Похоронка

  Все в деревне уже знали, что Анисья получила похоронку. Её привели в избу, повалилась Анисья на кровать в чём была. Лежала неподвижно, отвернувшись к стене, укрывшись шалью. Бабы сидели на лавках, говорили шёпотом, будто при покойнике. Пытались утешать.

  "Писаря знаешь там какие? Налакаются казённой водки и пишут невесть что, все фамильи путают. Не хорони своего Степана раньше времени, придёт живёхонек. Слышь, кузнец из Петровки два года пропадал, а недавно вернулся."

  Анисья молчала, и от неё отстали. Ванятка забрался на печь, смотрел сквозь слёзы на мигающий огонёк лампадки перед иконой, уснул незаметно.

  Не повернула головы Анисья, когда шорох и стук в избе услышала. Что-то постукало возле порога, потом приблизилось к кровати.

  - Аниса...

  Анисья подскочила с колотящимся сердцем.

  - Стёпа!

  Перед ней, опираясь на палку, стоял муж. Худой, почерневший и обросший, но это был он.

  - Живой! - Анисья бросилась к нему, они обнялись. - Похоронку прислали, а ты живой, слава богу!

  - Живой пока. Но...не жилец я. Доктор сказал, заражение началось.

  Анисья только теперь увидела что ноги Степана обмотаны окровавленными бинтами.

- Матерь Божья, царица небесная! Да как же тебя отпустили больного?

- Осколки попали. Без памяти сколько-то времени был...Я и сейчас будто сплю...Очень хотел тебя увидеть напоследок.

- Давай-ка на кровать ложись, я посмотрю...Сейчас воды тёплой принесу.Метнулась к печке за горшком с водой, принесла чистую старую рубашку на бинты.

- Промою, перевяжу, утром за доктором сбегаю, - сказала Анисья. Глядь, а кровать-то пустая.

  Не поверила глазам своим, ощупала перину, обошла избу, в сенях посмотрела, во двор вышла. Побежала по дороге с плачем и причитаниями. Соседки видели в окна и вздыхали : "Мается, голубушка. Спаси и сохрани, матерь божья, заступница!"

  Утром Анисья спрятала серый казённый конверт в горку с посудой, и сказала Ванятке, чтобы плохого не думал. Жив отец, она сердцем чувствует. Занимались делами, которых всегда много было, рубили капусту, солили огурцы в бочонках.

  - Отец любит с картошкой, нужно побольше припасти. Вдруг к Рождеству вернётся?

  Ванятка поддакивал, пряча глаза.

Собрали рябину - это знатное угощение на зиму. Хоть в чай клади, хоть в пироги - вкусно, как с изюмом!

  А время шло, ни писем от Степана, ни его самого. Прошла зима, миновало лето, осень настала, снова зима завьюжила. И всё равно ждёт Анисья мужа домой.

  Сидели как-то за столом, обедали щами с капустой, да аржаным рыбным пирогом. Вдруг сани возле дома остановились, свалился кулем с этих саней солдат. Пополз к дому, опираясь на руки...ног у солдата не было. Анисья ахнула и поспешила навстречу, не набросив шубейки.

  - Вот я теперь какой, Аниса...Не помер...

  - Да ты что, Степан! Жив, слава богу!

  - Думал, помру - не помер. В богадельне больше держать не хотят. Обуза я теперь тебе, Анисьюшка, - заплакал Степан.

  - И думать такое не смей! Давай-ка подсажу...

  Смеясь и плача, Анисья помогла мужу взобраться на крыльцо и пройти в дом.За столом засиделись за полночь при свете керосиновой лампы. Степан курил, рассказывая о своих мытарствах. Анисья утиралась передником.

  - В себя почти не приходил...Пригрезилось однажды, будто дома я, в своей избе. Темно, только лампадка горит. Ты лежишь на кровати одетая, не спишь...Только и успел обнять тебя, как всё пропало, очнулся. А там доктор сказал: резать, иначе сдохнешь...

  Анисья плакала и повторяла:- Жив, и слава богу, как хорошо-то, Господи......Полночь....

  Римма Ларионова