Нартов (Часть 9)

Я продолжу знакомить вас с жизнью и деяниями Андрея Константиновича Нартова.

Позволю себе небольшой исторический экскурс в события Российской Империи середины XVIII века.

После скоропостижной смерти императрицы Анны Иоанновны в 1740 году, на российский престол взошел (согласно ее завещанию) правнук Ивана V, брата Петра I, двухмесячный младенец, коронованный под именем Иван VI Антонович. 

По малолетству его, регентом был назначен фаворит Анны Иоанновны Эрнст Иоганн Бирон - герцог Курляндии и Семигалии.

С самого начала его правления между ним и родителями императора начались недоразумения. Был открыт заговор, имевший целью устранить Бирона и поставить на его место принца Брауншвейгского Антона Ульриха или его супругу. Бирон апеллировал к собранию кабинета, сената и генералитета, которое единогласно стало на его сторону. Антону Ульриху пришлось публично выслушать крайне резкое замечание от начальника Тайной канцелярии А. И. Ушакова. 

Анне Леопольдовне (матери императора), предложил свои услуги старый фельдмаршал граф Христофор Миних, который, в ночь на 9 (20) ноября 1740 года арестовал герцога Курляндского вместе с его женой. 

Регентом при малолетнем императоре стала его мать - Анна Леопольдовна, урожденная  Елизавета Катарина Кристина, принцесса Мекленбург-Шверинская, дочь Карла Леопольда, герцога Мекленбург-Шверинского, и царевны Екатерины Иоанновны (родной сестры Анны Иоанновны).

В ночь на 25 ноября (6 декабря) 1741 года, в результате дворцового переворота, при поддержке гренадеров Преображенского полка на престол вступила дочь Петра I Великого Елизавета Петровна.

К утру 25 ноября года были готовы форма присяги и манифест, в котором провозглашалось, что Елизавета I Петровна вступила на престол «по законному праву, по близости крови к самодержавным .. родителям». 

Над этими документами потрудились назначенный канцлером князь A.M. Черкасский, секретарь Бреверн и новый глава русской дипломатии, непотопляемый А.П. Бестужев‑Рюмин. 

Полный текст манифеста доступен здесь: https://vivaldi.nlr.ru/lk00000...

"Брауншвейгское семейство", вместе с годовалым императором, было арестовано и сослано на север, в Холмогоры. Младенец-император был заключен в Шлиссельбургскую крепость, где прожил всю оставшуюся жизнь и был убит охраной на 23 году жизни, при попытке его освобождения подпоручиком В. Я. Мировичем в 1764 году. 
Также были арестованы Остерманн и Миних. Они были приговорены к смертной казни, которая была заменена ссылкой в Сибирь.

_________________________________________________________

28 июля 1741 г. русскому послу в Стокгольме было сообщено, что Швеция объявляет России войну. Причиной войны в манифесте было объявлено вмешательство России во внутренние дела королевства, запрет вывоза хлеба в Швецию и убийство шведского дипломатического курьера М. Синклера. 

Началась Русско-шведская война (1741—1743).

Настоящей целью объявленной войны было возвращение всех отошедших к России по Ништадтскому миру земель, а также передачу Швеции территории между Ладогой и Белым морем. 

Если бы против Швеции выступили третьи державы, то она была готова удовлетвориться Карелией и Ингерманландией вместе с Петербургом.

Армия Левенгаупта уже двигалась к Выборгу, когда в России произошел государственный переворот, приведший на трон Елизавету. Она объявила о прекращении военных действий и заключила с Левенгауптом перемирие.

В феврале 1742 г. русская сторона разорвала перемирие и в результате решительного наступления по всем фронтам на суше и на море разбила армию шведов и вынудила их заключить мирный договор.По нему Швеция уступала России Кюменигордский лен со всеми устьями реки Кюмени, а также крепость Нейшлот. Также, Швеция подтверждала условия Ништадтского мирного договора 1721 г. и признавала за Россией все её приобретения в Прибалтике.

___________________________________________________________

На этом я закончу описание событий, произошедших в стране на освещаемый мной период жизни Андрея Константиновича Нартова, к этому моменту ставшего коллежским советником.

В Акдемии наук все также безраздельно правил Шумахер. Не почувствовав и не осознав перемен, произошедших в стране, он продолжал заниматься своеволием и злоупотреблениями. 

В 1741 году академию покинул великий Эйлер.

Наконец, в августе 1742 года, когда императрица была в Москве, Нартов в союзе с академиком Делилем выступил против Шумахера и, собрав жалобы русских служащих и студентов академии, выпросил себе отпуск и в Москве представил Елизавете Петровне собранные им жалобы. 

В рукописном отделе Российской государственной библиотеки в Москве хранится документ «Копия с доношения А. Нартова на Шумахера в Сенат. 22 января 1742 г.». Наверху заглавного листа написано, что эта копия «переписанная— черновая вся писана рукою Ломоносова».

Начинается документ с обращения «Высокоправительствующему Сенату». После короткого введения следуют четыре рукописных листа самого «Доношения», состоящего из девяти пунктов. Приведенная выше надпись дала повод предположениям, что текст «Доношения» составлен не Нартовым, а Ломоносовым. 

Предположить, что документ был целиком составлен Ломоносовым, нельзя по двум причинам: во первых, он, приехав в Петербург в 1741 году, не мог в начале 1742 года быть достаточно хорошо осведомленным в делах академии, чтобы столь подробно описать все недостатки. Во вторых, зная нрав и принципиальную честность Нартова, невозможно предположить, чтобы он мог подписаться под документом, составленным не им, и тем более подать его в Сенат. Допустить же, что Нартов консультировался с Ломоносовым при написании своего «Доношения», вполне возможно: будучи человеком умным, он понимал стилистическую несовершенность своего слога.

