общий образцовый вид командование флота наградило лейтенанта Гузина ордером на маленькую гостинку в одном из спальных районов Владивостока – бухте Тихой. Это был исключительный случай, потому, что жилье в то время могли получить только женатые офицеры.                И, конечно, без обычной задержки Гузин получил звание старшего лейтенанта. Теперь Витя был завидный жених: непьющий, аккуратный, имеющий хоть и малюсенькую, но отдельную квартиру, приличное офицерское жалованье, продовольственный паек, вещевое довольствие. Незамужние бербазовские сверхсрочницы строили хитроумные планы, как безболезненно окрутить Гузина. Ходили вокруг него, мурлыкали и облизывались, как кошки. Но Витя теперь стал очень осторожным в вопросах общения с женским полом.

- Эх, Ниночка, - вздыхал Витя, вспоминая первую свою невесту, - из-за тебя я уже не верю ни одной женщине, все они врушки.

Но вот вам флотский парадокс: какой бы ты ни был передовик- уставник, но если ты не женат, то у сотрудников особого отдела этот факт вызывает подозрение, особенно при направлении на военную службу за границу.                                                                                                      В советское время служить нашей Родине на её военных базах за границей органы предпочитали направлять женатых офицеров и обязательно членов КПСС. Жена и дети оставалась на родине как залог возвращения главы семьи домой. Там ведь у буржуинов проклятых много всяких способов завербовать советского человека, да еще и военного. Это я говорю к тому, что Вите, неожиданно для него, предложили вакантную должность начальника вещевой службы в одной из военно-морских баз за границей.

Ты, мой любезный читатель, разве отказался бы от загранкомандировки? Да еще в застойные семидесятые, когда за железный занавес и заглянуть было нельзя, не то, что выползти.

Гузин был просто счастлив… до того момента, когда узнав о его семейном состоянии, премудрые кадровики в добровольно-обязательном порядке посоветовали ему срочно жениться.

- Значит так! Я вам на это даю две недели, в ЗАГС дадим справку, что вы убываете в командировку, так что действуйте в быстром темпе - властно сказал начальник управления кадрами.

- Да у меня, это…как бы… и невесты- то не…е…т, - проблеял жалобно Витя, - даже не знаю, где её найти.

- Ищите, где хотите, хоть под забором, но чтоб быстро, понятно я выражаюсь? Быстро! Через неделю вы должны нормальным семейным человеком убыть для дальнейшего прохождения службы! За кордон! – непреклонно ответило начальство, - А все документы и служебный паспорт вам изготовят через неделю, как только принесёте фотографии на документы.

Гузин вышел в глубокой растерянности. Надо было вторично, но уже в срочном порядке искать спутницу жизни. Уж очень хотелось Витюше увидеть пальмы с кокосами, тропический лес с обезьянами, искупаться на белых пляжах южных морей, отведать экзотических фруктов и банально заработать денег на «Жигули». Деньги там платили вполне приличные.

Везде, где можно, Гузин распустил слух, что срочно ищет себе невесту – без детей, с собственным жильем, и, желательно, сиротку. Всех потенциальных тёщ Витя возненавидел заочно. Наконец из всех претенденток он выбрал симпатичную, общительную двадцатилетнюю ленинградку. Они как-то сразу понравились друг другу.

У Светы Королёвой тоже была однокомнатная гостинка, каким то образом доставшаяся от бывшего мужа – торгового моряка. Детей у неё не было, а мама её, хоть и была жива-здорова, но проживала с папой на другом краю великой нашей державы – в городе Ленинграде. Естественно, оттуда уезжать на край земли, хоть и к родимой дочери, она не собиралась. На всякий случай Витя тщательно изучил Светин паспорт. Там был лиловый штамп о разводе и никаких отметок о детях. Почему её бросил муж, Витя не стал спрашивать. Мало ли разведенных женщин во Владивостоке?                                                                                   Время поджимало, надо было поторапливаться с женитьбой. Не без труда Витя уговорил невесту поменять свою королевскую фамилию на фамилию Гузин.

