Поучительные истории. Часть 8.

Окончание. Начало:

Детская логика. Возмужание. http://cont.ws/post/160655

Случай в бассейне. Сон наяву. http://cont.ws/post/160783

Битва Титанов. Зёлка. http://cont.ws/post/161294

Возмущение духа. «Аутогенная» тренировка. http://cont.ws/post/161308

Ясновидение и суггестия. Матч века. http://cont.ws/post/161317

Случай на проходной. Встреча с собакой. Зимняя дорога. http://cont.ws/post/161858&nbs...

Мгновенное выздоровление.  Мужик, ты кто? http://cont.ws/post/161870

Объяснительная записка

В библии есть место, где Христос говорит своим ученикам: «Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать. Ибо в тот час дано будет вам, что сказать, ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас».

Правило это касается, разумеется, не только предательства, но и любой ситуации вообще. Нужно быть в духе, т.е. во всеоружии, и тогда у вас не будет проблем с тем, что и как сказать.

Хочу рассказать одну историю, когда это правило сработало на сто процентов. Именно тогда я впервые осознал, насколько адекватным и действенным может быть слово. Точнее, четыре слова :)

Дело было на пятом курсе. Заканчивались сроки подготовки дипломного проекта, подходило время защиты. В течение полугода куратор проекта неоднократно собирал нас для контроля хода проекта и консультаций.

Я был на хорошем счету и мне удавалось без последствий ускользать от этих встреч. При этом ни у кого не возникало подозрений, что у меня может быть что-то не так. Однако… вокруг кипела жизнь и я не спешил готовить диплом. Я знал свои способности и, нередко приступал к выполнению, например, курсовиков, когда ситуация уже настоятельно требовала этого. Я умел полностью погрузиться в работу и выдать на гора в срок всё, что требуется.

Преподаватели не знали этой моей особенности, так как я не давал им повода сомневаться в своей состоятельности. Впрочем, среди студентов такой стиль – обычное дело. Разница была лишь в том, что я, за исключением одного раза на третьем курсе, никогда не срывал сроков сдачи тех же курсовых проектов, а потому никто и не думал, что я могу настолько запустить работу над дипломом.

А работа оказалась действительно запущена. Судите сами: до начала защиты дипломных проектов оставалось десять дней. Причём, время защиты ограничили одной неделей вместо обычных двух, т.к. председателю комиссии, одному профессору требовалось куда-то уезжать. Т.е. до крайнего срока оставалось всего семнадцать дней.

На последнюю консультацию все пришли с уже практически готовыми дипломами и чертежами. Я же пришёл «пустым» и, уже сидя в аудитории, на обычном листке набросал эскизы будущих чертежей.

Когда преподаватель подошёл к моему столу, он буднично попросил показать ему диплом и чертежи. Вместо ожидаемого диплома, я огласил ему тему проекта, показал листок с эскизами и начал рассказывать, что я собираюсь изобразить на чертежах. Полагая, что я по невнимательности не расслышал его просьбы, он снова сказал, чтобы я показал ему диплом.

Поначалу куратор никак не мог взять в толк, почему вместо предъявления готового диплома и чертежей, я пытаюсь рассказать ему о них своими словами. Когда же он наконец понял, в чём дело, мне стало не по себе. Его гнев не выплеснулся наружу, но он всё бросил и пошёл к декану с требованием меня отчислить.

Спустя несколько минут сижу один в кабинете. Заходит мой научный руководитель, который также не догадывался о таком состоянии моего диплома. Говорит, что куратор рвёт и мечет, хочет меня наказать. Декан приказал написать объяснительную записку о причинах срыва плана-графика подготовки дипломного проекта. Руководитель дал мне листок, ручку и стал невдалеке за спиной.

Мне стало тоскливо. Я понимал, что напишу диплом и сдам его в срок. Хотя это и будет нелегко. Но убедить в этом ещё кого бы то ни было не представлялось возможным. Я был уже спокоен и даже как-то философски настроен. Мне требовалось придумать такое объяснение, чтобы избежать как разноса, так и расспросов. Не буду же я им рассказывать, что последний месяц почти каждый вечер и пол-ночи, вместо работы над дипломом, пропадал у своей будущей жены, а потом отсыпался :)

И тогда я поднял голову к небу и про себя попросил: «Мысль, нужная мне, приди!». И, буквально через несколько секунд легко и непринуждённо пришло решение. Не раздумывая, я его сразу переложил на бумагу. Вот, что у меня получилось (дословно):

                                              Объяснительная записка

Я, Иванков К.В., сорвал план-график выполнения дипломного проекта в связи с глубоко личной моральной травмой. Обязуюсь сдать дипломный проект в срок.

