Коммунизм в марксизме. Главное без фантазий.

Значение слова «коммунизм» каждый понимает по-своему. Обыденное сознание склонно рассуждать об идеальном и такой же выдумкой идеала считает коммунизм. Эти люди в своих размышлениях новое общественное устройство выстраивают как мозаику из красивых кусочков. Складывают из того, что нравится. Всё негативное при этом отбрасывается за ненадобностью. Полученная таким образом статичная картина будущего не отражает развития. Она обездвижена и приговаривается её создателями к вечному существованию, как общественное устройство, достигшее предела совершенства.

Материалистическое научное воззрение рассматривает исторические явления в сложившихся исторических условиях, которые никогда не бывают идеальными. В обстоятельствах непрерывного течения реальной жизни бывает всякое. И хорошее, и плохое. При научном суждении ни одна общественно-экономическая формация, включая и коммунистическую, не может получить окончательного завершения в каком-то застывшем совершенном, идеальном состоянии. Основоположниками научного коммунизма считаются Карл Маркс и Фридрих Энгельс. У них и нужно искать основные теоретические понятия, которыми определяется научный, а не какой-то фантастический коммунизм.

«Подобно тому как Дарвин открыл закон развития органического мира, Маркс открыл закон развития человеческой истории: тот, до последнего времени скрытый под идеологическими наслоениями, простой факт, что люди в первую очередь должны есть, пить, иметь жилище и одеваться, прежде чем быть в состоянии заниматься политикой, наукой, искусством, религией и т. д.; что, следовательно, производство непосредственных материальных средств к жизни и тем самым каждая данная ступень экономического развития народа или эпохи образуют основу, из которой развиваются государственные учреждения, правовые воззрения, искусство и даже религиозные представления данных людей и из которой они поэтому должны быть объяснены, — а не наоборот, как это делалось до сих пор». (Ф. Энгельс. Похороны Карла Маркса).

Люди существа материальные и для того чтобы иметь всё необходимое для поддержания своей материальной жизни вынуждены работать, заниматься производством и в процессе своего труда вступать в трудовые отношения с другими людьми. Вступать в отношения производства и обмена произведёнными продуктами. В ходе своего производства человек создаёт предметы, которые меняют окружающую его материальную среду. Эта созданная самим человеком материальная среда влияет на его мышление и поведение точно так же, как и окружающая его природная среда.

Например, человек вынужден считаться с климатическими изменениями и выстраивает своё поведение с учётом погоды. Обладая свободой воли он конечно может в пятидесятиградусный мороз ходить по улице в шортах и майке, но не долго, иначе погибнет. Люди, добывавшие пропитание с помощью каменного ножа несколько тысячелетий назад или несколько сотен лет назад, использовавшие лошадь для передвижения, и даже те, кто всего столетие назад жил без телевизора и компьютера вели себя иначе, воспринимали и выстраивали свои отношения с другими людьми и окружающим миром иначе чем те, кто сегодня общается через сеть Интернет, добывает средства к существованию сидя за компьютером и передвигается по местности на самолёте и автомобиле.

Хотя телом эти люди могут быть схожи, но созданная их трудом окружающая предметная среда иная. Поэтому и образ окружающего мира, отражаемый сознанием у них иной. Их потребности иные. Их общественные отношения по поводу производства и распределения материальных благ мыслятся и выстраиваются по-иному. К радикальным изменениям в мышлении, поведении и в структуре общественных отношений людей привели изменения в организации материального производства, которые в свою очередь происходят вследствие применения новых технологий и более совершенных орудий труда.

«Таким образом, конечных причин всех общественных изменений и политических переворотов надо искать не в головах людей, не в возрастающем понимании ими вечной истины и справедливости, а в изменениях способа производства и обмена; их надо искать не в философии, а в экономике соответствующей эпохи. Пробуждающееся понимание того, что существующие общественные установления неразумны и несправедливы, что «разумное стало бессмысленным, благо стало мучением»* , — является лишь симптомом того, что в методах производства и в формах обмена незаметно произошли такие изменения, которым уже не соответствует общественный строй, скроенный по старым экономическим условиям. Отсюда вытекает также и то, что средства для устранения обнаруженных зол должны быть тоже налицо — в более или менее развитом виде — в самих изменившихся производственных отношениях. Надо не изобретать эти средства из головы, а открывать их при помощи головы в наличных материальных фактах производства». (Ф. Энгельс Развитие социализма от утопии к науке).

