Четыре всадника российского апокалипсиса.

И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырёх животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить

Первый всадник для многих образ самого Царя небесного, или же наоборот, Антихриста. Часто его зовут Завоевателем.

Мы же, уменьшая масштаб аллегорий до внутрироссийского, легко узнаем в первом всаднике Царя земного. Монархизм на белогвардейском коне.

«И вышел он весь в белом, в короне имперской, хрустя суставами и французской булкой. Сияет над ним венец православия и народности. Да что там говорить, святости венец. Лица поклонившихся ему исключительно прекрасны и благородством исполнены.

И не одно животное громовым голосом, а сотни голосами пожиже, говорят: иди и смотри как прекрасна была жизнь в раю потерянном, в Российской Империи, как бурно она развивалась и как крепко при этом хранила традиции и устои. Как обходительны и поэтичны были юнкера и корнеты, как возвышены и, в тоже время, солидны были купцы, а об офицерах и говорить нечего – чисто ангелы небесного воинства. Как воспитаны и скромны были дамы. Как радостно, эффективно и с подобающим почтением трудилась на них чернь.

И вышел Первый Всадник как победоносный и что бы победить коммунизм, марксизм, ленинизм и сталинизм вместе взятые. Ну и заодно либерализм с демократией. И разит он их безжалостным обличением. И изверги они и убийцы, и стяжатели и негодяи безродные, а еще шпионы немецкие. И нет в них ни ума, ни совести, и все мотивы их низменные. Не аристократы они, то есть совсем не лучшие люди. И рожи их кривы, а кость черна. Поливает из лука монархической пропаганды не хуже, чем напалмом жжет.

Ступает конь и разлетаются под его копытами права человека, здравый смысл и достижения цивилизации. И гибнут пораженные разящими стрелами антикоммунизма историческая преемственность, единство народа и его достижения в социальном строительстве. И разрывает всадник пополам, вырывая из лап большевистских, память о Победе и о Гагарине. И втаптывает в грязь достижения развитого социализма с его поганым равенством и развитием всех и каждого. И разлетаются пеплом ценности якобы общечеловеческие.

И кланяется чернь ниже пояса. Чернь я, говорит, поганая и место мне у станка да с метлою с утра до вечера и до самого гроба. И кивает согласная новая аристократия – все как один люди лучшие. Не пальцем деланные, особенные. По особым дарованиям к природной ренте и прочему бюджету допущенная.

И причитают все дружно «приди и владей нами». А кто приди и как владей, это уж там как получится.»

И когда он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри. И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч.

И когда он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри. И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч.

Имя второму всаднику говорят Война. А цвет коня говорят красный.

Тут также все очевидно. Это сам «Большевизм». И война гражданская. В тупейшем своем изводе. Так как первому всаднику не все покорились, а делов он наделал немало и вопросы многие ребром поставил, то и второму всаднику особо напрягаться не надо. Все, кому чернью быть не улыбается, да и прочие вольтерьянцы с гегельянцами, все готовы мечем карающим в брань смертельную кинуться. И вершить суд именем бога своего – марксистско-ленинской, единственно правильной и всеобъемлющей теории.

"И поднимает он из могил вертухаев и доносчиков. НКВД в ФСБ просыпается. Комиссары сквозь полицейских и судей прорастают. Те закон подменяют классовым чутьем да государственными интересами в собственном понимании. И давит всадник предпринимателей - буржуинов поганых. И вздымает на классовую борьбу деклассированный элемент. И требует дисциплину железную, и что бы Партия, хоть какая, но единственно верная. И что бы все дружно чего-то строили. И на глупости что бы не отвлекалися. И главное, не забывать всех предпринимателей придушить и начальникам всё передать в управление. Начальник на Аурусе это не какой ни будь прохиндей на Мерседесе. Ему полагается. А кровопийц собственников, да торгашей поганых, вместе с вонючей интеллигенцией, театралов там всяких и рокеров, всех к ногтю и строем по двору тюремному. Ну и конечно, как проблему увидел – запрещай её. И чтоб наказание по суровее. А с экономикой все просто – у буржуев отнять. Начальникам отдать, им виднее, они же начальники.

Аристократов всех конечно нещадно выпилить. И всю их сущность поганую выявить и миру убожество Российской Империи предъявить.

И так у них ловко вместе с первым всадником получается, все что есть живого, если не один, так другой разрушит, осквернит и на свалку истории выкинет. И так согласовано они в битву мертвецов живых втягивают, что мало кто в стороне останется.

И Российская Империя вся уже в помойной яме и СССР с нею рядом, друг друга утопить поглубже пытаются. И брань стоит, и война идет. Но все еще как-то держится. В ожидании третьего всадника."

И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей. И слышал я голос посреди четырех животных, говорящий: хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай.

Черен конь третьего всадника. И произносит всадник слова странные, суть которых в том, что одним одно, а с другим по-другому.