                                        Дата                                   Подпись

Сорвал, дескать, план-график, не потому что, не мог заставить себя работать, а потому, что меня больно ударила жестокая жизнь! Да так, что едва в себя пришёл. И произошедшее со мной – глубоко личное дело. Расспрашивать об этом, бередить ещё не вполне зажившую рану – верх неприличия! Ругать – тем более.

Вариант беспроигрышный. Даже если кто-то, нарушив этику, устроит разнос или станет допытываться, имеете полное право молчать. Идея сработает в любой ситуации, но только однажды. Дарю!

Мой научный руководитель не хотел за меня краснеть и прежде, чем нести объяснительную декану, хотел лично удостовериться в том, что указанная мной причина будет хоть сколько-нибудь достойной. Он стоял рядом с таким видом, что было ясно, что сначала он получит от меня формулировку, которая устроит его, а затем уже отнесёт бумагу декану.

Прочитав мою объяснительную, он поднял брови и с удивлением спросил, правда ли это? Я, чтобы не разочаровывать его, а также чтобы избежать объяснений и с ним, неопределённо покачал головой, давая понять, что некоторые основания под этим есть, но переживать за меня не нужно – уже всё в порядке.

Мой руководитель – человек очень основательный и, видимо, полагал, что мне придётся не один вариант объяснительной написать прежде, чем он её утвердит. Потому, не ожидая такого быстрого завершения этого дела, он с некоторым сомнением потоптался на месте, хмыкнул и пошёл таки к декану.

Вернулся он довольно быстро. И, чего я никак не ожидал, улыбался. Его позабавила реакция в кабинете декана. С его слов:

— Захожу. Оба (декан и куратор) стоят, ждут моего прихода. Злые и непреклонные. Подаю им объяснительную. Читают. Глаза и брови лезут на лоб. Поднимают головы и спрашивают меня, правда ли это? Говорю, что не знаю.

Снова склоняются над объяснительной, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, чтобы выдрать тебя как сидорову козу. Не находят. И написанному не верят. Их энергии нет выхода – лица багровеют, кулаки сжимаются, зубы скрипят. Затем декан поднимает стекло на своём столе, кладёт под него прямо перед собой объяснительную и восклицает, энергично потрясая указательным пальцем: «Ну, если не сдаст в срок, выгоню к чёртовой матери!!!».

Через 11 дней, на второй день с начала сдачи дипломных проектов, я защитил свой диплом на «отлично». Как сдавал – отдельная история :)

Как я сдавал диплом

Как меня допустили к сдаче дипломного проекта, см. историю "Объяснительная записка". Здесь расскажу, как его сдавал. Опять же, история не столько поучительная, сколько занимательная. Впрочем и урок есть: никогда не нужно терять присутствия духа и чувства юмора. Также нужно быть всегда готовым к изменению ситуации и пользоваться случаем.

Десять дней спустя после выданного мне кредита доверия на написание диплома, он был готов. Оставалась малость: завизировать пару чертежей и получить несколько рецензий на сам диплом. Причём, сначала – у моего научного руководителя. И вот здесь-то меня ждала засада.

Если бы всё прошло, как я полагал, дипломный проект был бы сдан ещё в первый день с начала их (проектов) приёма. Однако мой научный руководитель, как я уже говорил ранее, был человеком очень основательным и ответственным. Он стал так тщательно всё вычитывать и высматривать, как будто готовил научную статью к публикации. И раннее утро первого дня, в который я был готов сдавать проект, плавно перетекло в день. Замечаний же набралось столько и в таком объёме, что закончить их исправление даже за сутки было нереально.

Я был расстроен и зол на него. Мог бы и не придираться к таким мелочам, тем более, что у нас были ребята, которые на спор писали в дипломе перлы типа: «Поскольку диплом всё равно никто читать не будет, выбираем материал электронной лампы – дерево». Хотя по сути, он, конечно же, был прав. Кураж у меня пропал и я поплёлся в общежитие работать над ошибками.

Работы, как я уже сказал, оказалось очень много и я окунулся в неё на целый день и половину ночи. К середине следующего дня я понял, что уже и в этот день закончить проект не успеваю. Оставалась малость, но ещё требовалось получить целый ряд подписей преподавателей, которых требовалось ловить где-то в институте, приводить себя в порядок и готовить речь.