Развивающееся производство делает все складывающиеся общественные устройства временным убежищем. Сменяющие друг друга в ходе истории общественные устройства представляют собой лишь переходящие ступени бесконечного развития человеческого общества от низшей ступени к высшей.

Смена общественных устройств происходит в соответствии с открытым Марксом законом соответствия производительных сил и производственных отношений по поводу производства, распределения, обмена и потребления произведённых материальных благ. Производственные отношения являются базисом, а все политические конструкции, все политические и идеологические суждения и правовые воззрения, выстраиваемые на этом базисе, в марксизме рассматриваются как временные надстроечные сооружения.

Реальный коммунизм — это ближайшая ступень социально-экономического развития. И не более того. «Установление коммунизма имеет по существу экономический характер: оно есть создание материальных условий этого объединения; имеющиеся налицо условия оно превращает в условия объединения» (К.Маркс Ф.Энгельс «Немецкая идеология»).

Как объективная реальность коммунизм возник в образе СССР в исторических условиях двадцатого века. Появление коммунистического способа производства пусть и в отдельно взятой стране означало что весь мир стоит перед переходом на новую ступень развития. Как это случилось при появлении 500 лет назад капитализма в Голландии, а затем и в Англии. С того времени и отсчитывается всемирно-историческое существование капитализма. СССР показал миру практическую возможность существования нового коммунистического устройства и потому его опыт так же обрёл всемирное значение.

Особенно ценено для будущих строителей коммунизма изучение ошибок в создании материальных условий этого хозяйственного объединения, приведших СССР к краху. На выявлении ошибок в первых экспериментальных изделиях строится весь технический прогресс. Новое обкатываемое на практике общественное устройство для его исследователей — это не серийное изделие, а первый эксперимент, который может быть удачным, а может потребовать внесения в конструкцию изделия существенных доработок. Даже если первый опыт оказался неудачным это не повод отказаться от подъёма на новую вершину.

Классики теории коммунизма не фантазировали о том, что в один прекрасный день все страны мира одновременно перейдут к коммунистическому устройству. Такого в реальности быть не может. Они предполагали, что к новому способу производства вначале перейдут наиболее развитые страны. Называли Англию, Францию, Германию. Маркс в силу сложившихся обстоятельств не исключал из этого списка и отставшую в своём экономическом и социальном развитии Россию. По поводу России он оказался прав. Именно Россия дала миру опыт подъёма на новую ступень развития человечества.

Так как жизнь в СССР оказалась далека от идеала, то не все признают, что это и был тот коммунистический строй, о котором писали классики в своей теории. Но в отличие от таких критиков классики понимали, что реальная практика, что складывающиеся реальные исторические условия общественной жизни вынуждают учитывать сложившиеся обстоятельства. Вынуждают находить компромиссные решения далёкие от идеальных. Поэтому у классиков нет подробных рекомендаций о том, как выстраивать надстроечные общественные отношения и их структуру при базовом коммунистическом способе производства. Реальная жизнь в её реальной истории сама лучше всяких теоретиков этому обучает.

Классики обозначили лишь общие черты нового строя. И мы можем сравнить то, что было в экономике СССР с отличительными характеристиками коммунистического устройства обозначенными Энгельсом в общих чертах в проекте программы первого международного союза коммунистов названном «Принципы коммунизма». Проект программы изложен в форме ответов на вопросы, разъясняющие основные положения коммунистической теории. Вот что там написано в ответе на вопрос: Каков должен быть этот новый общественный строй?

Ответ: «Прежде всего, управление промышленностью и всеми отраслями производства вообще будет изъято из рук отдельных, конкурирующих друг с другом индивидуумов. Вместо этого все отрасли производства будут находиться в ведении всего общества, т. е. будут вестись в общественных интересах, по общественному плану и при участии всех членов общества. Таким образом, этот новый общественный строй уничтожит конкуренцию и поставит на ее место ассоциацию. Так как ведение промышленности отдельными лицами имеет своим необходимым следствием частную собственность и так как конкуренция есть не что иное, как такой способ ведения промышленности, когда она управляется отдельными частными собственниками, то частная собственность неотделима от индивидуального ведения промышленности и от конкуренции. Следовательно, частная собственность должна быть также ликвидирована, а ее место заступит общее пользование всеми орудиями производства и распределение продуктов по общему соглашению, или так называемая общность имущества. Уничтожение частной собственности даже является самым кратким и наиболее обобщающим выражением того преобразования всего общественного строя, которое стало необходимым вследствие развития промышленности. Поэтому коммунисты вполне правильно выдвигают главным своим требованием уничтожение частной собственности».

