Размышления о воинской культуре России

В начале статьи авторы считают важным обратить внимание на предложенный, иной, взгляд на терминологию. Несмотря на то, что в современном дискурсе распространен термин «военная культура», авторы считают необходимым использовать именно «воинская культура». Почему? Уже в самом термине «военная культура» заложен процесс, действие, но исключен человек. Человек, как актор, перестает рассматриваться чем-то важным если существует процесс. Безусловно, армия стремится к нивелированию личности в армейской среде, но проблема в том, что процесс достаточно невосприимчив к трансформации, изменению. Процесс стремится лишь воспроизводить сам себя.

При этом «воинская культура» естественным образом стремится к воину, который и может ее создавать.

Современная российская армейская культура имеет искусственное основание и поэтому с большим трудом проникает в общество. Более того наблюдается обратный процесс. Воинская культура как часть более общей русской культуры, несомненно, должна ее отражать, но в более специфическом, специализированном смысле.

Важно отметить, что необходимо провести также отделить армейскую культуру от воинской культуры. Несмотря на близость данных понятий армейская культура тем не менее культура «срочной службы» существующая в России менее века и до сих пор не прошедшая процесс рефлексии в общественном сознании.

Воинская культура подразумевает полноценную перестройку отношений на онтологическом и архетипическом уровне. Воин не может отслужить «срочную службу» и демобилизоваться. В какой-то мере существующая проблема заключается в том, что у в русской культуре не было сформировано подобие «бусидо»- этического кодекса пути война. Но с другой стороны и причины, по которым такой кодекс не был создан крайне существенны. В нашей культуре воин не был обособленным от общины человеком.

Армейская культура представляет собой кальку с гражданской культуры, которая перенимается армией. При чем заимствуется ритуальность, обрядовость и, в некоторой степени, иерархия. Данный процесс вынужденный и негативно влияющий, но на данный момент, видимо, необходимый. Авторы статьи разграничивают русскую культуру, как более всеобъемлющую и полную от гражданской культуры. К сожалению, стоит признать, что влияние гражданской культуры, культуры, зачастую, городских низов и разнообразных маргинальных групп оказывается достаточно существенным.

Важно отметить, что требуется глубокая и всесторонняя работа в результате, которой будут определены критерии новой, оригинальной воинской, армейской культуры России. Тем не менее авторы статьи предлагают не только пессимистический взгляд на проблему, но и хотят обратить внимание, что есть некоторые важные критерии, которые существуют в отечественной воинской культуре и имеющие онтологическое значение.

Несмотря на то, что распространено мнение о единстве армии и общества, это предположение не является абсолютным и периодически подвергается рефлексии. С другой стороны, попытка проанализировать данную проблему подводит нас к пониманию, что на протяжении истории в России ставилось под сомнение синонимичность таких понятий как «государство» и «страна», «общество» и «государство». При чем подобная критика и сомнения формировались под влиянием политической конъюнктуры и, фактически, была не более чем инструментом, но наше общество оказалось очень восприимчивым для подобных идей.

Что бы ответить на вопрос, что из себя представляет современная военная культура, необходимо попытаться определить критерии, через призму которых, российское общество воспринимает солдата или война. В данном исследовании авторы предлагают рассматриваем эти слова как синонимы. Именно образ воина, солдата, защитника является ключевым для воинской культуры.

Несмотря на то, что Россия вела активные войны на протяжении всей своей истории, отношение к воинам менялось, это всегда был динамический процесс. Любопытно, что не всегда отношение к воинам в обществе пропагандировалось со стороны государство положительно. К сожалению, стоит признать, что были примеры и негативного отношения. Что в свою очередь создало некоторую психологическую травму внутри армейской среды.

Для этого необходимо определить архетип, который наиболее близок нашему внутреннему национальному образу защитника- война. Важно отметить, что несмотря на большое количество исследований по этой теме в данной статье авторы будут опираться больше на мифологический аспект мировоззрения общества. Оно выражается в сказаниях, былинах, сказка, притчах и других способах передачи информации.