Я расслабился и решил сходить в институт посмотреть как идёт процесс у одногруппников. Вдохнуть атмосферы, так сказать, и, может, почерпнуть какой-то опыт. Заодно нужно было собирать подписи преподавателей.

Возле кабинета толпились ребята. Любопытствующих было не меньше тех, кто сдаёт. Все обменивались информацией о том, как проходит процедура, какие вопросы задают и т.п.

Вдруг из кабинета выходит один из преподавателей и спрашивает, кто ещё готов сдавать из тех, кого ещё нет в списке на этот день. Никто не соглашается. Он замечает меня и обращает вопрос ко мне конкретно. Говорю, что осталось немного, но не успеваю и планирую сдавать завтра. Он спрашивает, сколько мне нужно времени на то, чтобы всё закончить? При этом приободряет и говорит что-то типа: «Давай, заведись, нам с приёмом нужно уложиться за пять дней, требуются желающие сдавать».

Начинаю лихорадочно соображать и прикидывать, могу ли успеть? Мало того, что у меня не закончено и не утверждено два чертежа, не подписан диплом, так я ещё и сам небрит-немыт.

Но, как говорится,

Во всех делах, при максимуме сложностей,
Подход к проблеме всё-таки один:
Желание – это множество возможностей,
А нежелание – множество причин.

Вручаю свой диплом девчонке из параллельной группы, оказавшейся рядом и ещё вчера сдавшей свой проект, и прошу её обежать всех преподавателей, кто ещё не поставил свои подписи на дипломе, извиниться за меня и уговорить подписать его. Сам же бегу в общежитие заканчивать чертёж, и приводить себя в порядок. Самое же главное – нужно было пройти процедуру утверждения чертежей у моего научного руководителя. На всё про всё у меня часа два, не более.

Надо сказать, мне повезло и мой руководитель принял работу довольно быстро. Это стало решающим. К моему появлению в институте диплом обзавёлся необходимыми подписями, но оставалось одно очень деликатное дело. Ранее, на последней консультации по охране труда мне удалось получить на дипломе подпись преподавательницы этой дисциплины. При этом я обошёлся эскизами чертежа и дал ей слово, что ещё до сдачи проекта обязательно представлю оригинал и получу подпись уже и на нём.

Слово я люблю держать и так бы всё и сделал, если бы не это неожиданное предложение сдать диплом сегодня. Проблема же была в том, что она сама сидела на его приёме и подписать чертёж у неё я уже не имел никакой возможности. Так и пришлось идти с неподписанным чертежом.

Мой научный руководитель занимался исследованиями в области оптоэлектроники и был единственным специалистом в институте по этой теме. Поэтому по сути проекта я не боялся вопросов совсем. Темой я владел, а она была очень далека от того, что преподавали на кафедре. Но времени на подготовку речи у меня оказалось минут десять, не более. Успел сочинить только первые две фразы. С них и начал. Но предварительно взглянул на преподавательницу охраны труда. Она покачала головой: «Ай-ай-ай». Я, как мог, не привлекая внимания остальных, всем своим видом и жестами каялся :)

А дальше события развивалось очень хорошо. Я выдал две заготовленные фразы и начал было излагать суть работы, но меня вскоре прервали и стали задавать вопросы. Я шел последним и все, как я понимаю, уже порядком устали слушать выступающих. Потому почти сразу перешли к «прениям».

Вопросов было немало, но все они касались не сути работы, а, если так можно выразиться, её «обвески», т.е. всего того, что является общим для любых проектов. Настрой у меня был боевой. Я выслушивал вопрос, по-военному слегка кивал, давая понять, что вопрос понят, и тут же развёрнуто отвечал.

Во время защиты мне удалось заставить некоторых членов комиссии несколько раз улыбнуться. Но не потому, что я говорил что-то не то, а потому, что я говорил о некоторых не стоящих того вещах подчёркнуто серьёзно. Делал я это специально :)

Итак, дело шло к концу, преподаватели стали переглядываться, спрашивая, есть ли у кого ещё вопросы. И тут слово взял председатель комиссии – профессор Малышев. Это был очень уважаемый человек. И очень строгий. Его в той или иной мере побаивались почти все.

У него был небольшой тик лица в горизонтальной плоскости и голос, и без того, высокий и немного скрипучий, от этого ещё и слегка дрожал. Если абстрагироваться от того, что у человека проблема со здоровьем и воспринимать действительность так, как это делают молодые люди, то у него получалось порой очень смешно. И вот этим-то смешным, скрипуче-вибрирующим, напоминающим старческий, голосом он очень серьёзно говорит:

— Молодой человек, вот Вы пишите в заключении, что проработали вопрос о лазерах с ядерной накачкой. Что Вы имеете в виду?

