У нас страна хорошая, добрая, но трудная. И жить в ней нелегко, не всякий сможет, хотя труд вполне окупается. Гумилев дал ей парадоксальное определение, с которым, однако же, не поспоришь: это страна, граница которой совпадает с нулевой изотермой января. Иначе, все земли, в которых средняя температура января, скажем, за 500 лет, ниже нуля.
Постоянное проживание в любом ландшафте возможно, когда он кормит, успешно поддерживает существование жителей. Это зависит, соответственно, от самого ландшафта и от умения жителей взять от него весь необходимый ресурс. От того набора орудий (самые важные надо уметь производить на месте), сортов растений и пород животных, способов хозяйствования и психофизиологических особенностей насельников, которые позволяют жить и размножаться на данной территории. Однажды такой набор, минимальный, но достаточный, - сложился, и освоение равнин, занятых лесом и лесостепью в середине Евразии началось. Скажут: и до вас тут жили люди, русские вовсе не были первыми. Не поспоришь. Мы просто были первыми оседлыми земледельцами, построившими тут села и города, создавшими государство. Рискуя вызвать недовольство любителей криптоистории, я утверждаю это. Старые центры цивилизации сохранялись, даже когда менялся народ, населявший такие места: Египет, Китай, Иран, Индия, чуть позже Греция и Италия. А вот наша цивилизация там, где нынче Черноземье и Нечерноземье была, пожалуй, первой. Как и в Сибири, и на центральном Урале. Других народов, способных вести жизнь оседлых земледельцев на территории нынешней России так ни разу и не объявилось. Только мы, такие, какие мы есть.
Недостатки нового образа жизни: резко континентальный климат, короткий период вегетации, нехватка соли (общая беда для большинства лесных и горных местностей. Большая беда!) в Средней Полосе России, разрыв всех коммуникаций весной и осенью, - компенсировался избытком территории, что позволяло получать ресурсы с большой площади. И новый народ начал, в общем, процветать: население росло и осваивались новые территории. По мере продвижения на восток и север способы хозяйствования, - умение жить в России, - совершенствовались. Очень постепенно совершенствовались. Существенным изменением в жизни отдельного домохозяйства за тысячу лет стало изобретение (или заимствование, неважно) дымохода для печи, появление огородов, ряда новых культур, - но, в общем, жизнь основной массы населения, сам по себе набор действий, составлявший умение жить в России, изменился незначительно. Инвариантом была, пожалуй, корова: без нее сколько-нибудь устойчивая жизнь в России не налаживалась. Даже без лошади обходились: малороссы и землю пахали на быках, и грузы возили на большие расстояния, а вот без коровы - никак. При этом его потенциала хватило на то, чтобы русские стали самым большим по численности европейским народом. Когда ресурсов переставало хватать, проблему всю эту тысячу лет решали типовым способом: освоением новых территорий.
Это делалось явочным порядком: люди уходили от помещиков и воевод, а главное, нехватки земли, все дальше на восток, юго-восток, северо-восток. Это они стали если не первыми казаками, то основной массой казачества.
Это делалось усилиями государства: захватывалась Казань, низовья Дона и Волги.
Это достигалось через партнерство, когда царь снабжал казаков свинцом, порохом, сукном и оружием, а они — торили пути и захватывали земли. Такое партнерство образовало, своего рода, двухтактный двигатель: казачество захватывало новые земли, быстро создавало уклад, позволявший кормиться от новых земель, а государство следовало за ним, закрепляя, подпирая, образовывая тыл для последующей экспансии.
При всех видимых противоречиях, русские (и великороссы, в первую очередь, и малороссы, периодически) всеми своими сословиями делали одно дело: осваивали Восток и Север. Это было образом жизни русских на протяжении всего времени их существования. За успех платилась постоянная и высокая цена, но, в общем, усилия окупались. И ценностью основной, мерилом всех вещей соответственно, была земля, угодья, поставлявшие пищу, топливо, материал для жилья и одежды (лен, конопля, шерсть, шкуры, липовое лыко). Положение начало меняться с наступлением Нового Времени: труд продолжал окупаться, но у конкурирующих народов он начал окупаться лучше.
Образно говоря, вложение в корабли оказалось эффективнее вложения во введение в тот же, что и тысячу лет назад, сельскохозяйственный оборот новых земель. Помимо возможности торговли с «дальними и ближними» корабли дали возможность грабить и эксплуатировать не привычных ко всему соседей, но — далекие народы, не способные противодействовать разнообразному европейскому опыту. Изощренности Европы во зле и подлости. К восемнадцатому веку отставание стало опасным для самого существования России, а необходимость глубокой модернизации хотя бы военного дела превратилась в категорический императив. Собственно, это и есть основной диагноз. Остальное, в общем, осложнения.
Например: быстрая модернизация обозначает: а) прямое заимствование чужого опыта, б) заимствование «верхушечное», директивно спускаемое с самого верха — вниз. А это, в свою очередь, обозначает, что - насильно, что - без учета особенностей, что — не слишком хорошо продумано и с большой возможностью что-нибудь своровать.
Тут особенно сильно сказывается главная из российских «сопутствующих» хворей. Российское начальство. Это большая тема, достойная отдельного цикла баек, планируется название "Книга Джунглей", - но это потом.
Оценили 2 человека
2 кармы