Если мы взглянем на организацию производства в СССР, то увидим, что, как и в описании нового строя Энгельсом, управление промышленностью и всеми отраслями производства вообще в СССР было изъято из рук отдельных, конкурирующих друг с другом индивидуумов. В СССР все отрасли производства находились в ведении всего общества, т.е. велись в общественных интересах, по общественному плану и при участии всех членов общества. В СССР принимались директивные планы развития, которые перед их принятием обсуждались на собраниях в каждом трудовом коллективе. Брались встречные обязательства. Планы утверждались Советом народных депутатов и были обязательны к исполнению так же, как и другие законы.

В СССР никто лично и никакой отдельный коллектив не являлся владельцем средств производства, а все они находились в общественной (социалистической, согласно Конституции) собственности. Производимые для потребления продукты распределялись по общему соглашению, установленному законодательно – по доле участия каждого в коллективном труде. Так что в СССР был общественный строй, полностью соответствующий описанному Энгельсом.

Как написали Маркс и Энгельс в Манифесте Коммунистической партии: «Отличительной чертой коммунизма является не отмена собственности вообще, а отмена буржуазной собственности. Но современная буржуазная частная собственность есть последнее и самое полное выражение такого производства и присвоения продуктов, которое держится на классовых антагонизмах, на эксплуатации одних другими. В этом смысле коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности». Таким образом классики марксизма указали на отличительную черту коммунизма и наиболее обобщающее выражение преобразования иного общественного строя в коммунистический строй.

Поскольку марксизм первопричиной тех или иных общественных отношений считает изменения в материальном производстве, то и сама смена юридический отношений с отношений частной собственности на отношения общественной собственности не является просто чьим-то желанием, а предопределена развитием средств производства и становится возможной при определённой организации производства.

Классики писали: «разделение труда и частная собственность, это — тождественные выражения: в одном случае говорится по отношению к деятельности то же самое, что в другом — по отношению к продукту деятельности» (К. Маркс, Ф. Энгельс. Немецкая идеология). Тут нужно заметить, что у классиков марксизма в данной фразе говорится не о профессиональном разделении труда отдельных людей, а об общественном разделении труда. О разделении, при котором происходит обособление различных видов производственной деятельности, организация различных производств по желанию частных лиц и обмен между ними продуктами своей деятельности. «Частная собственность, как противоположность общественной, коллективной собственности, существует лишь там, где средства труда и внешние условия труда принадлежат частным лицам» (К. Маркс. Капитал).

Для перехода к коммунистическому устройству достаточно иметь современный уровень технического развития производства. Потому что развитие производства давно уже достигло такого уровня, при котором его можно объединить в единую плановую систему производства. Наличие технологических возможностей организации единого планового производство — это то единственное чем у классиков обусловлен переход к коммунистическому устройству.

Несмотря на то, что классики теории коммунизма смогли выразить её одним положением в трёх словах - уничтожение частной (буржуазной) собственности, мои оппоненты считают, что одной отличительной обобщающей черты коммунистического строя – производственных отношений, построенных на общей собственности на средства производства недостаточно, а ещё должен быть соблюдён целый ряд дополнительных описываемых ими условий.

То есть, по их мнению, при отсутствии каких-то дополнительных условий общественный строй по-прежнему может считаться капиталистическим или феодализмом. Чем угодно, но только не коммунизмом. Раз другие необходимые требования не соблюдены, то это ещё не коммунизм.

Например, говорится, что СССР был классовым обществом. В СССР заявляли о наличие двух дружественных классов: рабочего класса и крестьянства. Классики же характеризовали коммунизм как бесклассовое общество. Значит в СССР был госкапитализм, а не коммунизм. При этом умалчивают, что Маркс и Энгельс деление общества на классы выводили из отношений частной собственности на средства производства. Нет отношений частной собственности - нет классового деления.