Здесь нужно сказать, что тема диплома звучала примерно как «Микропроцессорное устройство для стабилизации мощности излучения лазерных пучков», т.е. диплом был про лазеры. Отсюда вытекали и темы для его разделов «Охрана труда» и «Охрана окружающей среды». Что касается охраны труда, то здесь всё было просто – я рассмотрел типы защиты глаз от лазерного излучения (расположение оборудования, тёмные очки, ширмы и пр.). А вот что можно написать об охране окружающей среды – я понятия не имел. И не думаю, что кто-то имеет и сейчас :)

Но что-то написать было необходимо и в последний момент я решил вписать в диплом несколько предложений об ужасах, которые может повлечь за собой применение лазеров с ядерной накачкой в ближнем космосе (озоновая дыра со всеми вытекающими последствиями), которые, согласно СОИ (Стратегическая Оборонная Инициатива), американцы могли вывести в космос для того, чтобы сбивать наши баллистические ракеты.

Технического решения у этой проблемы нет. Ну, какое может быть решение у этой проблемы, кроме политического? И я о решении ничего не написал…

Вопрос профессора попал в самое слабое место моего диплома в тот момент, когда я уже почти праздновал победу. «Лучше бы я в заключении вообще об этом не упомянул!», - пронеслось в голове. Но деваться некуда. Отвечаю, так, мол, и так, есть такие боевые лазеры с накачкой от взрыва ядерного боеприпаса и от них могут быть такие вот глобальные проблемы. В ответ на мою речь он всё тем же мультяшным голосом задаёт резонный вопрос:

— И что же Вы предлагаете?

В этот момент я понял, что сейчас: пан или пропал. Серьёзно, конечно, никто мне за этот пробел оценку не снизит, но впечатление будет подпорчено. А впечатление в таком деле – главное. Образовалась тишина, все с интересом уставились на меня.

Во время учёбы в институте, особенно на первых его курсах, было положено делать политинформации. Никто этим заниматься не хотел, я – тоже. Но однажды мне пришла в голову мысль убрать из слова «политинформация» его первую часть («полит…») и я с большим успехом устроил анализ того, что, по мнению учёных, произошло на месте падения Тунгусского метеорита. Даже сорвал аплодисменты наиболее впечатлительных девушек :) Таким нехитрым образом наши политинформации превратились в научно-популярные обзоры, успеху которых позавидовал бы любой политинформатор :)

Видимо, предполагая, что моя защита, может оказаться интересной, а была она последней в этот день, на неё попросились около десятка моих одногруппников. Они расположились всего за одним или двумя столами в уголке и тоже замерли в ожидании развязки.

Понимая, что отступать некуда, решаюсь ответить гротескно. Так, чтобы после этого ответа вопросы задавать уже никому не хотелось. И так, чтобы профессор не догадался о том, что я делаю это сознательно. Иначе обидится и отличной оценки, которая была уже почти в кармане, мне не видать.

Выше я говорил, что отвечал на вопросы по проекту нарочито серьёзно, что местами вызывало улыбку (на это и был расчёт!). В этот раз решил усилить этот момент до смешного. Напустив на себя важность, как бы соответствующую уровню рассматриваемого вопроса в его глобально-политическом аспекте, приняв позу экранного «героя», когда он говорит слова типа «Мы не допустим!», сдобрив всё это соответствующим жестом, означающим «Они не пройдут!», произношу самую бессмысленную фразу, которая, наверное, только встречалась в качестве технического решения:

— Я предлагаю не использовать лазеры с ядерной накачкой в ближнем космосе!

Аут. Почти все, кроме профессора, выпали в осадок от хохота. Аудитория студентов-однокашников зааплодировала, к ним присоединились и некоторые члены комиссии.

Какое-то время профессор ещё пытался что-то говорить, но его уже никто не слушал. Объявлять об успешном окончании защиты не было необходимости. По правилам театра после финальной сцены уже никому слова не дают. Оставалось только раскланяться и дать занавес :)

В те кажущиеся теперь далёкими восьмидесятые годы даже обычные телефоны не у всех были, а девушка, с которой я встречался, жила не очень близко. И на время написания диплома я для неё пропал. Она думала – навсегда. Но в тот же вечер я вновь появился и уже никуда более не пропадал :)

Спасибо за внимание.