Необходимо подчеркнуть, что и данный образ также менялся, но тем не менее имеются некоторые черты, которые, по всей видимости, являются ключевыми в восприятии обществом воина-защитника. Именно с опорой на эти качества можно попытаться выработать тот образ воина, который наиболее близок нашему народу и обществу. При этом в исследовании будут сознательно не рассматриваться образы военной аристократии- офицера. Несмотря на то, что это крайне важно для понимания военной культуры авторы считают необходимым на данном этапе сосредоточиться на базовых, общих образах и архетипах. Поскольку в основе своей русский офицер наследовал образ русского воина. Но при этом, офицер имеет неразрывную интеллектуальную, эмоциональную связь с понятием государства.

Для компаративного анализа авторы предлагают взять былинного война- пахаря, который вынужденно идет на войну, защищать свою Родину. Это человек труда, тяжелой, физический, мирской работы связанный с обереганием жизни от смерти. Пахарь не просто человек, который работает что бы продать плоды своих трудов, нет, он воин-защитник, который на пахотном поле противостоит одному из всадников Апокалипсиса- Голоду. Его оружие — это плуг. Боевой конь одет в броню, но это броня иной формы, но имеет тот же смысл. Использованные христианские образы здесь вполне уместны поскольку отражают мировоззренческие позиции людей знакомых с русской православной культурой. Пахарь един с миром, то есть с обществом людей и таким образом его поступки и действия на поле брани и на пахотном поле понятны и одобряемы обществом.

Несмотря на то, что данный образ мало связан с воинской профессией, нельзя не отметить его талант к войне. Он достаточно легко выпускает орало или плуг и берет в руки меч. Трансформация достаточно легка и комфортна, поскольку онтологически нет никакой разницы для воина-защитника в какой форме придет опасность: голод или враг с боевым оружием. В обоих случаях борьба с ним не просто долг, а священное право и необходимость. Таким образом в исторической памяти России образ воина имел позитивный контекст и коннотацию.

Следовательно, и соблюдение воинских ритуалов, обрядов считалось вполне естественным. Также они были сопряжены с обрядами инициации мужчины, что является дополнительным примером позитивного отношения нашего общества к воину и его долгу. Любопытно и отношение Церкви к воинам. Несмотря на крайне негативное отношение к войне, отношение к воину было иное. Как уже упоминалось выше: жертва воина-священна. И это именно жертва, ведь предполагалось, что воин- защитник, а иных форм войны Православная церковь не предполагала, выполняет свой долг и он безгрешен, даже если лишает жизни другого человека. Тем не менее считалось, что воин опалил свою душу войной и поэтому должен на время быть отторгнут от церковных Таинств. Воин должен сознавать смысл своих поступков. Иначе сакральность его действий растворяется.

Второй предлагаемый для исследования образ: воин-рабочий предлагаемый и продвигаемый в СССР. Несмотря на иную мотивационную основу его поступков, образ очень близок воину-пахарю. Но произошло отделение, исключение сакральности воина. Причин достаточно много и рассматривать в статье нет необходимости. При этом в период Великой Отечественной Войны сакральность воина возвращается, но этот ограниченный во времени феномен тем не менее продолжает нести высокий уровень сакральности в общественном сознании. Но необходимо отметить, что данный факт не результат рефлексии, а глубокого эмоционального переживания в результате огромных жертв. Таким образом произошла подмена и почитается не жертва воина на войне, а жертва народа в результате войны.

Не менее важно, что в результате смены цивилизационной парадигмы сместился фокус с человека (воина-пахаря) на процесс (войну), что в свою очередь привело к растворению и исчезновению воинского долга.

Резюмируя, авторы исследования хотят обратить внимание, что предложенные в статье критерии отечественной воинской культуры могут нести в себе:

война, как часть российской культуры. Необходимо признать, что она существует и оказывает большое влияние на весь спектр нашего бытия;

сакральность воинского долга;

принятие воином ответственности за свои действия и понимание, что несмотря на праведность, он будет нести наказание;

формирование ритуалов и обрядов на новых, выработанных в результате дискуссии, принципах;

проникновение элементов воинских обрядов в процесс инициации мужчины;

переосмысление всего терминологического аппарата имеющего отношение к военному аспекту бытия.