Императрица назначила следственную комиссию над Шумахером, вследствие чего Шумахер был арестован.

         Все дела академии были переданы Нартову.

_______________________________________________________

   В период управления Академией наук Нартов мало занимался своими изобретениями, стараясь наладить надлежащую работу академии и, попутно, пытаясь распутать клубок финансовых махинаций Шумахера, изыскивал для академии средства.

Он подавал целый ряд доношений в Сенат и Кабинет, в которых жаловался на то, что деньги, отпускаемые на академию выдаются неисправно и добился отпуска всех следуемых академии средств. 

Кроме того, Нартов планировал выделить Академию художеств в отдельное учреждение от Академии наук, так-как её содержание оказывалось Академии наук не по средствам.

Так же, он требовал уплаты денег за забранные книги и за печатание указов в академической типографии.

Нартов просил, чтобы были выданы пожалованные в разное время академии императрицей Анной Иоановной 110 000 рублей.

Планировал прекратить выдачу пенсий почетным членам академии, живущим за границей.

А одним из первых шагов Нартова стало увольнение «излишних» людей, «которые жалованье от Академии получали немалое время и оное праздно и втуне препровождали». 

Среди них было трое немецких учителей. Они не знали русского языка и поэтому обучали «иноземных» детей.

Кроме того, один из них брал за обучение деньги, второй был глух и почти ничего не видел, третий, оказавшийся братом профессора А. Миллера, по нескольку недель не ходил на занятия.

Увольнения эти вызвали недовольство, и особенно, конечно, у Миллера. 

На место уволенных Нартов назначил «русских людей»: Василия Тредиаковского и Ивана Горлицкого для обучения русских детей грамматике, латинскому и французскому языкам. Он писал, что кроме них «над гимназией может смотрение иметь адъюнкт Ломоносов и другие».

"...Его филологические и грамматические изыскания очень замечательны. Он имел в русском стихосложении обширнейшее понятие, нежели Ломоносов и Сумароков. ...… Вообще, изучение Тредьяковского приносит более пользы, нежели изучение прочих наших старых писателей. Сумароков и Херасков верно не стоят Тредьяковского..."

Отношения с профессорами у Нартова не складывались. Не будучи дипломатом и обладая прямым характером, Нартову было трудно найти с профессорами общий язык. 

Он не доверял никому из них. Кроме того, Нартов знал, что среди профессоров есть люди, способные изъять из протоколов академических собраний компрометирующие Шумахера материалы. 

Он боялся, что кто-то мог переслать за границу данные о результатах проведенных в России научных экспериментов и, как выяснилось много позднее, держал свои военные «инвенции» у себя дома, а не в академии. В связи со своими подозрениями Нартов даже опечатал академический архив документов.

Любое начинание Нартова встречалось профессурой в штыки:

Нартова обвиняли в "непочтительности" к академической коференции, возмущались тем, что Нартов отдает профессорам указы и требовали, чтобы указы эти подавались "на старый манер" на латинском и немецком языках, а также, чтобы Нартов собственноручно подписывал их "вашего благородия покорный слуга":

Расследование дела о злоупотреблениях Шумахера было поручено особой комиссии, в которую вошли адмирал Головин, петербургский комендант генерал Игнатьев и президент коммерц-коллегии князь Юсупов, люди не разбиравшиеся в делах академии и не имевшие о них никакого представления. 

Ко всему прочему в комиссию посыпались жалобы на Нартова от "обиженных" профессоров в том, что он потворствует "бесчинствам" Ломоносова:

Когда же, по доношению профессоров, Ломоносова взяли под стражу

Нартов писал ходатайство о его освобождении, что тоже не добавило ему популярности:

Ломоносов же, на каждый приказ дать показания по своему делу, отвечал

В июле 1743 года, когда дело Шумахера было уже практически закрыто,  в одном из доношений в следственную комиссию Ломоносова даже называли сообщником Нартова:

Все жалобы заканчивались нравоучениями и фактическим обвинением Нартова. Они проходили через руки комиссии и, за подписью Игнатьева, доставлялись на Высочайшее Имя.

Не удивительно, что комиссия повела дело так, что Нартов впоследствии справедливо жаловался императрице на явно пристрастные действия этой комиссии. 

К тому же, в предыдущей части я не зря упомянул того, кто являлся покровителем и защитником Шумахера и его зятя, Тауберта. 

Косвенная информация, почерпнутая в записках Ломоносова, позволяет предполагать, что покровителем Шумахера был также Иоганн Германн Лесток - придворный лейб-медик, доверенное лицо Елизаветы Петровны, один из организаторов дворцового переворота и, "по совместительству", агент французского дипломатического влияния при Русском дворе.

В конце 1743 года дело было решено в пользу Шумахера, который был возвращен на свою прежнюю должность.

Благодаря тому, что он был незаменимым специалистом для Академии наук и Государства Российского, Нартов тоже остался на своей прежней должности.

О дальнейшей судьбе А.К.Нартова - в Части 10

_____________________________________________________________________

По материалам:

http://books.e-heritage.ru/boo...

http://hist1.narod.ru/Science/...

http://www.architektonix.com/m...

http://www.uhlib.ru/istorija/v...

http://scbist.com/blogs/admin/...

_______________________________________________________________________

Часть 1 https://cont.ws/post/237691

Часть 2 https://cont.ws/post/238026

Часть 3 https://cont.ws/post/238504

Часть 4 https://cont.ws/post/240708

Часть 5 https://cont.ws/post/244428

Часть 6 https://cont.ws/post/248013

Часть 7 https://cont.ws/post/253633

Часть 8 https://cont.ws/post/255649