Делить общество можно как угодно – на лысых и волосатых, на женщин и мужчин и заявлять, что движение ЛГБТ уничтожает классовое деление. Но по марксистским понятиям рабочие и крестьяне в СССР были не двумя классами, а всего лишь двумя большими социальными группами, отличавшимися спецификой своей профессиональной деятельности. Тем более что в совхозах работники, занимавшиеся сельскохозяйственным физическим трудом, числились рабочими, как и такие же работники физического труда на заводах. А после реформ Хрущёва в сельском хозяйстве кроме совхозов других форм производства почти не осталось.

Если нет частной капиталистической собственности, то о каком капитализме, пусть и с прилагательным «государственный» может идти речь? Вот в Китае буржуазная собственность существует и там действительно госкапитализм и там классовое общество, хотя страна управляется коммунистами, и они своё государство именуют социалистическим.

Оппоненты утверждают, что классики марксизма заявляли о необходимости уничтожения государства и поэтому понятия «коммунизм» и «государство» несовместимы. Раз СССР был государством, то значит это не коммунистическое общество.

Ленин в книге «Государство и революция» так разъяснял марксистский взгляд на наличие государства: «Мы вправе говорить лишь о неизбежном отмирании государства, подчеркивая длительность этого процесса, его зависимость от быстроты развития ВЫСШЕЙ фазы коммунизма и оставляя совершенно открытым вопрос о сроках или о конкретных формах отмирания, ибо материала для решения таких вопросов нет». То есть оппоненты подменяют понятие "коммунизм" его высшими достижениями.

Оппоненты указывают на наличие товарно-денежных отношений в СССР и заявляют о том, что по марксистской теории при коммунизме их быть не должно. При этом забывают об определении товара, данном классиками. Разъясняя это Дюрингу Энгельс писал: «У Маркса речь идет здесь прежде всего лишь об определении стоимости товаров, т. е. таких предметов, которые производятся внутри общества, состоящего из частных производителей, — производятся этими частными производителями за частный счет и обмениваются ими один на другой». И какие частные производители за свой счет в СССР что-то производили?

Конституцией 1936 г. в статье 9. наряду с социалистической системой хозяйства, являющейся господствующей формой хозяйства в СССР, допускалось «мелкое частное хозяйство единоличных крестьян и кустарей, основанное на личном труде и исключающее эксплуатацию чужого труда». Но влияние таких частных хозяйств на экономику страны было столь незначительным, что его можно не учитывать. Можно считать, что после индустриализации промышленного производства и коллективизации сельского хозяйства, после создания к средине тридцатых годов единой плановой системы материального производства, а особенно после реформ Хрущёва, в СССР не осталось производства управляемого отдельными частными производителями за частный счет по собственному разумению. Значит по марксистским понятиям в СССР не было товарного производства.

То, что в СССР создавалось промышленным производством и называлось «товары народного потребления» по марксистскому определению товарами не являлось, как и не были деньгами «советские рубли». Тут нужно исходить не из используемого в СССР названия, а из экономической сути исследуемого элемента общественных отношений. Исходить не из формы, а из содержания.

Можно много чего ещё опровергнуть из аргументов тех, кто пытается доказать, что СССР не являлся коммунистическим обществом. Их типичная ошибка в том, что они высшую фазу развития коммунизма, возможные его высшие достижения выдают за сам коммунизм. Но высшие достижения не появляются мгновенно. К ним коммунистическое общество в своём развитии может двигаться долго. Двигаться с тем багажом средств производства, который достаётся ему от мирового капитализма, которые объединены им в единую плановую систему производства. Главное, чтобы развитие средств производства не останавливалась, а единство производственной системы укреплялось, а не расшатывалось, как это происходило в СССР со средины шестидесятых годов.

Любому здравомыслящему человеку очевидно, что, выразив кратко суть коммунистических преобразований, уважаемые классики в других своих высказываниях и в спорах с оппонентами не демонстрировали словесные трюки меняя смысл того что давно уже чётко и однозначно ими определено. Или утверждая, что их прежних определений сути вещей недостаточно и поэтому прежняя суть неоднозначна и при отсутствии ещё каких-то дополнительных условий может быть иной.

Можно не соглашаться с классиками. Можно дополнять классиков какими-то своими добавочными характеристиками коммунизма. Можно коммунизм описать полностью в своих представлениях. Но тогда это будет уже не коммунизм, обоснованный марксистской теорией в качестве после капиталистического общественного устройства. Это будет отсебятина. Не нужно такие собственные или чьи-то рассуждения выдавать за марксистскую теорию коммунизма.

Сергей Киселёв