- Никаких шикарных свадеб, никаких гостей, посидим скромно в ресторане, отметим событие и домой, - заявил перед походом в ЗАГС своей невесте Витя, - тем более это у нас с тобой не первый брак.

Со справкой из отдела кадров ТОФ счастливую пару окрутили досрочно. Медового месяца не было, потому что старший лейтенант Виктор Гузин через сутки после свадьбы убыл на попутном военно-морском транспорте в тропическую банановую страну на новое место службы. Дома осталась дожидаться его возвращения новобрачная молодая супруга Света Гузина...

Эх, боевые вы наши подруги! Тылы вы наши! Ассоли! Пенелопы! Хранительницы семейного очага и члены ячейки социалистического общества! Памятники поставить бы вам за верность своим мужьям, пока они бороздят просторы мирового океана, месяцами сидя в железе, или, как Витя Гузин, жарятся заживо в джунглях братской азиатской страны. Хотя бы пяток таких памятников облагородили серый облик наших далеких военно-морских гарнизонов. Я даже представляю себе такой монумент. Он отлит из бронзы и установлен в конце длинного бетонного причала. Молодая красивая женщина, в развевающимися от ветра платье и волосами, жадно глядит в морскую даль из под правой руки, а за её левую руку держится маленькая девочка – дочь странствующего моряка. Такими женщинами гордились бы наши флотские женсоветы, а командование ставило бы этих подвижниц в пример всем другим семьям...

Света Гузина принципиально не стала вести аскетический образ жизни. Ни памятники, ни портреты ей были не нужны, как, впрочем, и одобрение командования. Простое женское желание – иметь под бочком в кровати теплого любвеобильного мужичка, и не когда-нибудь, по возвращению законного мужа, а именно сейчас, в данную минуту, превысило всё.

Витя вернулся, когда Света «подружилась» поближе почти со всеми его сослуживцами. Собственно, за такую «дружбу» с особями противоположного пола её и бросил прежний супруг.                           Витя-Витюша, наивный ты наш! Надо было тебе спросить у неё рекомендательное письмо от бывшего мужа! А теперь вот хлебай позор полным ушатом.

- Товарищ старший лейтенант! Увозите свою красавицу куда хотите, - сказал ему начальник политотдела, - к вашему приезду она соблазнила весь гарнизон. Довела до развода пять семей. Только мы с комбригом еще у неё не ночевали.

Тут начпо схитрил, как же не ночевал, было ведь дело, зазвала его Света к себе, вроде как о муже поговорить. Растаял начпо, жене позвонил, что срочно уходит в море, а сам дорвался до сладкого. В очередной раз скрипела и шаталась многострадальная семейная кровать под сексуальные Светины всхлипы и вздохи.

Так и развелся Витя Гузин со второй женой, не пожив с нею и двух дней. По прибытию собрал её немудреный скарб и выставил за порог. От всех своих семейных неурядиц вновь запил Витюша горькую. Верный друг и подчиненный мичман Крамаренко пил вместе со своим начальником. От обоих теперь пахло одинаково – сивухой, луком и свиной тушенкой. Квартиру Гузин превратил в натуральный гадюшник, тараканы только что не сыпались в тарелку, по объедкам шастали вездесущие мыши. Некогда Витино чистое обмундирование покрылось сальными пятнами и кофейными разводами. Всю получку Витя Гузин теперь тратил на водку и недорогих проституток. Жрицы любви иногда в силу своей женской сущности мыли ему посуду и подметали и выносили мусор…                                                                                                      За систематическое пьянство и прогулы Витю вначале разжаловали до лейтенанта, а потом сослали на перевоспитание в один из отдаленных гарнизонов Тихоокеанского побережья, куда Макар телят не гонял. Квартиру отобрали и передали молодой военной семье.

Так и поломали Витину карьеру несостоявшиеся его жены. А ведь с его великим усердием мог он стать крупным флотским начальником - вещевиком. Может даже начальником вещевой службы всего Тихоокеанского флота. Имел бы Гузин немалые побочные доходы от своих вещевых складов, катался бы на личной «Волге», жил бы в шикарной квартире, дружил бы с влиятельными людьми. Э-эх, женщины, женщины!

© Copyright: Юрий Ткачев