И в российских реалиях имя ему Черносотенец. Националист и расово правильный русский. Верхом на спутнике и с погромами. Он же, для других, чистокровным татарином выглядит, а третьим и чеченцем покажется.

Всё, что первые два всадника не уничтожили, он добивает. И по правде пройдется и по здравому смыслу. И по целостности, и по совести. И по ценностям либеральным, и по идеям коммунистическим. И по монарху чужеродному. И по еврейско-коммунистическому заговору. И по понаехавшим и по отделившимся. Все ему плохо, что не «националистическое». Все идеи ему нехороши, если не имеют окраса этнографического, бубнов там, или косовороточек. Всё ему от лукавого, кроме родо-племенной выгоды.

Всех, кто недостаточно в подготовку к апокалипсису втянулся, в борьбе монархизма с большевизмом слабо участвует, он аккуратненько к мясорубке пристраивает. Ничего не надо думать лишнего. Инородцев просто бей да радуйся.

То за монархистов, расово верных, вступится, то против большевиков, многонациональных, выступит. А то против всех, за некое "национальное государство" начнет кистенем махать.

Простотой берет и инстинктами. Никто от него не спасется, всех собирает, кто от первых двух остался.

Всё разрушает, что от первых двух устояло. И это говорит не ваше, и то не наше. И это нам отдайте и убирайтесь, и то вам не отдадим, лучше сами поломаем.

И русского языка им в России мало и Дагестан недостаточно дагестанистый.

А что бы не дай бог ничего живого и сильного не проросло, что бы состоялся апокалипсис надежно и как по писанному, выходит последний всадник.

И когда Он снял четвёртую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными.

Конь его бледен и блекл. И кто назовет его «Менеджером эффективным», кто «Путинизмом» или «Единоросом», но все неправы - имя всадника единственного названо прямо и окончательно. Имя это: «Смерть».

Все замирает, зависает и застывает в безысходности. Ничего конкретного. Что ему первые всадники, так, поляну зачистили. Он идет мягкой поступью, а за ним ад разверзается. Пустыня выжженная. Ни смыслов, ни идей, ни определенности. Все суета сует.

А что бы трупов интеллектуальных и нравственных в зомби воинство апокалиптическое превратить - на то есть Деньги. Шевелится заставляют. Остальное тлен и морок. Нет ни правды, ни совести, ни идей, ни принципов. Холод рептилоидный и коса всему, что высовывается.

Где проходит последний всадник все становится бледным и обессмысленным. Непоследовательным и умирающим. И проекты инновационные и модернизация с технологическими рывками. И поддержка предпринимательства и политика социальная. И плитка тротуарная с благоустройством и ремонт дорог, сотый раз на одном месте. И реформа пенсионная и даже борьба с мировой гегемонией. И оппозиция с фондами антикоррупционными на коррупционных схемах выживающих и на подачки да подгоны олигархо-государственно-госдеповские живущие. Ничего внятного, кроме «вот мой яндекс кошелек» да «долой их, даешь нас», предложить не могущие. А искусство с культурой даже поминать страшно, настолько они разложившиеся и мерзостные становятся. Потому как мертвецы не для целей объявленных, им непостижимых, а для откатов и долей в бизнесе трепыхаются.

«Конец истории» настает как смерть, а не как благоденствие - «все замотаем, что вы там напридумываете». И тонут в песке и болотах майские и апрельские указы. И забалтываются на телешоу любые проблемы. Потому как они не для общественного обсуждения, а для рейтинга и продажи рекламного времени. Ни коммунизм не интересен, ни капитализм не строим. Ни либерализмом не пахнет, ни порядка нет. Ни правил нет, ни вольницы, одно тупое насилие, да запреты под видом законности. Потому как идеи в мертвые головы не помещаются. Только материя, а из знаков - только денежные. Да и те мертвым душам, что добро Плюшкину, нахапают, да по квартирам штабелями распихивают.

И где пройдет последний всадник настает ад, берега в воровстве и злобе теряются, только ходят трупаки-зомби и ищут, где бы денег украсть, да у кого-бы мозги еще выкушать. Ведь не дай бог кто живыми мозгами то, что подумает?

И где пройдет последний всадник настает ад, берега в воровстве и злобе теряются, только ходят трупаки-зомби и ищут, где бы денег украсть, да у кого-бы мозги выкушать. Ведь не дай бог кто живыми мозгами то, что подумает?

Всадники эти дружно скачут по волнам совершенно разных радиостанций, телеканалов и интернет площадок. Такие разные, Белый Монархизм, Красный Большевизм, Черный Национализм и Смерть общественная, они так согласовано и эффективно уничтожают все российские смыслы, исторические и национальные мифы, "точки сборки", эгрегоры, модели будущего и попытки нормального само осмысления, что становится очевидно - это один боевой отряд. Это четыре вестника российского апокалипсиса.